Правда, он виделся ей так ясно, будто был явью, а не сном.
Они с Брайаном стояли под тем самым дубом, где он впервые ее поцеловал. Он держал ее за руки.
— Кейт, любимая, как я скучал по тебе.
Она в ответ сжала его пальцы.
— Я тоже, Брай. Очень.
— Ну вот, — он улыбался ей сверху вниз. — А теперь пришла пора нам отпустить друг друга. Ты нашла свой золотой горшок. Смотри, держи его крепче!
— Ты говоришь о моем новом участке?
Тотчас же, нещадно терзая сердце Кейт, в углах зеленых глаз собрались лукавые, знакомые до боли морщинки.
— Подумай хорошенько, Кейти. Разве это из-за собственного клочка земли у тебя так радостно на сердце?
Кейт растерянно глядела на него.
— Не знаю…
— Прислушайся к своему сердцу. Оно еще никогда тебя не обманывало. — Он нагнулся и легко поцеловал ее. — Радуги летучи, Кейти. Не упусти свою радугу!
Когда она открыла глаза, он стоял на холме в золотистых лучах закатного солнца. Она успела увидеть, как он послал ей поцелуй и помахал на прощание рукой.
— Я люблю тебя, Кейти!.. — донес ветерок певучий ирландский выговор, но сам он уже скрылся из глаз.
Утром она проснулась с ощущением радости, будто действительно поговорила с Брайаном. Разобраться в себе было не так уж трудно, труднее оказалось решить, как быть дальше. Вот уже два дня она прислушивалась к собственному сердцу, и решение наконец пришло к ней.
Теперь весь вопрос был в том, как сказать Джонатану, что она передумала и согласна продолжить их связь. Зажмурившись, она представила его улыбку, озорные огоньки в синих глазах, ямочки на щеках… Уж он будет доволен, в этом она нисколько не сомневалась.
Размечтавшейся Кейт даже в голову не приходило, что кто-то может нарушить ее уединение, пока веки ее вдруг не затрепетали от яркого света и от входа на нее не повеяло прохладой. Она ахнула, широко раскрыла глаза и увидела против света силуэт пробирающегося в парильню мужчины.
— Не возражаешь, если я разделю твое общество? — произнес низкий мужской голос.
— Джонатан? — слабо вскрикнула она и тут же рассердилась на себя. Оттого, что это Джонатан, а не кто-то чужой, сердцу следовало бы успокоиться, а не биться испуганной пташкой в груди.
— Ага, значит, не возражаешь, — удовлетворенно пробасил голос.
— Но… ты же голый, — выдавила наконец Кейт.
Джонатан уселся напротив нее.
— Я думал, что в парильнях парятся, вот и разделся перед входом догола. Я сделал что-нибудь не так?
— Да нет… Все так. — Кейт закрыла глаза. «Держи себя в руках, Катарина, — приказала себе она. — Привыкай, раз собираешься быть его любовницей». Она осторожно приоткрыла один глаз и увидела поблескивающую в полутьме полоску его зубов. Он, оказывается, ухмыляется во весь рот!
— Можно узнать, что тебя так развеселило?
— Твоя стеснительность. Помнится, совсем недавно моя нагота нисколько тебя не смущала.
Кейт показалось, что ее ярко вспыхнувший румянец осветил всю парильню изнутри.
— Ты за этим и пришел? Хочешь, чтобы я опять тебя соблазнила?
— Интересно, — усмехнулся Джонатан. — Ты уже который раз говоришь, что ты меня соблазнила, хотя я совершенно уверен в обратном… Нет, на сей раз я не дам тебе со мной вольничать. — Неожиданно он посерьезнел. — Кейт, нам надо поговорить. По-моему, пора выяснить все вопросы, которые стоят между нами, и лучше всего прямо сейчас.
Внутри у Кейт шевельнулось не очень приятное предчувствие. Она никак не ожидала, что этот разговор состоится так скоро. Да, конечно, она твердо решила стать его любовницей, но все же нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Не так-то легко отбросить привычные с детства предрассудки. И к тому, что язык мужчины скользит по самым чувствительным местам твоего тела и слизывает скатившиеся в пупок капли вина, тоже надо еще привыкнуть.
— Ты прав… Пожалуй, можно и сейчас. На ею щеки выскочили озорные ямочки.
— Послушай, объясни мне, что там у тебя на уме? Смотришь, прямо как Жанна Д'Арк перед казнью.
— Не понимаю, о чем ты. — Кейт глубоко вздохнула и заставила себя успокоиться. Что ж, может, это и к лучшему… По опыту она знала, что стоит только дотронуться до него, и всю ее стеснительность как рукой снимет. — Что же ты так далеко сел? — сказала она. — Смотри, сколько места! — Она похлопала ладонью по земле рядом с собой.
Улыбка его сделалась еще шире.
— Ни за что на свете! Если я пересяду к тебе, никакого разговора у нас не получится.
— Мм-м. — Пытаясь угадать, к чему он клонит, Кейт с беспокойством наблюдала за ним. — Так… о чем ты хочешь поговорить?
