Она подняла лицо к Гарету, и ее тонкие черты осветились радостной улыбкой. Он подал ей руку, и она, вскочив на ноги, дунула ему в лицо собранным снегом. И тут же, подхватив свои юбки, спряталась за какой-то визжащей дамой. Гарет с рычанием бросился за нею. Через пространство двора его глаза поймали взгляд Ровены.
Он выпрямился и поднял в приветствии руку в черной перчатке. Ровене удалось выдавить улыбку. Вздохнув, Ровена проскользнула обратно в замок, держась в тени главной башни. Она доплелась до кухни, плюхнулась на скамью и застыла, бессмысленно уставясь в угол.
— Замерзла, да Ро — завопила Данла ей в ухо.
Ровена даже не подскочила. Данла шлепнула на стол чашку с вареной чечевицей. Ровена поглядела в пузырящуюся глубину и оттолкнула чашку. Она видела, как увяла улыбка Гарета при виде ее. Зачем он держит ее здесь, если так ее ненавидит? Ровена сложила руки на столе и положила на них голову. Она не заметила, как в дверях задержался Гарет и как Данла погрозила ему ложкой. Когда она подняла голову, в дверях уже никого не было, а Данла громко распевала песенку о печальной участи похотливого рыцаря.
Ровена спасалась от холода на нижней ступеньке лестницы в зале, завернувшись в пахнувшую плесенью шкуру. Порывы ледяного ветра гремели закрытыми ставнями окон. Ставни более или менее успешно сопротивлялись сокрушительной осаде ветра, и он завывал, яростно протестуя, вокруг башен замка. Этот зловещий вой перешел наконец в рев, и Ровена осенила себя крестом. Даже богатство Гарета не могло противостоять атаке английской зимы.
Неделю назад небо как прорвало. Снег сыпался и сыпался. Ровена присоединилась к собравшимся на парапете, чтобы полюбоваться красотой падающих снежных хлопьев. За какие-то минуты все башни были присыпаны белым, как будто замок был слеплен из снега гигантским ребенком с несомненным талантом художника. Хлещущий ветер очень скоро загнал всех обратно. Мужчины сопровождали женщин, спускающихся по винтовой лестнице, с вымученной веселостью, но под их улыбками Ровена замечала напряженность. Слышалось слово «буран», передаваемое из уст в уста как некое страшное заклинание.
На рассвете этого, седьмого, дня Ровена не могла видеть ничего дальше вытянутой руки из любого окна в замке. Мир сжался, превратившись в одну вихрящуюся белизну, а невидимое небо все швыряло снег в безжалостные руки ветра. Снег накапливался огромными сугробами вокруг валов укреплений, подступал снаружи к стенам. Гости Гарета собрались в большом зале, хотя их никто и не созывал сюда. Все сидели в подавленном настроении, не обращая внимания на резкие жесты и слишком громкие голоса Гарета и Блэйна у очага.
Наконец Блэйн поднял палец, приглашая всех прислушаться. Он улыбался зловеще и сладко до отвращения,
— Наш хозяин истощил свои разум, ища способ развеять скуку, и изобрел наконец развлечение для этого мрачного дня. Каждый мужчина в замке приглашается на охоту, чтобы добыть мяса для сегодняшнего пира.
Мужчины приветствовали предложение со сдержанной веселостью. Леди Алиса прижала платок к дрожащим губам. Лицо Гарета оставалось мрачным.
В зал принесли охапки шерстяных наголенников и меховых жилетов, свалив кучей на коврах. Мужчины, как дети, переминались в нетерпении с ноги на ногу, пока женщины укутывали их в плащи и заматывали шарфами капюшоны, делая из них непроницаемые для снега колпаки. Дамы обменивались шутками и шпильками друг с другом, стараясь отогнать страх за своих мужчин. Тут и там слышался громкий смех женщин запечатлевающих поцелуй на счастье на вспотевшем лбу охотника. Замужние матроны давали своим мужьям прощальный шлепок пониже спины, когда те поворачивались, готовые к выходу. Веснушчатая девушка не старше Ровены всовывала в руку рыцаря свой платок.
— А у вас нет напутствия для меня, прекрасная Ровена? — прошептал Блэйн. Он подкрался к ней сзади тихо, как кот. Его меховая шапка была весело сдвинута набок.
— Какого напутствия вам хотелось бы?
Блэйн положил руку на сердце и сощурился в своей неотразимой манере.
— Залога вечной любви от леди, которую я обожаю.
Ровена взглянула на свой наряд. На ней не было пояса. Не нашлось даже платка, который она могла бы подарить на счастье.
— Боюсь, что у меня ничего нет.
— Умоляю вас. Может быть, поцелуй в память о ваших нежных губках. Не посылайте меня так просто в ледяную могилу.
Щеки Ровены зарумянились. Блэйн наклонился к ней.
