И если он сделает все как следует, ни он, ни его подданные никогда больше не услышат драконьего воя.
А исчезновение съестных припасов произошло по вине «могущественного мага и чародея», который своими чарами наслал на обитателей дворца глубокий сон и, пока они спали, беспрепятственно вынес из дворца все запасы. Впредь Ллудд должен будет наблюдать за ним, усевшись возле котла, наполненного холодной водой. И как только он почувствует, что его одолевает дремота, он должен тотчас плюхнуться в котел, чтобы прогнать сон и обескуражить вора. Выслушав советы брата, Ллудд поспешил в Британию. Дома он тотчас бросил насекомых в воду, хорошенько размешал их и пригласил на совет мужей Британии и коронайдов. В нужный момент он внезапно выплеснул на них воду. Британцам она не причинила никакого вреда, а все карлики, как и предсказывал Ллефелис, умерли на месте.
После этого Ллудд решил покончить с драконами. Осторожно обмерив остров, он отыскал его середину. Ею оказался Оксфорд, и король приказал вырыть глубокую яму, поставить в нее котел с хмельным медом и прикрыть ее атласным покрывалом. Когда все было исполнено, король спрятался в укрытии и принялся ждать. Вскоре и впрямь появились драконы. Они долго кружились в воздухе, затем сцепились друг с другом и долго пытались одолеть один другого. Выбившись из сил, они упали прямо на атласное покрывало и, провалившись под него, оказались перед котлом с медом. Жадно выпив мед, чудовища тотчас захрапели. Подождав, когда они успокоятся, Ллудд вытащил покрывало, расправил его и крепко завернул в него драконов. Затем он отнес их в округ Сноудон, где и предал их земле в хорошо укрепленной крепости, развалины которой, в окрестностях урочища Бедгелерт, до сих пор именуются Динас Эмрис. После этого много лет никто и не слышал ужасного воя, пока Мерлин спустя пять веков не освободил драконов из подземной темницы, и те тотчас продолжили бой, и красный дракон одержал верх и изгнал белого из Британии. Покончив с этим, Ллудд устроил у себя во дворце пышный пир, приказал накрыть столы, подать яства и, запасшись котлом воды, принялся наблюдать за происходящим.
Ровно в полночь он услышал нежные, чарующие звуки музыки, нагоняющие сладкую дремоту. Однако, вспомнив наставления брата, Ллудд несколько раз окунался в котел с ледяной водой. И вот перед самым рассветом в зал вошел муж огромного роста, облаченный в доспехи. На плечах он принес корзину и принялся складывать в нее яства, стоявшие на столе. Корзина, как и мешок Пвилла, в который он бросил Гвавла, казалась поистине бездонной. Однако незнакомец все-таки наполнил ее доверху и собрался было вынести из зала, но Ллудд решительно остановил его. Вспыхнула схватка, зазвенели мечи, и Ллудд одержал верх над чародеем и сделал его своим вассалом. Так кончились «Три бедствия Британии». В процессе превращения из бога в короля Ллудд, как видим, утратил большую часть своих прежних мифологических атрибутов и черт. Он лишился даже своей дочери Кройддилад, которая отныне стала считаться дочерью другого божества. Не совсем ясно, как и почему Ллудда, бога неба, стали путать с Ллиром, богом моря, но совершенно очевидно, что Кройддилад в ранневаллийских легендах и поэмах — тот же самый перонаж, что Кордейлья Гальфрида Монмутского и еще более знаменитая Корделия Шекспира. Великий драматург весьма обязан кельтской мифологии сюжетной канвой этой легенды, в которую он вплел трагическую историю короля Лира. Лейр, как именует его Гальфрид Монмутский в своей «Historia Regum Britanniae», был сыном Бладуда, построившего Кэр Бадус (Бат) и погибшего, подобно греческому Икару, во время катастрофы летательного аппарата собственного изобретения. Сыновей у Лейра не было, а были три дочери, Гонорилья, Реган и Корделия, и престарелый король при конце своих дней решил разделить свое королевство между ними. Но для начала он решил испытать их, чтобы узнать, кто из дочерей больше любит его, чтобы отдать наиболее достойной лучшую и большую часть своих владений. Гонорилья, старшая из сестер, в ответ на вопрос отец о том, как сильно она любит его, «призвала небеса в свидетели, что любит его больше своей собственной души». Реган в ответ «поклялась, что не может найти более достойного выражения своим чувствам, но заверила, что любит отца более всего живого на земле». Когда же настал черед Корделии, младшей из дочерей короля, она, в отличие от напыщенной патетики сестер, отвечала ему совсем иначе. «Отец мой, — заговорила она, — найдется ли на свете дочь, которая бы любила отца больше, чем ее обязывает долг? По моему суждению, если кто-то клянется и уверяет, что это не так, то это явный знак, что он скрывает свои истинные чувства под покровом лукавой преданности. Я всегда любила и почитала тебя, отец, ни в чем не преступая своего долга, и, если ты настаиваешь и хочешь услышать от меня еще что-то особенное, вспомни о том почтении, которое я всегда тебе выказывала, и прими это за краткий ответ на все свои расспросы. Подумай сам: у тебя так много владений, что тебе поистине нет цены; вот ровно настолько я и люблю тебя». Услышав это, разгневанный отец тотчас разделил свое королевство между двумя старшими дочерьми, выдав их замуж за двух наиболее знатных аристократов. Гонорилья стала женой Маглавна, герцога Альбанского [134], а Реган — женой Генуина, герцога Корнуолльского. Корделии же было отказано не только в доле наследства, но даже и в приданом. Однако Аганипп, король франков, женился на ней ради ее удивительной красоты.