— Для начала мне хотелось бы знать, почему вы с дядей не в ладах.
Кейт пожала плечами.
— Это очень просто: он не одобрял моего замужества. Когда он заявил, что мне придется выбирать между ним и Брайаном, я выбрала Брайана — и все.
— Но, — удивился Джонатан, — он же при мне называл твоего мужа одним из самых любимых своих подчиненных!
— Правильно — благодаря этому мы с Брайаном и познакомились. Он работал в банке, и однажды дядя Мэтью пригласил его к нам на ужин.
Джонатан улыбнулся.
— Любовь с первого взгляда?
— Не думаю. Мне ведь было тогда всего пятнадцать. Но Брайан так понравился бабушке, что она решила пустить его в наш дом жильцом. А потом еще целых три года он все никак не мог понять, что он в меня влюбился. И даже когда понял, мне больших трудов стоило убедить его, что десять лет разницы — это ерунда. Но по его настоянию мы сначала дождались моего восемнадцатилетия и только потом обвенчались.
— Твой дядя, наверное, считал, что он слишком стар для тебя?
— Не только. — Кейт обняла руками колени. — Я только вчера поняла: дядя Мэтью, оказывается, боялся, что Брайан меня в конце концов бросит.
— Почему?
— Откуда я знаю? Дядя Мэтью считает, что ирландцам нельзя доверять.
— Но Макнесби же сам ирландец! — вскинул брови Джонатан.
— Да, но он всегда с гордостью говорит, что он-то родился в Соединенных Штатах. — Кейт сердито покачала головой. — Вот уж, по-моему, какая разница?.. Но дядя Мэтью, как только узнал, что мы поженились, тут же уволил Брайана, да так, чтобы он не смог найти себе другого места: всем нашептал, что Брайан отказался идти в армию.
— А это была правда?
— Да, потому-то от Брайана все и отвернулись. Ты же помнишь, как болезненно люди относились к этому во время войны.
Джонатан подозрительно нахмурился. Может, это и есть недостающее звено?
— Почему он не пошел в армию?
— А чего ради? Это была не его война. Он уехал от гражданской войны в Ирландии не для того, чтобы здесь, в Америке, ввязываться в чужие склоки. И потом, ему казалось, что обе стороны по-своему правы. Он считал, что федеральное правительство должно, конечно, иметь власть над отдельными штатами, но, с другой стороны, ему совсем не нравилось, что в случае отмены рабства белым пришлось бы конкурировать при найме на работу с тысячами освободившихся негров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Они с Брайаном стояли под тем самым дубом, где он впервые ее поцеловал. Он держал ее за руки.
— Кейт, любимая, как я скучал по тебе.
Она в ответ сжала его пальцы.
— Я тоже, Брай. Очень.
— Ну вот, — он улыбался ей сверху вниз. — А теперь пришла пора нам отпустить друг друга. Ты нашла свой золотой горшок. Смотри, держи его крепче!
— Ты говоришь о моем новом участке?
Тотчас же, нещадно терзая сердце Кейт, в углах зеленых глаз собрались лукавые, знакомые до боли морщинки.
— Подумай хорошенько, Кейти. Разве это из-за собственного клочка земли у тебя так радостно на сердце?
Кейт растерянно глядела на него.
— Не знаю…
— Прислушайся к своему сердцу. Оно еще никогда тебя не обманывало. — Он нагнулся и легко поцеловал ее. — Радуги летучи, Кейти. Не упусти свою радугу!
Когда она открыла глаза, он стоял на холме в золотистых лучах закатного солнца. Она успела увидеть, как он послал ей поцелуй и помахал на прощание рукой.
— Я люблю тебя, Кейти!.. — донес ветерок певучий ирландский выговор, но сам он уже скрылся из глаз.
Утром она проснулась с ощущением радости, будто действительно поговорила с Брайаном. Разобраться в себе было не так уж трудно, труднее оказалось решить, как быть дальше. Вот уже два дня она прислушивалась к собственному сердцу, и решение наконец пришло к ней.
Теперь весь вопрос был в том, как сказать Джонатану, что она передумала и согласна продолжить их связь. Зажмурившись, она представила его улыбку, озорные огоньки в синих глазах, ямочки на щеках… Уж он будет доволен, в этом она нисколько не сомневалась.
Размечтавшейся Кейт даже в голову не приходило, что кто-то может нарушить ее уединение, пока веки ее вдруг не затрепетали от яркого света и от входа на нее не повеяло прохладой. Она ахнула, широко раскрыла глаза и увидела против света силуэт пробирающегося в парильню мужчины.
— Не возражаешь, если я разделю твое общество? — произнес низкий мужской голос.
— Джонатан? — слабо вскрикнула она и тут же рассердилась на себя. Оттого, что это Джонатан, а не кто-то чужой, сердцу следовало бы успокоиться, а не биться испуганной пташкой в груди.
— Ага, значит, не возражаешь, — удовлетворенно пробасил голос.
