Где у него шрамы? На лице?
— Нет. На руке. Много шрамов. — Альбертс содрогнулся. — Зрелище не из приятных. Сам этот тип с виду дьявольски силен. Ему пришить человека — все равно что трубку выкурить. Не дай Бог, он встанет у вас на пути. Понимаете?
Дастин подался вперед и, ухватив Альбертса за отворот куртки, приподнял его над сиденьем.
— Понимаю. А вы — нет. Я хочу, чтобы вы рассказали мне все до мельчайших подробностей об этом человеке со шрамами. После, этого вы сядете на пароход и поедете путешествовать. Разумеется, не потому, что вы боитесь этого мерзавца, который, если узнает о нашем разговоре, разорвет вас на мелкие кусочки, но еще и потому, что пути возвращения к работе, если вы вздумаете остаться, будут закрыты для вас навсегда. Я расскажу о вас в Жокейском клубе, ваша лицензия будет аннулирована, и больше никто в королевстве вас близко не подпустит к лошадям. — Дастин сунул свободную руку в карман и извлек несколько банкнот. — Вот две тысячи фунтов, исчезните до осеннего сезона. Надеюсь, к тому времени эти негодяи о вас забудут, а я, если у меня будет хорошее настроение, возможно, помогу вам получить место, но рангом пониже, разумеется. Думаю, мы договоримся. — Дастин потряс банкнотами перед носом Альбертса. — Ну?!
— Да! — Жокей схватил деньги. — Он высокий, может быть, чуть пониже вас. Остроносый, светло-каштановые волосы. Телосложения среднего, но в общем выглядит жутко. Что-то такое в глазах… Они как два кусочка льда. И еще манера двигаться: совсем как кот, готовящийся броситься на мышь.
— Как он был одет?
— Трудно сказать, — пожал плечами Альбертс. — Только не по-жокейски. Скорее, как обычный конюх. Явно не голубых кровей, если вы это имели в виду.
— Именно это я и имел в виду. — Дастин внимательно всмотрелся в лицо Альбертса, потом отпустил его. — Я сейчас проверю, нет ли поблизости кого-нибудь чересчур любопытного. Как только подам знак, выскакивайте из кареты и бегите прочь. И чтобы духу вашего не было в Англии до сентября. Вы все поняли?
Альбертс судорожно кивнул.
— Хорошо. — Дастин вышел из экипажа и неторопливо огляделся вокруг. Кроме Ленстона, беседовавшего с несколькими знакомыми, никого поблизости не было. Дастин наклонился к окну экипажа:
— Вперед, Альбертс!
Жокей мгновенно выскочил из экипажа и пустился наутек.
— Вы довольны, милорд? — поинтересовался Саксон, подойдя к Дастину.
— Да. Наконец-то я кое-что узнал. Но скажите, откуда вы узнали, кто такой Альбертс и что я намерен его допросить?
Саксон усмехнулся.
— Хочу напомнить, сэр, вы наняли меня на работу. Пока вы нащупывали ниточки, я послушал, что говорят вокруг. Преимущество кучера в том, что его как бы не замечают. Двое судей из Жокейского клуба прогуливались неподалеку от меня, занятые разговором. Услышав, что они упоминают ваше имя, я навострил уши. Джентльмены обсуждали некого Альбертса и его карьеру. Один из них сказал, что вы уволили Альбертса. Я заинтересовался, не тот ли это жокей, которого вы намеревались выспросить. Час спустя Паркер, с которым вы беседовали, встретился с человеком, только что прибывшим в Ньюмаркет. Он называл его Альбертсом, сказал, что их соглашение аннулируется, и предложил поскорее уносить ноги, так как вы занимаетесь поиском жокеев, намеренно проигрывавших скачки. И тут я и эти двое увидели вас. Паркер тут же исчез. Альбертс тоже хотел последовать его примеру. Тут я его и перехватил.
— Ваш дядюшка был прав: вы молодчина.
— Благодарю вас, сэр. — Саксон слегка поклонился. — Мы покидаем Ньюмаркет?
— Да. Мы сделаем остановку в Суффолке, а потом едем домой.
— Дастин! — Маркиз обернулся и увидел, что к ним направляется Ленстон. Вид у графа был растерянный. — У вас все в порядке?
— Да. А что такое?
— Я видел Альбертса, который выскочил из вашей кареты словно ошпаренный. Что вы с ним сделали?
— Мы немножко побеседовали.
— О прошлой осени?
— О том, почему я был вынужден его уволить, — ответил Дастин, похлопывая Ленстона по плечу. — Я собирался увидеться с вами, чтобы поздравить с победой. А мне пора возвращаться в Тайрхем. Встретимся в Эпсоме?
Граф утвердительно кивнул:
— Не упущу такого случая. С нетерпением буду ждать возможности стать свидетелем вашего триумфа. Хотя я намерен, несмотря на ваше предупреждение, составить вам конкуренцию.
— Не возражаю, — улыбнулся Дастин, садясь в карету.
— Запомни, ты не можешь рассчитывать только на свои навыки, — наставлял Олдридж свою дочь, расхаживая по гостиной.
