– То же самое можно сказать и о Малькольме Фрейзере. Под его аристократическим лоском скрывается душа художника. Вот уже тридцать лет, несмотря на все наши разногласия, нас связывает крепкая дружба, и она зиждется на любви к искусству.
Эта общая страсть к искусству позволила дружбе сохраниться, даже несмотря на то, что у Хэмптона была любовная связь с Элен Ситон. Кеннет сомневался, удалось бы ему сохранить дружбу с любовником собственной жены. Может, гравер находил особое удовольствие в том, что обманывал своего лучшего друга с его женой? Зависть иногда принимает причудливые формы.
Кеннет оглядел чулан. Холодный и сухой, с высокими узкими окнами, он был заполнен подрамниками для холстов. У стен стояли картины. Кеннет повернул к себе ближайшую из них. На ней была изображена соблазнительна юная нимфа, купавшаяся в придорожном ручье и тщетно пытавшаяся затянуть туда юношу.
– Это наверняка работа Ребекки, а не сэра Энтони, – сказал он.
Хэмптон с удивлением посмотрел на Кеннета.
– Она показывала вам свои работы? Вам очень повезло. Да, это ее работа. Она написала эту картину незадолго до своего бегства. Молодой человек, которого она пытается увлечь за собой в воду, как две капли воды похож на мерзавца, соблазнившего ее.
Кеннет поставил картину на место, радуясь, что Ребекка забросила ее.
– Картина, которую вы ищете, того же размера, что и все в этой серии? – спросил он.
– Да. Возможно, она в этом ряду. Хэмптон вытащил большое полотно, посмотрел на него, и кровь отхлынула от его лица.
Взглянув на картину, Кеннет понял волнение Хэмптона. Это был отлично выполненный маслом портрет Элен Ситон, но не той смеющейся красавицы, картину которой он видел в кабинете. Одетая в греческую тунику, она с мольбой взирала на небо, ее рыжие волосы струились по плечам и походили на запекшуюся кровь.
– Боже мой! – невольно воскликнул Кеннет. – В чьем образе она изображена здесь? В образе троянской женщины после гибели ее города?
– Возможно… А возможно, это и есть настоящая Элен.
Стараясь придать лицу бесстрастное выражение, Хэмптон поставил картину на место и продолжил поиски.
– Я слышал, что вы первым обнаружили ее тело, – сказал Кеннет, улучив момент.
Хэмптон печально кивнул.
– Я, как всегда, катался верхом и ни о чем подобном даже и не думал. Внезапно я краем глаза заметил странное движение, как будто бы что-то падало. Я поскакал вперед и увидел что-то зеленое, летящее вниз с обрыва.
– Вы действительно видели ее падение? – спросил, содрогнувшись, Кеннет.
Гравер кивнул.
– Вы не заметили там ничего странного?
Хэмптон нахмурился.
– Что вы имеете в виду?
– Не было ли с ней кого-нибудь рядом?
– Конечно же, нет. Хотя, впрочем, я близорук. Мне просто показалось, что я вижу очертания человеческого тела. Я поскакал галопом в Рэйвенсбек, надеясь увидеть там Элен, которая бы рассеяла мои опасения, но… я не удивился, когда не застал ее там.
– Почему вы не удивились?
– А почему вы так этим интересуетесь? – спросил Хэмптон, и его лицо стало враждебным.
– Все ведут себя более чем странно, когда речь заходит о ее гибели. Я спрашиваю потому, что вижу, как Ребекка переживает смерть матери.
Враждебность исчезла с лица Хэмптона, но он был явно не расположен к дальнейшему разговору.
– Все одинаково тяжело переживали смерть Элен, капитан. Помогите мне лучше вытащить эту картину. Мне кажется, это то, что нужно.
Кеннет молча повиновался. Он получил еще один хороший урок. Кажется, он так ничему и не научился.
Кеннет помог Хэмптону погрузить картину в карету, затем поднялся к себе наверх. В коридоре он встретил Ребекку и Лавинию, которые несли в руках ворох разноцветной одежды.
– Вы обе выглядите очень довольными, – заметил он. – Что вы делали на чердаке?
– Мы подыскивали мне подходящее платье для бала, – объяснила Ребекка. – Лавиния предложила подобрать для меня что-нибудь из платьев моей матери. – Она указала на шелковое платье цвета янтаря, переброшенное через руку. – Я думаю, это мне подойдет.
Кеннет взял платье и приложил его к плечам Ребекки.
– Великолепно. Оно делает ваши глаза похожими на янтарь.
От прикосновения его руки к ее телу сердце Ребекки затрепетало, ресницы дрогнули, и она поспешно отвела взгляд в сторону.
– Вы тоже получили приглашение на бал?
Кеннет кивнул.
– К счастью, я захватил с собой парадный костюм, который сшил еще в Париже, но я не собираюсь похищать ваши лавры.
