Зачем усложнять простой секрет. Ты проходишь сквозь часы, а на другой стороне тебя ждет Бык. Давай.
- А кот говорил... - начал было Шмендрик, но повернулся и направился к часам. В темноте казалось, что, сутулясь и уменьшаясь в размере, он спускается с горы. Дойдя до часов, Шмендрик не остановился, словно перед ним была тень, но всего лишь ударился носом.
- Глупости, - возвратившись, холодно сказал он черепу. - Так ты думаешь обмануть нас? Путь к Быку вполне может проходить сквозь часы, но есть еще что-то, что нужно знать. Говори или я вылью вино на пол, чтобы ты всегда мог припомнить его вид или запах. Живо!
Но череп рассмеялся снова, на этот раз задумчиво и почти добродушно.
- Вспомни, что я говорил тебе о времени, - сказал он. - Когда я был жив, я, как и ты, верил, что время по крайней мере столь же реально, как и я сам, если не более. Я говорил «час дня», как будто бы мог его увидеть, и «понедельник», словно его можно было нанести на карту, и я позволял, чтобы меня несло от минуты к минуте, от часа к часу, от года к году, хотя на самом деле я просто переходил из одного места в другое. Как и все, я жил в доме, сложенном из секунд, минут, уик-эндов и новогодних праздников; из этого дома я так и не вышел, пока не умер, - поскольку другого выхода не было. Теперь я знаю, что мог бы проходить сквозь стены.
Молли возбужденно мигала, но Шмендрик качал головой.
- Да, - сказал он, - так это делают настоящие волшебники. Но тогда часы...
- Часы никогда не пробьют точное время, - сказал череп. - Хаггард давным-давно испортил механизм, пытаясь ухватить летящее мимо время. Но важно, чтобы ты понял: безразлично, сколько раз пробьют часы - десять, семь или пятнадцать. Ты можешь сам назначить собственное время и начать отсчитывать его, когда захочешь. Когда ты поймешь это, для тебя все будет вовремя.
В этот момент часы пробили четыре. Еще не замолк последний удар, когда из-под пола гигантского замка раздался ответный звук. Не рев и не страшное ворчанье, которое Красный Бык часто издавал во сне, - это был низкий вопрошающий звук, словно Бык проснулся, почувствовав в ночи что-то новое. Плиты пола шипели как змеи, казалось, дрожит сама темнота, светящиеся ночные твари разбежались по углам. Внезапно Молли отчетливо поняла, что Хаг-гард близко.
- Теперь давай вино, - сказал череп. - Я выполнил свою часть сделки. - Шмендрик молча протянул пустую фляжку к пустому рту - череп булькал, вздыхал и смаковал. - Ах, - сказал он наконец. - Ах, это было вино, это было настоящее вино! Ты больший волшебник, чем я думал. Теперь ты понял про время?
- Да, - ответил Шмендрик. - Похоже, что да. В реве Красного Быка вновь прозвучали вопрос и удивление, и череп загремел на столбе.
- Впрочем, не знаю, - усомнился Шмендрик. - Нет другого пути?
- Ну, разве он может быть? - Молли услышала шаги, они затихли, потом донеслись осторожные приливы и отливы дыхания. Она никак не могла понять, где их источник.
Шмендрик повернулся к ней, лицо его казалось испачканным изнутри смятением и страхом, будто стекло фонаря сажей. Там был и свет, но он дрожал и колебался, словно в бурю.
- Думаю, я понял, - проговорил он, - но кажется, не совсем. Я попробую.
- Все же, полагаю, это настоящие часы, - сказала Молли. - Это хорошо. Я могу пройти сквозь настоящие часы. - Она говорила это, лишь чтобы утешить его, но в ее теле словно вспыхнул свет, когда она поняла, что сказала правду. - Я знаю, куда нам идти, - сказала она. - Это ничуть не хуже, чем знать, когда идти. Череп прервал ее:
- Позвольте мне в уплату за столь хорошее вино дать вам дополнительный совет.- Шмендрик виновато глядел на него. Череп продолжал: - Разбей меня, брось меня на пол так, чтобы я разлетелся на куски. Не спрашивай почему, просто сделай. - Он говорил очень быстро, почти шепотом. Шмендрик и Молли дружно переспрашивали: «Что? Почему?» Череп повторил.
- Что ты говоришь? Почему мы должны сделать это? - возмутился Шмендрик.
- Разбей! - настаивал череп. - Так надо! - Порхая вокруг на единственной паре ног, дыхание доносилось со всех сторон.
- Нет, - отвечал Шмендрик. - Ты сошел с ума. - Он повернулся и вновь направился к смутно темневшим часам. Молли взяла Леди Амальтею за холодную руку, увлекая за собой белую девушку, словно воздушного змея за веревочку.
- Ну, смотрите, - печально сказал череп. - Я предупреждал. - И он закричал ужасным голосом, гремевшим, словно град по железному листу: - Хоу, Король, на помощь! Стражи, ко мне! Здесь грабители, бандиты, налетчики, похитители, взломщики, убийцы, театральные злодеи. Хоу, Король Хаггард!
