Среди авторов, пользующихся широким авторитетом в этой области, есть немало людей, которые, изучая историю Ирландии или этнический состав коренных жителей Британских островов, заявляют, будто им удалось обнаружить реальных людей — прототипов персонажей, упоминаемых в гэльской мифологии. К сожалению, единственное, в чем авторы таких «открытий» сходятся друг с другом, — это то, что сыны Мил Эспэйна на самом деле были арийцами-кельтами. А вот в вопросе о прототипе клана Фир Болг мнения ученых резко расходятся: одни видят в них доарийские племена, тогда как другие, опираясь в первую очередь на их самоназвание, считают их белгами, то есть бельгийскими галлами. Что же касается чисто мифических народов, то тут ученые дают полный простор своей фантазии. Так, богов клана Туатха Де Данаан в разное время отождествляли с гэлами, пиктами, данами, скандинавами, лигурийцами и финнами, а в фоморах многие склонны были усматривать иберийцев, мавров, римлян, тех же финнов, готов или германцев. Зато народы Парталона и Немхеда уверенно именовались племенами эпохи палеолита. Впрочем, этого невообразимого хаоса суждений и мнений удалось счастливо избежать архаически-наивным хронистам, которые вообще не задавались вопросом о происхождении тех или иных народов, объявляя всех их выходцами из «Испании».
Разумеется, были и исключения, ибо далеко не всех ученых удовлетворяла всеобщая мания превращения божеств в реальных людей. Еще в X веке кельтский поэт по имени Эохаид О'Флинн, писавший о клане Туатха Де Данаан, испытывал известное затруднение — говорить ли о них как о богах или как о людях — и в конце концов решительно отказал им в статусе божеств. В своей поэме, вдодящей в состав Баллимотской книги, он пишет:
Хотя они и прибыли к нам в Эрин
Без всяких кораблей, игрушек волн,
Никто на свете нам не мог ответить,
Откуда они — с неба иль земли.
Ведь если это были злые демоны,
Они бы влачили злой удел изгнания [60]
А если это люди плоть от плоти,
Тогда они потомки Беотаха.
Затем поэт перебирает все известные ему племена, и в конце концов восклицает:
И хоть я всех их вспомнил по порядку,
Я и не думал поклоняться им.
Можно с высокой степенью вероятности предположить, что миряне скорее склонны согласиться с поэтом, чем с монахом. Благочестивые насельники монастырских обителей могли переписывать все, что им заблагорассудится, но мирян было не так-то просто убедить, что их стародавние боги были такими же людьми, как и они сами. По всей вероятности, они не стремились разглагольствовать об этом, а просто втайне следовали идеалам, унаследованным от своих предков. Допустим, ради сохранения мира они готовы были признать, что Гоибниу был простым смертным; однако его имя по-прежнему считалось исключительно действенным во всевозможных заклинаниях. Сказанное в равной мере относится и к Диан Кехту, и обращения к ним обоим содержатся в стихах, написанных неким ирландским монахом XI века в качестве маргиналий на полях старинного манускрипта, хранящегося в Галле, Швейцария. Кстати сказать, до нас дошли некоторые рецепты Диан Кехта, но надо иметь в виду, что они резко отличаются от аналогичных снадобий, назначавшихся в таких случаях средневековыми медиками Европы. Может быть, неудачно смешав друг с другом разные травы, выросшие из тела незадачливого Мидаха, главный медик Туатха Де Данаан пустился в рискованные эмпирические опыты. Так, он изобрел особую кашу (поридж) «для облегчения при воспалениях тела, например при простудах, обильной мокроте, кашле, а также если в теле водятся различные живые твари вроде червей». В ее состав входили почки орешника, одуванчики, песчанка, мокричник, щавель и овсяная мука. Принимать ее следовало утром и вечером. Он также составил снадобья против порчи и колдовства, а также от сорока различных желудочных недугов. Гоибниу, помимо своей главной функции — бога-кузнеца и чародея, — пользовался у ирландцев и репутацией мастера еще одного ремесла, а именно — строительного дела. В этой ипостаси он был известен под именем Гобан Саэр, что означает «Гоибниу Зодчий», и о его волшебном искусстве по всей Ирландии ходили самые фантастические легенды.
