уничтожили машины и убили Эдварда!
Не знаю, сколько времени я пробыла в этом помещении, среди разбитых машин, рядом с Эдвардом, лежащим среди обломков, смертельно бледным и неподвижным. Какие-то детали машин придавили ему ноги. Я попыталась сдвинуть их, но не удалось. Было жутко, я знала, что без посторонней помощи не обойдусь. В мыслях моих возникал Феллоуз. Когда я познакомилась с ним, он показался мне спокойным, достойным мужчиной, и был совсем не похож на себя, когда поднял над головой железный прут и ударил Эдварда. «Толпа! — подумала я. — Толпа не рассуждает! Ее охватывает желание уничтожить все на своем пути. Эта ярость проистекает из страха перед бедностью и голодом, и она превращает законопослушных граждан в погромщиков и убийц. И Эдвард называл это прогрессом!»
— Ах, Эдвард, — говорила я, — ты не должен умереть! Я буду любить тебя, обязательно буду любить! Я стану хорошей женой! Ты никогда не узнаешь о том, что все это произошло только потому, что Питер Лэнсдон предпочел мне Амарилис. Я буду любящей и нежной женой! Ты должен жить для того, чтобы я смогла доказать тебе, что я не такая уж эгоистка, Эдвард!
Он вдруг открыл глаза.
— Джессика…— пробормотал он.
— Я здесь! Я буду с тобой… всегда… — Он улыбнулся и вновь закрыл глаза.
Как было тихо! Сколько времени я провела там? Кто-то же должен прийти?
Все это было похоже на дурной сон, казалось совершенно нереальным, но все это происходило на самом деле. Я вспомнила, как впервые услышала рассказ Эдварда о волнениях, вызванных установкой машин. Тогда я не придала этому значения, а сейчас… И я была виновата, очень виновата!
По истечении времени, показавшегося мне долгими часами, когда я уже начала подумывать о том, чтобы самой бежать за помощью, я услышала голоса.
Я закричала:
— Сюда! Идите сюда!
Это были Феллоуз, а с ним какой-то человек.
— Я доктор Ли, — представился мужчина, и я чуть не расплакалась от облегчения.
Совместными усилиями удалось разобрать обломки, прижимавшие ноги Эдварда.
— Он не умер? — спросила я. Доктор покачал головой.
— Нам нужно вынести его отсюда и доставить домой!
Я воскликнула:
— Там внизу стоит экипаж! Если, конечно, не разбили и его…
— По-моему, он цел, — ответил доктор. — Феллоуз, не возьметесь ли мне помочь? Нужно соорудить какие-нибудь носилки: это единственный способ вынести мистера отсюда.
Я с тревогой смотрела на них.
— Если я не ошибаюсь, вы — невеста мистера Баррингтона? — спросил доктор.
Я подтвердила.
— Думаю, ему понадобится тщательный уход в течение некоторого времени, — сказал он.
Мы отвезли Эдварда домой.
Один за другим приходили врачи. Эдвард остался в живых, но очень серьезно пострадал: у него была повреждена спина и отнялись ноги.
— Поправится ли он? — спросила я.
Доктор пожал плечами. Судя по его лицу, он сомневался в этом.
Мой отец и родители Эдварда приехали в Ноттингем. Отца поразил масштаб разрушений: были уничтожены машины, стоившие тысячи фунтов стерлингов.
Мистер Баррингтон взял на себя управление фабрикой и заявил, что это единственный способ доказать, что его не запугать действиями толпы! Вскоре будут установлены новые машины!
Но в основном все были озабочены состоянием Эдварда. Он переносил страдания с исключительной стойкостью, и я с удивлением и восхищением узнавала эту сторону его характера. Как должен чувствовать себя человек, полный сил, мгновенно превратившийся в инвалида, прикованного к креслу и полностью зависящего от других!
Эдвард был спокоен. Он не жаловался на судьбу и был благодарен мне за то, что я осталась возле него. Мистер Баррингтон нанял некоего Джеймса Мура, который умел ухаживать за такого рода больными, и тот оказался умелым и интересным человеком. Большую часть дня я находилась с Эдвардом и меня трогала его благодарность.
— Тебе нужно больше гулять. — постоянно говорил он. — Нельзя проводить так много времени в помещении!
— Но именно здесь я хочу находиться! Неужели ты не понимаешь этого?
Он был слишком тронут, чтобы ответить, а по моим щекам текли слезы.
Было много разговоров о произведенных арестах: Поймали главаря погромщиков, и он предстал перед судом вместе с Феллоузом. Именно Феллоуз нанес роковой удар Эдварду, но Феллоуз был и работником Баррингтонов.
— Пришла пора дать хороший урок вандалам! — сказал судья. — А когда во время беспорядков еще и уродуют людей, — это уже слишком! До сих пор к луддитам относилисъ с излишним снисхождением. А они решили. что это дает им право громить и убивать тех, кто встает та их пути.
