Единственная вина ее заключается в том, что она полюбила Ивана и вышла за него замуж. Но могла ли она подозревать, что, женясь на ней, он действует исключительно только под влиянием безумного каприза? Для восемнадцатилетней девушки подобная ошибка вполне простительна. Для Ивана же нет оправдания. Он до такой степени легкомыслен, что даже не позаботился до свадьбы покончить свои грязные любовные дела и привез сюда жену, не будучи уверен, будет ли он в состоянии предложить ей приличное убежище. Так не поступают. Мужчина в двадцать восемь лет ответственен за свои поступки, и если я помог ему в данном случае, то исключительно из одной только жалости к невинной женщине, окончательно пораженной устроенным ей приемом. Вы сами сознаетесь, бабушка, что этот увоз мебели был просто грязною мелочностью.
— Я не отрицаю этого и не оправдываю Клеопатру. Но ты сам знаешь, как она вспыльчива и нерассудительна в гневе. Что же касается Ксении Александровны, то она действительно очень красива — этого не отнимет у нее и ее враг, и я отлично понимаю, что красота Ивана ослепила ее и вскружила ей голову. Вполне также естественно, что когда Иван сделал ей предложение, она не могла устоять и отказаться от такой блестящей партии. Может быть, на нее влиял еще и ее опекун, желая от нее избавиться. Лично я ничего не имею против Ксении Александровны и не осуждаю ее за то, что она позволила любви ослепить себя. Виноват Иван, что он вступил в брак, не спросив ни у кого совета. Моя же дочь потеряла голову потому, что удар был слишком неожидан.
— Так как вы столь рассудительны и мирно настроены, бабушка, то позвольте мне проводить вас к невестке.
Ричард предложил руку Марии Николаевне. Та, хотя еще и с немного надутым видом, позволила отвести себя в столовую, где Юлия и Ксения только что садились за стол.
Неприятно взволнованная, Ксения поставила на стол чашку, которую собиралась налить, и встала, когда к ней подошел Ричард и дружески сказал:
— Забудем все размолвки. Всех нас связывают общие узы, любовь к Ивану.
Мария Николаевна с любезным достоинством обняла Ксению, выразила ей сожаление о случившемся несчастьи и происшедших недоразумениях и любезно приняла предложенную чашку чаю.
Очень довольный, что два семейных дракона мирно уселись за стол, Ричард решил идти и победить третьего, самого страшного. Но он надеялся победить аргументами, которые всегда оказывались неотразимыми, когда он прибегал к ним.
Попросив Ксению налить и ему стакан чаю, Ричард снова ушел к брату. Клеопатра Андреевна и сестра милосердия все еще находились в уборной, откуда ясно доносился их громкий разговор.
— Сестра Ефрасия, больной просит пить, — сказал Ричард, входя в уборную.
Сиделка тотчас же побежала к больному. Когда же Клеопатра Андреевна хотела последовать за ней, Ричард удержал ее и запер дверь.
— Оставьте его, матушка. Ваш вид только волнует больного и увеличивает его лихорадочное состояние. Профессор уверил меня, что ничего опасного нет и что через две, а самое большее, через три недели Иван будет здоров.
— Я знаю, сестра Ефрасия говорила мне это. Однако ты не воображаешь, надеюсь, что я брошу своего ребенка, не повидавшись с ним.
— Нет, если вы думаете оставаться здесь и так открыто пренебрегать женой Ивана, я нахожу это неудобным.
— Ты хочешь указывать, как я должна вести себя? Это уж чересчур.
— Нисколько. Я только хотел поговорить с вами об этом, заметить вам, что на все есть границы. Никто не заставляет вас любить Ксению Александровну, но вы должны быть вежливы с ней и, из уважения к своему сыну, сохранять наружное приличие. Я прошу вас немедленно же положить конец этому семейному скандалу.
— Это она, причина и виновница скандала, должна употребить все усилия, чтобы положить ему конец. Или ты хочешь сказать, что я должна извиниться перед ней, и это после всех дерзостей, какими она меня только что угощала?
Щеки Клеопатры Андреевны покраснели, глаза пылали, а голос снова сделался пронзительным, как труба.
Ричарда, по-видимому, нисколько не взволновали эти предвестники грозы.
