– У генерала Батлера есть свои люди. Стрельба все еще не прекратилась. Нет-нет, мэм! А если у него нет людей, которые работают на него, то тогда у него есть духи. Я слышала их вчера вечером.
Я приложила палец к губам.
– Ты напугаешь пансионеров. Шум вчера вечером объяснялся тем, что от жары стали скрипеть стропила.
Черные глаза у мамаши Луизы округлились.
– Очень сожалею, мисс Жюли, я не хочу никого пугать, но черпака нигде нет, а шум совсем не от скрипа стропил. Это был дух!
– А ты не искала черпак в кладовке? Я вчера застала Андре, который лазил черпаком в яблочный джем. – Я тоже ночью слышала непонятный шум, но происхождение которого скорее была склонна объяснять реальными причинами.
Мамаша Луиза извлекла из кладовки черпак, испачканный яблочным джемом.
– Ах, чтоб тебя!
Разрешив эту проблему, я отправилась на поиски сына, не сомневаясь, что найду его босым и перепачканным грязью в большой музыкальной комнате. Он умел, если хотел этого, мастерски играть на скрипке, но сейчас просто яростно водил смычком по струнам; к подобной тактике он прибегал, когда ему не хотелось заниматься. Философия была проста: чем громче и дисгармоничней он будет играть, тем скорее его попросят закончить занятие.
В дверях я едва не столкнулась с мистером Тревельяном. При ярком свете его глаза как будто излучали интенсивное, голубое пламя, столь же притягательное, как и исходящий от него пряный аромат сандалового дерева, который окутывал меня, словно теплое шелковое покрывало. Мне захотелось прильнуть к нему и с наслаждением вдыхать этот аромат.
– О Господи, – пробормотала я.
– Надеюсь, я не испугал вас.
– Нет-нет! – торопливо ответила я, а про себя подумала, что присутствие этого человека обострило мои чувства, словно под его внешним шармом скрывалось нечто такое глубинное, что неодолимо влекло меня к нему. – Гостиная пришлась вам не по вкусу?
– Вы гораздо интереснее, чем литературные споры.
Я не нашлась – то ли мне улыбнуться, то ли дать отпор его лести. К счастью, мимо нас пронеслась с озабоченным видом Миньон. Пряди ее волос выбились из-под шиньона, в руках она держала стопку полотенец. Поднимаясь по лестнице, Миньон вдруг заметила меня.
– Ой, Жюльет, ты уже вернулась! Жинетт упала в обморок. На кухне такая жара, что она не выдержала. Андре прибежал грязный и отказался помочь в стирке, потому что я сказала ему, что он вначале должен искупаться. Мамаша Луиза говорит, что потерялась серебряная разливная ложка и... – Взгляд Миньон остановился на мистере Тревельяне, и она покраснела.
– Месье Тревельян, пожалуйста, познакомьтесь с моей младшей сестрой, мадемуазель Миньон Де-Перри. Миньон, месье Тревельян – писатель, будет жить у нас.
– Добро пожаловать в Новый Орлеан и в наш дом, месье. – Миньон лучезарно улыбнулась, приседая в грациозном книксене.
– Спасибо за ваш теплый прием. Я нахожу Юг весьма примечательным местом, где всегда царит красота.
– Равно как и ваш шарм, – сказала я сухо. Обаятельная улыбка мистера Тревельяна совершенно околдовала Миньон. – Миньон, поторопись и разложи полотенца по комнатам. Я поговорю с Андре и навещу Жинетт, как только устрою месье Тревельяна.
Все еще находясь под чарами нового постояльца, она кивнула и побежала вверх по лестнице. Андре, очевидно, услышав мой голос, изменил стиль игры и зазвучала вполне мелодично «Инвенция си-бемоль» Баха. Звуки музыки раздавались в вестибюле все громче, вплоть до того момента, пока не появился он сам с ангельским выражением на лице.
– Ты уже вернулась, мама? – Он изобразил удивление, вынимая скрипку из-под подбородка. Его босые ноги и одежда были заляпаны грязью, черные волосы всклокочены. Подавив желание убрать прядки волос с его лица, я смотрела на него, пытаясь понять, где он мог до такой степени испачкаться.
– Андре, ты был на реке? – Миссисипи как магнитом притягивала к себе мальчишек и унесла много юных жизней.
– Нет, мама. Мы не ходили на реку. Мы просто играли неподалеку.
Во мне боролись раздражение и желание заключить его в объятия, чтобы понять появившуюся у него склонность причинять неприятности.
– Где именно, Андре?
– Филипп Дусе и я отправились вместе с его кузеном, Уиллом Хейесом, к лагерю в лесу недалеко от дома Уилла.
«Интересно, знает ли Петиция, что ее сын играет с моим?»
