Патрик Макенна в очередной раз ушел в запой, и его мать осталась без единой медной монеты, чтобы накормить своих детей. Изнуренный голодом и оборванный, точно цыган, с босыми ногами, – и это несмотря на зиму, – он пробрался в земли отца Кэтлин. Его гнал вперед голод, и у него с собой было достаточно бечевки, чтобы поставить несколько силков на кролика.
Кэтлин буквально поймала его за руку. Она запросто могла крикнуть егеря, но вместо этого они подружились. Она даже помогла ему обмануть отцовского лесника.
И в считанные дни она стала для него той, ради которой стоит жить и бороться за свою жизнь. Дыхание Шейна стало глубоким и ровным, когда он вспомнил об их веселых деньках. Они были совсем детьми. И им было очень хорошо вместе.
Шейн и не заметил, как мышцы его расслабились, и он заснул крепким глубоким сном.
Кэтлин решила, что букет Шейна сослужит ей неплохую службу за завтраком, даже если им придется есть на кухне, а не на веранде.
День выдался солнечный. Те немногие облака, что остались от вчерашней грозы, быстро растаскивало по небу. Кэтлин впервые поднялась раньше Шейна. Она уже раскатывала песочное тесто, когда он вошел на кухню.
Она сразу заметила, что ему до сих пор больно.
– Как ты себя чувствуешь?
– Даже не спрашивай.
Он сел на свое привычное место и только тут заметил громоздкое кресло, которое Кэтлин, очевидно, притащила с чердака:
– А это что?
Она улыбнулась в ответ:
– Правда красивое? Оно для главы семьи. Ведь вы в конце концов глава семьи, мистер Макенна.
Он уставился на резное кресло из орехового дерева с резными подлокотниками и ножками в виде львиных лап. Затем он протянул руку и потер пальцем медную шляпку гвоздя, крепившую вытертую кожаную обивку.
– Я и забыл о нем, – сказал он задумчиво. – Наверное, его приобрели вместе со всем остальным скарбом, когда выкупили Килронан у испанского дона.
Обивку уже меняли, она была не такой старой, как дерево, которое потемнело почти до черноты, но и новая обивка была изрядно потерта.
– Скорее всего ты прав, – согласилась она. – Кресло действительно в испанском стиле. Но главное, оно подходит тебе и неплохо смотрится в этой кухне.
– Это кресло и еще такой же столик, с львиными лапами вместо ножек, стояли в хижине, где сейчас живет Мэри. – Шейн пересел в кресло. – Там был еще кованый сундук. Весь в такой забавной чеканке. Гейбриел держит там попоны и накидки для лошадей.
– А где это? – спросила Кэтлин.
– В конюшне. По-моему, стол из этого набора тоже там. Можешь забрать их себе, если хочешь.
– Нет, если они принадлежат Гейбриелу и Мэри, я не стану у них ничего брать. – На самом деле ей очень хотелось их забрать. Она всегда любила старые вещи, а если мебель в приличном состоянии, ею можно заполнить пустые комнаты в доме.
Шейн пожал плечами.
– Да нет, Мэри вряд ли держит стол у себя, она боится львиных лап. Говорит, что в этой мебели живет дикий дух хищника, или еще какую-то ерунду. Кроме того, все это принадлежит Килронану. Ты можешь забрать себе все, кроме моей любимой лошади.
– Мне не нужен твой дом. – Она налила ему чашку крепкого чая и поставила на стол. – Но я с удовольствием посмотрела бы твою землю. Мне хочется увидеть каждую ее часть.
Лицо Шейна не выражало никаких эмоций. Он подул на чай и отпил немного.
Кэтлин вернулась к своему тесту, не подавая вида, как сильно она взволнована. Ночью она много думала. То, что Шейн пришел к ней с цветами и даже извинился, на самом деле много для нее значило. Это был серьезный шаг на пути становления их отношений. Она не хотела упускать такую возможность. Правда, Шейн сегодня утром такой же далекий, как обычно. Но если их брак развалится, то никак не потому, что она не пыталась что-либо сделать.
– Прошу тебя, возьми меня с собой сегодня, – попросила она, не выдержав.
– Если ты действительно хочешь посмотреть Килронан, тебе придется садиться в седло. Я не могу рисковать моим волом и ехать по целине на повозке.
– Я умею ездить верхом.
– По-настоящему? С седлом промеж ног? – Он хитро посмотрел на нее. – У меня нет седла для боковой посадки.
– Я научусь, – пообещала Кэтлин.
– Но Дерри останется здесь, Мэри за ней приглядит.
Кэтлин кивнула:
– Если ты уверен, что с ней ничего не случится.
– Ребенок не пострадает. Мэри, конечно, немного странная, но у нее доброе сердце, и она ответственно относится к моим поручениям.
