Напугать женщину в этот момент было бы забавно, но потом за ней пришлось бы гоняться по всему дому. А если она начнет кричать? Хлопот не оберешься…
Так и получилось, кисло подумал он, добравшись до грузовичка. Человек залез в кабину, сморщился, положил ногу на сиденье и начал рыться в сумке, разыскивая то, чем можно было бы остановить кровь. Луч фонарика вспыхнул всего на несколько секунд — человек боялся привлечь внимание преследователей, — но он убедился, что рана действительно глубокая и уродливая. Брючина уже пропиталась насквозь, а кровь продолжала хлестать.
Черт бы побрал этого проклятого кота!
Он возвращался в свое логово после быстрого осмотра задних спален (который предпринял, испугавшись, что Карли могла как-то проскользнуть мимо него) и вдруг услышал, что Сандра поднимается по лестнице. Она с кем-то разговаривала; позже выяснилось, что это был кот. Ему пришлось быстро шмыгнуть в спальню Карли и спрятаться за дверью, потому что незаметно вернуться в переднюю спальню было уже невозможно. Скорее всего, Сандра шла в свою комнату или ванную, но на всякий случай он застегнул куртку и натянул на лицо капюшон. А вдруг она заметит его и сумеет смыться? Впрочем, это было маловероятно. Ей было нечего делать в спальне Карли. И она не вошла бы туда, если бы не кот.
Подлая тварь нахально залезла в комнату, вытаращилась на него, стоявшего за дверью, выгнула хвост и мяукнула.
— Куда ты смотришь, котище? — услышал он голос Сандры. Потом она быстро переступила порог, увидела его и окаменела от ужаса.
Он не хотел убивать эту женщину и ничего не имел против нее лично, если не считать того, что негритянка постоянно мешала его планам. Но она стояла и смотрела на него во все глаза. Что ему было делать?
Пришлось позаботиться заодно и о ней.
Он собирался закончить дело, когда услышал громкий голос Карли, окликавшей подругу, и понял, что хозяйка поднимается по лестнице.
Но тут снова вмешался чертов кот. Он толкнул дверь, вошел в ванную и привел с собой Карли.
Человек начинал думать, что в его отношениях с животными есть что-то сверхъестественное. Нечто вроде кармы. Они постоянно портили ему жизнь.
В конце концов он их возненавидел.
Он начал заклеивать рану липкой лентой (ничего более подходящего под рукой не нашлось) и пожалел, что не обладает даром предвидения. Тогда он заранее придушил бы подлого кота.
А потом заметил то, что заставило его замереть от ужаса.
Носовой платок, чистый белый платок, которым он воспользовался, решив усыпить Сандру хлороформом, исчез. Он обшарил карманы, порылся в сумке… Так и есть!
Всего-навсего платок. Подумаешь, какая потеря.:. Но на платке были вышиты его инициалы.
Глава 30
Больница была далеко не самым любимым местом Карли. Даже если рядом в кресле спал Мэтт, руки которого были сложены на груди, а вытянутые ноги упирались в матрас. Тем более что он проснулся злой, небритый, съел ее завтрак, рычал на всех, кто попадался ему под руку. И вознамерился проводить ее в ванную.
— Послушай, оставь меня в покое. Я всего лишь хочу принять душ, — сказала Карли, закрыв дверь перед его носом.
В первые минуты поведение Мэтта стало бальзамом для ее израненной души, но потом Карли поняла, что он просто выполняет свой долг. Он вел бы себя точно так же, если бы в больнице оказалась одна из его сестер.
Мысль показалась ей невыносимой.
Когда она вышла из душа, Мэтт стоял в коридоре и разговаривал с Антонио, который выглядел таким же усталым и выбитым из колеи, как и его начальник. Карли переоделась в льняные шорты и голубую рубашку, которые ночью кто-то привез из особняка вместе с ее сумкой. В результате она смогла причесаться и накраситься. Ей наложили три шва на плечо, перевязали левую ладонь, и, если не считать легкого жжения и покалывания в местах порезов, она чувствовала себя нормально.
Пока не начинала думать о чудовище в черном капюшоне. Когда врач закончил накладывать швы, она ощутила слабость, головокружение, тошноту, ее ударило в пот. Врач заподозрил шок и настоял на том, чтобы она осталась в больнице до утра.
Карли велела себе забыть о чудовище, как всегда делала с неприятными вещами, и это ей удалось. Но проблема заключалась в том, что единственными мыслями, которые могли изгнать из ее сознания образ напавшего на нее убийцы, были мысли о Мэтте. Думать о Конверсе, учитывая ее душевное состояние, тоже было небезопасно, но даже целая выставка картин своего растоптанного сердца была предпочтительнее одного-единственного воспоминания о лице, закрытом черной маской, и сверкающем ноже…
Поэтому она думала о Мэтте, о сексе, который действительно оказался грандиозным, о договоре об отсутствии обязательств, который закончился катастрофой, и о том, как взыграло ее сердце в первые секунды после его предложения, пока не стало ясно, что Мэтт сделал его просто из чувства долга.
И о том, как потрясающе выглядел преклонивший колено Мэтт, делающий ей предложение.
Если бы еще при этом она не знала, что предложение ей делают из жалости!
Обо всем этом Карли думала ночью, когда врач заканчивал ее осматривать.
Потом ей сделали укол, после которого она спокойно уснула. В девять утра ее разбудила сестра, пришедшая мерить температуру. В кресле рядом с кроватью храпел Мэтт.
Карли не знала, что он храпит, не знала, что по утрам он бывает ворчливым и любит есть яйца (которые принесли на завтрак ей, а не ему) с кетчупом. Это знание не доставило ей ни малейшего удовольствия.
К несчастью, все эти недостатки не смогли побороть ее любовь. Утром Карли любила его ничуть не меньше, чем накануне. Хорошо еще, что крепкий сон без всяких сновидений вернул ей способность здраво мыслить.
Она не собиралась сохнуть по мужчине, который любил ее как друга или сестру, по мужчине, который с удовольствием спал с ней, но испытывал из-за этого угрызения совести, по мужчине, который не хотел прожить с ней до самой смерти, но сделал ей предложение, потому что чувствовал себя виноватым.
Даже если этим мужчиной был Мэтт.
У Карли было много недостатков, однако мазохизмом она не страдала. Она любила его, а он всего-навсего заботился о ней как о своей сестре. Она не собиралась идти путем, который привел бы ее прямиком к трагедии.
— Куда ты собралась? — прервав разговор с Антонио, спросил Мэтт, когда она вышла в коридор. Форма обоих мужчин была помята. Антонио выглядел просто усталым и взъерошенным, а Мэтт — усталым, взъерошенным, сексуальным и таким мужественным, что у нее сладко заныло сердце.
— Поговорить с Сандрой, — лаконично ответила она.
Мэтт кивнул. Карли спиной чувствовала его взгляд.
Больница представляла собой трехэтажное кирпичное здание с двумя крыльями. Пол устилал серый линолеум, стены были выкрашены в пастельные тона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93