– Вам нечего будет похищать, – сухо ответила Ребекка. – Правда, Лавиния уверяет меня, что я не буду там парией.
– Значит, наш сегодняшний сеанс не состоится?
Ребекка вопросительно посмотрела на Лавинию.
– Я буду занята?
– Боюсь, что да, – ответила Лавиния с улыбкой доброй тетушки. – Сейчас моя портниха, которую я предусмотрительно захватила с собой, займется твоим платьем. Кроме того, нужно продумать и остальные детали бального туалета. Работа может подождать и до завтра.
Наблюдая за дамами, Кеннет отметил про себя, что Лавиния явно наслаждается своей ролью. Ей нравилось быть полезной людям. Вот кому надо иметь детей. Из нее бы вышла прекрасная мать.
– Зачем вам столько платьев? – спросил он.
– Лавиния считает, что я должна быть готова и к другим приглашениям. Она не сомневается в моем успехе.
Провожая глазами Ребекку, Кеннет подумал, что неплохо бы преподнести ей маленький подарок в честь первого бала. Пожалуй, это в его силах.
Несмотря на все огорчения, связанные с затянувшимся расследованием и его явной неспособностью писать картины маслом, ему удалось сделать хоть что-то для Ребекки. Кеннет был доволен.
Глава 16
Горничная Лавинии Эмма, у которой были золотые руки, вколола последнюю шпильку в причудливо уложенные волосы Ребекки и сняла с ее плеч пеньюар, прикрывавший платье. Вместе с Лавинией они оценивающе разглядывали результаты совместных стараний.
– Прекрасно! – заключила Лавиния. – Теперь ты можешь посмотреться в зеркало.
Ребекка подошла к зеркалу и застыла в изумлении, завороженная блеском хрустальных бусинок, которыми был расшит корсаж ее платья. Эмма подогнала его точно по фигуре, и вместе со сложной прической, украшенной лентами и бусами, оно производило грандиозное впечатление.
– Вы обе превзошли самих себя, – сказала Ребекка, с восхищением смотрясь в зеркало.
– Не говори глупостей, дорогая, – со смехом сказала Лавиния. – У тебя всегда была прекрасная внешность, просто ты мало уделяла ей внимания. Теперь нам предстоит подобрать к туалету украшения.
Ребекка открыла лакированную шкатулку с драгоценностями, принадлежавшими ранее ее матери. Теперь они перешли к новой хозяйке. Проглотив комок, подступивший к горлу, девушка отобрала несколько золотых украшений:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Эта общая страсть к искусству позволила дружбе сохраниться, даже несмотря на то, что у Хэмптона была любовная связь с Элен Ситон. Кеннет сомневался, удалось бы ему сохранить дружбу с любовником собственной жены. Может, гравер находил особое удовольствие в том, что обманывал своего лучшего друга с его женой? Зависть иногда принимает причудливые формы.
Кеннет оглядел чулан. Холодный и сухой, с высокими узкими окнами, он был заполнен подрамниками для холстов. У стен стояли картины. Кеннет повернул к себе ближайшую из них. На ней была изображена соблазнительна юная нимфа, купавшаяся в придорожном ручье и тщетно пытавшаяся затянуть туда юношу.
– Это наверняка работа Ребекки, а не сэра Энтони, – сказал он.
Хэмптон с удивлением посмотрел на Кеннета.
– Она показывала вам свои работы? Вам очень повезло. Да, это ее работа. Она написала эту картину незадолго до своего бегства. Молодой человек, которого она пытается увлечь за собой в воду, как две капли воды похож на мерзавца, соблазнившего ее.
Кеннет поставил картину на место, радуясь, что Ребекка забросила ее.
– Картина, которую вы ищете, того же размера, что и все в этой серии? – спросил он.
– Да. Возможно, она в этом ряду. Хэмптон вытащил большое полотно, посмотрел на него, и кровь отхлынула от его лица.
Взглянув на картину, Кеннет понял волнение Хэмптона. Это был отлично выполненный маслом портрет Элен Ситон, но не той смеющейся красавицы, картину которой он видел в кабинете. Одетая в греческую тунику, она с мольбой взирала на небо, ее рыжие волосы струились по плечам и походили на запекшуюся кровь.
– Боже мой! – невольно воскликнул Кеннет. – В чьем образе она изображена здесь? В образе троянской женщины после гибели ее города?
– Возможно… А возможно, это и есть настоящая Элен.
Стараясь придать лицу бесстрастное выражение, Хэмптон поставил картину на место и продолжил поиски.
– Я слышал, что вы первым обнаружили ее тело, – сказал Кеннет, улучив момент.
Хэмптон печально кивнул.
– Я, как всегда, катался верхом и ни о чем подобном даже и не думал. Внезапно я краем глаза заметил странное движение, как будто бы что-то падало. Я поскакал вперед и увидел что-то зеленое, летящее вниз с обрыва.