Кэтлин села на скамью напротив него. Она вспомнила, как сильно испугалась за мужа, когда тот оказался в загоне с быком. Ей вдруг захотелось прижать его к себе и крепко обнять.
– А ты уверен, что тот, кто хотел убить тебя, уже уехал отсюда?
Шейн покачал головой:
– Нет, не уверен. Но думаю, что стрелок хотел убить именно меня. На всякий случай я оставлю здесь Гейбриела, чтобы приглядывал за Мэри и детьми.
– Ну ладно, если ты думаешь, что это не опасно...
– Я бы не уезжал отсюда каждое утро, если бы думал иначе.
Кэтлин удивилась, когда ни Мэри, ни Дерри не стали протестовать против ее планов.
– Нас не будет несколько часов, – сказала она, – не знаю, когда...
– Мэри все сделать, – заверила ее индианка, наклонилась к Дерри и прошептала ей что-то на ушко.
– Ула-а-а! – закричала Дерри и захлопала в ладоши. – Я буду колмить Бланк клупой.
– Мэри позволить тебе кормить ее утка. Да, – сказала Мэри и пошла к двери.
– Моя кулоська, – упрямо сказала Дерри и побежала следом за индианкой. – Моя! Моя!
– Дерри, будь паинькой, – сказала ей Кэтлин. Но Дерри убежала, не слушая ее.
Кэтлин поспешила к себе в комнату, чтобы переодеться. Она немного волновалась по поводу мужского седла. Но нашла пышную и свободную мамину юбку и решила, что справится. Когда она собиралась на верховую прогулку, всегда надевала под юбку панталоны, по французской моде. Так что особых трудностей не должно было возникнуть. Тем более что в ее белье обнаружились панталоны из плотного льна. Их-то она и надела.
В ее костюме наездницы не хватало модной шляпки. А вот мамины сапоги для верховой езды из прекрасной итальянской кожи были как новенькие. Они были вполне высокими, но слишком узкими для ножек Кэтлин.
– Кейти! – позвал Шейн со двора. – Ты едешь или нет?
– Уже иду.
Кэтлин надела черную фетровую шляпу с павлиньим пером, скрепила юбки булавкой и поспешила вниз. Она вышла на крыльцо, натягивая перчатки.
Шейн сидел на той же лошади, на которой встречал ее на пристани в Джефферсон-Сити. Он выглядел роскошно, ее муженек из Миссури. Кожаная жилетка была распахнута, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, кожаные штаны обтягивали рельефные мышцы ног, а сапоги начищены (и когда только успел?). Широкополая шляпа залихватски сдвинута на брови. С индейского пояса свисали угрожающего вида ножны. Через плечо небрежно перекинуты патронташ и рожок с порохом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Кэтлин буквально поймала его за руку. Она запросто могла крикнуть егеря, но вместо этого они подружились. Она даже помогла ему обмануть отцовского лесника.
И в считанные дни она стала для него той, ради которой стоит жить и бороться за свою жизнь. Дыхание Шейна стало глубоким и ровным, когда он вспомнил об их веселых деньках. Они были совсем детьми. И им было очень хорошо вместе.
Шейн и не заметил, как мышцы его расслабились, и он заснул крепким глубоким сном.
Кэтлин решила, что букет Шейна сослужит ей неплохую службу за завтраком, даже если им придется есть на кухне, а не на веранде.
День выдался солнечный. Те немногие облака, что остались от вчерашней грозы, быстро растаскивало по небу. Кэтлин впервые поднялась раньше Шейна. Она уже раскатывала песочное тесто, когда он вошел на кухню.
Она сразу заметила, что ему до сих пор больно.
– Как ты себя чувствуешь?
– Даже не спрашивай.
Он сел на свое привычное место и только тут заметил громоздкое кресло, которое Кэтлин, очевидно, притащила с чердака:
– А это что?
Она улыбнулась в ответ:
– Правда красивое? Оно для главы семьи. Ведь вы в конце концов глава семьи, мистер Макенна.
Он уставился на резное кресло из орехового дерева с резными подлокотниками и ножками в виде львиных лап. Затем он протянул руку и потер пальцем медную шляпку гвоздя, крепившую вытертую кожаную обивку.
– Я и забыл о нем, – сказал он задумчиво. – Наверное, его приобрели вместе со всем остальным скарбом, когда выкупили Килронан у испанского дона.
Обивку уже меняли, она была не такой старой, как дерево, которое потемнело почти до черноты, но и новая обивка была изрядно потерта.
– Скорее всего ты прав, – согласилась она. – Кресло действительно в испанском стиле. Но главное, оно подходит тебе и неплохо смотрится в этой кухне.
– Это кресло и еще такой же столик, с львиными лапами вместо ножек, стояли в хижине, где сейчас живет Мэри. – Шейн пересел в кресло. – Там был еще кованый сундук. Весь в такой забавной чеканке. Гейбриел держит там попоны и накидки для лошадей.
