Они хотели с помощью магии опустить всю Ирландию под воду, на дно моря, где люди богини Дану ни за что не смогут отыскать ее.
В это же самое время в Таре, столице клана Туатха Де Данаан, собрался другой совет. Нуада праздновал свое возвращение на престол, устроив для простых людей богатый пир. Когда пир был в самом разгаре, в ворота дворца вошел некий незнакомец в одежде короля. Привратник спросил его, кто он и откуда.
— Мое имя — Луг, — отвечал незнакомец. — Я внук Диан Кехта; его сын, Киан, — мой отец; я прихожусь внуком и Балору, ибо его дочь Этлинн — моя мать.
— Но чем же ты занимаешься? — продолжал расспросы привратник. — Сюда может войти лишь тот, кто показал себя искусным в каком-нибудь деле или ремесле.
— Я плотник, — отвечал Луг.
— Ну, плотник нам не нужен. У нас уже есть отличный плотник. Его зовут Лухтэйн.
— Я хороший кузнец, — продолжал Луг.
— И кузнеца нам не надобно. Кузнец у нас тоже есть. Его имя — Гоибниу.
— Я — бывалый воин, — стоял на своем Луг.
— И воинов нам не нужно. У нас ведь есть знаменитый богатырь Огма.
— Я умею играть на арфе, — продолжал Луг.
— Ну, арфист у нас — лучше не бывает.
— Я — воин, полагающийся скорее на искусство, чем на грубую силу.
— И такой воин у нас уже есть.
— А еще я поэт и знаток всяких преданий, — сказал Луг.
— И таких нам не надо. Среди нас — самый знаменитый поэт и сказитель.
— Я еще и волшебник, — настаивал Луг.
— Чего-чего, а волшебников нам не надо. Чародеев и друидов у нас несметное множество.
— Ну, тогда я врачеватель, — отозвался Луг.
— Наш врачеватель — сам Диан Кехт!
— А я еще и виночерпий, — настаивал Луг.
— И виночерпии у нас есть, целых девять.
— Раз так, то я — медник.
— И медника нам не надо. Медник у нас просто замечательный. Его зовут Крейдхн.
— В таком случае спросите короля, — заявил Луг. — Спросите, есть ли у него человек, совмещающий в одном лице все эти ремесла и искусства; и если есть, то тогда я действительно не нужен в Таре.
Услышав это, привратник вошел во дворец и поведал королю, что пришел некий человек, именующий себя Луг Йолданах, или «Повелитель всех искусств»; он утверждает, будто знает все на свете ремесла.
Король распорядился пригласить своего лучшего шахматиста, чтобы тот сыграл с незнакомцем в шахматы. Луг легко обыграл его, изобретя при этом новую защиту, получившую название «защита Луга».
Тогда Нуада пригласил его во дворец. Войдя в зал, Луг уселся на кресло, именовавшееся «кресло сказителя», на которое обычно садились лишь мудрейшие мужи.
Силач Огма захотел показать свою силу. На полу зала лежал камень, настолько огромный, что сдвинуть его могли лишь четыре упряжки быков. И вот Огма толкнул эту глыбу в сторону двери и выбросил ее за порог. Тогда Луг, поднявшись с кресла, приволок камень обратно в зал. Однако этот громадный камень был лишь обломком куда более тяжелой глыбы, лежавшей на дворе дворца. Луг поднял и ее и тоже притащил в зал.
Тогда весь клан Туатха Де Данаан попросил его сыграть на арфе. Луг заиграл «усыпляющую мелодию», и король со всем своим двором заснули глубоким сном и проспали целые сутки, проснувшись на следующий день в тот же самый час. Затем Луг заиграл печальный мотив, и все боги горько заплакали. А напоследок он сыграл им веселую, жизнерадостную мелодию.
Когда Нуада воочию убедился в столь разнообразных и удивительных талантах Луга, он задумался — а не сможет ли столь щедро одаренный человек оказать ему решающую помощь в битве против фоморов. Посоветовавшись с другими богами и выслушав их мнение, король уступил свой трон Лугу на тридцать дней, а сам уселся в кресло «сказителя».
Луг без промедления собрал всех богов Туатха Де Данаан на совет.
— Фоморы, вне всякого сомнения, скоро нападут на нас, — сказал он. — Что каждый из вас способен сделать ради общей борьбы с ними?
Первым отвечал Диан Кехт:
— Я берусь полностью излечить любого раненого, если только у него не отрублена голова, не поврежден мозг и не сломан позвоночник.
— А я, — заявил кузнец Гоибниу, — клянусь заменить каждый сломанный дротик и меч на новые, даже если война будет продолжаться семь лет. Мои новые копья будут настолько грозными, что будут бить без промаха, всякий раз нанося смертельную рану. Дулб, кузнец фоморов, не сможет сделать ничего подобного. Клянусь, мои копья решат судьбу сражения.
— А я, — воскликнул медник Крейдхн, — сделаю прочные заклепки для копий и рукоятки для мечей, а еще шипы и оковку для щитов!
— А я, — проговорил плотник Лухтэйн, — сделаю щиты и древки для копий из самого прочного дерева.