— Отойди в сторону, Блэйн, или получишь напутствие ударом копья в лоб. — Прямо на них по лестнице спускался медведь, тяжело ступая и рыча приглушенным голосом.
Блэйн отступил, давая проход лохматому чудовищу, кто-то из женщин завизжал от страха, и взгляды их обратились к лестнице. Закутанная в косматые шкуры с головы до ног, Марли протопала в зал.
К ногам ее было привязано кожаными ремнями нечто вроде кухонных подносов.
Гарет пересек зал, направляясь к ней, и между ними произошел тихий, но явно очень горячий диалог. Он закончился тем, что Марли с досадой швырнула свое копье в зал. Один из пажей вовремя увернулся с бледным, как пепел, лицом. Копье вонзилось прямо в дубовую балку, к которой он только что прислонялся. Ровену передернуло от слов, которыми Марли громко и ясно выразила свое отношение к этой охоте. Она схватила бутыль с элем и, оглушительно топая, ушла из зала, продолжая сыпать еще долго слышимыми проклятиями.
Блэйн пожал плечами:
— Чего тут еще ожидать? Он позволяет ей вести себя как дикарка. Хорошая взбучка мигом исцелила бы ее.
Стоявший рядом оруженосец захихикал:
— Или хорошая…
Ровена кашлянула, собираясь вступиться за Марли. Оруженосец встретил ее холодный взгляд и отошел. Ровене и самой непонятно было ее стремление защищать Марли, хотя теперь Марли и Гарет были единственной семьей, к которой она принадлежала.
По сигналу Гарета двое мужчин рванули дверь, по счастью, открывавшуюся внутрь. На зал опустилась тишина, которой все они так упорно избегали.
Весь дверной проем был завален сугробом слежавшегося снега. Неистовый вой ветра за ним заглушил нервное биение сотни сердец. Мужчины стояли в неподвижности, как будто примерзли, пока крик Гарета не привел их в движение.
— Копья! Принесите все копья, которые можно найти!
Поднялся возбужденный говор. Наконец принесли копья. Женщины смотрели, как мужчины разваливали неожиданную преграду. Снег летел во все стороны пушистым облаком, и вот путь свободен. Все ликовали. Порывы ветра швыряли в зал заряды слепящего снега. Последние объятия — и, предводительствуемые Гаретом, мужчины взобрались на остатки снежного холма в дверном проеме и исчезли в белой пурге.
Ровена повернулась и побежала вверх по лестнице. Она мчалась по длинным коридорам и снова вверх по узкой винтовой лестнице, которая казалась ей нескончаемой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Он выпрямился и поднял в приветствии руку в черной перчатке. Ровене удалось выдавить улыбку. Вздохнув, Ровена проскользнула обратно в замок, держась в тени главной башни. Она доплелась до кухни, плюхнулась на скамью и застыла, бессмысленно уставясь в угол.
— Замерзла, да Ро — завопила Данла ей в ухо.
Ровена даже не подскочила. Данла шлепнула на стол чашку с вареной чечевицей. Ровена поглядела в пузырящуюся глубину и оттолкнула чашку. Она видела, как увяла улыбка Гарета при виде ее. Зачем он держит ее здесь, если так ее ненавидит? Ровена сложила руки на столе и положила на них голову. Она не заметила, как в дверях задержался Гарет и как Данла погрозила ему ложкой. Когда она подняла голову, в дверях уже никого не было, а Данла громко распевала песенку о печальной участи похотливого рыцаря.
Ровена спасалась от холода на нижней ступеньке лестницы в зале, завернувшись в пахнувшую плесенью шкуру. Порывы ледяного ветра гремели закрытыми ставнями окон. Ставни более или менее успешно сопротивлялись сокрушительной осаде ветра, и он завывал, яростно протестуя, вокруг башен замка. Этот зловещий вой перешел наконец в рев, и Ровена осенила себя крестом. Даже богатство Гарета не могло противостоять атаке английской зимы.
Неделю назад небо как прорвало. Снег сыпался и сыпался. Ровена присоединилась к собравшимся на парапете, чтобы полюбоваться красотой падающих снежных хлопьев. За какие-то минуты все башни были присыпаны белым, как будто замок был слеплен из снега гигантским ребенком с несомненным талантом художника. Хлещущий ветер очень скоро загнал всех обратно. Мужчины сопровождали женщин, спускающихся по винтовой лестнице, с вымученной веселостью, но под их улыбками Ровена замечала напряженность. Слышалось слово «буран», передаваемое из уст в уста как некое страшное заклинание.
