«Я хочу быть с тобой, даже если ради этого мне придется отказаться от всего остального». Но я этого не сказал. Не потому, что я тебя не любил, и не потому, что любил недостаточно. Я струсил.
– Ты не…
– Я боялся, что я тебе не нужен. Поэтому я сказал себе, что буду ждать, дам тебе время на то, чтобы вернуться ко мне. Когда я понял, что ты не вернешься, то решил, что был прав, и ты встречалась со мной только из-за моего положения и моих возможностей, и что даже этого было мало.
– Крис, я никогда…
– Знаю. Я просто упивался жалостью к себе, оправдывая свою трусость. Но я нашел тебя здесь и понял, что был неправ. – Он улыбнулся. – Даже когда ты швырялась молниями, пытаясь прогнать меня в ад, я знал, что был неправ. Я поклялся, что верну тебя, и когда это все-таки произошло, я сделал так, чтобы нас больше ничего не разлучило: ни твое навязчивое желание защитить Саванну, ни задания Судеб, ни красавчики-ангелы.
– Но ты же выше. Крис усмехнулся.
– Наконец-то ты призналась.
Я рассмеялась. Крис поднял мое лицо к себе.
– Так вот, я тебя никогда не оставлю, и никто нас не разлучит. Я буду бороться за нас. Но если ты попадешь в передрягу, то не сдавайся, сражайся до конца, даже если тебе понадобится этот проклятый меч.
Я задумалась, затем кивнула:
– Хорошо.
Трсайель вызвался проводить меня до места назначения. По дороге ангел рассказывал о Дачеве все, что ему было известно из собственного опыта. Я выжала из него факты, особенности поведения, общие впечатления. Только после этого я сказала, что готова.
– Он прямо за этой дверью, – промолвил Трсайель.
– За дверью?
Ангел указал на узкую дверь у меня за спиной.
– Он там?
– По крайней мере там находится его ад. Самого Дачева придется искать… Нет, так не пойдет, тебе нужна конкретная информация. Надо связаться с Кацуо. Он там был, он…
– Не надо, – возразила я. – Задержка мне ни к чему. Если Дачев там, я его найду.
Трсайель кивнул.
– Будь осторожна. Помни, что…
– Помню.
– Не забывай, эти мужчины не видели женщины уже…
– Знаю.
– Они опасны, Ева. По-настоящему опасны. Тебе придется…
– Знаю, – я сжала его руку, – знаю, Трсайель.
Он замялся, как будто хотел сказать еще что-то, добавить еще сотню предостережений, но сдержался, пожал мне руку в ответ и извлек из кармана фиал.
– А, зелье! – воскликнула я. – Чуть не забыла.
– Если потеряешь или забудешь, к тебе кого-нибудь пошлют, об этом не беспокойся. В ловушку ты не попадешь. Но зелье лучше не терять. В преисподней время идет медленнее, так что времени на разговор с Дачевым у тебя достаточно. Но если что-то случится, то пройдет не один день, прежде чем мы сможем тебя вызволить. Задержка будет не из приятных.
– У меня глубокие карманы, – заверила я.
– Отлично. Положи это в самый глубокий из них. И еще, последнее… или предпоследнее… – Он вновь покачал головой. – Не важно. Просто… просто…
– Иди, – закончила я с улыбкой.
– И будь осторожна.
– Буду, – пообещала я, обернулась и открыла дверь.
41
На шалфейно-золотистом лугу покачивались под теплым летним ветерком яркие полевые цветы. Над головой сияло солнце, время от времени по аквамариново-голубому небу пролетали пушистые облака, впрочем, не застилая горячих солнечных лучей. В листве пели птицы. Мимо меня пролетела бабочка.
– Ад убийц? – пробормотала я, оглядываясь. – Трсайель, ты меня не туда отправил.
На месте исчезнувшей двери возникла грунтовая дорога, поросшая по обочинам высокой травой и цветами. Дорога вела к группе колоритных домиков.
– Трсайель, – вздохнула я, – прокол по полной программе.
Я достала из кармана склянку с зельем. В мутной бурой жидкости плавали комки черной смолистой слизи. Вкуснотища. Что-то меня не тянуло глотать эту пакость. Вот сейчас Трсайель сообразит, что промахнулся, откроет дверь и отправит меня в нужное место. Ладно, проверю-ка я этот поселок, и посмотрим, в какое посмертие я попала.
Поселок не подавал никаких признаков жизни, кроме веселого чириканья птиц. Ни единого движения среди аккуратных домиков. Вспомнился старый фильм времен холодной войны: взрыв нейтронной бомбы, а потом в кадре появляется такой вот симпатичный поселок, где никого не осталось в живых, только тихий перезвон колокольчиков, раскачивающихся на ветру.
