– У вас навязчивая идея подозревать всех в убийстве. Почему бы вам не оставить мою мать в покое?
– Ей сейчас покойно, – как можно мягче сказал Кеннет, – но вот ее убийца гуляет на свободе. Неужели вы с этим смиритесь?
Ребекка тяжело вздохнула.
– Конечно же, я хочу, чтобы справедливость восторжествовала, если она на самом деле была убита, во что я слабо верю.
– Именно во имя справедливости я и принял предложение Боудена. Не отрицаю, что я таким путем хотел спасти себя от банкротства, но мне казалось, будет справедливым, если убийцу найдут и заставят понести заслуженное наказание.
– Кажется, вы не слишком преуспели в этом деле, – заметила Ребекка, пряча глаза от Кеннета.
– Совершенно верно. Хотя, по правде сказать, до сегодняшнего вечера я и сам не верил в то, что это убийство. – Кеннет поднялся и подбросил в камин угля. – Меня заинтересовало ваше упоминание об одном случае, заставившем вас с отцом поверить в самоубийство леди Ситон. Что это за случай?
Ребекка тяжело вздохнула.
– В конце зимы, незадолго до своей смерти, мама впала в состояние комы. Мы вызвали врача, и он сказал, что она приняла значительную дозу опия. Когда она пришла в себя, то не могла вспомнить, что с ней случилось, и ссылалась на то, что неправильно сделала настойку из опия. Она всячески старалась убедить нас в случайности этого недоразумения, но мы с отцом не поверили.
Ребекка вспомнила, как они с отцом договорились никому не рассказывать об этом случае. Они вообще старались поменьше говорить при посторонних о здоровье матери.
– Интересно, – задумчиво произнес Кеннет. – Как и в случае с падением с обрыва, передозировка снотворного может быть случайностью, но может быть и попыткой убийства или самоубийства.
Все внутри Ребекки сжалось от такого предположения.
– Но если кто-то пытался убить ее с помощью опия, то этот человек должен жить в нашем доме, – сказала она.
– В вашем доме бывают самые разные люди, – сказал Кеннет. – Для человека, хорошо осведомленного, где в вашем доме хранятся лекарства, сделать подмену – сущий пустяк. Как мне известно, многие из друзей вашего отца ежегодно ездят в Озерный край. Убийца, которому не удалось осуществить свою попытку зимой, мог возобновить старания летом.
– Возможно… возможно, вы правы, – с явной неохотой признала Ребекка. Она подошла к окну и посмотрела на темную улицу.
Потеря матери была для нее огромным горем. Мама была тем самым стержнем, который удерживал семью вместе. Без Элен Ребекка и ее отец уже не были единой семьей, а были двумя независимыми людьми, живущими под одной крышей. Общее горе не объединило, а наоборот, разъединило их.
Внезапно ей в голову пришла страшная мысль: а что, если отец в порыве гнева…
Нет! Как она может так думать об отце! Он не способен на убийство. Она видела, как он переживает смерть Элен, как винит себя за то, что не смог предотвратить ее гибель. У нее у самой осталось то же чувство вины.
К дому подъехала карета. Вернулся отец.
– Надо спуститься вниз и рассказать все сэру Энтони, – предложил Кеннет.
Ребекка мрачно посмотрела на него. Отец очень расстроится, узнав, что человек, которого он полюбил, предал его, но еще более расстроится и даже разозлится, если ему выскажут предположение об убийстве его жены. Зачем омрачать ему радость сегодняшнего дня – его предполагаемое избрание в президенты Королевской академии искусств?
Словно прочитав мысли Ребекки, Кеннет заметил:
– Если вы боитесь, что это может расстроить его, не лучше ли просто сказать ему, что мое финансовое положение улучшилось и мне пора возвращаться в имение?
Ну вот, теперь он навсегда уходит из ее жизни. Она ведь хотела именно этого. Но хотела ли?
– Это самое разумное решение, – прошептала Ребекка пересохшими губами.
– А как быть с предположением об убийстве вашей матери? – спросил Кеннет.
Ребекка снова потерла виски, чувствуя, что головная боль усиливается.
– Я сама займусь этим. Возможно, найму частного сыщика для расследования этого дела.
– Боуден уже нанимал такого, но он ему ничем не помог. Вот почему он обратился ко мне. Здесь может разобраться только человек, живущий в доме.
– Мне кажется, у вас есть какой-то план, – сказала Ребекка. – Какой же?
– Если и есть какие-то свидетельства того рокового события, то их надо искать в Озерном краю, где погибла ваша мать. Возможно, ключ к разгадке находится в дневнике вашего отца, или удастся разыскать людей, ставших случайными свидетелями ее смерти. Ведь никто не расследовал это дело, поскольку все сразу решили, что произошел несчастный случай.