Со всех сторон послышались шаги, раздались свистящие голоса престарелых воинов Короля Хаггарда. Факелов не было - свет без приказа Короля в замке нельзя было зажигать при любых условиях, а Король безмолвствовал. Три вора растерянно и бессильно взирали на череп.
- Извините, - сказал он. - Таков уж я есть. Предатель, но я пытался... - Тут его исчезнувшие глаза внезапно увидели Леди Амальтею и широко в ясно раскрылись, словно могли это сделать.
- О нет, - мягко сказал он. - Нет, не надо... Я нелоялен, но не настолько же.
- Бегите, - повторил Шмендрик слова, что сказал когда-то дикой белоснежной легенде, которой отворил клетку. Они бежали по громадному залу, позади них спотыкались в темноте стражники, а череп визжал;
- Единорог! Единорог! Хаггард, Хаггард, она идет туда, к Красному Быку! К часам, Хаггард где ты? Единорог! Единорог!
В этом шуме зловеще прошелестел голос Короля: - Дурак, предатель, теперь она знает это! - Где-то рядом прошелестели его быстрые шаги. Шмендрик было собрался повернуться и приготовиться к драке, но тут послышался удар - старая кость с треском разбилась о старый камень.
Когда они оказались перед часами, времени на сомнения уже не оставалось. Стражники были в зале, эхо их шагов металось от одной стены к другой, а Король Хаггард шипел и ругал их. Леди Амальтся не колебалась. Она вошла в часы и исчезла, как луна за облаками, - за ними, но не в них, отделенная от облаков тысячами миль. «Будто она дриада, - теряя разум, подумала Молли, - а время - ее дерево». Сквозь мутное, покрытое пятнами стекло Молли видела грузы, маятник и потраченные ржавчиной колокольчики. За ними не было двери, сквозь которую могла пройти Леди Амальтея. Ржавыми деревьями по бокам устремленной в дождь дороги расступались механизмы. Плакучими ветвями колыхались грузы. Король Хаггард кричал: - Остановите их! Разбейте часы! Молли повернула голову, собираясь сказать Шмендрику, что она, наверно, поняла слова черепа, но волшебник пропал вместе с залом замка Хаггарда. Часы тоже исчезли, она стояла рядом с Леди Амальтеей - было холодно.
Голос Короля звучал где-то вдалеке, не столько в ушах, сколько в памяти. Повернув голову дальше, она обнаружила, что глядит прямо на Принца Лира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
- А кот говорил... - начал было Шмендрик, но повернулся и направился к часам. В темноте казалось, что, сутулясь и уменьшаясь в размере, он спускается с горы. Дойдя до часов, Шмендрик не остановился, словно перед ним была тень, но всего лишь ударился носом.
- Глупости, - возвратившись, холодно сказал он черепу. - Так ты думаешь обмануть нас? Путь к Быку вполне может проходить сквозь часы, но есть еще что-то, что нужно знать. Говори или я вылью вино на пол, чтобы ты всегда мог припомнить его вид или запах. Живо!
Но череп рассмеялся снова, на этот раз задумчиво и почти добродушно.
- Вспомни, что я говорил тебе о времени, - сказал он. - Когда я был жив, я, как и ты, верил, что время по крайней мере столь же реально, как и я сам, если не более. Я говорил «час дня», как будто бы мог его увидеть, и «понедельник», словно его можно было нанести на карту, и я позволял, чтобы меня несло от минуты к минуте, от часа к часу, от года к году, хотя на самом деле я просто переходил из одного места в другое. Как и все, я жил в доме, сложенном из секунд, минут, уик-эндов и новогодних праздников; из этого дома я так и не вышел, пока не умер, - поскольку другого выхода не было. Теперь я знаю, что мог бы проходить сквозь стены.
Молли возбужденно мигала, но Шмендрик качал головой.
- Да, - сказал он, - так это делают настоящие волшебники. Но тогда часы...
- Часы никогда не пробьют точное время, - сказал череп. - Хаггард давным-давно испортил механизм, пытаясь ухватить летящее мимо время. Но важно, чтобы ты понял: безразлично, сколько раз пробьют часы - десять, семь или пятнадцать. Ты можешь сам назначить собственное время и начать отсчитывать его, когда захочешь. Когда ты поймешь это, для тебя все будет вовремя.
В этот момент часы пробили четыре. Еще не замолк последний удар, когда из-под пола гигантского замка раздался ответный звук. Не рев и не страшное ворчанье, которое Красный Бык часто издавал во сне, - это был низкий вопрошающий звук, словно Бык проснулся, почувствовав в ночи что-то новое. Плиты пола шипели как змеи, казалось, дрожит сама темнота, светящиеся ночные твари разбежались по углам. Внезапно Молли отчетливо поняла, что Хаг-гард близко.