— Я ничего не хочу и надеюсь, что ваш светский такт поможет вам найти подходящий выход из этого невозможного положения, — спокойно ответил он. — Впрочем, я не имею никакого права к чему бы то ни было принуждать вас. Только с меня довольно всех этих историй: они утомили меня. Если же они будут продолжаться до бесконечности, я ничего не хочу знать о них. Я возьму отпуск, которым еще не пользовался в это лето, и уеду за границу, а вы с Иваном устраивайтесь, как хотите.
Клеопатра Андреевна даже не сумела скрыть, насколько смутила ее последняя фраза пасынка. Предоставить устраиваться Ивану, как он знает, это значило возложить на них плату за лечение, устройство дела с требовательной любовницей, множество других расходов, которые Ричард покрывал из своего кармана, а такая перспектива нисколько не улыбалась Клеопатре Андреевне.
Кроме того, она предусмотрительно заключила, что если Ричард так горячо относится к интересам своей новой невестки, то здесь должны играть какую-нибудь роль красивые глаза Ксении. И кто знает? Может быть, со временем из этого интереса к жене брата можно будет сделать орудие против самого Ричарда и, при случае, вырывать у него все, что нужно, и в тоже время отомстить ему за настоящую минуту.
Результатом всех этих размышлений было то, что Клеопатра Андреевна подавила свою ненависть и свой гнев и ответила с притворным вздохом:
— Ты знаешь, дитя мое, как я миролюбива и как ненавижу ссоры, но на этот раз я была страшно обижена и вдвойне оскорблена: во-первых, тем, что Иван совершенно устранил меня в таком важном вопросе, а во-вторых, потому что считала его жертвой интриг ловкой кокетки. Но теперь я начинаю убеждаться, что Иван женился на этой дуре с досады на Никифорову. Что она безумно влюбилась в такого обольстительного мужчину, как Иван, это вполне естественно.
В глубине души Ричард подумал, что мало вероятно, чтобы на таком очаровательном создании женились исключительно с досады, но громко ответил:
— Я восхищаюсь вашей проницательностью, матушка, и вашим глубоким знанием характера Ивана. Но если вы находите естественным сердечное увлечение Ксении Александровны, то должны извинить ей это. Дайте волю вашему сердцу и пойдемте заключать мир, хотя бы только наружный.
— Если я уступаю, то исключительно для того, чтобы сделать тебе приятное, дорогое дитя мое, и чтобы отблагодарить тебя за твою любовь к Ивану, — нежно ответила Клеопатра Андреевна.
И подавляя внутреннюю ярость, она позволила увести себя в столовую.
После нескольких примирительных слов Ричарда был заключен официальный мир между Клеопатрой Андреевной и Ксенией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
— Я не отрицаю этого и не оправдываю Клеопатру. Но ты сам знаешь, как она вспыльчива и нерассудительна в гневе. Что же касается Ксении Александровны, то она действительно очень красива — этого не отнимет у нее и ее враг, и я отлично понимаю, что красота Ивана ослепила ее и вскружила ей голову. Вполне также естественно, что когда Иван сделал ей предложение, она не могла устоять и отказаться от такой блестящей партии. Может быть, на нее влиял еще и ее опекун, желая от нее избавиться. Лично я ничего не имею против Ксении Александровны и не осуждаю ее за то, что она позволила любви ослепить себя. Виноват Иван, что он вступил в брак, не спросив ни у кого совета. Моя же дочь потеряла голову потому, что удар был слишком неожидан.
— Так как вы столь рассудительны и мирно настроены, бабушка, то позвольте мне проводить вас к невестке.
Ричард предложил руку Марии Николаевне. Та, хотя еще и с немного надутым видом, позволила отвести себя в столовую, где Юлия и Ксения только что садились за стол.
Неприятно взволнованная, Ксения поставила на стол чашку, которую собиралась налить, и встала, когда к ней подошел Ричард и дружески сказал:
— Забудем все размолвки. Всех нас связывают общие узы, любовь к Ивану.
Мария Николаевна с любезным достоинством обняла Ксению, выразила ей сожаление о случившемся несчастьи и происшедших недоразумениях и любезно приняла предложенную чашку чаю.
Очень довольный, что два семейных дракона мирно уселись за стол, Ричард решил идти и победить третьего, самого страшного. Но он надеялся победить аргументами, которые всегда оказывались неотразимыми, когда он прибегал к ним.