– Вы хотите сделать вид, что ничего не случилось, и поехать с нами в Озерный край? – сухо спросила Ребекка.
– Делать вид, что ничего не случилось, будет трудно, но в остальном вы правы. Мне бы хотелось довести расследование до конца.
– Чтобы справедливость восторжествовала и вы выкупили свои закладные? – с убийственной иронией спросила Ребекка.
– Совершенно верно. А возможно, и для того, чтобы помочь вам и вашему отцу узнать, что же произошло на самом деле. Как только я вошел в ваш дом, то сразу почувствовал что-то неладное. Смерть вашей матери при невыясненных обстоятельствах задела всех, кто окружал ее. Мне кажется, когда правда выплывет наружу, все вздохнут с облегчением. Лучше горькая, но правда.
В словах Кеннета заключался здравый смысл. Ребекка прислонилась к стене и закрыла глаза. Одна часть ее хотела, чтобы он остался, но другая, большая, приходила в ужас от того, что им придется жить под одной крышей, связанными общей тайной. Уж лучше бы он ушел.
Однако если кто и сможет разгадать загадку таинственной смерти матери, так это Кеннет. Сегодня он выказал незаурядные аналитические способности, которых у нее нет. Ради памяти матери она просто обязана дать ему возможность довести дело до конца.
Пока Ребекка взвешивала все «за» и «против», Кеннет произнес:
– Я открыл вам истинную причину своего появления в вашем доме, но это был единственный обман с моей стороны. Все же остальное: мое прошлое и то, что произошло между нами, правда. Все правда.
Ребекке стало трудно дышать. Ей хотелось бы верить ему, но она не могла справиться со своими чувствами. Она посмотрела на ковер перед камином, на котором всего насколько часов назад была так счастлива. Но как же быть с тем разговором, который ей довелось услышать? Слова Кеннета тогда звучали искренне.
– У вас слишком много секретов, капитан, – проговорила она сдавленным голосом. – Вы утаили свой титул, то, что вы художник, причину, по которой вы пришли к нам в дом. Вы вышли из доверия.
Шрам на лице Кеннета побелел.
– Если вы позволите мне остаться, я постараюсь не попадаться вам на глаза.
– Поступайте как знаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
– Ей сейчас покойно, – как можно мягче сказал Кеннет, – но вот ее убийца гуляет на свободе. Неужели вы с этим смиритесь?
Ребекка тяжело вздохнула.
– Конечно же, я хочу, чтобы справедливость восторжествовала, если она на самом деле была убита, во что я слабо верю.
– Именно во имя справедливости я и принял предложение Боудена. Не отрицаю, что я таким путем хотел спасти себя от банкротства, но мне казалось, будет справедливым, если убийцу найдут и заставят понести заслуженное наказание.
– Кажется, вы не слишком преуспели в этом деле, – заметила Ребекка, пряча глаза от Кеннета.
– Совершенно верно. Хотя, по правде сказать, до сегодняшнего вечера я и сам не верил в то, что это убийство. – Кеннет поднялся и подбросил в камин угля. – Меня заинтересовало ваше упоминание об одном случае, заставившем вас с отцом поверить в самоубийство леди Ситон. Что это за случай?
Ребекка тяжело вздохнула.
– В конце зимы, незадолго до своей смерти, мама впала в состояние комы. Мы вызвали врача, и он сказал, что она приняла значительную дозу опия. Когда она пришла в себя, то не могла вспомнить, что с ней случилось, и ссылалась на то, что неправильно сделала настойку из опия. Она всячески старалась убедить нас в случайности этого недоразумения, но мы с отцом не поверили.
Ребекка вспомнила, как они с отцом договорились никому не рассказывать об этом случае. Они вообще старались поменьше говорить при посторонних о здоровье матери.
– Интересно, – задумчиво произнес Кеннет. – Как и в случае с падением с обрыва, передозировка снотворного может быть случайностью, но может быть и попыткой убийства или самоубийства.
Все внутри Ребекки сжалось от такого предположения.
– Но если кто-то пытался убить ее с помощью опия, то этот человек должен жить в нашем доме, – сказала она.
– В вашем доме бывают самые разные люди, – сказал Кеннет. – Для человека, хорошо осведомленного, где в вашем доме хранятся лекарства, сделать подмену – сущий пустяк. Как мне известно, многие из друзей вашего отца ежегодно ездят в Озерный край. Убийца, которому не удалось осуществить свою попытку зимой, мог возобновить старания летом.