Силач Огма пообещал убить короля фоморов и трижды девять его приближенных, а еще захватить в плен треть войска фоморов.
— А ты, о Дагда, — спросил Луг, — чем поможешь ты?
— Я буду сражаться, — отвечал Дагда, — изо всех сил, никого не жалея. И когда два войска сойдутся на поле боя, буду крушить своей палицей кости фоморов до тех пор, пока они не захрустят, как галька под копытами коней.
— А что скажешь ты, о Морриган? — обратился к богине Луг.
— Я буду без устали преследовать их, когда они обратятся в бегство, — отвечала она. — А я всегда настигаю тех, за кем погналась.
— Ну а ты, о Кэйрбр, сын Этэйн? — обратился Луг к поэту. — Что будешь делать ты?
— Я буду возглашать быстродействующие заклинания против врагов. Своими сатирами я развею в прах их честь и доблесть, и они, заслушавшись меня, не смогут противостоять нашим воинам.
— А ты, о волшебник, чем поможешь нам ты?
— Мы прибегнем к нашему магическому искусству, — отозвался Матхган, главный виночерпий клана, — и обрушим на фоморов двенадцать горных вершин Ирландии. Этими горами будут Слив Лиг, Денна Улад, горы Моурн, Бри Рури, Слив Блум, Слив Снехта, Слемиш, Блай-Слиаб, Непхин, Слиаб Макку Белгодон, Сегайс [17] и Круахан Эйгл [18].
Наконец Луг спросил виночерпиев, чем они собираются помочь богам.
— А мы с помощью колдовства, — отвечали виночерпии, — спрячем от фоморов двенадцать самых больших озер и двенадцать главных рек Ирландии, чтобы враги нигде не смогли найти воду, даже когда их охватит сильная жажда. И тогда вода начнет сама ускользать от фоморов, так что они не получат ни капли ирландской воды; а племя богини Дану сможет пить вволю, сколько бы ни продолжалась эта война, даже если она продлится семь лет. Затем виночерпии поведали Лугу, что двенадцатью главными озерами Ирландии были Лох Дерг, Лох Луимнигх [19], Лох Корриб, Лох Ри, Лох Маек, Стрэнгфорд Лох, Лох Лэйг, Лох Нигх, Лох Фойл, Лох Тара, Лох Ригх и Мар-Курлью Хиллз между Роскоммоном и Слито. Гроаг Патрик. Устье Шэннона лох, а двенадцать главных рек острова — это Буш, Бойщ Банн, Нем, Ли, Шэннон, Мой, Слиго, Эрн, Финн, и Суйр.
А напоследок друид Фигол, сын Мамоса, заявил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
В это же самое время в Таре, столице клана Туатха Де Данаан, собрался другой совет. Нуада праздновал свое возвращение на престол, устроив для простых людей богатый пир. Когда пир был в самом разгаре, в ворота дворца вошел некий незнакомец в одежде короля. Привратник спросил его, кто он и откуда.
— Мое имя — Луг, — отвечал незнакомец. — Я внук Диан Кехта; его сын, Киан, — мой отец; я прихожусь внуком и Балору, ибо его дочь Этлинн — моя мать.
— Но чем же ты занимаешься? — продолжал расспросы привратник. — Сюда может войти лишь тот, кто показал себя искусным в каком-нибудь деле или ремесле.
— Я плотник, — отвечал Луг.
— Ну, плотник нам не нужен. У нас уже есть отличный плотник. Его зовут Лухтэйн.
— Я хороший кузнец, — продолжал Луг.
— И кузнеца нам не надобно. Кузнец у нас тоже есть. Его имя — Гоибниу.
— Я — бывалый воин, — стоял на своем Луг.
— И воинов нам не нужно. У нас ведь есть знаменитый богатырь Огма.
— Я умею играть на арфе, — продолжал Луг.
— Ну, арфист у нас — лучше не бывает.
— Я — воин, полагающийся скорее на искусство, чем на грубую силу.
— И такой воин у нас уже есть.
— А еще я поэт и знаток всяких преданий, — сказал Луг.
— И таких нам не надо. Среди нас — самый знаменитый поэт и сказитель.
— Я еще и волшебник, — настаивал Луг.
— Чего-чего, а волшебников нам не надо. Чародеев и друидов у нас несметное множество.
— Ну, тогда я врачеватель, — отозвался Луг.
— Наш врачеватель — сам Диан Кехт!
— А я еще и виночерпий, — настаивал Луг.
— И виночерпии у нас есть, целых девять.
— Раз так, то я — медник.
— И медника нам не надо. Медник у нас просто замечательный. Его зовут Крейдхн.
— В таком случае спросите короля, — заявил Луг. — Спросите, есть ли у него человек, совмещающий в одном лице все эти ремесла и искусства; и если есть, то тогда я действительно не нужен в Таре.
Услышав это, привратник вошел во дворец и поведал королю, что пришел некий человек, именующий себя Луг Йолданах, или «Повелитель всех искусств»; он утверждает, будто знает все на свете ремесла.
Король распорядился пригласить своего лучшего шахматиста, чтобы тот сыграл с незнакомцем в шахматы. Луг легко обыграл его, изобретя при этом новую защиту, получившую название «защита Луга».
