– Смотри! Середина пола сделана из красного хрусталя, а там, на цоколе, стоит нечто вроде хрустального же ящика. Это и есть инструмент, с помощью которого мы произведем наш опыт.
Супрамати подошел и наклонился над большим прозрачным ящиком. Он казался совершенно пустым, и только на дне его клубился небольшой туманный клочок, отливавший всеми цветами радуги.
– В этом приемнике находится флюид пространства в том состоянии и в тех комбинациях, какие были во время образования нашей планеты. Сейчас ты увидишь, какое действие произведет на него первоначальная материя.
Дахир вынул из кармана маленький флакон с золотой пробкой, наполненный таинственной, хорошо знакомой Супрамати жидкостью.
– Этот флакон, – сказал он, – снабжен механизмом, который пропускает только одну десятую часть капли материи, необходимую для нашего опыта.
Минуту спустя капелька, похожая на огненную искорку, упала на дно ящика. В то же мгновенье Супрамати почувствовал сильный удар в затылок, и ему показалось, что земля заколебалась под его ногами. Дахир схватил его за руку и поддержал. Впрочем, это ощущение длилось не более секунды, и он едва обратил на него внимание, так как все его мысли сосредоточились на зрелище, разыгравшемся перед его глазами.
Внутри хрустального приемника все кипело. Разноцветные облака кружились с головокружительной быстротой, расплываясь, сгущаясь, извиваясь спиралью и разбиваясь на клочья, словно гонимые ураганом. Для полноты иллюзии комнату наполнили треск, свист и оглушительный шум, будто несколько электрических машин были в ходу. Шум этот минутами заглушался раскатами грома.
Вдруг все эти звуки стихли, и все расплылось в сероватый пар, изборожденный молниями. Затем произошло что-то неописуемое по своей быстроте, и перед пораженным взором Супрамати образовались четыре слоя, различные по цвету и по составу.
В глубине ящика с треском волновалась расплавленная масса; над ней появился черноватый, но прозрачный слой, а третий слой был еще прозрачней и имел голубоватый оттенок. Все остальное пространство было наполнено сероватым паром. При более внимательном рассмотрении этот пар был смешан как бы с тканью из тысяч светящихся точек.
От расплавленной материи поднималось что-то вроде тонких жил, которые с потрескиванием взбегали по всем трем ярусам слоев, нигде не останавливаясь и извиваясь подобно громадной змее.
– То, что сейчас произошло перед тобой в несколько минут, в пространстве совершается в миллионы лет, при действии этой первоначальной материи, несколько капель которой было бы достаточно, чтобы пожрать нашу планету и привести ее в газообразное состояние. Так как опыт, который я показал тебе, очень
несовершенен, то не образовалось сферической формы. Но это все равно! Ты и без этого понимаешь, что расплавленная материя – это центр планеты, очаг жизненного начала; черноватый слой представляет первую конденсацию самых грубых материй, образующих кору. Далее идет жидкий и атмосферический слой, пронизанный огнем пространства, называемый вами электричеством, токи которого, изображающиеся огненными жилами, всегда находятся в сообщении с главным резервуаром центра.
Дав Супрамати вдоволь насмотреться на странный, вызванный им мирок, Дахир взял громадную лупу и подал ее своему другу.
– На, возьми. Этот инструмент сделан из бриллианта, весившего более ста каратов. Эта лупа гораздо совершеннее ваших луп. С ее помощью ты можешь видеть, что когда формирующиеся материи достигают той степени, как в нашем случае, можно уже различить формы существ и растений, зародыши которых она содержит, и которые позже произведет Земля.
Супрамати схватил инструмент, и с его губ сорвалось глухое восклицание. Перед его изумленным взглядом появилась неисчислимая масса растений и животных всевозможных форм. Это были флора и фауна, отличавшиеся поразительным разнообразием. Но все было воздушно, неясно и до такой степени перемешано, что понадобились бы целые месяцы, чтобы разобраться в подробностях.
Дахир оторвал его от рассматривания.
– Пора опять разложить все это. Пока ты достаточно видел, а подобное изучение всего потребовало бы слишком много времени. Я приведу наш крошечный мир в соприкосновение со свежим воздухом, – и все разложится.
Он открыл окно, и поток свежего морского воздуха ворвался в комнату. Тогда Дахир открыл ящик, и почти тотчас же слои смешались, расплылись в сероватый пар, который испарился в атмосфере, не оставив никакого следа.
Закрыв окно, он опустил занавес, а затем оба они перешли в соседнюю комнату.
Поглощенный и взволнованный всем, что он видел, Супрамати сел в кресло и глубоко задумался.
– Пойдем обедать. Ты еще не видел нашей столовой, – весело сказал Дахир, хлопая его по плечу.
– Ты прав! Я голоден; только я забыл про это.
– Хороший знак! Если ты забыл про обед, то это значит, что ты способен сделаться ученым.
Разговаривая, они прошли через лабораторию, спустились по лестнице и через дверь, находившуюся в темном кабинете, вошли в небольшую залу с почерневшими от времени балками и темной стенной резьбой. Массивные буфет, стол и стулья с высокими спинками указывали на древность замка.
Узкое окно с цветными стеклами было открыто и около него стояло узкое кресло под балдахином.
Покрытый белой скатертью стол, убранный серебром и цветами, был сервирован на две персоны. У одного из стульев стоял карлик, исполнявший должность лакея.
Обед состоял из овощей, яиц и пудинга из сушеных фруктов. Кроме того, на столе стояли сыр, хлеб, масло, молоко и бутылка вина.
Виноград, груши и персики предназначались на десерт.
– Наше меню не отличается разнообразием, но все время, пока мы будем работать здесь, ты должен довольствоваться вегетарианской пищей. Все посвященные проходят через это, – заметил Дахир, улыбаясь. – Если бы мы были простыми смертными, нам пришлось бы довольствоваться одним только хлебом и водой, чтобы приготовить строгим постом наши тела к предстоящим опытам; но так как мы – бессмертные, то можем позволять себе роскошь такого обеда.
– О! Вегетарианский режим я нахожу превосходным,- ответил Супрамати. – Все время, пока я жил у Эбрамара, я питался исключительно овощами и не чувствовал никакого дискомфорта из-за отсутствия животной пищи, которая, впрочем, мне самому противна.
– Когда кончится срок твоего первого «посвящения», и вообще, когда вернешься в свет, ты снова можешь есть мясо, но тогда, может быть, ты и сам не захочешь.
– Это очень вероятно, так как я понимаю, что животная пища заражает организм трупными элементами.
Окончив обед, молодые люди вернулись в лабораторию, Дахир принес большой фолиант с рисунками, странными знаками и непонятным текстом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48