– Почему ты не рассказала мне об этом лагере? – спросил Андре. – Отец Уилла использовал его для того, чтобы шпионить за федеральными войсками во время войны. Он говорит, что мой дед и мой отец помогали строить его под носом у федеральной армии и часто там находились во время войны, перед тем как были убиты. Почему ты никогда об этом не говорила? – В его голосе звучала обида, словно я сознательно утаила от него нечто жизненно важное.
– Я ничего не знала об этом лагере, – тихо ответила я.
– Настоящий лагерь, да? – заинтересованно спросил мистер Тревельян, как бы пытаясь смягчить напряжение между мной и сыном. – У меня есть два племянника, которые позеленели бы от зависти. Когда я уезжал, они пытались уговорить своего отца построить для них крепость в лесу, подобно той, о которой они читали.
– Андре, это месье Тревельян. Он писатель, будет находиться на пансионе у нас. Месье, мой сын Андре.
Мистер Тревельян протянул руку.
– Рад познакомиться с вами, сэр.
Андре, явно удивленный тем, что с ним обращаются как со взрослым, пожал руку мистера Тревельяна. А я и не думала о своем сыне как о взрослом.
– Спасибо, месье Тревельян, – сказал сын. – Они хотят построить крепость времен войны?
Мистер Тревельян улыбнулся.
– Нет, эта крепость гораздо более интересная. Они недавно прочитали книгу о семье, которая попала в кораблекрушение, и им пришлось построить дом на деревьях. Мальчишки хотят смастерить такой же.
– Дом на деревьях? – переспросил Андре, явно заинтригованный. – А что это за книга?
Мой сын заинтересовался книгой? Я позавидовала, с какой легкостью мистер Тревельян нашел с ним контакт.
– «Семья швейцарских Робинзонов», – ответил мистер Тревельян. – В книге описано множество остроумных изобретений. Они даже построили собственный мост.
– Каким образом, месье?
Я вмешалась в разговор:
– Простите. Андре, боюсь, мы должны перенести строительство моста на следующий день. Скоро обед, и я должна устроить месье Тревельяна в его комнате. А тебе нужно привести себя в порядок, хорошо? Я скажу папаше Джону, чтобы он принес тебе обед, а позже поговорим. Есть много поводов, ты понимаешь?
– Да, мама, – ответил Андре, глядя на свои ноги.
Осыпавшаяся с его ног грязь испачкала ковер, и я закрыла глаза, чтобы не видеть этого. Вероятно, грязные пальцы на ногах – это как текущие носы, и детям в это время требуется ласковая, любящая рука.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Я приложила палец к губам.
– Ты напугаешь пансионеров. Шум вчера вечером объяснялся тем, что от жары стали скрипеть стропила.
Черные глаза у мамаши Луизы округлились.
– Очень сожалею, мисс Жюли, я не хочу никого пугать, но черпака нигде нет, а шум совсем не от скрипа стропил. Это был дух!
– А ты не искала черпак в кладовке? Я вчера застала Андре, который лазил черпаком в яблочный джем. – Я тоже ночью слышала непонятный шум, но происхождение которого скорее была склонна объяснять реальными причинами.
Мамаша Луиза извлекла из кладовки черпак, испачканный яблочным джемом.
– Ах, чтоб тебя!
Разрешив эту проблему, я отправилась на поиски сына, не сомневаясь, что найду его босым и перепачканным грязью в большой музыкальной комнате. Он умел, если хотел этого, мастерски играть на скрипке, но сейчас просто яростно водил смычком по струнам; к подобной тактике он прибегал, когда ему не хотелось заниматься. Философия была проста: чем громче и дисгармоничней он будет играть, тем скорее его попросят закончить занятие.
В дверях я едва не столкнулась с мистером Тревельяном. При ярком свете его глаза как будто излучали интенсивное, голубое пламя, столь же притягательное, как и исходящий от него пряный аромат сандалового дерева, который окутывал меня, словно теплое шелковое покрывало. Мне захотелось прильнуть к нему и с наслаждением вдыхать этот аромат.
– О Господи, – пробормотала я.
– Надеюсь, я не испугал вас.
– Нет-нет! – торопливо ответила я, а про себя подумала, что присутствие этого человека обострило мои чувства, словно под его внешним шармом скрывалось нечто такое глубинное, что неодолимо влекло меня к нему. – Гостиная пришлась вам не по вкусу?
– Вы гораздо интереснее, чем литературные споры.
Я не нашлась – то ли мне улыбнуться, то ли дать отпор его лести. К счастью, мимо нас пронеслась с озабоченным видом Миньон. Пряди ее волос выбились из-под шиньона, в руках она держала стопку полотенец. Поднимаясь по лестнице, Миньон вдруг заметила меня.