— Я знаю, папа, — отозвалась Николь, примостившись на краешке дивана. — Все эти годы наблюдая за тобой, я поняла, что полагаться можно лишь на собственный ум.
— Хорошая девочка. Дело в том, что ты не можешь повлиять на погоду, на состояние скаковой дорожки в Эпсоме, как и на любые ситуации, которые могут возникнуть во время состязаний. Все, что ты можешь сделать, это изучить дистанцию, как собственную ладошку, и внимательно следить за другими жокеями. Вот скажи, где тебе лучше находиться, если вы идете одной группой?
— У ограды, конечно.
— Верно. Но ты должна при этом внимательно следить за действиями других жокеев.
— Если я буду постоянно вертеть головой, — усмехнулась Николь. — Кинжал будет нервничать, и это скажется на скорости.
— Ошибаешься, — сказал Ник. — Иноходь — вот за счет чего ты можешь выиграть. А иноходь не всегда означает скорость.
— Это точно. Особенно на эпсомской дистанции. Мне предстоит справиться со сложным поворотом на Тоттенхемском углу, не говоря уже о крутом спуске. На этих участках я должна снизить скорость, чтобы быть точной.
— Вот именно. Точной и спокойной. Малейшее сомнение может стоить тебе первого места. А теперь расскажи, как ты пройдешь дистанцию.
— Я сделала бы это лучше, если бы хоть раз прошла ее, — нахмурилась Николь.
— Опять! Ты не можешь покинуть Тайрхем до возвращения маркиза. Отвечай на мой вопрос!
— Хорошо, — вздохнула Николь. — Дистанция имеет форму подковы. Первый отрезок идет в гору, и я достигну вершины холма, обогнув Тоттенхемский угол. Здесь иноходь должна быть особенно четкой. Если мне удастся вписаться с Кинжалом в поворот, не сбившись с шага и без рывков, мы выйдем на спуск плавно. Если же нет, мы либо налетим на ограду, либо потеряем время.
— И вот еще что: перед финишем будет небольшой подъем, но если ты удачно пройдешь спуск, проблем не будет. А в какой точке ты должна перейти на галоп, чтобы оставить всех позади?
Николь улыбнулась:
— За пятьдесят ярдов до финиша.
— Отлично! — воскликнул Ник, сияя. — Ты еще в глаза не видела дистанцию, но уже неплохо ее чувствуешь. С твоими навыками и с твоим чутьем ни у одного жокея не остается ни малейшего шанса.
— Одного чутья мало, ты знаешь это лучше кого бы то ни было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
— Нет. На руке. Много шрамов. — Альбертс содрогнулся. — Зрелище не из приятных. Сам этот тип с виду дьявольски силен. Ему пришить человека — все равно что трубку выкурить. Не дай Бог, он встанет у вас на пути. Понимаете?
Дастин подался вперед и, ухватив Альбертса за отворот куртки, приподнял его над сиденьем.
— Понимаю. А вы — нет. Я хочу, чтобы вы рассказали мне все до мельчайших подробностей об этом человеке со шрамами. После, этого вы сядете на пароход и поедете путешествовать. Разумеется, не потому, что вы боитесь этого мерзавца, который, если узнает о нашем разговоре, разорвет вас на мелкие кусочки, но еще и потому, что пути возвращения к работе, если вы вздумаете остаться, будут закрыты для вас навсегда. Я расскажу о вас в Жокейском клубе, ваша лицензия будет аннулирована, и больше никто в королевстве вас близко не подпустит к лошадям. — Дастин сунул свободную руку в карман и извлек несколько банкнот. — Вот две тысячи фунтов, исчезните до осеннего сезона. Надеюсь, к тому времени эти негодяи о вас забудут, а я, если у меня будет хорошее настроение, возможно, помогу вам получить место, но рангом пониже, разумеется. Думаю, мы договоримся. — Дастин потряс банкнотами перед носом Альбертса. — Ну?!
— Да! — Жокей схватил деньги. — Он высокий, может быть, чуть пониже вас. Остроносый, светло-каштановые волосы. Телосложения среднего, но в общем выглядит жутко. Что-то такое в глазах… Они как два кусочка льда. И еще манера двигаться: совсем как кот, готовящийся броситься на мышь.
— Как он был одет?
— Трудно сказать, — пожал плечами Альбертс. — Только не по-жокейски. Скорее, как обычный конюх. Явно не голубых кровей, если вы это имели в виду.
— Именно это я и имел в виду. — Дастин внимательно всмотрелся в лицо Альбертса, потом отпустил его. — Я сейчас проверю, нет ли поблизости кого-нибудь чересчур любопытного. Как только подам знак, выскакивайте из кареты и бегите прочь. И чтобы духу вашего не было в Англии до сентября. Вы все поняли?
Альбертс судорожно кивнул.
— Хорошо. — Дастин вышел из экипажа и неторопливо огляделся вокруг. Кроме Ленстона, беседовавшего с несколькими знакомыми, никого поблизости не было. Дастин наклонился к окну экипажа:
— Вперед, Альбертс!