Вступив во владения своей половиной королевства, зятья Лейра тотчас подняли мятеж против него и лишили престарелого монарха всякой власти. Единственной компенсацией за утрату прежнего могущества стало… милостивое согласие Маглавна выделить старику охрану из шестидесяти стражников. Однако два года спустя герцог Альбанский, по настоянию своей жены Гонорильи, дочери злосчастного Лейра, сократил число стражников до тридцати. Оскорбленный этим, старик покинул двор Маглавна и отправился к Генуину, супругу Реган. Поначалу герцог Корнуолльский принял бывшего короля с подобающими почестями, но не успел старик прожить и года при его дворе, как второй зять сократил число его слуг до пяти. После этого обиженный старец поспешил обратно к старшей дочери, но та поклялась, что отец может остаться у них только при условии, что удовольствуется одним-единственным слугой. Лейр в отчаянии решил отправиться к Корделии и попросить у нее прощения, горько раскаиваясь в том, как несправедливо он обошелся с ней. Опасаясь приема, который может его ожидать, старик сел на корабль и отправился в Галлию. Прибыв в Карицию [135], он отправил к дочери гонца с известием о своих злоключениях и мольбой о помощи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
А исчезновение съестных припасов произошло по вине «могущественного мага и чародея», который своими чарами наслал на обитателей дворца глубокий сон и, пока они спали, беспрепятственно вынес из дворца все запасы. Впредь Ллудд должен будет наблюдать за ним, усевшись возле котла, наполненного холодной водой. И как только он почувствует, что его одолевает дремота, он должен тотчас плюхнуться в котел, чтобы прогнать сон и обескуражить вора. Выслушав советы брата, Ллудд поспешил в Британию. Дома он тотчас бросил насекомых в воду, хорошенько размешал их и пригласил на совет мужей Британии и коронайдов. В нужный момент он внезапно выплеснул на них воду. Британцам она не причинила никакого вреда, а все карлики, как и предсказывал Ллефелис, умерли на месте.
После этого Ллудд решил покончить с драконами. Осторожно обмерив остров, он отыскал его середину. Ею оказался Оксфорд, и король приказал вырыть глубокую яму, поставить в нее котел с хмельным медом и прикрыть ее атласным покрывалом. Когда все было исполнено, король спрятался в укрытии и принялся ждать. Вскоре и впрямь появились драконы. Они долго кружились в воздухе, затем сцепились друг с другом и долго пытались одолеть один другого. Выбившись из сил, они упали прямо на атласное покрывало и, провалившись под него, оказались перед котлом с медом. Жадно выпив мед, чудовища тотчас захрапели. Подождав, когда они успокоятся, Ллудд вытащил покрывало, расправил его и крепко завернул в него драконов. Затем он отнес их в округ Сноудон, где и предал их земле в хорошо укрепленной крепости, развалины которой, в окрестностях урочища Бедгелерт, до сих пор именуются Динас Эмрис. После этого много лет никто и не слышал ужасного воя, пока Мерлин спустя пять веков не освободил драконов из подземной темницы, и те тотчас продолжили бой, и красный дракон одержал верх и изгнал белого из Британии. Покончив с этим, Ллудд устроил у себя во дворце пышный пир, приказал накрыть столы, подать яства и, запасшись котлом воды, принялся наблюдать за происходящим.