— Но… ты же голый, — выдавила наконец Кейт.
Джонатан уселся напротив нее.
— Я думал, что в парильнях парятся, вот и разделся перед входом догола. Я сделал что-нибудь не так?
— Да нет… Все так. — Кейт закрыла глаза. «Держи себя в руках, Катарина, — приказала себе она. — Привыкай, раз собираешься быть его любовницей». Она осторожно приоткрыла один глаз и увидела поблескивающую в полутьме полоску его зубов. Он, оказывается, ухмыляется во весь рот!
— Можно узнать, что тебя так развеселило?
— Твоя стеснительность. Помнится, совсем недавно моя нагота нисколько тебя не смущала.
Кейт показалось, что ее ярко вспыхнувший румянец осветил всю парильню изнутри.
— Ты за этим и пришел? Хочешь, чтобы я опять тебя соблазнила?
— Интересно, — усмехнулся Джонатан. — Ты уже который раз говоришь, что ты меня соблазнила, хотя я совершенно уверен в обратном… Нет, на сей раз я не дам тебе со мной вольничать. — Неожиданно он посерьезнел. — Кейт, нам надо поговорить. По-моему, пора выяснить все вопросы, которые стоят между нами, и лучше всего прямо сейчас.
Внутри у Кейт шевельнулось не очень приятное предчувствие. Она никак не ожидала, что этот разговор состоится так скоро. Да, конечно, она твердо решила стать его любовницей, но все же нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Не так-то легко отбросить привычные с детства предрассудки. И к тому, что язык мужчины скользит по самым чувствительным местам твоего тела и слизывает скатившиеся в пупок капли вина, тоже надо еще привыкнуть.
— Ты прав… Пожалуй, можно и сейчас. На ею щеки выскочили озорные ямочки.
— Послушай, объясни мне, что там у тебя на уме? Смотришь, прямо как Жанна Д'Арк перед казнью.
— Не понимаю, о чем ты. — Кейт глубоко вздохнула и заставила себя успокоиться. Что ж, может, это и к лучшему… По опыту она знала, что стоит только дотронуться до него, и всю ее стеснительность как рукой снимет. — Что же ты так далеко сел? — сказала она. — Смотри, сколько места! — Она похлопала ладонью по земле рядом с собой.
Улыбка его сделалась еще шире.
— Ни за что на свете! Если я пересяду к тебе, никакого разговора у нас не получится.
— Мм-м. — Пытаясь угадать, к чему он клонит, Кейт с беспокойством наблюдала за ним. — Так… о чем ты хочешь поговорить?
— Для начала мне хотелось бы знать, почему вы с дядей не в ладах.
Кейт пожала плечами.
— Это очень просто: он не одобрял моего замужества. Когда он заявил, что мне придется выбирать между ним и Брайаном, я выбрала Брайана — и все.
— Но, — удивился Джонатан, — он же при мне называл твоего мужа одним из самых любимых своих подчиненных!
— Правильно — благодаря этому мы с Брайаном и познакомились. Он работал в банке, и однажды дядя Мэтью пригласил его к нам на ужин.
Джонатан улыбнулся.
— Любовь с первого взгляда?
— Не думаю. Мне ведь было тогда всего пятнадцать. Но Брайан так понравился бабушке, что она решила пустить его в наш дом жильцом. А потом еще целых три года он все никак не мог понять, что он в меня влюбился. И даже когда понял, мне больших трудов стоило убедить его, что десять лет разницы — это ерунда. Но по его настоянию мы сначала дождались моего восемнадцатилетия и только потом обвенчались.
— Твой дядя, наверное, считал, что он слишком стар для тебя?
— Не только. — Кейт обняла руками колени. — Я только вчера поняла: дядя Мэтью, оказывается, боялся, что Брайан меня в конце концов бросит.
— Почему?
— Откуда я знаю? Дядя Мэтью считает, что ирландцам нельзя доверять.
— Но Макнесби же сам ирландец! — вскинул брови Джонатан.
— Да, но он всегда с гордостью говорит, что он-то родился в Соединенных Штатах. — Кейт сердито покачала головой. — Вот уж, по-моему, какая разница?.. Но дядя Мэтью, как только узнал, что мы поженились, тут же уволил Брайана, да так, чтобы он не смог найти себе другого места: всем нашептал, что Брайан отказался идти в армию.
— А это была правда?
— Да, потому-то от Брайана все и отвернулись. Ты же помнишь, как болезненно люди относились к этому во время войны.
Джонатан подозрительно нахмурился. Может, это и есть недостающее звено?
— Почему он не пошел в армию?
— А чего ради? Это была не его война. Он уехал от гражданской войны в Ирландии не для того, чтобы здесь, в Америке, ввязываться в чужие склоки. И потом, ему казалось, что обе стороны по-своему правы. Он считал, что федеральное правительство должно, конечно, иметь власть над отдельными штатами, но, с другой стороны, ему совсем не нравилось, что в случае отмены рабства белым пришлось бы конкурировать при найме на работу с тысячами освободившихся негров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76