Попросив Ксению налить и ему стакан чаю, Ричард снова ушел к брату. Клеопатра Андреевна и сестра милосердия все еще находились в уборной, откуда ясно доносился их громкий разговор.
— Сестра Ефрасия, больной просит пить, — сказал Ричард, входя в уборную.
Сиделка тотчас же побежала к больному. Когда же Клеопатра Андреевна хотела последовать за ней, Ричард удержал ее и запер дверь.
— Оставьте его, матушка. Ваш вид только волнует больного и увеличивает его лихорадочное состояние. Профессор уверил меня, что ничего опасного нет и что через две, а самое большее, через три недели Иван будет здоров.
— Я знаю, сестра Ефрасия говорила мне это. Однако ты не воображаешь, надеюсь, что я брошу своего ребенка, не повидавшись с ним.
— Нет, если вы думаете оставаться здесь и так открыто пренебрегать женой Ивана, я нахожу это неудобным.
— Ты хочешь указывать, как я должна вести себя? Это уж чересчур.
— Нисколько. Я только хотел поговорить с вами об этом, заметить вам, что на все есть границы. Никто не заставляет вас любить Ксению Александровну, но вы должны быть вежливы с ней и, из уважения к своему сыну, сохранять наружное приличие. Я прошу вас немедленно же положить конец этому семейному скандалу.
— Это она, причина и виновница скандала, должна употребить все усилия, чтобы положить ему конец. Или ты хочешь сказать, что я должна извиниться перед ней, и это после всех дерзостей, какими она меня только что угощала?
Щеки Клеопатры Андреевны покраснели, глаза пылали, а голос снова сделался пронзительным, как труба.
Ричарда, по-видимому, нисколько не взволновали эти предвестники грозы.
— Я ничего не хочу и надеюсь, что ваш светский такт поможет вам найти подходящий выход из этого невозможного положения, — спокойно ответил он. — Впрочем, я не имею никакого права к чему бы то ни было принуждать вас. Только с меня довольно всех этих историй: они утомили меня. Если же они будут продолжаться до бесконечности, я ничего не хочу знать о них. Я возьму отпуск, которым еще не пользовался в это лето, и уеду за границу, а вы с Иваном устраивайтесь, как хотите.
Клеопатра Андреевна даже не сумела скрыть, насколько смутила ее последняя фраза пасынка. Предоставить устраиваться Ивану, как он знает, это значило возложить на них плату за лечение, устройство дела с требовательной любовницей, множество других расходов, которые Ричард покрывал из своего кармана, а такая перспектива нисколько не улыбалась Клеопатре Андреевне.
Кроме того, она предусмотрительно заключила, что если Ричард так горячо относится к интересам своей новой невестки, то здесь должны играть какую-нибудь роль красивые глаза Ксении. И кто знает? Может быть, со временем из этого интереса к жене брата можно будет сделать орудие против самого Ричарда и, при случае, вырывать у него все, что нужно, и в тоже время отомстить ему за настоящую минуту.
Результатом всех этих размышлений было то, что Клеопатра Андреевна подавила свою ненависть и свой гнев и ответила с притворным вздохом:
— Ты знаешь, дитя мое, как я миролюбива и как ненавижу ссоры, но на этот раз я была страшно обижена и вдвойне оскорблена: во-первых, тем, что Иван совершенно устранил меня в таком важном вопросе, а во-вторых, потому что считала его жертвой интриг ловкой кокетки. Но теперь я начинаю убеждаться, что Иван женился на этой дуре с досады на Никифорову. Что она безумно влюбилась в такого обольстительного мужчину, как Иван, это вполне естественно.
В глубине души Ричард подумал, что мало вероятно, чтобы на таком очаровательном создании женились исключительно с досады, но громко ответил:
— Я восхищаюсь вашей проницательностью, матушка, и вашим глубоким знанием характера Ивана. Но если вы находите естественным сердечное увлечение Ксении Александровны, то должны извинить ей это. Дайте волю вашему сердцу и пойдемте заключать мир, хотя бы только наружный.
— Если я уступаю, то исключительно для того, чтобы сделать тебе приятное, дорогое дитя мое, и чтобы отблагодарить тебя за твою любовь к Ивану, — нежно ответила Клеопатра Андреевна.
И подавляя внутреннюю ярость, она позволила увести себя в столовую.
После нескольких примирительных слов Ричарда был заключен официальный мир между Клеопатрой Андреевной и Ксенией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54