Призрачный поселок, совсем не похожий ни на одно из виденных мной призрачных селений. В наших городах, даже в те редкие моменты, когда на улице никого нет, повсюду заметны признаки жизни: брошенная под тенистым деревом книга, забытые на изгороди садовые перчатки, чашка, оставленная на перилах веранды. Здесь не было ничего.
Дома смотрели на меня пустыми глазами – в окнах не было ни занавесок, ни жалюзи, ни горшков с растениями, ни декоративных подвесок… ничего не выражающие, мертвые взгляды.
Вдоль улицы стояли восемь домов, по четыре с каждой стороны, на точно вымеренном расстоянии друг от друга, окруженные миниатюрными аккуратными лужайками. Переулков не было, только улица длиной футов сто. С одной стороны – луг, с другой стороны – лес, в котором исчезала дорога.
Я прищурилась, чтобы дальним зрением заглянуть в окна одного из домов. Ничего не произошло. Еще одна попытка и по-прежнему ничего. Да уж.
Инстинктивно оглядевшись по сторонам – излишняя предосторожность, вокруг никого не было, – я ступила на тропинку, ведущую к дому. Ни крыльца, ни веранды, только усыпанная гравием дорожка и пустые палисадники. В каждый палисадник выходило по одному окну. Я прошла по грядкам и заглянула в окно слева. Похоже на спальню, если судить по единственному предмету обстановки. В комнате не было ничего, кроме двуспальной кровати. Никакой постели, только голый матрас на раме. Уютненько.
Я подошла к окну справа от дорожки. Гостиная, она же столовая: диван, обеденный стол и единственный стул. В углу валяется смятый коврик. Нет, не коврик – постель. Простыня и одеяло свернуты гнездышком в уголке. Собачья лежанка?
Я посмотрела на улицу. Похоже, здесь не то, что собак, здесь вообще никакой живности давно не было. В нашем призрачном мире, как в пригородах, кто-нибудь да попадался на глаза: то кролик пробежит по лужайке, то крыса высунется из норки, то пес выберется погреться на солнышке. А здесь даже призрачных белок не было. Раздавалось птичье чириканье, но птицы прятались в листве, высоко на ветвях. Пустой мир. Может быть, этот городок все еще в процессе обустройства и ожидает прибытия населения, какой-нибудь катастрофы в мире живых? Однако это не объясняет лежанку в углу…
Я повернулась к дому, как вдруг мне показалось, что в окне дома напротив отразилось чье-то лицо. Я резко оглянулась, но там никого не было. Инстинктивно я попыталась увеличить остроту зрения… впустую. Всматриваясь в оба окна, я искала хотя бы тень, хотя бы намек на движение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
– Ты не…
– Я боялся, что я тебе не нужен. Поэтому я сказал себе, что буду ждать, дам тебе время на то, чтобы вернуться ко мне. Когда я понял, что ты не вернешься, то решил, что был прав, и ты встречалась со мной только из-за моего положения и моих возможностей, и что даже этого было мало.
– Крис, я никогда…
– Знаю. Я просто упивался жалостью к себе, оправдывая свою трусость. Но я нашел тебя здесь и понял, что был неправ. – Он улыбнулся. – Даже когда ты швырялась молниями, пытаясь прогнать меня в ад, я знал, что был неправ. Я поклялся, что верну тебя, и когда это все-таки произошло, я сделал так, чтобы нас больше ничего не разлучило: ни твое навязчивое желание защитить Саванну, ни задания Судеб, ни красавчики-ангелы.
– Но ты же выше. Крис усмехнулся.
– Наконец-то ты призналась.
Я рассмеялась. Крис поднял мое лицо к себе.
– Так вот, я тебя никогда не оставлю, и никто нас не разлучит. Я буду бороться за нас. Но если ты попадешь в передрягу, то не сдавайся, сражайся до конца, даже если тебе понадобится этот проклятый меч.
Я задумалась, затем кивнула:
– Хорошо.
Трсайель вызвался проводить меня до места назначения. По дороге ангел рассказывал о Дачеве все, что ему было известно из собственного опыта. Я выжала из него факты, особенности поведения, общие впечатления. Только после этого я сказала, что готова.
– Он прямо за этой дверью, – промолвил Трсайель.
– За дверью?
Ангел указал на узкую дверь у меня за спиной.
– Он там?
– По крайней мере там находится его ад. Самого Дачева придется искать… Нет, так не пойдет, тебе нужна конкретная информация. Надо связаться с Кацуо. Он там был, он…
– Не надо, – возразила я. – Задержка мне ни к чему. Если Дачев там, я его найду.
Трсайель кивнул.
– Будь осторожна. Помни, что…
– Помню.
– Не забывай, эти мужчины не видели женщины уже…
– Знаю.
– Они опасны, Ева. По-настоящему опасны. Тебе придется…
– Знаю, – я сжала его руку, – знаю, Трсайель.
Он замялся, как будто хотел сказать еще что-то, добавить еще сотню предостережений, но сдержался, пожал мне руку в ответ и извлек из кармана фиал.
