— спросила Джесси.
— Достаточно, чтобы утомить вас, — мягко ответила Сара.
Подойдя к столу, она взяла один из нескольких альбомов, лежащих на нем, затем села на диванчик у камина и жестом пригласила Джесси присоединиться.
Сара открыла альбом. Большинство фотографий были черно-белыми, маленькими, пожелтевшими от времени.
— В восемь лет мне подарили на Рождество фотоаппарат. Я мечтала стать известным фотографом и покорить своим талантом весь мир.
Джесси с любопытством посмотрела на нее.
— Что случилось с вашей мечтой?
— Я вышла замуж за простого рабочего. Конечно, мои родные не одобряли этот брак, но я любила его, и никто не мог отговорить меня. И ваш отец, и я вступили в брак в один год.
Она перелистала несколько страниц, пока не нашла фото мужчины и женщины, позировавших на фоне дома. Хардинг обнимал женщину. Ее белокурые волосы красиво обрамляли лицо. Она была одета в короткую, по моде, юбку и приталенную блузку. Она была потрясающе красивой.
— Ее звали Лори, — сказала Сара, и впервые в ее голосе послышались резкие нотки.
— Она красива.
— В некотором роде, — пожала плечами Сара.
— Алекс сказал, что она погибла в то же время… когда исчез Хардинг?
— Думаю, он уехал именно поэтому. Не мог оставаться здесь, где все напоминало бы о ней. Он любил ее больше жизни. — Сара перевернула еще одну страницу. С нового снимка на Джесси смотрела юная Сара рядом с высоким долговязым юношей со спадающими на лоб темными волосами. Он весело улыбался. — Это Дэвид, — объяснила Сара. — Я тоже любила его больше жизни, поэтому я понимала чувства Хардинга.
В ее словах сквозила какая-то невыразимая грусть, которая эхом отозвалась в комнате.
В голове у Джесси роились сотни вопросов, но она чувствовала, что, задав их, вторгнется в мир чужих тайн, тщательно оберегаемый и закрытый для посторонних. Поэтому она молчала, хотя ее душа жаждала все новых подробностей.
— Он всегда умел общаться с лошадьми, — помолчав минуту, сказала Сара. Она погрузилась в дорогие ее сердцу воспоминания, и взгляд ее смягчился. — Именно благодаря этому его таланту мы нашли вас. Мы искали в местах, где есть лошади. — Сара посмотрела на Джесси долгим взглядом. — Он был счастлив?
Джесси помедлила, обдумывая свой ответ. Он не был счастлив. Он казался… уставшим от жизни. Большую часть свободного времени он проводил за бутылкой. Сейчас Джесси начала понимать, что заставляло отца топить воспоминания в алкоголе.
— Он любил делать то, что хорошо умел, — наконец нашла она подходящие слова.
— Вы дипломатичны, — заметила Сара, явно читая между строк. — Расскажите мне о вашей матери.
Но Джесси не могла исполнить эту просьбу.
— Она оставила нас, когда я была совсем маленькой. Отец никогда не говорил о ней. — Она встретилась с Сарой взглядом. — Вы нанимали детективов. Возможно, вы знаете больше, чем я.
Сара покачала головой:
— Мы вышли на след вашего отца лишь несколько месяцев назад. Я надеялась, что мы застанем его в живых, но мы были очень рады узнать, что у него осталась дочь.
— Мы все еще не знаем точно, что мой отец и ваш брат — один и тот же человек, — возразила Джесси, хотя теперь она была уверена в этом. Фотографии не лгали, и даже годы не смогли стереть фамильные черты.
— Я знаю, — твердо сказала Сара. Она дотронулась до руки Джесси и, поколебавшись, спросила: — Он оставил какие-нибудь личные вещи? Фотографии? Книги?
Вопрос можно было счесть проявлением любопытства, но Сара, вероятно, искала любую информацию о том, как жил любимый брат вдали от семьи. Джесси решила, что это вполне естественно. Она сама хотела многое узнать об отце. Так зачем же оспаривать право Сары знать о брате? Однако она колебалась.
— Мы часто переезжали. Мы жили, если можно так выразиться, налегке. Его единственным увлечением были лошади. Я помню, что он постоянно читал книги по разведению верховых пород, или ветеринарные справочники, или журналы о скачках.
Это была правда. Но не вся правда. Джесси и сама не понимала причин своей сдержанности. Возможно, не желала, чтобы эта женщина знала, что она подозревала своего отца в махинациях на скачках в последние годы. Только так он смог скопить достаточно денег, чтобы оставить ей наследство. Стартовый капитал. Она не знала о деньгах до смерти отца. Деньги означали учебу в колледже, а отец знал, как ей хотелось учиться. Но Джесси понимала, каким путем могли достаться такие деньги. Осознание того, что отец пошел против своей совести, было раной, еще до конца не затянувшейся. Она даже думала вернуть деньги, но кому? Поэтому она нашла им достойное применение. Однако чувство вины не покидало ее. Ей всегда казалось, что она не вернула долг.