– Возможно… возможно, вы правы, – с явной неохотой признала Ребекка. Она подошла к окну и посмотрела на темную улицу.
Потеря матери была для нее огромным горем. Мама была тем самым стержнем, который удерживал семью вместе. Без Элен Ребекка и ее отец уже не были единой семьей, а были двумя независимыми людьми, живущими под одной крышей. Общее горе не объединило, а наоборот, разъединило их.
Внезапно ей в голову пришла страшная мысль: а что, если отец в порыве гнева…
Нет! Как она может так думать об отце! Он не способен на убийство. Она видела, как он переживает смерть Элен, как винит себя за то, что не смог предотвратить ее гибель. У нее у самой осталось то же чувство вины.
К дому подъехала карета. Вернулся отец.
– Надо спуститься вниз и рассказать все сэру Энтони, – предложил Кеннет.
Ребекка мрачно посмотрела на него. Отец очень расстроится, узнав, что человек, которого он полюбил, предал его, но еще более расстроится и даже разозлится, если ему выскажут предположение об убийстве его жены. Зачем омрачать ему радость сегодняшнего дня – его предполагаемое избрание в президенты Королевской академии искусств?
Словно прочитав мысли Ребекки, Кеннет заметил:
– Если вы боитесь, что это может расстроить его, не лучше ли просто сказать ему, что мое финансовое положение улучшилось и мне пора возвращаться в имение?
Ну вот, теперь он навсегда уходит из ее жизни. Она ведь хотела именно этого. Но хотела ли?
– Это самое разумное решение, – прошептала Ребекка пересохшими губами.
– А как быть с предположением об убийстве вашей матери? – спросил Кеннет.
Ребекка снова потерла виски, чувствуя, что головная боль усиливается.
– Я сама займусь этим. Возможно, найму частного сыщика для расследования этого дела.
– Боуден уже нанимал такого, но он ему ничем не помог. Вот почему он обратился ко мне. Здесь может разобраться только человек, живущий в доме.
– Мне кажется, у вас есть какой-то план, – сказала Ребекка. – Какой же?
– Если и есть какие-то свидетельства того рокового события, то их надо искать в Озерном краю, где погибла ваша мать. Возможно, ключ к разгадке находится в дневнике вашего отца, или удастся разыскать людей, ставших случайными свидетелями ее смерти. Ведь никто не расследовал это дело, поскольку все сразу решили, что произошел несчастный случай.
– Вы хотите сделать вид, что ничего не случилось, и поехать с нами в Озерный край? – сухо спросила Ребекка.
– Делать вид, что ничего не случилось, будет трудно, но в остальном вы правы. Мне бы хотелось довести расследование до конца.
– Чтобы справедливость восторжествовала и вы выкупили свои закладные? – с убийственной иронией спросила Ребекка.
– Совершенно верно. А возможно, и для того, чтобы помочь вам и вашему отцу узнать, что же произошло на самом деле. Как только я вошел в ваш дом, то сразу почувствовал что-то неладное. Смерть вашей матери при невыясненных обстоятельствах задела всех, кто окружал ее. Мне кажется, когда правда выплывет наружу, все вздохнут с облегчением. Лучше горькая, но правда.
В словах Кеннета заключался здравый смысл. Ребекка прислонилась к стене и закрыла глаза. Одна часть ее хотела, чтобы он остался, но другая, большая, приходила в ужас от того, что им придется жить под одной крышей, связанными общей тайной. Уж лучше бы он ушел.
Однако если кто и сможет разгадать загадку таинственной смерти матери, так это Кеннет. Сегодня он выказал незаурядные аналитические способности, которых у нее нет. Ради памяти матери она просто обязана дать ему возможность довести дело до конца.
Пока Ребекка взвешивала все «за» и «против», Кеннет произнес:
– Я открыл вам истинную причину своего появления в вашем доме, но это был единственный обман с моей стороны. Все же остальное: мое прошлое и то, что произошло между нами, правда. Все правда.
Ребекке стало трудно дышать. Ей хотелось бы верить ему, но она не могла справиться со своими чувствами. Она посмотрела на ковер перед камином, на котором всего насколько часов назад была так счастлива. Но как же быть с тем разговором, который ей довелось услышать? Слова Кеннета тогда звучали искренне.
– У вас слишком много секретов, капитан, – проговорила она сдавленным голосом. – Вы утаили свой титул, то, что вы художник, причину, по которой вы пришли к нам в дом. Вы вышли из доверия.
Шрам на лице Кеннета побелел.
– Если вы позволите мне остаться, я постараюсь не попадаться вам на глаза.
– Поступайте как знаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103