Ушиблись? — Заботливо поддерживая, он заглянул ей в лицо.
— Н-нет, — пробормотала она. Почему-то ей вдруг сделалось невыносимо душно. — Немного закружилась голова, вот и все. — Она вдыхала дивный незнакомый запах кожи, лошадей и Джонатана и вместо того, чтобы прийти в себя, неожиданно почувствовала еще большую слабость в коленях.
Она хотела оттолкнуть его, но едва ее руки легли ему на грудь, как последние силы покинули ее: казалось, теплая кожа Джонатана вытягивает их у нее из пальцев сквозь тонкую ткань рубахи…
Неизвестно, сколько времени они стояли так, не в силах отстраниться друг от друга или хотя бы отвести взгляд. Наконец Джонатан поднял руку — смахнуть приставший к ее щеке крошечный комочек земли.
— Кейт? — чуть слышно шепнул он.
Она не могла отвечать. Губы ее чуть приоткрылись, она вздохнула — и почувствовала, что растворяется в его объятиях. Когда его рот с нежностью приник к ее губам, веки ее сами собой сомкнулись. Усы Джонатана оказались неожиданно мягкими, а от его тела исходила такая непреодолимая сила, что все существо Кейт пронзило вдруг острое наслаждение. В ней снова всколыхнулись ощущения, с которыми в душе она уже распрощалась навек.
Голос Коула подействовал на обоих как ушат ледяной воды. Отскочив в стороны, они с изумлением смотрели друг на друга.
Из-за угла появились два брата: Коул хмуро вел Крутолобого за недоуздок, взъерошенный Леви шагал рядом.
— Па, мы его поймали!
— Вижу. Но сперва объясните мне, как он вырвался.
— Ты же сам велел его оседлать, ну я и пошел, открыл ворота — а он как кинется прямо на меня! — Леви метнул сердитый взгляд на покорно стоящего рядом мула. — У, чертова тварь! Ненавижу!
— Леви, воспитанные люди не чертыхаются в присутствии дамы.
— Простите, миссис Мерфи.
— Па, так что нам теперь делать с Крутолобым? — спросил Коул.
— Что делать? — Джонатан нагнулся и извлек свою шляпу из-под тыквенных плетей. — Отведите его обратно в загон и привяжите к ограде. Думаю, к вечеру, когда мы вернемся, он уже успокоится.
Кинув смущенный взгляд на Кейт, Джонатан пошел собирать фляги, которые расшвырял в разные стороны, когда сломя голову бросился ей на помощь. Черт его знает, как извиняться теперь за этот поцелуй, подумал он.
— Джонатан!
Он неохотно обернулся.
— Кейт, я не…
— Ваш обед, — сказала она, протягивая ему сверток с провизией.
Их взгляды встретились, и стало понятно: у Кейт, как и у него, нет ни малейшего желания обсуждать случившееся.
— Спасибо. — Джонатан взял из ее рук холщовый мешок и немного помедлил, прежде чем отвернуться. — Мы придем к вечеру.
Кейт терпеть не могла варить мыло, но на сей раз эта нудная работа пришлась как нельзя более кстати. Нужно было многое обдумать. Во-первых, Джонатан. Что это его вдруг дернуло с ней целоваться? Неужто ее краса его сразила? — усмехнулась про себя Кейт, подливая жир в кипящий щелок. Самая обычная похоть, и только. Мужчины вообще легко поддаются низменным инстинктам.
Но сама-то она хороша! Ведь она все еще чувствует себя женой Брайана, как же она могла так легко растаять в объятиях другого? Кейт вздохнула. Кого она хочет обмануть? Из всех ее знакомых мужчин Джонатан, бесспорно, самый красивый, и она уже давно представляла себе, как приятно, должно быть, с ним целоваться. Но представлять — это одно, а делать — совсем другое. Это уже похоже на предательство.
Кейт закрыла глаза. Как сказать ему, что она беременна? Не выгонит же он ее, в конце концов… Возможно, первое время после родов она не сможет выполнять всю работу по дому, но ведь должен же он понять?.. Конечно, есть какая-то тайна в том, как и почему он оказался в здешних краях, но чего ради она должна испытывать к нему недоверие? Даже Клей доверяет ему, хотя когда-то они, по-видимому, сражались по разные стороны фронта.
Клей. Как вести себя с ним? После того неудавшегося пикника он заезжал уже четыре раза и с каждым разом был к ней все более внимателен. Он ей нравится, и она всегда искренне рада его обществу, но только ей вообще не нужны ничьи ухаживания.
Далее, что делать с Патриком? Кейт не видела брата с того дня, как они с ним встретились у ручья, то есть уже почти три недели, но была уверена, что он еще здесь. Ведь уходя, он обещал в случае чего дать ей знать… Открыв глаза, она сосредоточенно смотрела в котелок с густеющим мылом.