Жокей мгновенно выскочил из экипажа и пустился наутек.
— Вы довольны, милорд? — поинтересовался Саксон, подойдя к Дастину.
— Да. Наконец-то я кое-что узнал. Но скажите, откуда вы узнали, кто такой Альбертс и что я намерен его допросить?
Саксон усмехнулся.
— Хочу напомнить, сэр, вы наняли меня на работу. Пока вы нащупывали ниточки, я послушал, что говорят вокруг. Преимущество кучера в том, что его как бы не замечают. Двое судей из Жокейского клуба прогуливались неподалеку от меня, занятые разговором. Услышав, что они упоминают ваше имя, я навострил уши. Джентльмены обсуждали некого Альбертса и его карьеру. Один из них сказал, что вы уволили Альбертса. Я заинтересовался, не тот ли это жокей, которого вы намеревались выспросить. Час спустя Паркер, с которым вы беседовали, встретился с человеком, только что прибывшим в Ньюмаркет. Он называл его Альбертсом, сказал, что их соглашение аннулируется, и предложил поскорее уносить ноги, так как вы занимаетесь поиском жокеев, намеренно проигрывавших скачки. И тут я и эти двое увидели вас. Паркер тут же исчез. Альбертс тоже хотел последовать его примеру. Тут я его и перехватил.
— Ваш дядюшка был прав: вы молодчина.
— Благодарю вас, сэр. — Саксон слегка поклонился. — Мы покидаем Ньюмаркет?
— Да. Мы сделаем остановку в Суффолке, а потом едем домой.
— Дастин! — Маркиз обернулся и увидел, что к ним направляется Ленстон. Вид у графа был растерянный. — У вас все в порядке?
— Да. А что такое?
— Я видел Альбертса, который выскочил из вашей кареты словно ошпаренный. Что вы с ним сделали?
— Мы немножко побеседовали.
— О прошлой осени?
— О том, почему я был вынужден его уволить, — ответил Дастин, похлопывая Ленстона по плечу. — Я собирался увидеться с вами, чтобы поздравить с победой. А мне пора возвращаться в Тайрхем. Встретимся в Эпсоме?
Граф утвердительно кивнул:
— Не упущу такого случая. С нетерпением буду ждать возможности стать свидетелем вашего триумфа. Хотя я намерен, несмотря на ваше предупреждение, составить вам конкуренцию.
— Не возражаю, — улыбнулся Дастин, садясь в карету.
— Запомни, ты не можешь рассчитывать только на свои навыки, — наставлял Олдридж свою дочь, расхаживая по гостиной.
— Я знаю, папа, — отозвалась Николь, примостившись на краешке дивана. — Все эти годы наблюдая за тобой, я поняла, что полагаться можно лишь на собственный ум.
— Хорошая девочка. Дело в том, что ты не можешь повлиять на погоду, на состояние скаковой дорожки в Эпсоме, как и на любые ситуации, которые могут возникнуть во время состязаний. Все, что ты можешь сделать, это изучить дистанцию, как собственную ладошку, и внимательно следить за другими жокеями. Вот скажи, где тебе лучше находиться, если вы идете одной группой?
— У ограды, конечно.
— Верно. Но ты должна при этом внимательно следить за действиями других жокеев.
— Если я буду постоянно вертеть головой, — усмехнулась Николь. — Кинжал будет нервничать, и это скажется на скорости.
— Ошибаешься, — сказал Ник. — Иноходь — вот за счет чего ты можешь выиграть. А иноходь не всегда означает скорость.
— Это точно. Особенно на эпсомской дистанции. Мне предстоит справиться со сложным поворотом на Тоттенхемском углу, не говоря уже о крутом спуске. На этих участках я должна снизить скорость, чтобы быть точной.
— Вот именно. Точной и спокойной. Малейшее сомнение может стоить тебе первого места. А теперь расскажи, как ты пройдешь дистанцию.
— Я сделала бы это лучше, если бы хоть раз прошла ее, — нахмурилась Николь.
— Опять! Ты не можешь покинуть Тайрхем до возвращения маркиза. Отвечай на мой вопрос!
— Хорошо, — вздохнула Николь. — Дистанция имеет форму подковы. Первый отрезок идет в гору, и я достигну вершины холма, обогнув Тоттенхемский угол. Здесь иноходь должна быть особенно четкой. Если мне удастся вписаться с Кинжалом в поворот, не сбившись с шага и без рывков, мы выйдем на спуск плавно. Если же нет, мы либо налетим на ограду, либо потеряем время.
— И вот еще что: перед финишем будет небольшой подъем, но если ты удачно пройдешь спуск, проблем не будет. А в какой точке ты должна перейти на галоп, чтобы оставить всех позади?
Николь улыбнулась:
— За пятьдесят ярдов до финиша.
— Отлично! — воскликнул Ник, сияя. — Ты еще в глаза не видела дистанцию, но уже неплохо ее чувствуешь. С твоими навыками и с твоим чутьем ни у одного жокея не остается ни малейшего шанса.
— Одного чутья мало, ты знаешь это лучше кого бы то ни было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83