Будь благодарен Аманесте – она про твою проблему узнала от твоего же братца. И вспомнила, что в ближнем селе временами ночует беглый ученик кого-то из мэтров. Проворовался, должно быть, и теперь боится податься назад… Поболтай с ним, накорми… Вам, кстати, как и вчера, подано в зале Водопада. Если подойдет тебе, бог вам в помощь! Эй! – крикнул он в закрытую дверь. – Где там мальчишка?
Мальчишка был здесь и не заставил себя долго ждать. Дверь со скрипом отворилась, и в комнату шустро проскочил Тагара.
* * *
До тех пор пока мы не остались одни, ни я, ни вороватый дакла ничем не выдали, что знакомы друг с другом. Отмытый и усаженный с нами троими за стол, Тагара выказал беспримерный аппетит и, не отрываясь от поглощения пищи, беспрерывно плел несусветную чушь про свое учение у «лысого мэтра» и те лишения и невзгоды, которые ему приходилось терпеть за время своего так и незаконченного обучения. Я слушал его с внимательным видом, лишь изредка поднимая глаза от тарелки. Аманеста и Роман переглядывались и сигналили друг другу о чем-то жестами.
Я не торопил Тагару, дал полностью насытиться и предложил «для первого знакомства» пройтись по лесу и берегу. Разрешение на такую прогулку я еще утром испросил у старого Хирама. Тот, вероятно, был твердо уверен, что я не знаю тайных троп, не знаком с искусством левитации, не умею ходить по воде аки посуху и не смогу сбежать с Ничейного острова. Да и бежать мне некуда и незачем, ведь в его – старого Хирама – распоряжении все равно остается заложником мой брат. Так что разрешение бродить по острову я получил без особого скрипа и нареканий.
Утро в тот день выдалось ясное и свежее. Свежее настолько, что, велев довольно тепло одетому (из гардероба Аманесты) Тагаре подождать меня снаружи, я сбегал в выделенный мне чулан – спальню и прихватил оттуда свой плащ-накидку. Когда я натягивал это одеяние, в кармане что-то тонко звякнуло – проклятая пентаграмма!
Оказывается, с позапрошлой ночи у Белых скал я так и не доставал ее из кармана! Черт побери, я, получается, оплошал перед доверившимся мне Шоном. По дороге «на свежий воздух» я больше из верности слову, чем по какой-либо другой причине, надел золотую цепочку на шею, с нею и отправился в неспешный поход по извилистым тропкам поросшего смешанным лесом Ничейного острова.
– Ты ведь специально искал меня, Тагара? – спросил я, когда мы достаточно удалились от надежно скрытого скалами и зарослями кустарника и молодой лесной поросли входа в убежище Сизого Хирама.
– Я же говорил, что буду рядом, – тихо ответил он.
– Ты шел за нами? – продолжил я расспросы. – За мной и Кунни? Ты был ночью в Белых скалах?
– Нет, – покачал головой Тагара. – Я сразу пошел сюда. Я знал, куда Хирам повезет тебя.
Голос его странно прерывался. Что-то отвлекало его мысли. Но я все еще не мог сообразить, что именно.
– Ты это из-за того… – попытался я свести концы с концами в своем понимании поведения приятеля. – Из-за того, что я тогда не дал, чтобы тебя… Ну, когда тебя поймали с этим фиалом…
Мальчишка отчаянно покачал головой.
– Нет… – сказал он. – Или… Да… Сначала поэтому. А потом мне объяснили… Про то, зачем ты нужен Темным… Они хотят вернуть себе свое старое оружие… Тогда здесь всем конец…
Вот уж чего я не ожидал, так это того, что этот шкет, случайно встреченный мною на лесной дороге в первые часы моей жизни в Странном Крае, не хуже осведомлен о великой тайне Темного Арсенала, чем здешние мэтры и атаманы.
– А Хираму, как ты думаешь… – спросил я, – зачем этот Арсенал?
– Чтобы продать! – не задумываясь, ответил мальчишка. – Он все старое оружие Темных продаст и станет самым богатым человеком в Странном Крае… А самое сильное оружие он оставит себе. Чтобы никто не отнял у него его деньги.
– И кому же он это все продаст?
– Любому! – все так же уверенно ответил Тагара. – Любому, кто больше даст. И тогда, наверное, начнется война…
– Почему? – наивно спросил я.
– Потому что оружие только для того и нужно – чтобы воевать.
Что такое война, этот мальчишка знал не понаслышке. И, разумеется, понимал, что война, которая вырвется из Врат Темного Арсенала, будет куда страшнее всего того очень страшного, что уже выпало на его долю увидеть. Но все-таки… Все-таки он повторял чьи-то чужие, взрослые слова.
– Кто рассказал тебе все это? – спросил я.
Но Тагара не слушал меня.