Слева ей почудилось какое-то движение. Кейт подняла голову и вздрогнула: за ней молча наблюдали четыре индейца с длинными черными волосами. Все четверо были одеты лишь в набедренные повязки да мокасины и выглядели довольно устрашающе. Обмирая от страха, Кейт смотрела на непрошеных гостей. В памяти замелькали десятки страшных историй о том, что индейцы проделывают с белыми женщинами, — и внутри у нее все оборвалось.
Время шло, однако лица всех четверых оставались такими же непроницаемыми. Кроме Луноцветки, Кейт до сих пор не видела так близко ни одного индейца. Луноцветка… А что, если это ее сородичи? Последние две недели Кейт навещала индеанку почти каждый день, но та упрямо не отвечала на вопросы о прошлом. Взглянув еще раз на устрашающую четверку, Кейт окончательно уверилась, что индейцы пришли сюда в поисках Луноцвегки. Возможно, они даже приходятся ей родными братьями. От этой мысли страх ее немного рассеялся.
Наконец один из них ткнул пальцем в котелок и произнес несколько слов на своем гортанном наречии.
— Я… Я не понимаю.
Индеец снова указал на котелок и поднес пальцы ко рту, как будто хотел есть.
— Вы голодны? — догадалась Кейт.
Он повторил тот же жест.
— Нет-нет. — Кейт замотала головой. — Это не едят.
Индеец, по всей вероятности, из ее слов ничего не понял и снова повторил свое требование, а Кейт снова отрицательно покачала головой.
Устав, по-видимому, препираться с бледнолицей эгоисткой, один из воинов шагнул вперед и выхватил у нее ложку. Зачерпнув из котелка, он отправил густеющее варево прямиком себе в рот и с непроницаемым лицом передал ложку следующему.
— Да нет, вы не поняли, это не съедобно! — умоляюще говорила Кейт, глядя на то, как второй индеец глотает полную ложку мыла.
Внезапно ее осенило. Она бросилась на кухню и схватила булку хлеба. Возвращаясь, она успела увидеть, как последний из индейцев отведал ее варева. Когда он возвращал ей ложку, лицо его, как и у остальных, было совершенно бесстрастно.
— Вот, — сказала она, протягивая им хлеб с хрустящей румяной корочкой.
Все четверо взглянули на хлеб, потом друг на друга и, одновременно развернувшись, зашагали прочь.
— Постойте! — Кейт попыталась догнать их. — Я знаю, где Луноцветка!
Однако индейцы, не удостоив ее взглядом, вскочили на лошадей и ускакали.
Кейт беспомощно смотрела им вслед в полной уверенности, что Луноцветка лишилась единственной возможности воссоединиться со своим народом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
— Н-нет, — пробормотала она. Почему-то ей вдруг сделалось невыносимо душно. — Немного закружилась голова, вот и все. — Она вдыхала дивный незнакомый запах кожи, лошадей и Джонатана и вместо того, чтобы прийти в себя, неожиданно почувствовала еще большую слабость в коленях.
Она хотела оттолкнуть его, но едва ее руки легли ему на грудь, как последние силы покинули ее: казалось, теплая кожа Джонатана вытягивает их у нее из пальцев сквозь тонкую ткань рубахи…
Неизвестно, сколько времени они стояли так, не в силах отстраниться друг от друга или хотя бы отвести взгляд. Наконец Джонатан поднял руку — смахнуть приставший к ее щеке крошечный комочек земли.
— Кейт? — чуть слышно шепнул он.
Она не могла отвечать. Губы ее чуть приоткрылись, она вздохнула — и почувствовала, что растворяется в его объятиях. Когда его рот с нежностью приник к ее губам, веки ее сами собой сомкнулись. Усы Джонатана оказались неожиданно мягкими, а от его тела исходила такая непреодолимая сила, что все существо Кейт пронзило вдруг острое наслаждение. В ней снова всколыхнулись ощущения, с которыми в душе она уже распрощалась навек.
Голос Коула подействовал на обоих как ушат ледяной воды. Отскочив в стороны, они с изумлением смотрели друг на друга.
Из-за угла появились два брата: Коул хмуро вел Крутолобого за недоуздок, взъерошенный Леви шагал рядом.
— Па, мы его поймали!
— Вижу. Но сперва объясните мне, как он вырвался.
— Ты же сам велел его оседлать, ну я и пошел, открыл ворота — а он как кинется прямо на меня! — Леви метнул сердитый взгляд на покорно стоящего рядом мула. — У, чертова тварь! Ненавижу!
— Леви, воспитанные люди не чертыхаются в присутствии дамы.
— Простите, миссис Мерфи.
— Па, так что нам теперь делать с Крутолобым? — спросил Коул.
— Что делать? — Джонатан нагнулся и извлек свою шляпу из-под тыквенных плетей. — Отведите его обратно в загон и привяжите к ограде. Думаю, к вечеру, когда мы вернемся, он уже успокоится.
Кинув смущенный взгляд на Кейт, Джонатан пошел собирать фляги, которые расшвырял в разные стороны, когда сломя голову бросился ей на помощь. Черт его знает, как извиняться теперь за этот поцелуй, подумал он.