На рассвете этого, седьмого, дня Ровена не могла видеть ничего дальше вытянутой руки из любого окна в замке. Мир сжался, превратившись в одну вихрящуюся белизну, а невидимое небо все швыряло снег в безжалостные руки ветра. Снег накапливался огромными сугробами вокруг валов укреплений, подступал снаружи к стенам. Гости Гарета собрались в большом зале, хотя их никто и не созывал сюда. Все сидели в подавленном настроении, не обращая внимания на резкие жесты и слишком громкие голоса Гарета и Блэйна у очага.
Наконец Блэйн поднял палец, приглашая всех прислушаться. Он улыбался зловеще и сладко до отвращения,
— Наш хозяин истощил свои разум, ища способ развеять скуку, и изобрел наконец развлечение для этого мрачного дня. Каждый мужчина в замке приглашается на охоту, чтобы добыть мяса для сегодняшнего пира.
Мужчины приветствовали предложение со сдержанной веселостью. Леди Алиса прижала платок к дрожащим губам. Лицо Гарета оставалось мрачным.
В зал принесли охапки шерстяных наголенников и меховых жилетов, свалив кучей на коврах. Мужчины, как дети, переминались в нетерпении с ноги на ногу, пока женщины укутывали их в плащи и заматывали шарфами капюшоны, делая из них непроницаемые для снега колпаки. Дамы обменивались шутками и шпильками друг с другом, стараясь отогнать страх за своих мужчин. Тут и там слышался громкий смех женщин запечатлевающих поцелуй на счастье на вспотевшем лбу охотника. Замужние матроны давали своим мужьям прощальный шлепок пониже спины, когда те поворачивались, готовые к выходу. Веснушчатая девушка не старше Ровены всовывала в руку рыцаря свой платок.
— А у вас нет напутствия для меня, прекрасная Ровена? — прошептал Блэйн. Он подкрался к ней сзади тихо, как кот. Его меховая шапка была весело сдвинута набок.
— Какого напутствия вам хотелось бы?
Блэйн положил руку на сердце и сощурился в своей неотразимой манере.
— Залога вечной любви от леди, которую я обожаю.
Ровена взглянула на свой наряд. На ней не было пояса. Не нашлось даже платка, который она могла бы подарить на счастье.
— Боюсь, что у меня ничего нет.
— Умоляю вас. Может быть, поцелуй в память о ваших нежных губках. Не посылайте меня так просто в ледяную могилу.
Щеки Ровены зарумянились. Блэйн наклонился к ней.
— Отойди в сторону, Блэйн, или получишь напутствие ударом копья в лоб. — Прямо на них по лестнице спускался медведь, тяжело ступая и рыча приглушенным голосом.
Блэйн отступил, давая проход лохматому чудовищу, кто-то из женщин завизжал от страха, и взгляды их обратились к лестнице. Закутанная в косматые шкуры с головы до ног, Марли протопала в зал.
К ногам ее было привязано кожаными ремнями нечто вроде кухонных подносов.
Гарет пересек зал, направляясь к ней, и между ними произошел тихий, но явно очень горячий диалог. Он закончился тем, что Марли с досадой швырнула свое копье в зал. Один из пажей вовремя увернулся с бледным, как пепел, лицом. Копье вонзилось прямо в дубовую балку, к которой он только что прислонялся. Ровену передернуло от слов, которыми Марли громко и ясно выразила свое отношение к этой охоте. Она схватила бутыль с элем и, оглушительно топая, ушла из зала, продолжая сыпать еще долго слышимыми проклятиями.
Блэйн пожал плечами:
— Чего тут еще ожидать? Он позволяет ей вести себя как дикарка. Хорошая взбучка мигом исцелила бы ее.
Стоявший рядом оруженосец захихикал:
— Или хорошая…
Ровена кашлянула, собираясь вступиться за Марли. Оруженосец встретил ее холодный взгляд и отошел. Ровене и самой непонятно было ее стремление защищать Марли, хотя теперь Марли и Гарет были единственной семьей, к которой она принадлежала.
По сигналу Гарета двое мужчин рванули дверь, по счастью, открывавшуюся внутрь. На зал опустилась тишина, которой все они так упорно избегали.
Весь дверной проем был завален сугробом слежавшегося снега. Неистовый вой ветра за ним заглушил нервное биение сотни сердец. Мужчины стояли в неподвижности, как будто примерзли, пока крик Гарета не привел их в движение.
— Копья! Принесите все копья, которые можно найти!
Поднялся возбужденный говор. Наконец принесли копья. Женщины смотрели, как мужчины разваливали неожиданную преграду. Снег летел во все стороны пушистым облаком, и вот путь свободен. Все ликовали. Порывы ветра швыряли в зал заряды слепящего снега. Последние объятия — и, предводительствуемые Гаретом, мужчины взобрались на остатки снежного холма в дверном проеме и исчезли в белой пурге.
Ровена повернулась и побежала вверх по лестнице. Она мчалась по длинным коридорам и снова вверх по узкой винтовой лестнице, которая казалась ей нескончаемой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82