Итак, кто начнет?
Смущенные смешки пробежали в толпе среди женщин. Коул в панике посмотрел на Аманду.
– Ставлю пятьдесят центов, – раздался женский голос.
Коул с отчаянием оглянулся.
– Минутку, Линдер! – крикнул он. – Я не предполагал, что окажусь на сегодняшнем аукционе не один. Со мной гостья.
– Не волнуйтесь, преподобный Стори, найдутся молодые люди, которые не пожалеют денег, чтобы разделить ужин с такой очаровательной девушкой.
– Даю доллар, чтобы вся моя семья сидела рядом с пастором!
Аманда обернулась, узнав голос Питерса Уоррена, и увидела, что он помахал ей рукой.
– …и еще доллар за девушку, мисс Лэсситер!
– Два доллара! Спасибо, Уоррен. Кто еще?
– Два доллара за священника!
Аманда посмотрела на стройную темноволосую девушку, стоявшую неподалеку. Она вспомнила, что это – Люси Иллис. Было бы смешно не вспомнить, если Люси бросала такие завистливые взгляды на Аманду, когда увидела ее под руку с пастором.
– Быстрее называйте цену, – прошептал Коул, не обращая внимания на многообещающие взгляды Люси.
– Два доллара и двадцать пять центов, – выкрикнула Аманда.
– Так, – пробормотал Коул.
– Два доллара и пятьдесят центов, снова выкрикнула Люси.
– Три доллара! – Аманда повысила голос.
– Три пятьдесят! – возмущенно крикнула Люси.
Либби Уолтон наклонилась к Коулу и тихо сказала:
– Я хотела помочь вам, но теперь сдаюсь. Коул бросил на Аманду отчаянный взгляд.
– Повышайте ставку, я верну вам деньги.
– Три семьдесят пять! – выкрикнула Аманда, с ужасом сознавая, что ее дневная выручка уплывает. Разве она собиралась выбросить на ветер заработанные деньги только ради того, чтобы поужинать с этим красавцем?! В городе можно прилично поесть всего за пятьдесят центов. Эти десять долларов предназначались на обратную дорогу в Сент-Луис.
– Три восемьдесят пять! – назвала Люси очередную ставку, бросив уничтожающий взгляд на соперницу.
– Говорите четыре… четыре, – подгонял Аманду Коул.
Прежде, чем она успела открыть рот, за спиной прогромыхал голос Питерса Уоррена:
– Шесть долларов за двоих!
Толпа одобрительно загудела. Шесть долларов – приличная и многообещающая сумма для начала торгов.
– Шесть долларов – раз, – объявил Уолтон и посмотрел на разгоряченную мисс Ил-лис, сердито поджавшую губы, – Шесть долларов – два! Шесть долларов – три… Продано семье мистера Питерса! Вкусный ужин, приготовленный моей женой, достается мисс Лэсситер и преподобному Стори.
Коул достал носовой платок и вытер лоб. Пот но лицу катился градом то ли от жары, то ли от боязни проиграть мисс Люси. Люси была настойчива. Он хорошо знал этот тип женщин. Как преподобный Стори, он вполне бы удовлетворился ужином с этой девушкой, но, как Коул Картерет, понимал, такие, как Люси, быстро забывают мужчин, меняя увлечения. К тому же, он решил с сегодняшнего вечера завоевывать Аманду Лэсситер и не собирался менять свои планы.
Коул забрал у Линдера корзинку с ужином, взял за руку Аманду и присоединился к семье адвоката. Они отошли в сторону, тихо переговариваясь, в ожидании того, когда закончится аукцион.
– Спасибо, мистер Питере, сказал Коул и сел на стул рядом с Амандой.
– Не обижайтесь, преподобный Стори, – адвокат улыбнулся, – я сделал это только ради Аманды. Я решил, что она не сможет участвовать в торгах, так как никого здесь не знает.
Аманда ответила ему благодарной улыбкой.
– Я так вам признательна, – тихо проговорила она. – И вдвойне рада, что вы спасли мою первую выручку.
– Вы все-таки открыли магазин? Не означает ли это, что вы остаетесь?
– Нет, я не открывала его специально, просто некоторым людям срочно понадобились лекарства. Положение их было безвыходным, мне пришлось уступить.
Миссис Питере наклонилась из-за плеча мужа к Аманде:
– Мисс Лэсситер, теперь вы понимаете, как нужна в городе аптека. Мы все же надеемся, что вы измените свое решение. Нам так не хватает вашего дяди.
– Я еще не решила, – смутившись, неуверенно проговорила Аманда. – К тому же, – она лукаво посмотрела на пастора, – некоторые считают, что это – не женское дело.
– Е-рун-да, – возмутился адвокат и достал из корзины румяную куриную ножку. – Во время войны женщины делают то, что никогда не стали бы делать в другое время. А содержать аптеку не так уж сложно, учитывая, что у вас есть кое-какие знания. Вы можете заниматься ею вместе с кем-нибудь из докторов, если не хотите сами.