Главарь луддитов, и Феллоуз были приговорены к повешению.
Мы не стали сообщать об этом Эдварду. Его отец сказал, что Эдварда это огорчит, поскольку тот высоко ценил Феллоуза он был добрым человеком, а его жена и сын — прекрасными работниками. Эдвард не представлял себе, что такое могло случиться с Феллоузом. Но, а конце концов, правосудие должно торжествовать, а луддиты, наконец, понести наказание. Нельзя позволять, чтобы страной правила толпа, решая, что следует, а чего не следует делать.
Мрачным был день, когда вешали Феллоуза. Множество людей собралось на место казни посмотреть на это жуткое зрелище. Я сидела в комнате одна, грустно размышляя, что ждет семью Феллоузов. Я вспоминала женщину, с которой разговаривала: она потеряла мужа. Я вспоминала о мальчике, которого звали Том Феллоуз: ему придется расти без отца. Да, тяжелый это день для Феллоузов. Да и для нас тоже — Эдвард прикован к постели и не вернется к активной жизни, возможно, никогда!
Однажды, когда я сидела возле его постели, он сказал:
— Джессика, я не знаю, что будет со мной дальше. Вероятно, я останусь здесь, а тебе нужно возвращаться в Эверсли.
— Ты поедешь в Грассленд: там тебе будет лучше… подальше от всего этого!
— Я все время думаю о тебе: ты такая добрая! Ты просто чудесно относишься ко мне, но ни в коем случае не должна чувствовать себя обязанной!
— Что ты имеешь в виду?
— Помолвку со мной.
— Ты хочешь разорвать ее?
— Мы должны это сделать! Джессика, ты смелая, храбрая, я знаю это. Но не считай себя обязанной проявлять свое благородство!
— Я уже подумала об этом и предлагаю вернуться нам обоим в Грассленд, где я буду помогать тебе управляться с домом… и со всем остальным!
— Я не согласен!
— Почему? Ты изменил свое мнение обо мне?
— Пожалуйста, не шути: я люблю тебя, всегда любил и буду любить! Но это не основание для того, чтобы ты приносила себя в жертву!
— А кто говорит о жертве? Я вовсе не считаю это жертвой! Так уж сложилось, что я всегда поступаю так, как считаю нужным. Я выхожу за тебя замуж! Я намерена стать хозяйкой Грассленда! Миссис Джессика Баррингтон! Правда, звучит прекрасно? Я буду немножко посмеиваться над тобой, как леди Петтигрю над его светлостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Не знаю, сколько времени я пробыла в этом помещении, среди разбитых машин, рядом с Эдвардом, лежащим среди обломков, смертельно бледным и неподвижным. Какие-то детали машин придавили ему ноги. Я попыталась сдвинуть их, но не удалось. Было жутко, я знала, что без посторонней помощи не обойдусь. В мыслях моих возникал Феллоуз. Когда я познакомилась с ним, он показался мне спокойным, достойным мужчиной, и был совсем не похож на себя, когда поднял над головой железный прут и ударил Эдварда. «Толпа! — подумала я. — Толпа не рассуждает! Ее охватывает желание уничтожить все на своем пути. Эта ярость проистекает из страха перед бедностью и голодом, и она превращает законопослушных граждан в погромщиков и убийц. И Эдвард называл это прогрессом!»
— Ах, Эдвард, — говорила я, — ты не должен умереть! Я буду любить тебя, обязательно буду любить! Я стану хорошей женой! Ты никогда не узнаешь о том, что все это произошло только потому, что Питер Лэнсдон предпочел мне Амарилис. Я буду любящей и нежной женой! Ты должен жить для того, чтобы я смогла доказать тебе, что я не такая уж эгоистка, Эдвард!
Он вдруг открыл глаза.
— Джессика…— пробормотал он.
— Я здесь! Я буду с тобой… всегда… — Он улыбнулся и вновь закрыл глаза.
Как было тихо! Сколько времени я провела там? Кто-то же должен прийти?
Все это было похоже на дурной сон, казалось совершенно нереальным, но все это происходило на самом деле. Я вспомнила, как впервые услышала рассказ Эдварда о волнениях, вызванных установкой машин. Тогда я не придала этому значения, а сейчас… И я была виновата, очень виновата!
По истечении времени, показавшегося мне долгими часами, когда я уже начала подумывать о том, чтобы самой бежать за помощью, я услышала голоса.
Я закричала:
— Сюда! Идите сюда!
Это были Феллоуз, а с ним какой-то человек.
— Я доктор Ли, — представился мужчина, и я чуть не расплакалась от облегчения.
Совместными усилиями удалось разобрать обломки, прижимавшие ноги Эдварда.
— Он не умер? — спросила я. Доктор покачал головой.
— Нам нужно вынести его отсюда и доставить домой!