– А где это? – спросила Кэтлин.
– В конюшне. По-моему, стол из этого набора тоже там. Можешь забрать их себе, если хочешь.
– Нет, если они принадлежат Гейбриелу и Мэри, я не стану у них ничего брать. – На самом деле ей очень хотелось их забрать. Она всегда любила старые вещи, а если мебель в приличном состоянии, ею можно заполнить пустые комнаты в доме.
Шейн пожал плечами.
– Да нет, Мэри вряд ли держит стол у себя, она боится львиных лап. Говорит, что в этой мебели живет дикий дух хищника, или еще какую-то ерунду. Кроме того, все это принадлежит Килронану. Ты можешь забрать себе все, кроме моей любимой лошади.
– Мне не нужен твой дом. – Она налила ему чашку крепкого чая и поставила на стол. – Но я с удовольствием посмотрела бы твою землю. Мне хочется увидеть каждую ее часть.
Лицо Шейна не выражало никаких эмоций. Он подул на чай и отпил немного.
Кэтлин вернулась к своему тесту, не подавая вида, как сильно она взволнована. Ночью она много думала. То, что Шейн пришел к ней с цветами и даже извинился, на самом деле много для нее значило. Это был серьезный шаг на пути становления их отношений. Она не хотела упускать такую возможность. Правда, Шейн сегодня утром такой же далекий, как обычно. Но если их брак развалится, то никак не потому, что она не пыталась что-либо сделать.
– Прошу тебя, возьми меня с собой сегодня, – попросила она, не выдержав.
– Если ты действительно хочешь посмотреть Килронан, тебе придется садиться в седло. Я не могу рисковать моим волом и ехать по целине на повозке.
– Я умею ездить верхом.
– По-настоящему? С седлом промеж ног? – Он хитро посмотрел на нее. – У меня нет седла для боковой посадки.
– Я научусь, – пообещала Кэтлин.
– Но Дерри останется здесь, Мэри за ней приглядит.
Кэтлин кивнула:
– Если ты уверен, что с ней ничего не случится.
– Ребенок не пострадает. Мэри, конечно, немного странная, но у нее доброе сердце, и она ответственно относится к моим поручениям.
Кэтлин села на скамью напротив него. Она вспомнила, как сильно испугалась за мужа, когда тот оказался в загоне с быком. Ей вдруг захотелось прижать его к себе и крепко обнять.
– А ты уверен, что тот, кто хотел убить тебя, уже уехал отсюда?
Шейн покачал головой:
– Нет, не уверен. Но думаю, что стрелок хотел убить именно меня. На всякий случай я оставлю здесь Гейбриела, чтобы приглядывал за Мэри и детьми.
– Ну ладно, если ты думаешь, что это не опасно...
– Я бы не уезжал отсюда каждое утро, если бы думал иначе.
Кэтлин удивилась, когда ни Мэри, ни Дерри не стали протестовать против ее планов.
– Нас не будет несколько часов, – сказала она, – не знаю, когда...
– Мэри все сделать, – заверила ее индианка, наклонилась к Дерри и прошептала ей что-то на ушко.
– Ула-а-а! – закричала Дерри и захлопала в ладоши. – Я буду колмить Бланк клупой.
– Мэри позволить тебе кормить ее утка. Да, – сказала Мэри и пошла к двери.
– Моя кулоська, – упрямо сказала Дерри и побежала следом за индианкой. – Моя! Моя!
– Дерри, будь паинькой, – сказала ей Кэтлин. Но Дерри убежала, не слушая ее.
Кэтлин поспешила к себе в комнату, чтобы переодеться. Она немного волновалась по поводу мужского седла. Но нашла пышную и свободную мамину юбку и решила, что справится. Когда она собиралась на верховую прогулку, всегда надевала под юбку панталоны, по французской моде. Так что особых трудностей не должно было возникнуть. Тем более что в ее белье обнаружились панталоны из плотного льна. Их-то она и надела.
В ее костюме наездницы не хватало модной шляпки. А вот мамины сапоги для верховой езды из прекрасной итальянской кожи были как новенькие. Они были вполне высокими, но слишком узкими для ножек Кэтлин.
– Кейти! – позвал Шейн со двора. – Ты едешь или нет?
– Уже иду.
Кэтлин надела черную фетровую шляпу с павлиньим пером, скрепила юбки булавкой и поспешила вниз. Она вышла на крыльцо, натягивая перчатки.
Шейн сидел на той же лошади, на которой встречал ее на пристани в Джефферсон-Сити. Он выглядел роскошно, ее муженек из Миссури. Кожаная жилетка была распахнута, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, кожаные штаны обтягивали рельефные мышцы ног, а сапоги начищены (и когда только успел?). Широкополая шляпа залихватски сдвинута на брови. С индейского пояса свисали угрожающего вида ножны. Через плечо небрежно перекинуты патронташ и рожок с порохом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76