Отец оставил еще одну вещь — букварь, изданный в семнадцатом веке. Отец подарил ей эту книгу в шестнадцать лет, за год до своей смерти. «Когда-нибудь он будет очень ценным, — сказал он. — Храни его хорошенько, Джессика. — Помолчав, он добавил заплетающимся от виски языком: — Обещай мне».
И Джесси пообещала. Она положила книгу на хранение в банковский сейф со свидетельством о рождении, дипломом и несколькими другими наиболее ценными предметами. И слава богу, что она так сделала. Вор перевернул ее дом вверх дном, переворошил ценные книги, выдвинул ящики, перевернул матрас.
Джесси не вспоминала о книге годами, и вдруг перед глазами возникла потрепанная серая обложка, которая первоначально была, возможно, голубой.
«Храни его хорошенько». Впервые она задумалась над словами отца. Почему она не сказала о существовании букваря? Но его настойчивый голос все еще звучал в ее памяти, а по какой-то неведомой причине после вопроса Сары сделался еще громче.
На следующей странице альбома Джесси увидела снимок темноволосого юноши, с вызовом смотревшего в объектив. Его волосы были слишком длинны, лицо — осунувшееся, и даже черно-белая фотография сумела передать непокорное выражение глаз.
— Кто это?
— Росс. Фото было сделано через месяц после того, как он переехал к нам.
— Алекс сказал, что он был усыновлен.
Сара натянуто улыбнулась.
Джесси давно научилась различать перепады настроения у людей. Ей пришлось этому научиться. Характер отца был изменчив, как ртуть. И сейчас она интуитивно поняла, что настроение Сары омрачилось. Пропала легкость общения. Сара не любила Алекса или не доверяла ему.
— Алекс также сказал, что Росс управляет ранчо.
Черты лица Сары прояснились, она явно гордилась своим приемным сыном.
— Он принял управление от своего отца. Иногда мне кажется, что в его жилах течет кровь Клементсов. У него тот же талант обращаться с лошадьми, что и у твоего отца, тот же инстинкт.
— Сколько Россу было лет, когда вы усыновили его?
— Двенадцать. Сначала он совсем не был рад этому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
— Достаточно, чтобы утомить вас, — мягко ответила Сара.
Подойдя к столу, она взяла один из нескольких альбомов, лежащих на нем, затем села на диванчик у камина и жестом пригласила Джесси присоединиться.
Сара открыла альбом. Большинство фотографий были черно-белыми, маленькими, пожелтевшими от времени.
— В восемь лет мне подарили на Рождество фотоаппарат. Я мечтала стать известным фотографом и покорить своим талантом весь мир.
Джесси с любопытством посмотрела на нее.
— Что случилось с вашей мечтой?
— Я вышла замуж за простого рабочего. Конечно, мои родные не одобряли этот брак, но я любила его, и никто не мог отговорить меня. И ваш отец, и я вступили в брак в один год.
Она перелистала несколько страниц, пока не нашла фото мужчины и женщины, позировавших на фоне дома. Хардинг обнимал женщину. Ее белокурые волосы красиво обрамляли лицо. Она была одета в короткую, по моде, юбку и приталенную блузку. Она была потрясающе красивой.
— Ее звали Лори, — сказала Сара, и впервые в ее голосе послышались резкие нотки.
— Она красива.
— В некотором роде, — пожала плечами Сара.
— Алекс сказал, что она погибла в то же время… когда исчез Хардинг?
— Думаю, он уехал именно поэтому. Не мог оставаться здесь, где все напоминало бы о ней. Он любил ее больше жизни. — Сара перевернула еще одну страницу. С нового снимка на Джесси смотрела юная Сара рядом с высоким долговязым юношей со спадающими на лоб темными волосами. Он весело улыбался. — Это Дэвид, — объяснила Сара. — Я тоже любила его больше жизни, поэтому я понимала чувства Хардинга.
В ее словах сквозила какая-то невыразимая грусть, которая эхом отозвалась в комнате.
В голове у Джесси роились сотни вопросов, но она чувствовала, что, задав их, вторгнется в мир чужих тайн, тщательно оберегаемый и закрытый для посторонних. Поэтому она молчала, хотя ее душа жаждала все новых подробностей.
— Он всегда умел общаться с лошадьми, — помолчав минуту, сказала Сара. Она погрузилась в дорогие ее сердцу воспоминания, и взгляд ее смягчился. — Именно благодаря этому его таланту мы нашли вас. Мы искали в местах, где есть лошади. — Сара посмотрела на Джесси долгим взглядом. — Он был счастлив?