— Джонатан!
Он неохотно обернулся.
— Кейт, я не…
— Ваш обед, — сказала она, протягивая ему сверток с провизией.
Их взгляды встретились, и стало понятно: у Кейт, как и у него, нет ни малейшего желания обсуждать случившееся.
— Спасибо. — Джонатан взял из ее рук холщовый мешок и немного помедлил, прежде чем отвернуться. — Мы придем к вечеру.
Кейт терпеть не могла варить мыло, но на сей раз эта нудная работа пришлась как нельзя более кстати. Нужно было многое обдумать. Во-первых, Джонатан. Что это его вдруг дернуло с ней целоваться? Неужто ее краса его сразила? — усмехнулась про себя Кейт, подливая жир в кипящий щелок. Самая обычная похоть, и только. Мужчины вообще легко поддаются низменным инстинктам.
Но сама-то она хороша! Ведь она все еще чувствует себя женой Брайана, как же она могла так легко растаять в объятиях другого? Кейт вздохнула. Кого она хочет обмануть? Из всех ее знакомых мужчин Джонатан, бесспорно, самый красивый, и она уже давно представляла себе, как приятно, должно быть, с ним целоваться. Но представлять — это одно, а делать — совсем другое. Это уже похоже на предательство.
Кейт закрыла глаза. Как сказать ему, что она беременна? Не выгонит же он ее, в конце концов… Возможно, первое время после родов она не сможет выполнять всю работу по дому, но ведь должен же он понять?.. Конечно, есть какая-то тайна в том, как и почему он оказался в здешних краях, но чего ради она должна испытывать к нему недоверие? Даже Клей доверяет ему, хотя когда-то они, по-видимому, сражались по разные стороны фронта.
Клей. Как вести себя с ним? После того неудавшегося пикника он заезжал уже четыре раза и с каждым разом был к ней все более внимателен. Он ей нравится, и она всегда искренне рада его обществу, но только ей вообще не нужны ничьи ухаживания.
Далее, что делать с Патриком? Кейт не видела брата с того дня, как они с ним встретились у ручья, то есть уже почти три недели, но была уверена, что он еще здесь. Ведь уходя, он обещал в случае чего дать ей знать… Открыв глаза, она сосредоточенно смотрела в котелок с густеющим мылом.
Слева ей почудилось какое-то движение. Кейт подняла голову и вздрогнула: за ней молча наблюдали четыре индейца с длинными черными волосами. Все четверо были одеты лишь в набедренные повязки да мокасины и выглядели довольно устрашающе. Обмирая от страха, Кейт смотрела на непрошеных гостей. В памяти замелькали десятки страшных историй о том, что индейцы проделывают с белыми женщинами, — и внутри у нее все оборвалось.
Время шло, однако лица всех четверых оставались такими же непроницаемыми. Кроме Луноцветки, Кейт до сих пор не видела так близко ни одного индейца. Луноцветка… А что, если это ее сородичи? Последние две недели Кейт навещала индеанку почти каждый день, но та упрямо не отвечала на вопросы о прошлом. Взглянув еще раз на устрашающую четверку, Кейт окончательно уверилась, что индейцы пришли сюда в поисках Луноцвегки. Возможно, они даже приходятся ей родными братьями. От этой мысли страх ее немного рассеялся.
Наконец один из них ткнул пальцем в котелок и произнес несколько слов на своем гортанном наречии.
— Я… Я не понимаю.
Индеец снова указал на котелок и поднес пальцы ко рту, как будто хотел есть.
— Вы голодны? — догадалась Кейт.
Он повторил тот же жест.
— Нет-нет. — Кейт замотала головой. — Это не едят.
Индеец, по всей вероятности, из ее слов ничего не понял и снова повторил свое требование, а Кейт снова отрицательно покачала головой.
Устав, по-видимому, препираться с бледнолицей эгоисткой, один из воинов шагнул вперед и выхватил у нее ложку. Зачерпнув из котелка, он отправил густеющее варево прямиком себе в рот и с непроницаемым лицом передал ложку следующему.
— Да нет, вы не поняли, это не съедобно! — умоляюще говорила Кейт, глядя на то, как второй индеец глотает полную ложку мыла.
Внезапно ее осенило. Она бросилась на кухню и схватила булку хлеба. Возвращаясь, она успела увидеть, как последний из индейцев отведал ее варева. Когда он возвращал ей ложку, лицо его, как и у остальных, было совершенно бесстрастно.
— Вот, — сказала она, протягивая им хлеб с хрустящей румяной корочкой.
Все четверо взглянули на хлеб, потом друг на друга и, одновременно развернувшись, зашагали прочь.
— Постойте! — Кейт попыталась догнать их. — Я знаю, где Луноцветка!
Однако индейцы, не удостоив ее взглядом, вскочили на лошадей и ускакали.
Кейт беспомощно смотрела им вслед в полной уверенности, что Луноцветка лишилась единственной возможности воссоединиться со своим народом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76