- Теперь давай вино, - сказал череп. - Я выполнил свою часть сделки. - Шмендрик молча протянул пустую фляжку к пустому рту - череп булькал, вздыхал и смаковал. - Ах, - сказал он наконец. - Ах, это было вино, это было настоящее вино! Ты больший волшебник, чем я думал. Теперь ты понял про время?
- Да, - ответил Шмендрик. - Похоже, что да. В реве Красного Быка вновь прозвучали вопрос и удивление, и череп загремел на столбе.
- Впрочем, не знаю, - усомнился Шмендрик. - Нет другого пути?
- Ну, разве он может быть? - Молли услышала шаги, они затихли, потом донеслись осторожные приливы и отливы дыхания. Она никак не могла понять, где их источник.
Шмендрик повернулся к ней, лицо его казалось испачканным изнутри смятением и страхом, будто стекло фонаря сажей. Там был и свет, но он дрожал и колебался, словно в бурю.
- Думаю, я понял, - проговорил он, - но кажется, не совсем. Я попробую.
- Все же, полагаю, это настоящие часы, - сказала Молли. - Это хорошо. Я могу пройти сквозь настоящие часы. - Она говорила это, лишь чтобы утешить его, но в ее теле словно вспыхнул свет, когда она поняла, что сказала правду. - Я знаю, куда нам идти, - сказала она. - Это ничуть не хуже, чем знать, когда идти. Череп прервал ее:
- Позвольте мне в уплату за столь хорошее вино дать вам дополнительный совет.- Шмендрик виновато глядел на него. Череп продолжал: - Разбей меня, брось меня на пол так, чтобы я разлетелся на куски. Не спрашивай почему, просто сделай. - Он говорил очень быстро, почти шепотом. Шмендрик и Молли дружно переспрашивали: «Что? Почему?» Череп повторил.
- Что ты говоришь? Почему мы должны сделать это? - возмутился Шмендрик.
- Разбей! - настаивал череп. - Так надо! - Порхая вокруг на единственной паре ног, дыхание доносилось со всех сторон.
- Нет, - отвечал Шмендрик. - Ты сошел с ума. - Он повернулся и вновь направился к смутно темневшим часам. Молли взяла Леди Амальтею за холодную руку, увлекая за собой белую девушку, словно воздушного змея за веревочку.
- Ну, смотрите, - печально сказал череп. - Я предупреждал. - И он закричал ужасным голосом, гремевшим, словно град по железному листу: - Хоу, Король, на помощь! Стражи, ко мне! Здесь грабители, бандиты, налетчики, похитители, взломщики, убийцы, театральные злодеи. Хоу, Король Хаггард!
Со всех сторон послышались шаги, раздались свистящие голоса престарелых воинов Короля Хаггарда. Факелов не было - свет без приказа Короля в замке нельзя было зажигать при любых условиях, а Король безмолвствовал. Три вора растерянно и бессильно взирали на череп.
- Извините, - сказал он. - Таков уж я есть. Предатель, но я пытался... - Тут его исчезнувшие глаза внезапно увидели Леди Амальтею и широко в ясно раскрылись, словно могли это сделать.
- О нет, - мягко сказал он. - Нет, не надо... Я нелоялен, но не настолько же.
- Бегите, - повторил Шмендрик слова, что сказал когда-то дикой белоснежной легенде, которой отворил клетку. Они бежали по громадному залу, позади них спотыкались в темноте стражники, а череп визжал;
- Единорог! Единорог! Хаггард, Хаггард, она идет туда, к Красному Быку! К часам, Хаггард где ты? Единорог! Единорог!
В этом шуме зловеще прошелестел голос Короля: - Дурак, предатель, теперь она знает это! - Где-то рядом прошелестели его быстрые шаги. Шмендрик было собрался повернуться и приготовиться к драке, но тут послышался удар - старая кость с треском разбилась о старый камень.
Когда они оказались перед часами, времени на сомнения уже не оставалось. Стражники были в зале, эхо их шагов металось от одной стены к другой, а Король Хаггард шипел и ругал их. Леди Амальтся не колебалась. Она вошла в часы и исчезла, как луна за облаками, - за ними, но не в них, отделенная от облаков тысячами миль. «Будто она дриада, - теряя разум, подумала Молли, - а время - ее дерево». Сквозь мутное, покрытое пятнами стекло Молли видела грузы, маятник и потраченные ржавчиной колокольчики. За ними не было двери, сквозь которую могла пройти Леди Амальтея. Ржавыми деревьями по бокам устремленной в дождь дороги расступались механизмы. Плакучими ветвями колыхались грузы. Король Хаггард кричал: - Остановите их! Разбейте часы! Молли повернула голову, собираясь сказать Шмендрику, что она, наверно, поняла слова черепа, но волшебник пропал вместе с залом замка Хаггарда. Часы тоже исчезли, она стояла рядом с Леди Амальтеей - было холодно.
Голос Короля звучал где-то вдалеке, не столько в ушах, сколько в памяти. Повернув голову дальше, она обнаружила, что глядит прямо на Принца Лира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51