Джесси помедлила, обдумывая свой ответ. Он не был счастлив. Он казался… уставшим от жизни. Большую часть свободного времени он проводил за бутылкой. Сейчас Джесси начала понимать, что заставляло отца топить воспоминания в алкоголе.
— Он любил делать то, что хорошо умел, — наконец нашла она подходящие слова.
— Вы дипломатичны, — заметила Сара, явно читая между строк. — Расскажите мне о вашей матери.
Но Джесси не могла исполнить эту просьбу.
— Она оставила нас, когда я была совсем маленькой. Отец никогда не говорил о ней. — Она встретилась с Сарой взглядом. — Вы нанимали детективов. Возможно, вы знаете больше, чем я.
Сара покачала головой:
— Мы вышли на след вашего отца лишь несколько месяцев назад. Я надеялась, что мы застанем его в живых, но мы были очень рады узнать, что у него осталась дочь.
— Мы все еще не знаем точно, что мой отец и ваш брат — один и тот же человек, — возразила Джесси, хотя теперь она была уверена в этом. Фотографии не лгали, и даже годы не смогли стереть фамильные черты.
— Я знаю, — твердо сказала Сара. Она дотронулась до руки Джесси и, поколебавшись, спросила: — Он оставил какие-нибудь личные вещи? Фотографии? Книги?
Вопрос можно было счесть проявлением любопытства, но Сара, вероятно, искала любую информацию о том, как жил любимый брат вдали от семьи. Джесси решила, что это вполне естественно. Она сама хотела многое узнать об отце. Так зачем же оспаривать право Сары знать о брате? Однако она колебалась.
— Мы часто переезжали. Мы жили, если можно так выразиться, налегке. Его единственным увлечением были лошади. Я помню, что он постоянно читал книги по разведению верховых пород, или ветеринарные справочники, или журналы о скачках.
Это была правда. Но не вся правда. Джесси и сама не понимала причин своей сдержанности. Возможно, не желала, чтобы эта женщина знала, что она подозревала своего отца в махинациях на скачках в последние годы. Только так он смог скопить достаточно денег, чтобы оставить ей наследство. Стартовый капитал. Она не знала о деньгах до смерти отца. Деньги означали учебу в колледже, а отец знал, как ей хотелось учиться. Но Джесси понимала, каким путем могли достаться такие деньги. Осознание того, что отец пошел против своей совести, было раной, еще до конца не затянувшейся. Она даже думала вернуть деньги, но кому? Поэтому она нашла им достойное применение. Однако чувство вины не покидало ее. Ей всегда казалось, что она не вернула долг.
Отец оставил еще одну вещь — букварь, изданный в семнадцатом веке. Отец подарил ей эту книгу в шестнадцать лет, за год до своей смерти. «Когда-нибудь он будет очень ценным, — сказал он. — Храни его хорошенько, Джессика. — Помолчав, он добавил заплетающимся от виски языком: — Обещай мне».
И Джесси пообещала. Она положила книгу на хранение в банковский сейф со свидетельством о рождении, дипломом и несколькими другими наиболее ценными предметами. И слава богу, что она так сделала. Вор перевернул ее дом вверх дном, переворошил ценные книги, выдвинул ящики, перевернул матрас.
Джесси не вспоминала о книге годами, и вдруг перед глазами возникла потрепанная серая обложка, которая первоначально была, возможно, голубой.
«Храни его хорошенько». Впервые она задумалась над словами отца. Почему она не сказала о существовании букваря? Но его настойчивый голос все еще звучал в ее памяти, а по какой-то неведомой причине после вопроса Сары сделался еще громче.
На следующей странице альбома Джесси увидела снимок темноволосого юноши, с вызовом смотревшего в объектив. Его волосы были слишком длинны, лицо — осунувшееся, и даже черно-белая фотография сумела передать непокорное выражение глаз.
— Кто это?
— Росс. Фото было сделано через месяц после того, как он переехал к нам.
— Алекс сказал, что он был усыновлен.
Сара натянуто улыбнулась.
Джесси давно научилась различать перепады настроения у людей. Ей пришлось этому научиться. Характер отца был изменчив, как ртуть. И сейчас она интуитивно поняла, что настроение Сары омрачилось. Пропала легкость общения. Сара не любила Алекса или не доверяла ему.
— Алекс также сказал, что Росс управляет ранчо.
Черты лица Сары прояснились, она явно гордилась своим приемным сыном.
— Он принял управление от своего отца. Иногда мне кажется, что в его жилах течет кровь Клементсов. У него тот же талант обращаться с лошадьми, что и у твоего отца, тот же инстинкт.
— Сколько Россу было лет, когда вы усыновили его?
— Двенадцать. Сначала он совсем не был рад этому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87