Тогда Нуада пригласил его во дворец. Войдя в зал, Луг уселся на кресло, именовавшееся «кресло сказителя», на которое обычно садились лишь мудрейшие мужи.
Силач Огма захотел показать свою силу. На полу зала лежал камень, настолько огромный, что сдвинуть его могли лишь четыре упряжки быков. И вот Огма толкнул эту глыбу в сторону двери и выбросил ее за порог. Тогда Луг, поднявшись с кресла, приволок камень обратно в зал. Однако этот громадный камень был лишь обломком куда более тяжелой глыбы, лежавшей на дворе дворца. Луг поднял и ее и тоже притащил в зал.
Тогда весь клан Туатха Де Данаан попросил его сыграть на арфе. Луг заиграл «усыпляющую мелодию», и король со всем своим двором заснули глубоким сном и проспали целые сутки, проснувшись на следующий день в тот же самый час. Затем Луг заиграл печальный мотив, и все боги горько заплакали. А напоследок он сыграл им веселую, жизнерадостную мелодию.
Когда Нуада воочию убедился в столь разнообразных и удивительных талантах Луга, он задумался — а не сможет ли столь щедро одаренный человек оказать ему решающую помощь в битве против фоморов. Посоветовавшись с другими богами и выслушав их мнение, король уступил свой трон Лугу на тридцать дней, а сам уселся в кресло «сказителя».
Луг без промедления собрал всех богов Туатха Де Данаан на совет.
— Фоморы, вне всякого сомнения, скоро нападут на нас, — сказал он. — Что каждый из вас способен сделать ради общей борьбы с ними?
Первым отвечал Диан Кехт:
— Я берусь полностью излечить любого раненого, если только у него не отрублена голова, не поврежден мозг и не сломан позвоночник.
— А я, — заявил кузнец Гоибниу, — клянусь заменить каждый сломанный дротик и меч на новые, даже если война будет продолжаться семь лет. Мои новые копья будут настолько грозными, что будут бить без промаха, всякий раз нанося смертельную рану. Дулб, кузнец фоморов, не сможет сделать ничего подобного. Клянусь, мои копья решат судьбу сражения.
— А я, — воскликнул медник Крейдхн, — сделаю прочные заклепки для копий и рукоятки для мечей, а еще шипы и оковку для щитов!
— А я, — проговорил плотник Лухтэйн, — сделаю щиты и древки для копий из самого прочного дерева.
Силач Огма пообещал убить короля фоморов и трижды девять его приближенных, а еще захватить в плен треть войска фоморов.
— А ты, о Дагда, — спросил Луг, — чем поможешь ты?
— Я буду сражаться, — отвечал Дагда, — изо всех сил, никого не жалея. И когда два войска сойдутся на поле боя, буду крушить своей палицей кости фоморов до тех пор, пока они не захрустят, как галька под копытами коней.
— А что скажешь ты, о Морриган? — обратился к богине Луг.
— Я буду без устали преследовать их, когда они обратятся в бегство, — отвечала она. — А я всегда настигаю тех, за кем погналась.
— Ну а ты, о Кэйрбр, сын Этэйн? — обратился Луг к поэту. — Что будешь делать ты?
— Я буду возглашать быстродействующие заклинания против врагов. Своими сатирами я развею в прах их честь и доблесть, и они, заслушавшись меня, не смогут противостоять нашим воинам.
— А ты, о волшебник, чем поможешь нам ты?
— Мы прибегнем к нашему магическому искусству, — отозвался Матхган, главный виночерпий клана, — и обрушим на фоморов двенадцать горных вершин Ирландии. Этими горами будут Слив Лиг, Денна Улад, горы Моурн, Бри Рури, Слив Блум, Слив Снехта, Слемиш, Блай-Слиаб, Непхин, Слиаб Макку Белгодон, Сегайс [17] и Круахан Эйгл [18].
Наконец Луг спросил виночерпиев, чем они собираются помочь богам.
— А мы с помощью колдовства, — отвечали виночерпии, — спрячем от фоморов двенадцать самых больших озер и двенадцать главных рек Ирландии, чтобы враги нигде не смогли найти воду, даже когда их охватит сильная жажда. И тогда вода начнет сама ускользать от фоморов, так что они не получат ни капли ирландской воды; а племя богини Дану сможет пить вволю, сколько бы ни продолжалась эта война, даже если она продлится семь лет. Затем виночерпии поведали Лугу, что двенадцатью главными озерами Ирландии были Лох Дерг, Лох Луимнигх [19], Лох Корриб, Лох Ри, Лох Маек, Стрэнгфорд Лох, Лох Лэйг, Лох Нигх, Лох Фойл, Лох Тара, Лох Ригх и Мар-Курлью Хиллз между Роскоммоном и Слито. Гроаг Патрик. Устье Шэннона лох, а двенадцать главных рек острова — это Буш, Бойщ Банн, Нем, Ли, Шэннон, Мой, Слиго, Эрн, Финн, и Суйр.
А напоследок друид Фигол, сын Мамоса, заявил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153