То был Гобан Саэр, и чудеса
Его не канули в былых веках;
Он в горы уходил, под небеса,
И реки в дол спускал с кайлом в руках.
Шил для судов громадных паруса
И знанье поселял в людских умах,
— писал ирландский поэт Томас Д'Арси М'Ги. Именно ему в первую очередь приписывается возведение в Ирландии круглых башен, а христианские клирики еще более увеличили его и без того широкую популярность, провозгласив его зодчим бесчисленных церквей. Согласно легенде, он любил странствовать по родной стране, как и его греческий коллега Гефест, которого он весьма напоминает, отравляясь в рубище кузнеца на поиски приключений. Его работы сохранились во многих кафедральных соборах и церквах Ирландии, а что касается приключений, то среди местных жителей бытует множество самых неверных легенд.
Некоторые из них, как того и можно было ожидать, представляют собой нечто вроде не вполне вразумительного коллажа из фрагментов старинных мифов. В них, в качестве вполне земных персонажей, действуют древние; но еще не забытые боги — Луг, Мананнан и Балор; правда, теперь эти имена носят друиды, герои и короли Ирландии, жившие в глубокой древности.
Впрочем, одна-две из таких легенд заслуживают более подробного разговора. Уильям Лармини, занимавшийся еще в XIX веке собиранием памятников фольклора на острове Ахилл, записал со слов одного престарелого крестьянина предание, излагающее, правда, в несколько странной версии, эпизод, который можно по праву назвать центральным событием всей гэльской мифологии: рассказ о таинственном рождении бога Солнца от родителей-демонов, а также об убийстве им своего собственного прадеда.
В этой истории рассказывается о том, как Балор Крепкий Удар послал за Гобаном Зодчим и его сыном, Гобаном-младшим, чтобы те возвели для него роскошный дворец. И они построили для Балора дворец на диво, и решил не выпускать зодчих живыми за пределы своего королевства, опасаясь, что они могут возвести столь же прекрасный замок для кого-нибудь еще. И вот, когда ничего не подозревавшие зодчие находились на самой крыше здания, Балор приказал слугам убрать от него все строительные леса, чтобы Гобан с сыном не могли спуститься вниз, и так и умерли от голода. Но те, разгадав его коварный замысел, начали разбирать дворец прямо с крыши, так что Балор бы вынужден позволить им спуститься вниз.
Тем не менее он наотрез отказался позволить им вернуться в Ирландию. И тогда хитроумный Гобан придумал план. Он заявил Балору, что повреждения, устроенные на крыше дворца, невозможно устранить без специальных инструментов, а они, как нарочно, забыли их дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
Разумеется, были и исключения, ибо далеко не всех ученых удовлетворяла всеобщая мания превращения божеств в реальных людей. Еще в X веке кельтский поэт по имени Эохаид О'Флинн, писавший о клане Туатха Де Данаан, испытывал известное затруднение — говорить ли о них как о богах или как о людях — и в конце концов решительно отказал им в статусе божеств. В своей поэме, вдодящей в состав Баллимотской книги, он пишет:
Хотя они и прибыли к нам в Эрин
Без всяких кораблей, игрушек волн,
Никто на свете нам не мог ответить,
Откуда они — с неба иль земли.
Ведь если это были злые демоны,
Они бы влачили злой удел изгнания [60]
А если это люди плоть от плоти,
Тогда они потомки Беотаха.
Затем поэт перебирает все известные ему племена, и в конце концов восклицает:
И хоть я всех их вспомнил по порядку,
Я и не думал поклоняться им.