– Ой, Жюльет, ты уже вернулась! Жинетт упала в обморок. На кухне такая жара, что она не выдержала. Андре прибежал грязный и отказался помочь в стирке, потому что я сказала ему, что он вначале должен искупаться. Мамаша Луиза говорит, что потерялась серебряная разливная ложка и... – Взгляд Миньон остановился на мистере Тревельяне, и она покраснела.
– Месье Тревельян, пожалуйста, познакомьтесь с моей младшей сестрой, мадемуазель Миньон Де-Перри. Миньон, месье Тревельян – писатель, будет жить у нас.
– Добро пожаловать в Новый Орлеан и в наш дом, месье. – Миньон лучезарно улыбнулась, приседая в грациозном книксене.
– Спасибо за ваш теплый прием. Я нахожу Юг весьма примечательным местом, где всегда царит красота.
– Равно как и ваш шарм, – сказала я сухо. Обаятельная улыбка мистера Тревельяна совершенно околдовала Миньон. – Миньон, поторопись и разложи полотенца по комнатам. Я поговорю с Андре и навещу Жинетт, как только устрою месье Тревельяна.
Все еще находясь под чарами нового постояльца, она кивнула и побежала вверх по лестнице. Андре, очевидно, услышав мой голос, изменил стиль игры и зазвучала вполне мелодично «Инвенция си-бемоль» Баха. Звуки музыки раздавались в вестибюле все громче, вплоть до того момента, пока не появился он сам с ангельским выражением на лице.
– Ты уже вернулась, мама? – Он изобразил удивление, вынимая скрипку из-под подбородка. Его босые ноги и одежда были заляпаны грязью, черные волосы всклокочены. Подавив желание убрать прядки волос с его лица, я смотрела на него, пытаясь понять, где он мог до такой степени испачкаться.
– Андре, ты был на реке? – Миссисипи как магнитом притягивала к себе мальчишек и унесла много юных жизней.
– Нет, мама. Мы не ходили на реку. Мы просто играли неподалеку.
Во мне боролись раздражение и желание заключить его в объятия, чтобы понять появившуюся у него склонность причинять неприятности.
– Где именно, Андре?
– Филипп Дусе и я отправились вместе с его кузеном, Уиллом Хейесом, к лагерю в лесу недалеко от дома Уилла.
«Интересно, знает ли Петиция, что ее сын играет с моим?»
– Почему ты не рассказала мне об этом лагере? – спросил Андре. – Отец Уилла использовал его для того, чтобы шпионить за федеральными войсками во время войны. Он говорит, что мой дед и мой отец помогали строить его под носом у федеральной армии и часто там находились во время войны, перед тем как были убиты. Почему ты никогда об этом не говорила? – В его голосе звучала обида, словно я сознательно утаила от него нечто жизненно важное.
– Я ничего не знала об этом лагере, – тихо ответила я.
– Настоящий лагерь, да? – заинтересованно спросил мистер Тревельян, как бы пытаясь смягчить напряжение между мной и сыном. – У меня есть два племянника, которые позеленели бы от зависти. Когда я уезжал, они пытались уговорить своего отца построить для них крепость в лесу, подобно той, о которой они читали.
– Андре, это месье Тревельян. Он писатель, будет находиться на пансионе у нас. Месье, мой сын Андре.
Мистер Тревельян протянул руку.
– Рад познакомиться с вами, сэр.
Андре, явно удивленный тем, что с ним обращаются как со взрослым, пожал руку мистера Тревельяна. А я и не думала о своем сыне как о взрослом.
– Спасибо, месье Тревельян, – сказал сын. – Они хотят построить крепость времен войны?
Мистер Тревельян улыбнулся.
– Нет, эта крепость гораздо более интересная. Они недавно прочитали книгу о семье, которая попала в кораблекрушение, и им пришлось построить дом на деревьях. Мальчишки хотят смастерить такой же.
– Дом на деревьях? – переспросил Андре, явно заинтригованный. – А что это за книга?
Мой сын заинтересовался книгой? Я позавидовала, с какой легкостью мистер Тревельян нашел с ним контакт.
– «Семья швейцарских Робинзонов», – ответил мистер Тревельян. – В книге описано множество остроумных изобретений. Они даже построили собственный мост.
– Каким образом, месье?
Я вмешалась в разговор:
– Простите. Андре, боюсь, мы должны перенести строительство моста на следующий день. Скоро обед, и я должна устроить месье Тревельяна в его комнате. А тебе нужно привести себя в порядок, хорошо? Я скажу папаше Джону, чтобы он принес тебе обед, а позже поговорим. Есть много поводов, ты понимаешь?
– Да, мама, – ответил Андре, глядя на свои ноги.
Осыпавшаяся с его ног грязь испачкала ковер, и я закрыла глаза, чтобы не видеть этого. Вероятно, грязные пальцы на ногах – это как текущие носы, и детям в это время требуется ласковая, любящая рука.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56