Я воскликнула:
— Там внизу стоит экипаж! Если, конечно, не разбили и его…
— По-моему, он цел, — ответил доктор. — Феллоуз, не возьметесь ли мне помочь? Нужно соорудить какие-нибудь носилки: это единственный способ вынести мистера отсюда.
Я с тревогой смотрела на них.
— Если я не ошибаюсь, вы — невеста мистера Баррингтона? — спросил доктор.
Я подтвердила.
— Думаю, ему понадобится тщательный уход в течение некоторого времени, — сказал он.
Мы отвезли Эдварда домой.
Один за другим приходили врачи. Эдвард остался в живых, но очень серьезно пострадал: у него была повреждена спина и отнялись ноги.
— Поправится ли он? — спросила я.
Доктор пожал плечами. Судя по его лицу, он сомневался в этом.
Мой отец и родители Эдварда приехали в Ноттингем. Отца поразил масштаб разрушений: были уничтожены машины, стоившие тысячи фунтов стерлингов.
Мистер Баррингтон взял на себя управление фабрикой и заявил, что это единственный способ доказать, что его не запугать действиями толпы! Вскоре будут установлены новые машины!
Но в основном все были озабочены состоянием Эдварда. Он переносил страдания с исключительной стойкостью, и я с удивлением и восхищением узнавала эту сторону его характера. Как должен чувствовать себя человек, полный сил, мгновенно превратившийся в инвалида, прикованного к креслу и полностью зависящего от других!
Эдвард был спокоен. Он не жаловался на судьбу и был благодарен мне за то, что я осталась возле него. Мистер Баррингтон нанял некоего Джеймса Мура, который умел ухаживать за такого рода больными, и тот оказался умелым и интересным человеком. Большую часть дня я находилась с Эдвардом и меня трогала его благодарность.
— Тебе нужно больше гулять. — постоянно говорил он. — Нельзя проводить так много времени в помещении!
— Но именно здесь я хочу находиться! Неужели ты не понимаешь этого?
Он был слишком тронут, чтобы ответить, а по моим щекам текли слезы.
Было много разговоров о произведенных арестах: Поймали главаря погромщиков, и он предстал перед судом вместе с Феллоузом. Именно Феллоуз нанес роковой удар Эдварду, но Феллоуз был и работником Баррингтонов.
— Пришла пора дать хороший урок вандалам! — сказал судья. — А когда во время беспорядков еще и уродуют людей, — это уже слишком! До сих пор к луддитам относилисъ с излишним снисхождением. А они решили. что это дает им право громить и убивать тех, кто встает та их пути.
Главарь луддитов, и Феллоуз были приговорены к повешению.
Мы не стали сообщать об этом Эдварду. Его отец сказал, что Эдварда это огорчит, поскольку тот высоко ценил Феллоуза он был добрым человеком, а его жена и сын — прекрасными работниками. Эдвард не представлял себе, что такое могло случиться с Феллоузом. Но, а конце концов, правосудие должно торжествовать, а луддиты, наконец, понести наказание. Нельзя позволять, чтобы страной правила толпа, решая, что следует, а чего не следует делать.
Мрачным был день, когда вешали Феллоуза. Множество людей собралось на место казни посмотреть на это жуткое зрелище. Я сидела в комнате одна, грустно размышляя, что ждет семью Феллоузов. Я вспоминала женщину, с которой разговаривала: она потеряла мужа. Я вспоминала о мальчике, которого звали Том Феллоуз: ему придется расти без отца. Да, тяжелый это день для Феллоузов. Да и для нас тоже — Эдвард прикован к постели и не вернется к активной жизни, возможно, никогда!
Однажды, когда я сидела возле его постели, он сказал:
— Джессика, я не знаю, что будет со мной дальше. Вероятно, я останусь здесь, а тебе нужно возвращаться в Эверсли.
— Ты поедешь в Грассленд: там тебе будет лучше… подальше от всего этого!
— Я все время думаю о тебе: ты такая добрая! Ты просто чудесно относишься ко мне, но ни в коем случае не должна чувствовать себя обязанной!
— Что ты имеешь в виду?
— Помолвку со мной.
— Ты хочешь разорвать ее?
— Мы должны это сделать! Джессика, ты смелая, храбрая, я знаю это. Но не считай себя обязанной проявлять свое благородство!
— Я уже подумала об этом и предлагаю вернуться нам обоим в Грассленд, где я буду помогать тебе управляться с домом… и со всем остальным!
— Я не согласен!
— Почему? Ты изменил свое мнение обо мне?
— Пожалуйста, не шути: я люблю тебя, всегда любил и буду любить! Но это не основание для того, чтобы ты приносила себя в жертву!
— А кто говорит о жертве? Я вовсе не считаю это жертвой! Так уж сложилось, что я всегда поступаю так, как считаю нужным. Я выхожу за тебя замуж! Я намерена стать хозяйкой Грассленда! Миссис Джессика Баррингтон! Правда, звучит прекрасно? Я буду немножко посмеиваться над тобой, как леди Петтигрю над его светлостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103