– Вы действительно видели ее падение? – спросил, содрогнувшись, Кеннет.
Гравер кивнул.
– Вы не заметили там ничего странного?
Хэмптон нахмурился.
– Что вы имеете в виду?
– Не было ли с ней кого-нибудь рядом?
– Конечно же, нет. Хотя, впрочем, я близорук. Мне просто показалось, что я вижу очертания человеческого тела. Я поскакал галопом в Рэйвенсбек, надеясь увидеть там Элен, которая бы рассеяла мои опасения, но… я не удивился, когда не застал ее там.
– Почему вы не удивились?
– А почему вы так этим интересуетесь? – спросил Хэмптон, и его лицо стало враждебным.
– Все ведут себя более чем странно, когда речь заходит о ее гибели. Я спрашиваю потому, что вижу, как Ребекка переживает смерть матери.
Враждебность исчезла с лица Хэмптона, но он был явно не расположен к дальнейшему разговору.
– Все одинаково тяжело переживали смерть Элен, капитан. Помогите мне лучше вытащить эту картину. Мне кажется, это то, что нужно.
Кеннет молча повиновался. Он получил еще один хороший урок. Кажется, он так ничему и не научился.
Кеннет помог Хэмптону погрузить картину в карету, затем поднялся к себе наверх. В коридоре он встретил Ребекку и Лавинию, которые несли в руках ворох разноцветной одежды.
– Вы обе выглядите очень довольными, – заметил он. – Что вы делали на чердаке?
– Мы подыскивали мне подходящее платье для бала, – объяснила Ребекка. – Лавиния предложила подобрать для меня что-нибудь из платьев моей матери. – Она указала на шелковое платье цвета янтаря, переброшенное через руку. – Я думаю, это мне подойдет.
Кеннет взял платье и приложил его к плечам Ребекки.
– Великолепно. Оно делает ваши глаза похожими на янтарь.
От прикосновения его руки к ее телу сердце Ребекки затрепетало, ресницы дрогнули, и она поспешно отвела взгляд в сторону.
– Вы тоже получили приглашение на бал?
Кеннет кивнул.
– К счастью, я захватил с собой парадный костюм, который сшил еще в Париже, но я не собираюсь похищать ваши лавры.
– Вам нечего будет похищать, – сухо ответила Ребекка. – Правда, Лавиния уверяет меня, что я не буду там парией.
– Значит, наш сегодняшний сеанс не состоится?
Ребекка вопросительно посмотрела на Лавинию.
– Я буду занята?
– Боюсь, что да, – ответила Лавиния с улыбкой доброй тетушки. – Сейчас моя портниха, которую я предусмотрительно захватила с собой, займется твоим платьем. Кроме того, нужно продумать и остальные детали бального туалета. Работа может подождать и до завтра.
Наблюдая за дамами, Кеннет отметил про себя, что Лавиния явно наслаждается своей ролью. Ей нравилось быть полезной людям. Вот кому надо иметь детей. Из нее бы вышла прекрасная мать.
– Зачем вам столько платьев? – спросил он.
– Лавиния считает, что я должна быть готова и к другим приглашениям. Она не сомневается в моем успехе.
Провожая глазами Ребекку, Кеннет подумал, что неплохо бы преподнести ей маленький подарок в честь первого бала. Пожалуй, это в его силах.
Несмотря на все огорчения, связанные с затянувшимся расследованием и его явной неспособностью писать картины маслом, ему удалось сделать хоть что-то для Ребекки. Кеннет был доволен.
Глава 16
Горничная Лавинии Эмма, у которой были золотые руки, вколола последнюю шпильку в причудливо уложенные волосы Ребекки и сняла с ее плеч пеньюар, прикрывавший платье. Вместе с Лавинией они оценивающе разглядывали результаты совместных стараний.
– Прекрасно! – заключила Лавиния. – Теперь ты можешь посмотреться в зеркало.
Ребекка подошла к зеркалу и застыла в изумлении, завороженная блеском хрустальных бусинок, которыми был расшит корсаж ее платья. Эмма подогнала его точно по фигуре, и вместе со сложной прической, украшенной лентами и бусами, оно производило грандиозное впечатление.
– Вы обе превзошли самих себя, – сказала Ребекка, с восхищением смотрясь в зеркало.
– Не говори глупостей, дорогая, – со смехом сказала Лавиния. – У тебя всегда была прекрасная внешность, просто ты мало уделяла ей внимания. Теперь нам предстоит подобрать к туалету украшения.
Ребекка открыла лакированную шкатулку с драгоценностями, принадлежавшими ранее ее матери. Теперь они перешли к новой хозяйке. Проглотив комок, подступивший к горлу, девушка отобрала несколько золотых украшений:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103