Аманда обратила внимание, что преподобный Стори никак не отреагировал на ее выпад. Очень хорошо. Конечно, она еще не приняла окончательного решения, но оно в любом случае не будет зависеть от провинциальных взглядов священника. Это будет ее и только ее решением.
Благотворительный ужин подходил к завершению. На улице стало темно, и вокруг лужайки зажгли фонари. Столы уже убрали. Кто-то достал скрипку. Люди собирались танцевать. Аманда никогда не была на танцах и собиралась отойти в сторону, но пастор и слушать ее не захотел. Он подтолкнул Аманду к небольшой группе любителей танцев и объяснил, что и как нужно делать. Вскоре Аманда увлеклась танцами, ей стало весело, и она забыла о своей нерешительности после первых же двух туров. Затем она села, чтобы перевести дыхание, и пастор принес ей стакан пунша.
Темнота поглотила все небо. Это была густая, бархатистая темнота пустыни. Над зажженными фонарями шатром раскинулось ночное небо, все в бриллиантах звезд. Аманда задумчиво смотрела ввысь и глубоко вдыхала прохладу наступающей ночи.
Девушка очнулась от грез и увидела, что пастор снова идет к ней с двумя стаканами пунша. Он смеялся, разговаривая с кем-то из прихожан. В его облике и манерах сочетались мужская сила и изящество, решительность в движениях и красота. Он был гибким и пластичным, а обезоруживающая улыбка и смеющиеся глаза молодого священника просто сводили с ума Аманду, заставляя трепетать сердце. Счастливое чувство переполняло душу. Внутри нее все пело. Аманда не испытывала раньше ничего подобного. Это было состояние радостной надежды и ощущения полноты жизни. Она была одним целым со всей окружающей вселенной, с этими смеющимися, веселыми людьми. Она была на пороге новой жизни, неизвестной, загадочной, как все новое, возможно, полной риска, но Аманда страстно желала сделать шаг навстречу будущему. Да разве могла она сейчас думать о чем-то другом!
Было около десяти вечера, когда Аманда и преподобный Стори отправились домой. Как только они отошли от освещенной лужайки, темнота поглотила их. И только на углу улицы Фремонта золотой диск луны осветил им дорогу, расколов своим холодным сиянием сгустившуюся темноту так, что можно было читать. Красота луны заворожила обоих. Аманда прислонилась к стене дома, любуясь ночным светилом, а Коул не мог отвести взгляд от девушки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Смущенные смешки пробежали в толпе среди женщин. Коул в панике посмотрел на Аманду.
– Ставлю пятьдесят центов, – раздался женский голос.
Коул с отчаянием оглянулся.
– Минутку, Линдер! – крикнул он. – Я не предполагал, что окажусь на сегодняшнем аукционе не один. Со мной гостья.
– Не волнуйтесь, преподобный Стори, найдутся молодые люди, которые не пожалеют денег, чтобы разделить ужин с такой очаровательной девушкой.
– Даю доллар, чтобы вся моя семья сидела рядом с пастором!
Аманда обернулась, узнав голос Питерса Уоррена, и увидела, что он помахал ей рукой.
– …и еще доллар за девушку, мисс Лэсситер!
– Два доллара! Спасибо, Уоррен. Кто еще?
– Два доллара за священника!
Аманда посмотрела на стройную темноволосую девушку, стоявшую неподалеку. Она вспомнила, что это – Люси Иллис. Было бы смешно не вспомнить, если Люси бросала такие завистливые взгляды на Аманду, когда увидела ее под руку с пастором.
– Быстрее называйте цену, – прошептал Коул, не обращая внимания на многообещающие взгляды Люси.
– Два доллара и двадцать пять центов, – выкрикнула Аманда.
– Так, – пробормотал Коул.
– Два доллара и пятьдесят центов, снова выкрикнула Люси.
– Три доллара! – Аманда повысила голос.
– Три пятьдесят! – возмущенно крикнула Люси.
Либби Уолтон наклонилась к Коулу и тихо сказала:
– Я хотела помочь вам, но теперь сдаюсь. Коул бросил на Аманду отчаянный взгляд.
– Повышайте ставку, я верну вам деньги.
– Три семьдесят пять! – выкрикнула Аманда, с ужасом сознавая, что ее дневная выручка уплывает. Разве она собиралась выбросить на ветер заработанные деньги только ради того, чтобы поужинать с этим красавцем?! В городе можно прилично поесть всего за пятьдесят центов. Эти десять долларов предназначались на обратную дорогу в Сент-Луис.
– Три восемьдесят пять! – назвала Люси очередную ставку, бросив уничтожающий взгляд на соперницу.
– Говорите четыре… четыре, – подгонял Аманду Коул.
Прежде, чем она успела открыть рот, за спиной прогромыхал голос Питерса Уоррена:
– Шесть долларов за двоих!