– А, зелье! – воскликнула я. – Чуть не забыла.
– Если потеряешь или забудешь, к тебе кого-нибудь пошлют, об этом не беспокойся. В ловушку ты не попадешь. Но зелье лучше не терять. В преисподней время идет медленнее, так что времени на разговор с Дачевым у тебя достаточно. Но если что-то случится, то пройдет не один день, прежде чем мы сможем тебя вызволить. Задержка будет не из приятных.
– У меня глубокие карманы, – заверила я.
– Отлично. Положи это в самый глубокий из них. И еще, последнее… или предпоследнее… – Он вновь покачал головой. – Не важно. Просто… просто…
– Иди, – закончила я с улыбкой.
– И будь осторожна.
– Буду, – пообещала я, обернулась и открыла дверь.
41
На шалфейно-золотистом лугу покачивались под теплым летним ветерком яркие полевые цветы. Над головой сияло солнце, время от времени по аквамариново-голубому небу пролетали пушистые облака, впрочем, не застилая горячих солнечных лучей. В листве пели птицы. Мимо меня пролетела бабочка.
– Ад убийц? – пробормотала я, оглядываясь. – Трсайель, ты меня не туда отправил.
На месте исчезнувшей двери возникла грунтовая дорога, поросшая по обочинам высокой травой и цветами. Дорога вела к группе колоритных домиков.
– Трсайель, – вздохнула я, – прокол по полной программе.
Я достала из кармана склянку с зельем. В мутной бурой жидкости плавали комки черной смолистой слизи. Вкуснотища. Что-то меня не тянуло глотать эту пакость. Вот сейчас Трсайель сообразит, что промахнулся, откроет дверь и отправит меня в нужное место. Ладно, проверю-ка я этот поселок, и посмотрим, в какое посмертие я попала.
Поселок не подавал никаких признаков жизни, кроме веселого чириканья птиц. Ни единого движения среди аккуратных домиков. Вспомнился старый фильм времен холодной войны: взрыв нейтронной бомбы, а потом в кадре появляется такой вот симпатичный поселок, где никого не осталось в живых, только тихий перезвон колокольчиков, раскачивающихся на ветру.
Призрачный поселок, совсем не похожий ни на одно из виденных мной призрачных селений. В наших городах, даже в те редкие моменты, когда на улице никого нет, повсюду заметны признаки жизни: брошенная под тенистым деревом книга, забытые на изгороди садовые перчатки, чашка, оставленная на перилах веранды. Здесь не было ничего.
Дома смотрели на меня пустыми глазами – в окнах не было ни занавесок, ни жалюзи, ни горшков с растениями, ни декоративных подвесок… ничего не выражающие, мертвые взгляды.
Вдоль улицы стояли восемь домов, по четыре с каждой стороны, на точно вымеренном расстоянии друг от друга, окруженные миниатюрными аккуратными лужайками. Переулков не было, только улица длиной футов сто. С одной стороны – луг, с другой стороны – лес, в котором исчезала дорога.
Я прищурилась, чтобы дальним зрением заглянуть в окна одного из домов. Ничего не произошло. Еще одна попытка и по-прежнему ничего. Да уж.
Инстинктивно оглядевшись по сторонам – излишняя предосторожность, вокруг никого не было, – я ступила на тропинку, ведущую к дому. Ни крыльца, ни веранды, только усыпанная гравием дорожка и пустые палисадники. В каждый палисадник выходило по одному окну. Я прошла по грядкам и заглянула в окно слева. Похоже на спальню, если судить по единственному предмету обстановки. В комнате не было ничего, кроме двуспальной кровати. Никакой постели, только голый матрас на раме. Уютненько.
Я подошла к окну справа от дорожки. Гостиная, она же столовая: диван, обеденный стол и единственный стул. В углу валяется смятый коврик. Нет, не коврик – постель. Простыня и одеяло свернуты гнездышком в уголке. Собачья лежанка?
Я посмотрела на улицу. Похоже, здесь не то, что собак, здесь вообще никакой живности давно не было. В нашем призрачном мире, как в пригородах, кто-нибудь да попадался на глаза: то кролик пробежит по лужайке, то крыса высунется из норки, то пес выберется погреться на солнышке. А здесь даже призрачных белок не было. Раздавалось птичье чириканье, но птицы прятались в листве, высоко на ветвях. Пустой мир. Может быть, этот городок все еще в процессе обустройства и ожидает прибытия населения, какой-нибудь катастрофы в мире живых? Однако это не объясняет лежанку в углу…
Я повернулась к дому, как вдруг мне показалось, что в окне дома напротив отразилось чье-то лицо. Я резко оглянулась, но там никого не было. Инстинктивно я попыталась увеличить остроту зрения… впустую. Всматриваясь в оба окна, я искала хотя бы тень, хотя бы намек на движение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96