ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Но тут в горницу ворвался боцман с искаженным от страха лицом.
— В шлюпке медведь! — хрипло выкрикнул он. — Большой белый медведь… Мы хотели отогнать, но он бросился на Чарли и чуть не загрыз его.
Чемберс и молодой Химков звонко расхохотались.
— Замолчи, щенок! — накинулся на матроса с кулаками боцман.
— Скажи ему, — приказал чиновник Чемберсу, — пусть добром отдает лодку, не то…
Матрос перевел и добавил:
Вам надо уходить, эти люди способны на все!
Химков как будто не понял, чего от него хотят.
Отдать лодку? Но она нужна, нам самим, сударь…
Так он еще разговаривать?! Ребята, связать их!
Каторжники и боцман бросились на поморов.
— Бей… без ножа, Ванюха, — успел крикнуть сыну Алексей
Он схватил за ворот боцмана и каторжника и, стукнув их головами, бросил оземь. Ваня легко отшвырнул вцепившегося в него англичанина.
Топгам выхватил из-за пояса пистолет.
— Закройте двери! — завизжал он, — Я их…
Но Д'Онейль, подскочив, толкнул его руку, и пуля прошла мимо.
— Прочь с дороги! — властно скомандовал Химков стоявшим у дверей.
Как только Химковы оказались спиной к англичанам, все кто мог, кроме Чемберса и Д'Онейля, снова кинулись к ним.
— Стой! — резко обернувшись в дверях, громыхнул Алексей и поднял кулак. На скулах у него заходили желваки. Каторжники шарахнулись в стороны. — Сдыхайте, псы шелудивые, ежели так!
Задержавшись еще на мгновение, Химков обернулся к матросам.
— Спасибо, други. Иди к нам, Джон, и товарища забери. Хлопнув дверью, Химковы крупно зашагали к берегу. Алексей дал волю своим оскорбленным чувствам. Горько ошибаться в людях там, дома, но неизмеримо тяжелее здесь, на острове, после долгого одиночества.
Медведь встретил хозяев довольным урчанием. Химковы приласкали верного друга и, усевшись на берегу, стали ждать английских матросов.
Прошло с полчаса. Алексей стал тревожиться.
— Отец, гарью пахнет! — воскликнул Иван, вскочив. — Смотри, дым какой над избой-то!
Поднялся и медведь взъерошил шерсть, зарычал. Из-за утесов выбежал человек: он прихрамывал на одну ногу и что-то кричал.
— Это губернатор ихний, — признал юноша и взял в руку камень, — вдруг опять стрелять будет.
Это действительно был Топгам. Он бежал к лодке, размахивая небольшим свертком.
Поморы выжидательно следили за англичанином.
— Рус, рус! — кричал Топгам.
Не добежав до берега, он свалился и пополз по гальке. Сверток раскрылся, из него посыпались золотые гинеи.
Алексей догадался, что «губернатор» просил взять его в лодку и предлагал за это деньги.
— Чемберс где? — грозно спросил Химков, почувствовав недоброе.
Топгам молча показал на небо и лицемерно перекрестился.
— Что? Убили, подлецы! Будь здесь, Ванюха, — схватив топор, он бросился со всех ног к избушке.
Как стог сухого сена, пылала изба, когда Алексей подбежал к ней. У порога лежал широколицый боцман с ножом в спине. Дверь была плотно заперта снаружи бревном.
Химков рванулся было к двери, но в этот момент сильный взрыв развалил избу. Совсем близко от Алексея пронеслась дымящаяся головня и упала где-то далеко за грудой камней.
Какая драма тут произошла — можно лишь было догадываться. Скорее всего, что Топгам и боцман, сговорившись подкупить поморов, обманно заперли всех остальных в избе и то ли сами подожгли ее, то ли каторжники и матросы, пытаясь выбраться, в суматохе заронили огонь. А боцман — он, верно помог чиновнику завалить дверь и был больше не нужен…
«Звери! Хуже зверей!»— в ужасе думал потрясенный Химков.
То там, то здесь по лощине дымились деревянные обломки, разбросанные взрывом; казалось, что загорелась огненным гневом холодная Грумаланская земля…
Не добежав до берега, он свалился и пополз по гальке.
Под ногами Химкова, испуская едкий дым, тлел какой-то предмет. Алексей посмотрел — книга. Это были сочиненные Даниелем Дефо «Жизнь и замечательные приключения Робинзона Крузо».
Ничего не поняв в английских буквах, помор с сожалением бросил книгу и с поникшей головой пошел на берег.
— Помер губернатор-то. Как ты ушел, тут и помер, — встретил Иван отца. — Только и силы у него, видно, осталось, что сюда прибежать.
Алексей, не взглянув на труп и не говоря ни слова, принялся сталкивать лодку.
Скользнула в воду «Чайка», тихо закачалась на волне, потом развернулась и легла курсом на юг.
Памятное каменное ущелье, Моржовый берег, залив Спасения, мыс Ростислава отодвигались все дальше и дальше.
Последним исчез высокий серый крест, словно растворившись в спокойном вечернем небе.
Отходили в прошлое грязные чужие дела, задевшие мимоходом поморскую жизнь.
— Забыть надо, как сон тяжкий, — сказал Степан, когда мореходы снова оказались в своем зимовье.
Глава двадцать девятая. ПАРУС НА ГОРИЗОНТЕ
Один за другим тянулись месяцы и годы. Прошла еще одна тяжелая зима. Наступило седьмое лето. На острове, все было по-прежнему. Только Федора уж больше не было в маленькой дружной семье зимовщиков. Часто вспоминали мореходы товарища. Тяжела была для них эта потеря.
В летние дни могилу Федора всегда украшали живые цветы. Не забывал Иван своего крестного.
Втянулись в свою одинокую жизнь за это время поморы. Осилили полярную стихию.
В прошлом году Алексей с сыном еще раз побывали на Моржовом острове. Хотелось проверить, не удастся ли точнее узнать про судьбу Тимофея Старостина.
Лавируя по бухточке на «Чайке», они старались разглядеть в прозрачной воде между черными камнями еще что-нибудь из остатков лодьи или снаряжения новгородцев. Ивану удалось подцепить багром несколько моржовых голов, покрытых вековым илом. Как только их вытащили в лодку, клыки выпали из черепов. В другом месте выудили колчан со стрелами и лук. От долгого пребывания в воде и лук и стрелы пришли в полную негодность.
Иван различил глубоко на дне две секиры и длинный прямой меч. Достать их не удалось. Подняли только тяжелую, почерневшую от времени доску. Юноша попробовал резать дерево, но нож лишь царапал его темную, окаменевшую поверхность.
— Это лиственница, Иван. Тоже, не иначе, с лодьи. От воды лиственница только крепче делается, и червь ее не берет. По твердости она, ежели долго в воде пробудет, не уступит и кости. Захвати с собой, дома от скуки безделку какую вырежем.
На берегу, в гальке Алексей ухитрился найти три шахматные фигурки и круглую, слегка заостренную палочку с отверстием на одном конце — перо для бересты. И шахматы и палочка были сделаны из моржовой кости. Очистив их от налипшей грязи и вымыв в морской воде, поморы поразились тонкой, прекрасной работе. Прохаживаясь мимо невысоких береговых скал, Алексей вдруг сказал:
— Знаешь, Ванюха, забыли мы, что море-то в давние времена выше стояло и камни эти под водой были.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67