Тело Ребекки обмякло, и Кеннету оставалось только отнести ее на диван и утолить свою страсть. Может, тогда между ними возникнет взаимопонимание?
Но это же безумие! Возможно, тело Ребекки и не станет сопротивляться, но в душе она его презирает, и если он сейчас возьмет ее силой, то она никогда не простит ему этой подлости.
Разжав объятия, Кеннет отпустил Ребекку.
– Вы все еще продолжаете думать, что рассудок может властвовать над телом? – спросил он.
Прижав ладонь ко рту, Ребекка расширенными от ужаса глазами смотрела на Кеннета.
– Ваша взяла, капитан, – сказала она. Подойдя к камину, Ребекка плотнее закуталась в шаль и опустилась в кресло.
– Что, черт возьми, вы здесь расследуете? Мой отец не преступник. У него достаточно денег, чтобы не красть их.
Итак, она ничего не поняла. Стараясь быть терпеливым, Кеннет повторил:
– Боуден считает, что ваш отец убил вашу мать.
Ребекка открыла рот от удивления.
– Это просто безумие. Боуден, наверное, выжил из ума, или вы на него наговариваете. Скорее всего и то, и другое.
– Боуденом завладела навязчивая идея, но он не сумасшедший.
Кеннет стал терпеливо объяснять, что составляет подоплеку их договора и что заставило его взяться за расследование.
– Вы не найдете никаких доказательств, потому что ничего подобного не было вообще, – сказала Ребекка, после того как он закончил. – Я даже представить себе не могу, чтобы мой отец совершил нечто подобное.
– Вы забыли о его вспышках ярости? Забыли, как он в минуты гнева крушит все вокруг себя?
Ребекка прикусила губу.
– Это ни о чем не говорит. Он ни разу в жизни не обидел ни одну женщину, а тем более мою мать.
– Вы твердо уверены в этом? – Кеннет опустился на так хорошо знакомый ему диван, жалея, что вообще начал этот разговор. – Я согласен, сэр Энтони не может быть хладнокровным убийцей, но он мог просто подтолкнуть вашу мать к гибели. Он мог сделать это неумышленно. Все говорят, что они оба обладали горячим нравом; оба были вспыльчивы, как огонь. Драка, взаимные обвинения, один неосторожный шаг… Разве такое не могло произойти?
– Нет! – закричала Ребекка, лицо которой исказилось от боли. – Такого не могло случиться. Да, они ссорились, но не поднимали руку друг на друга. Почему вы не можете допустить, что смерть моей матери – результат несчастного случая?
– Несчастный случай вполне вероятен, – согласился Кеннет, – однако никто не смог мне объяснить, почему вдруг ни с того.ни с сего леди падает с обрыва, на котором она знала каждую тропинку, тем более в сухую солнечную погоду, когда видно далеко вокруг. Мне кажется странным и то, что все близкие ей люди уклоняются от разговоров о ее гибели: вы, Лавиния, Фрейзер, Хэмптон, Том Морли. Все сразу меняются в лице и уходят от разговора. Здесь не просто rope, a что-то еще. Они что, боятся неосторожным словом выдать сэра Энтони?
– Нет!
– Тогда что же?
Ребекка вскочила с места и как безумная стала метаться по комнате. Затем, как бы решившись на что-то, она остановилась и посмотрела Кеннету в глаза.
– Ну хорошо, я вам открою тайну. – Глаза Ребекки метали молнии. – Секрет заключается в том, что это было самоубийство. Вот почему никто не хочет говорить об этом. Моя мать сама убила себя. Если это станет известно, она будет проклята церковью и обществом, ее могилу перенесут за ограду кладбища. – Ребекка закрыла глаза и еле слышно прошептала: – Теперь вы понимаете, почему никто не хочет говорить о ее смерти?
Глава 28
Самоубийство!
Кеннет был сражен наповал.
– Я слышал, что Элен была утонченной, чувствительной натурой, но чтобы покончить с собой?
Ребекка посмотрела на Кеннета с горьким удовлетворением и снова принялась ходить по комнате.
– Мама всегда была живой и веселой, но только самые близкие люди знали, что она подвержена частым приступам тоски. Самым худшим временем для нее была зима. Когда на улице было особенно пасмурно, она днями не вылезала из постели и плакала. Мы с папой не знали что и делать. Мы оба боялись, что, если приступы тоски затянут ее надолго, она не выдержит и покончит с собой. Ее могло излечить только время. С наступлением светлых дней ее настроение улучшалось. Лето было для нас любимым временем года.
– И однако она умерла в самый разгар лета. – Кеннет нахмурился. – Она раньше никогда не пыталась покончить с собой?
– Я… я не уверена. Были случаи, когда она нас пугала. – Ребекка с трудом перевела дыхание. – Однажды в Рэйвенсбеке, когда мы все трое гуляли, она с каким-то странным выражением посмотрела вокруг себя и сказала, что нет ничего проще, чем спрыгнуть с обрыва.
– Возможно, вы неправильно истолковали ее слова, вложили в них другой смысл? У меня у самого возникают такие же мысли, когда я стою на вершине горы или на крыше высокого дома, но это вовсе не значит, что я хочу покончить с собой.
– Согласна, что ее слова могли быть навеяны настроением, но ведь именно так она и покончила с собой, – резко возразила Ребекка.
– Но почему вы так уверены в ее самоубийстве? У нее в это время было плохое настроение?
– Нет, она выглядела счастливой, но ее настроение быстро менялось. – Почувствовав озноб, Ребекка снова подошла к камину. – Если у нее был внезапный приступ меланхолии, она вполне могла… свести счеты с жизнью.
– Возможно, – согласился Кеннет, – но это только предположение. Вы же сами сказали, что у нее в тот день было прекрасное настроение.
Ребекка молчала, не зная, стоит ли продолжать разговор о гибели матери. Ей было нестерпимо больно обсуждать это с Кеннетом, но, с другой стороны, она должна убедить его в невиновности отца. Может, лучше, чтобы он докопался до истины и оставил наконец их в покое?
– У меня есть одно несомненное свидетельство ее добровольного ухода из жизни, – сказала она наконец. – Я о нем никому не рассказывала, даже отцу.
Она подошла к столу и вытащила из ящика золотое кольцо.
– Вам когда-нибудь приходилось видеть такие кольца? Два или несколько отдельных колец подходят по форме друг другу и образуют одно целое кольцо. Я где-то читала, что в средние века мужчина и женщина в залог любви и союза обменивались такими кольцами, которые в день свадьбы соединялись и становились обручальным кольцом.
Ребекка протянула кольцо Кеннету.
– Это кольцо очень старинное. Папа увидел его в антикварной лавке и приобрел из простого любопытства. Когда они с мамой сбежали, он подарил его ей. В день свадьбы он надел ей на палец настоящее обручальное кольцо, но мама продолжала носить и это, связанное с романтическими воспоминаниями. Когда я была маленькой, то очень любила играть с этим кольцом.
Кеннет с любопытством рассматривал кольцо, которое представляло из себя пожатие двух рук: одной большой – похожей на мужскую, второй – более изящной и маленькой, похожей на женскую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103