Пламя разгорелось, языки его танцевали, извивались. Дым темным, колеблющимся столбом тянулся вверх. Стало тепло, и Ник задремал.
Голова его дернулась, подбородок ткнулся в грудь. Ник поднял голову и тревожно огляделся.
– Я, должна быть, заснул, – тихо сказал он себе, встал, потянулся и подошел к кровати. Наклонился над Самантой, убедился, что она не сбросила с себя одеяло. Она лежала в том же положении, в каком он оставил ее, и дышала почти незаметно. Во сне она казалась совсем ребенком – слабым и беззащитным, а не той дикой кошкой, какой показала себя в лачуге.
Ник был озадачен. Кто она такая? Он ничего не знает о ней, кроме имени – Саманта Джейд Сторм. Но и этого она не захотела ему сказать. Почему? Что она скрывает?
Как много вопросов хотел бы он ей задать. Он дождется, когда ей станет лучше, и спросит обо всем.
Он взял ее руку и стал пальцем водить по голубым жилкам, просвечивающим сквозь тонкую кожу. Рука была такой маленькой, по сравнению с его рукой, и очень горячей. Он нагнулся, приложил ко лбу Саманты ладонь. Она же вся пылает! Ник рванулся к умывальнику. Взял кувшин, хотел налить в чашку воды, но воды в кувшине не было. Умывальник тоже был пуст. Ник с кувшином в руке бросился к двери и, нос к носу, столкнулся с Розой. Она шла посмотреть на больную, так и не отдохнув по-настоящему.
– Что случилось, Ник? – она подозрительно прищурила глаза.
– Я ничего не сделал. У нее сильный жар, она вся горит. Что нам делать?
Роза заторопилась к постели, приложила руку ко лбу Саманты и прошептала:
– Пресвятая Дева. Девочка вся в огне. – Роза решительно повернулась к нему. – Сходи в погреб, принеси немного льда. Скажи Джеффу и Джейку, пусть принесут большую бадью и наполнят ее водой. Живо!
Ник помчался вниз. Открыв дверь спальни Джеффа, он закричал:
– Джефф, вставай. Мне нужна твоя помощь, – и, не ожидая ответа, помчался по коридору.
Из соседней комнаты вышел Джейк, он был босиком и на ходу натягивал штаны.
– Что за суета?
– У Саманты сильная лихорадка, – Ник задыхался от волнения. – Роза приказала принести большую бадью для купания и наполнить ее водой. А я бегу за льдом, – уже на ходу договорил Ник. Добежав до входной двери дома, он слышал, как Джефф и дед спускаются по ступеням в чулан.
На склоне холма, недалеко от дома, был вырыт погреб. Ник открыл засов на тяжелой дощатой двери и толкнул ее. Быстро отгреб опилки, прикрывающие лед. Слабый лунный свет проникал в помещение сквозь дверной проем. Под опилками лежало несколько больших глыб льда. Их, скорее всего, будет достаточно. Отколов большой кусок, он завернул его в полотняный мешок, засыпал оставшийся лед опилками, закрыл дверь и побежал в дом.
Джефф и дед ждали в холле. Ник понес лед в спальню. Роза уже сняла с девушки ночную сорочку. Повернувшись к нему, она приказала:
– Помоги мне положить ее в бадью, Ник.
Он бережно поднял Саманту и положил ее в воду. Она слегка вздрогнула, когда холодная вода коснулась пылающей кожи.
Роза, закатав рукава, придерживала голову девушки.
– Разбей лед на куски и положи вокруг нее, – приказала Роза Нику.
Он беспрекословно подчинялся старой женщине. Сняв с крючка на стене охотничий нож, наколол лед и обложил все тело девушки.
– Достаточно?
Роза одной рукой поддерживала голову Саманты, в другую взяла мочалку и приказала ему:
– А теперь выйди, Ник. Мне надо кое-что сделать.
Выйти? Сидеть в холле и ждать? Не зная, как она? Он решительно сощурил глаза.
– Я не уйду. Тебе же нужна моя помощь. И, кажется, она – моя жена, так?
– Хорошо, – согласилась Роза и протянула мочалку ему.
Ник обмакивал мочалку в воду и прикладывал к жаркому телу Саманты. Вскоре вода в бадье согрелась, а кожа девушки стала прохладной.
– Мне кажется, ей лучше, – Роза вздохнула облегченно.
Ник убрал с плеча Саманты мокрую прядь волос. Она была испачкана кровью.
– Ты думаешь? – спросил Ник, все еще не веря, потом предложил: – Давай, вымоем ей волосы.
Стараясь не замочить повязку, они аккуратно вымыли рыжие вьющиеся волосы. Роза обернула голову больной махровым полотенцем, и Ник вынул девушку из бадьи. Она была легонькая, как птичка, дрожала от холода. Стараясь согреть, Ник покрепче прижал ее к себе, не обращая внимания на то, что его одежда промокла насквозь.
– Никки, ты так собираешься стоять всю ночь? – Роза ждала у кровати с полотенцем наготове.
Он улыбнулся ей кротко и застенчиво. Старательно обтирая больную, боялся неосторожным движением причинить ей неудобство или сделать больно.
И удивлялся гладкости, бархатистости ее кожи. Сняв с головы девушки мокрое полотенце, Роза заменила его на сухое. В доме не было женских ночных сорочек, кроме Розиных. Саманте они были велики, она затерялась в пышных оборках и казалась сейчас еще более нежной и хрупкой.
– Подержи ее, Ник, я поменяю постель.
Ник снова взял Саманту на руки, дважды обернув просторную сорочку вокруг ее хрупкой фигурки. Прижимая девушку к своей груди, он слышал, как бьется ее сердце. Его собственное билось рядом. Два сердца словно превратились в одно. Это было так удивительно… тревожно… чудесно…
Ее голова покоилась на его плече. Длинные темные ресницы отбрасывали густые тени на бледные щеки. Ник и не думал, что он будет так страдать. Раскаяние охватило его, он зашептал:
– Котенок, прости меня! Прости, – он слегка наклонился и нежно коснулся губами ее лба.
Она словно услышала. Ресницы дрогнули. Протяжно вздохнув, потерлась щекой о его плечо.
– Теперь ты можешь положить ее, Ник, – напомнила ему экономка.
– Ты видела, Роза? Кажется, она просыпается? – обрадовался он, в сердце ворохнулась слабая надежда.
Роза внимательно и пристально посмотрела на него, взглянула в лицо девушки и отрицательно покачала головой.
– Тебе показалось, Никки.
Она откинула одеяло. Вздохнув, Ник положил Саманту на кровать, расправил сорочку, чтобы грубые складки не давили. Старательно укрыл девушку одеялом. Встал перед кроватью на колени, не сводя взгляда с бледного личика. Вот сейчас дрогнут ресницы, он снова увидит удивительные зеленые бездонные озера ее глаз.
Но Саманта спала глубоким сном, дыхание было спокойным и ровным.
Роза провела ладонью по заросшей щеке Ника.
– Почему бы тебе не побриться, Никки? Ты же не хочешь, чтобы она проснулась и увидела тебя таким заросшим? А я побуду здесь до твоего возвращения, – предложила она, грузно усаживаясь в кресло перед камином.
Ник потер свои заросшие щеки и подбородок. Его мысли были слишком заняты Самантой, ее состоянием. Он совсем забыл про бритье. От усов, наверное, тоже пришло время избавиться. Роза сердилась на него, за то, что он их отрастил. Сейчас ему захотелось сделать ей что-нибудь приятное. Он открыл дверь, вышел в коридор и замер, удивленный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84