Можно ли было догадаться, глядя на Сильвию, что она провела ночь в объятиях Тома Шонесси? Ни одна из девушек, находившихся в этот час в уборной, не была девственницей. Заметили ли они синеву под глазами и опухшие от поцелуев губы? Догадываются ли, что ее глаза смотрят на них, но видят перед собой события минувшей ночи, которые кажутся Сильвии невероятным сном?
Девушки, как обычно, болтали, переодеваясь в наряды морских нимф, и, похоже, никто из них не обратил внимания на то, что Сильвия, войдя, не сказала ни слова.
– Привет всем!
Голос от двери прозвучал негромко, но смех и разговоры в уборной мгновенно смолкли. Девушки повернулись к двери. Даже по стандартам «Белой лилии» стоявшая на пороге девушка была красавицей. Белокурые волосы с серебристым отливом обрамляли ее лицо, несколько завитков спускались на щеки и лоб. Россыпь бледных веснушек оживляла нос и скулы. Огромные, как у лани, золотистые, оттенка бренди, глаза. На ней была дорогая и идеально подобранных оттенков одежда хорошего пошива. Шляпка, отделанная красно-коричневой лентой, завязана под подбородком.
Но всеобщее внимание привлекла не столько девушка, сколько маленький сверток, который она держала в руках.
Из свертка выглядывали розовые кулачки и раздавался мяукающий звук.
Атмосфера артистической уборной мгновенно наполнилась общим любопытством.
– У него рыжие волосы?
Сильвии стало не по себе. Китти. Очевидно, это была Китти, фаворитка Тома. Таинственно исчезнувшая девушка. И вот сейчас она стоит в дверях.
И держит в руках ребенка.
– Китти! – Роуз первая бросилась к девушке и поцеловала ее. – Какой славный малыш! И ты выглядишь славно. Мы соскучились.
– Это мальчик. – Китти с гордостью смотрела на сверток. – Сильный и голосистый. Он только что проснулся.
Китти ласково улыбнулась малышу и зацокала языком.
– Ты назвала его Том? Ой! – Соседка толкнула Роуз в бок.
Китти мечтательно подняла глаза.
– Мне надо было это сделать. – Она снова с какой-то загадочной улыбкой взглянула на малыша.
Роуз заглянула в сверток.
– У него совсем нет волос, – многозначительно объявила она всем.
Китти, казалось, не замечала, какое волнение среди бывших подруг вызвало ее появление. Она словно была защищена материнством. Все, что не беспокоило ее младенца, ее тоже не волновало.
– Так как же его зовут? – спросила Роуз. Китти подняла глаза и озорно улыбнулась:
– Генерал.
Все дружно рассмеялись, Китти – громче и веселее всех, что стало причиной протеста малыша. Глаза Китти так сияли, что стало ясно: она не просто красива, она – уникальна.
Сильвию охватил страх. Фаворитка Тома.
Сильвия вспомнила об игрушечной лошадке в кабинете Тома. Она заметила, что лошадка исчезла.
– Я просто хотела повидать вас всех. Подумала, а вдруг вы беспокоитесь обо мне? Мы живем отлично.
Это прозвучало как вызов. А визит больше был похож на окончательное прощание. И не приходилось сомневаться, что это так и есть. Вероятно, Китти пришла для того, чтобы взглянуть на свою прошлую жизнь. Или чтобы доказать нечто всем присутствующим в этой комнате. А возможно, и самой себе.
Поболтав немного, Китти ушла.
– Кто-нибудь, спросите ее.
– Она не скажет, она такая. Об этом ни гугу.
– А ты спроси: она в Кенте живет? Давай, давай, иди!
– Иди сама.
Как сквозь сон Сильвия слышала оживленное щебетание девушек.
Она вдруг заметила, как побледнела Молли, единственная из всех, хранившая молчание.
Секс, сказал как-то Том Шонесси. Это о том, что касалось «Белой лилии», о том, чем она знаменита. То, чем она и Том отметили вместе эту ночь и это утро. Том не мог ее предать хотя бы потому, что он ей ничего не обещал. Она получила удовольствие, доставила удовольствие ему. Должно быть, это и есть цена: тяжкое ощущение внутри, лед в глубине души. Причину этого Сильвия объяснить не может.
Сильвия молча, воспользовавшись суетой в уборной, вышла. Возможно, она бессознательно искала убежища в своей маленькой комнатке. Она должна дать утихнуть боли так же, как делала это, когда подворачивала лодыжку.
Она так и не успела сменить муслиновое платье на костюм феи.
Том вышел из кабинета и направился к выходу из театра. Он держал в руках трость и перчатки, вероятно, собираясь куда-то поехать.
– Сильвия! – Он остановился, увидев ее.
По его глазам и улыбке Сильвия поняла, что в нем живо воспоминание о прошедшей ночи, и у нее потеплело на душе, хотя уязвленная гордость вынуждала ее вести себя сдержанно.
– Ты уезжаешь, чтобы навестить свою семью?
Том в нерешительности смотрел на Сильвию.
– Мою… семью?
– В Кент? – добавила Сильвия. Вероятно, его еще больше ошеломило то, что она знает об этом.
– Мою семью, – повторил он, как-то странно глядя на Сильвию. Затем, как бы удивившись самому себе, сказал: – Возможно, что так. Но… каким образом ты…
– И ты заберешь их к себе… Китти и малыша?
– Китти и… – Том был окончательно озадачен. – О чем ты, черт возьми? Что ты знаешь о Китти?
– Китти только что была здесь с ребенком, – спокойно пояснила Сильвия.
– Китти была здесь? – удивился Том. – Она сейчас здесь? Она хорошо себя чувствует? А как малыш? Надеюсь, По или Старк пропустили ее в театр…
Как он мог вести себя столь непринужденно? Если он не…
– Они чувствуют себя неплохо. – Сильвия произнесла это крайне осторожно.
– Ну, тогда хорошо. – Том улыбнулся Сильвии.
Она не смогла ответить ему улыбкой, а лишь слегка нахмурилась. Ее мысли и предположения путались, поэтому Сильвия не нашлась что ответить и повернулась, чтобы уйти.
Том придержал ее за руку.
– Сильвия, что, черт возьми, не дает тебе покоя?
Она увидела, что девушки, выходя из уборной, обращают внимание на них.
Сильвия не была уверена, что Том видит их. Он медленно и осторожно отпустил ее руку. Это освобождение было больше похоже на ласку.
Сильвия понимала, что не имеет никакого права касаться этой темы и тем более требовать каких-либо объяснений. Ей так же не стоило слишком рассчитывать на то, что он представляет собой нечто другое, нежели кажется со стороны.
– Они говорят… – Сильвия замолчала, словно задумавшись, стоит ли продолжать. – Девушки говорят… Девушки говорят, что ты… что Китти…
Том слегка нахмурился. Затем немного откинул голову назад, словно начиная что-то понимать, и кивнул, подтверждая, что кое-что для него стало ясно.
– «Они» говорят сейчас? – В его голосе звучала ирония.
Сильвия хотела посмотреть ему в глаза, но это оказалось непросто. Тогда она уставилась взглядом в его сапоги. В них она могла увидеть отражение своего лица. То, что она видела, уязвляло ее гордость, ибо она заметила, что отражение явственно воспроизводит ее оскорбленные чувства. Следовательно, Том все видит на ее лице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73