Можно с высокой степенью вероятности предположить, что миряне скорее склонны согласиться с поэтом, чем с монахом. Благочестивые насельники монастырских обителей могли переписывать все, что им заблагорассудится, но мирян было не так-то просто убедить, что их стародавние боги были такими же людьми, как и они сами. По всей вероятности, они не стремились разглагольствовать об этом, а просто втайне следовали идеалам, унаследованным от своих предков. Допустим, ради сохранения мира они готовы были признать, что Гоибниу был простым смертным; однако его имя по-прежнему считалось исключительно действенным во всевозможных заклинаниях. Сказанное в равной мере относится и к Диан Кехту, и обращения к ним обоим содержатся в стихах, написанных неким ирландским монахом XI века в качестве маргиналий на полях старинного манускрипта, хранящегося в Галле, Швейцария. Кстати сказать, до нас дошли некоторые рецепты Диан Кехта, но надо иметь в виду, что они резко отличаются от аналогичных снадобий, назначавшихся в таких случаях средневековыми медиками Европы. Может быть, неудачно смешав друг с другом разные травы, выросшие из тела незадачливого Мидаха, главный медик Туатха Де Данаан пустился в рискованные эмпирические опыты. Так, он изобрел особую кашу (поридж) «для облегчения при воспалениях тела, например при простудах, обильной мокроте, кашле, а также если в теле водятся различные живые твари вроде червей». В ее состав входили почки орешника, одуванчики, песчанка, мокричник, щавель и овсяная мука. Принимать ее следовало утром и вечером. Он также составил снадобья против порчи и колдовства, а также от сорока различных желудочных недугов. Гоибниу, помимо своей главной функции — бога-кузнеца и чародея, — пользовался у ирландцев и репутацией мастера еще одного ремесла, а именно — строительного дела. В этой ипостаси он был известен под именем Гобан Саэр, что означает «Гоибниу Зодчий», и о его волшебном искусстве по всей Ирландии ходили самые фантастические легенды.
То был Гобан Саэр, и чудеса
Его не канули в былых веках;
Он в горы уходил, под небеса,
И реки в дол спускал с кайлом в руках.
Шил для судов громадных паруса
И знанье поселял в людских умах,
— писал ирландский поэт Томас Д'Арси М'Ги. Именно ему в первую очередь приписывается возведение в Ирландии круглых башен, а христианские клирики еще более увеличили его и без того широкую популярность, провозгласив его зодчим бесчисленных церквей. Согласно легенде, он любил странствовать по родной стране, как и его греческий коллега Гефест, которого он весьма напоминает, отравляясь в рубище кузнеца на поиски приключений. Его работы сохранились во многих кафедральных соборах и церквах Ирландии, а что касается приключений, то среди местных жителей бытует множество самых неверных легенд.
Некоторые из них, как того и можно было ожидать, представляют собой нечто вроде не вполне вразумительного коллажа из фрагментов старинных мифов. В них, в качестве вполне земных персонажей, действуют древние; но еще не забытые боги — Луг, Мананнан и Балор; правда, теперь эти имена носят друиды, герои и короли Ирландии, жившие в глубокой древности.
Впрочем, одна-две из таких легенд заслуживают более подробного разговора. Уильям Лармини, занимавшийся еще в XIX веке собиранием памятников фольклора на острове Ахилл, записал со слов одного престарелого крестьянина предание, излагающее, правда, в несколько странной версии, эпизод, который можно по праву назвать центральным событием всей гэльской мифологии: рассказ о таинственном рождении бога Солнца от родителей-демонов, а также об убийстве им своего собственного прадеда.
В этой истории рассказывается о том, как Балор Крепкий Удар послал за Гобаном Зодчим и его сыном, Гобаном-младшим, чтобы те возвели для него роскошный дворец. И они построили для Балора дворец на диво, и решил не выпускать зодчих живыми за пределы своего королевства, опасаясь, что они могут возвести столь же прекрасный замок для кого-нибудь еще. И вот, когда ничего не подозревавшие зодчие находились на самой крыше здания, Балор приказал слугам убрать от него все строительные леса, чтобы Гобан с сыном не могли спуститься вниз, и так и умерли от голода. Но те, разгадав его коварный замысел, начали разбирать дворец прямо с крыши, так что Балор бы вынужден позволить им спуститься вниз.
Тем не менее он наотрез отказался позволить им вернуться в Ирландию. И тогда хитроумный Гобан придумал план. Он заявил Балору, что повреждения, устроенные на крыше дворца, невозможно устранить без специальных инструментов, а они, как нарочно, забыли их дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153