Не слушал, но в то же время смотрел как зачарованный. Я не сразу понял, что смотрит он не на меня. На цепь с пентаграммой.
– Откуда у тебя это? – тихо спросил он, потянувшись к цепи. – Кто тебе дал?
Машинка у меня в черепе заработала на крутых оборотах.
– Мне дал эту штуку человек по имени Шон. – Я как можно осторожнее подбирал слова. – Ты его знаешь?
– Знаю… – рассеянно отозвался Тагара, осторожно касаясь разорванной пентаграммы. – Его еще называют иногда Шон Бородач… Но это его ненастоящее имя. Это так – кликуха для посторонних. Борода у него такая… очень короткая… И он сильно седой… Высокий…
– Кто это? – спросил я.
– Это мой отец! – ответил Тагара
* * *
Мы сидели на обрыве крутого бережка, временами бросая камешек-другой вниз, в поросшую зеленой ряской гладь, наводили ужас на местных лягушек и перебрасывались скупыми фразами, каждая из которых давалась и мне, и Тагаре не без труда.
– Эта кликуха – Шон Бородач – к нему прилепилась после того, как он стал опекать тот портал, что в Ирландии, – рассказывал Тагара. – Он выходит прямо в погреб одной любопытной пивной. Или пивоварни… Древней.
Наверное, древнее, чем сама Ирландия. И разный народ там иногда встречал Привратников… Ну и разных других, что просочились туда отсюда. Ну и потому вокруг этого места всякие слухи дикие ходили раньше. В общем, там он «косит» под ирландца. И числится в личностях легендарных. Но обычно он ходит через территорию России… А там сейчас – сложное время… Есть даже места, где тоже война…
– Так он русский или все-таки отсюда? – попытался уточнить я.
– Ну…
Мой вопрос немного смутил его.
– В общем, родился он здесь. Но почти все время жил там. У вас. А иногда и в других Мирах. Он же не просто так – Ходок. Он сын Ходока, И внук Ходока… Это, знаешь, особая такая порода людей… Это трудно объяснить так, сразу… – Он помолчал и добавил, глядя в сторону: – В общем, мы с ним мало виделись. Но я его, наверное, люблю все-таки…
– А как случилось, что вам и в этот раз пришлось расстаться? – спросил я, переварив эти «наверное» и «все-таки».
– Это сложно… – скривился Тагара. – Случилось так, что он стал теперь работать на «военщиков»…
– Это на тех, что устроили здесь что-то вроде военной базы? – уточнил я.
– Угу, – подтвердил Тагара. – Те самые.
– Им тоже нужен Арсенал? – спросил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Мальчишка был здесь и не заставил себя долго ждать. Дверь со скрипом отворилась, и в комнату шустро проскочил Тагара.
* * *
До тех пор пока мы не остались одни, ни я, ни вороватый дакла ничем не выдали, что знакомы друг с другом. Отмытый и усаженный с нами троими за стол, Тагара выказал беспримерный аппетит и, не отрываясь от поглощения пищи, беспрерывно плел несусветную чушь про свое учение у «лысого мэтра» и те лишения и невзгоды, которые ему приходилось терпеть за время своего так и незаконченного обучения. Я слушал его с внимательным видом, лишь изредка поднимая глаза от тарелки. Аманеста и Роман переглядывались и сигналили друг другу о чем-то жестами.
Я не торопил Тагару, дал полностью насытиться и предложил «для первого знакомства» пройтись по лесу и берегу. Разрешение на такую прогулку я еще утром испросил у старого Хирама. Тот, вероятно, был твердо уверен, что я не знаю тайных троп, не знаком с искусством левитации, не умею ходить по воде аки посуху и не смогу сбежать с Ничейного острова. Да и бежать мне некуда и незачем, ведь в его – старого Хирама – распоряжении все равно остается заложником мой брат. Так что разрешение бродить по острову я получил без особого скрипа и нареканий.
Утро в тот день выдалось ясное и свежее. Свежее настолько, что, велев довольно тепло одетому (из гардероба Аманесты) Тагаре подождать меня снаружи, я сбегал в выделенный мне чулан – спальню и прихватил оттуда свой плащ-накидку. Когда я натягивал это одеяние, в кармане что-то тонко звякнуло – проклятая пентаграмма!
Оказывается, с позапрошлой ночи у Белых скал я так и не доставал ее из кармана! Черт побери, я, получается, оплошал перед доверившимся мне Шоном. По дороге «на свежий воздух» я больше из верности слову, чем по какой-либо другой причине, надел золотую цепочку на шею, с нею и отправился в неспешный поход по извилистым тропкам поросшего смешанным лесом Ничейного острова.
– Ты ведь специально искал меня, Тагара? – спросил я, когда мы достаточно удалились от надежно скрытого скалами и зарослями кустарника и молодой лесной поросли входа в убежище Сизого Хирама.