Толпа одобрительно загудела. Шесть долларов – приличная и многообещающая сумма для начала торгов.
– Шесть долларов – раз, – объявил Уолтон и посмотрел на разгоряченную мисс Ил-лис, сердито поджавшую губы, – Шесть долларов – два! Шесть долларов – три… Продано семье мистера Питерса! Вкусный ужин, приготовленный моей женой, достается мисс Лэсситер и преподобному Стори.
Коул достал носовой платок и вытер лоб. Пот но лицу катился градом то ли от жары, то ли от боязни проиграть мисс Люси. Люси была настойчива. Он хорошо знал этот тип женщин. Как преподобный Стори, он вполне бы удовлетворился ужином с этой девушкой, но, как Коул Картерет, понимал, такие, как Люси, быстро забывают мужчин, меняя увлечения. К тому же, он решил с сегодняшнего вечера завоевывать Аманду Лэсситер и не собирался менять свои планы.
Коул забрал у Линдера корзинку с ужином, взял за руку Аманду и присоединился к семье адвоката. Они отошли в сторону, тихо переговариваясь, в ожидании того, когда закончится аукцион.
– Спасибо, мистер Питере, сказал Коул и сел на стул рядом с Амандой.
– Не обижайтесь, преподобный Стори, – адвокат улыбнулся, – я сделал это только ради Аманды. Я решил, что она не сможет участвовать в торгах, так как никого здесь не знает.
Аманда ответила ему благодарной улыбкой.
– Я так вам признательна, – тихо проговорила она. – И вдвойне рада, что вы спасли мою первую выручку.
– Вы все-таки открыли магазин? Не означает ли это, что вы остаетесь?
– Нет, я не открывала его специально, просто некоторым людям срочно понадобились лекарства. Положение их было безвыходным, мне пришлось уступить.
Миссис Питере наклонилась из-за плеча мужа к Аманде:
– Мисс Лэсситер, теперь вы понимаете, как нужна в городе аптека. Мы все же надеемся, что вы измените свое решение. Нам так не хватает вашего дяди.
– Я еще не решила, – смутившись, неуверенно проговорила Аманда. – К тому же, – она лукаво посмотрела на пастора, – некоторые считают, что это – не женское дело.
– Е-рун-да, – возмутился адвокат и достал из корзины румяную куриную ножку. – Во время войны женщины делают то, что никогда не стали бы делать в другое время. А содержать аптеку не так уж сложно, учитывая, что у вас есть кое-какие знания. Вы можете заниматься ею вместе с кем-нибудь из докторов, если не хотите сами.
Аманда обратила внимание, что преподобный Стори никак не отреагировал на ее выпад. Очень хорошо. Конечно, она еще не приняла окончательного решения, но оно в любом случае не будет зависеть от провинциальных взглядов священника. Это будет ее и только ее решением.
Благотворительный ужин подходил к завершению. На улице стало темно, и вокруг лужайки зажгли фонари. Столы уже убрали. Кто-то достал скрипку. Люди собирались танцевать. Аманда никогда не была на танцах и собиралась отойти в сторону, но пастор и слушать ее не захотел. Он подтолкнул Аманду к небольшой группе любителей танцев и объяснил, что и как нужно делать. Вскоре Аманда увлеклась танцами, ей стало весело, и она забыла о своей нерешительности после первых же двух туров. Затем она села, чтобы перевести дыхание, и пастор принес ей стакан пунша.
Темнота поглотила все небо. Это была густая, бархатистая темнота пустыни. Над зажженными фонарями шатром раскинулось ночное небо, все в бриллиантах звезд. Аманда задумчиво смотрела ввысь и глубоко вдыхала прохладу наступающей ночи.
Девушка очнулась от грез и увидела, что пастор снова идет к ней с двумя стаканами пунша. Он смеялся, разговаривая с кем-то из прихожан. В его облике и манерах сочетались мужская сила и изящество, решительность в движениях и красота. Он был гибким и пластичным, а обезоруживающая улыбка и смеющиеся глаза молодого священника просто сводили с ума Аманду, заставляя трепетать сердце. Счастливое чувство переполняло душу. Внутри нее все пело. Аманда не испытывала раньше ничего подобного. Это было состояние радостной надежды и ощущения полноты жизни. Она была одним целым со всей окружающей вселенной, с этими смеющимися, веселыми людьми. Она была на пороге новой жизни, неизвестной, загадочной, как все новое, возможно, полной риска, но Аманда страстно желала сделать шаг навстречу будущему. Да разве могла она сейчас думать о чем-то другом!
Было около десяти вечера, когда Аманда и преподобный Стори отправились домой. Как только они отошли от освещенной лужайки, темнота поглотила их. И только на углу улицы Фремонта золотой диск луны осветил им дорогу, расколов своим холодным сиянием сгустившуюся темноту так, что можно было читать. Красота луны заворожила обоих. Аманда прислонилась к стене дома, любуясь ночным светилом, а Коул не мог отвести взгляд от девушки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79