Ровно в полночь он услышал нежные, чарующие звуки музыки, нагоняющие сладкую дремоту. Однако, вспомнив наставления брата, Ллудд несколько раз окунался в котел с ледяной водой. И вот перед самым рассветом в зал вошел муж огромного роста, облаченный в доспехи. На плечах он принес корзину и принялся складывать в нее яства, стоявшие на столе. Корзина, как и мешок Пвилла, в который он бросил Гвавла, казалась поистине бездонной. Однако незнакомец все-таки наполнил ее доверху и собрался было вынести из зала, но Ллудд решительно остановил его. Вспыхнула схватка, зазвенели мечи, и Ллудд одержал верх над чародеем и сделал его своим вассалом. Так кончились «Три бедствия Британии». В процессе превращения из бога в короля Ллудд, как видим, утратил большую часть своих прежних мифологических атрибутов и черт. Он лишился даже своей дочери Кройддилад, которая отныне стала считаться дочерью другого божества. Не совсем ясно, как и почему Ллудда, бога неба, стали путать с Ллиром, богом моря, но совершенно очевидно, что Кройддилад в ранневаллийских легендах и поэмах — тот же самый перонаж, что Кордейлья Гальфрида Монмутского и еще более знаменитая Корделия Шекспира. Великий драматург весьма обязан кельтской мифологии сюжетной канвой этой легенды, в которую он вплел трагическую историю короля Лира. Лейр, как именует его Гальфрид Монмутский в своей «Historia Regum Britanniae», был сыном Бладуда, построившего Кэр Бадус (Бат) и погибшего, подобно греческому Икару, во время катастрофы летательного аппарата собственного изобретения. Сыновей у Лейра не было, а были три дочери, Гонорилья, Реган и Корделия, и престарелый король при конце своих дней решил разделить свое королевство между ними. Но для начала он решил испытать их, чтобы узнать, кто из дочерей больше любит его, чтобы отдать наиболее достойной лучшую и большую часть своих владений. Гонорилья, старшая из сестер, в ответ на вопрос отец о том, как сильно она любит его, «призвала небеса в свидетели, что любит его больше своей собственной души». Реган в ответ «поклялась, что не может найти более достойного выражения своим чувствам, но заверила, что любит отца более всего живого на земле». Когда же настал черед Корделии, младшей из дочерей короля, она, в отличие от напыщенной патетики сестер, отвечала ему совсем иначе. «Отец мой, — заговорила она, — найдется ли на свете дочь, которая бы любила отца больше, чем ее обязывает долг? По моему суждению, если кто-то клянется и уверяет, что это не так, то это явный знак, что он скрывает свои истинные чувства под покровом лукавой преданности. Я всегда любила и почитала тебя, отец, ни в чем не преступая своего долга, и, если ты настаиваешь и хочешь услышать от меня еще что-то особенное, вспомни о том почтении, которое я всегда тебе выказывала, и прими это за краткий ответ на все свои расспросы. Подумай сам: у тебя так много владений, что тебе поистине нет цены; вот ровно настолько я и люблю тебя». Услышав это, разгневанный отец тотчас разделил свое королевство между двумя старшими дочерьми, выдав их замуж за двух наиболее знатных аристократов. Гонорилья стала женой Маглавна, герцога Альбанского [134], а Реган — женой Генуина, герцога Корнуолльского. Корделии же было отказано не только в доле наследства, но даже и в приданом. Однако Аганипп, король франков, женился на ней ради ее удивительной красоты.
Вступив во владения своей половиной королевства, зятья Лейра тотчас подняли мятеж против него и лишили престарелого монарха всякой власти. Единственной компенсацией за утрату прежнего могущества стало… милостивое согласие Маглавна выделить старику охрану из шестидесяти стражников. Однако два года спустя герцог Альбанский, по настоянию своей жены Гонорильи, дочери злосчастного Лейра, сократил число стражников до тридцати. Оскорбленный этим, старик покинул двор Маглавна и отправился к Генуину, супругу Реган. Поначалу герцог Корнуолльский принял бывшего короля с подобающими почестями, но не успел старик прожить и года при его дворе, как второй зять сократил число его слуг до пяти. После этого обиженный старец поспешил обратно к старшей дочери, но та поклялась, что отец может остаться у них только при условии, что удовольствуется одним-единственным слугой. Лейр в отчаянии решил отправиться к Корделии и попросить у нее прощения, горько раскаиваясь в том, как несправедливо он обошелся с ней. Опасаясь приема, который может его ожидать, старик сел на корабль и отправился в Галлию. Прибыв в Карицию [135], он отправил к дочери гонца с известием о своих злоключениях и мольбой о помощи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153