– Я же говорил, что буду рядом, – тихо ответил он.
– Ты шел за нами? – продолжил я расспросы. – За мной и Кунни? Ты был ночью в Белых скалах?
– Нет, – покачал головой Тагара. – Я сразу пошел сюда. Я знал, куда Хирам повезет тебя.
Голос его странно прерывался. Что-то отвлекало его мысли. Но я все еще не мог сообразить, что именно.
– Ты это из-за того… – попытался я свести концы с концами в своем понимании поведения приятеля. – Из-за того, что я тогда не дал, чтобы тебя… Ну, когда тебя поймали с этим фиалом…
Мальчишка отчаянно покачал головой.
– Нет… – сказал он. – Или… Да… Сначала поэтому. А потом мне объяснили… Про то, зачем ты нужен Темным… Они хотят вернуть себе свое старое оружие… Тогда здесь всем конец…
Вот уж чего я не ожидал, так это того, что этот шкет, случайно встреченный мною на лесной дороге в первые часы моей жизни в Странном Крае, не хуже осведомлен о великой тайне Темного Арсенала, чем здешние мэтры и атаманы.
– А Хираму, как ты думаешь… – спросил я, – зачем этот Арсенал?
– Чтобы продать! – не задумываясь, ответил мальчишка. – Он все старое оружие Темных продаст и станет самым богатым человеком в Странном Крае… А самое сильное оружие он оставит себе. Чтобы никто не отнял у него его деньги.
– И кому же он это все продаст?
– Любому! – все так же уверенно ответил Тагара. – Любому, кто больше даст. И тогда, наверное, начнется война…
– Почему? – наивно спросил я.
– Потому что оружие только для того и нужно – чтобы воевать.
Что такое война, этот мальчишка знал не понаслышке. И, разумеется, понимал, что война, которая вырвется из Врат Темного Арсенала, будет куда страшнее всего того очень страшного, что уже выпало на его долю увидеть. Но все-таки… Все-таки он повторял чьи-то чужие, взрослые слова.
– Кто рассказал тебе все это? – спросил я.
Но Тагара не слушал меня.
Не слушал, но в то же время смотрел как зачарованный. Я не сразу понял, что смотрит он не на меня. На цепь с пентаграммой.
– Откуда у тебя это? – тихо спросил он, потянувшись к цепи. – Кто тебе дал?
Машинка у меня в черепе заработала на крутых оборотах.
– Мне дал эту штуку человек по имени Шон. – Я как можно осторожнее подбирал слова. – Ты его знаешь?
– Знаю… – рассеянно отозвался Тагара, осторожно касаясь разорванной пентаграммы. – Его еще называют иногда Шон Бородач… Но это его ненастоящее имя. Это так – кликуха для посторонних. Борода у него такая… очень короткая… И он сильно седой… Высокий…
– Кто это? – спросил я.
– Это мой отец! – ответил Тагара
* * *
Мы сидели на обрыве крутого бережка, временами бросая камешек-другой вниз, в поросшую зеленой ряской гладь, наводили ужас на местных лягушек и перебрасывались скупыми фразами, каждая из которых давалась и мне, и Тагаре не без труда.
– Эта кликуха – Шон Бородач – к нему прилепилась после того, как он стал опекать тот портал, что в Ирландии, – рассказывал Тагара. – Он выходит прямо в погреб одной любопытной пивной. Или пивоварни… Древней.
Наверное, древнее, чем сама Ирландия. И разный народ там иногда встречал Привратников… Ну и разных других, что просочились туда отсюда. Ну и потому вокруг этого места всякие слухи дикие ходили раньше. В общем, там он «косит» под ирландца. И числится в личностях легендарных. Но обычно он ходит через территорию России… А там сейчас – сложное время… Есть даже места, где тоже война…
– Так он русский или все-таки отсюда? – попытался уточнить я.
– Ну…
Мой вопрос немного смутил его.
– В общем, родился он здесь. Но почти все время жил там. У вас. А иногда и в других Мирах. Он же не просто так – Ходок. Он сын Ходока, И внук Ходока… Это, знаешь, особая такая порода людей… Это трудно объяснить так, сразу… – Он помолчал и добавил, глядя в сторону: – В общем, мы с ним мало виделись. Но я его, наверное, люблю все-таки…
– А как случилось, что вам и в этот раз пришлось расстаться? – спросил я, переварив эти «наверное» и «все-таки».
– Это сложно… – скривился Тагара. – Случилось так, что он стал теперь работать на «военщиков»…
– Это на тех, что устроили здесь что-то вроде военной базы? – уточнил я.
– Угу, – подтвердил Тагара. – Те самые.
– Им тоже нужен Арсенал? – спросил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116