Ты всего лишь ребенок, хотя, должен сказать, временами мне приходится сомневаться в этом. Сколько тебе? Одиннадцать?
— Почти двенадцать!
— Господи, сохрани нас! Что с тобой будет к восемнадцати?
— Ну, пожалуйста, отец…
— Что, дорогая Джессика?
— Неужели ты не сделаешь для меня… самое нужное из того, что мог бы сделать? Ты поможешь спасти этого человека?
— Я мало что могу сделать.
— Но что-то ты можешь?
— Мы могли бы найти эту девушку и, возможно, выставить в качестве свидетельницы.
— Да, да! — охотно согласилась я.
— Я отправляюсь в Ноттингем! — Я бросилась к отцу на шею:
— Я знала, что ты поможешь Джейку!
— Я еще не знаю, что смогу сделать! Пока меня втянули в действия, которые, как я полагаю, могут оказаться бесплодными, — все это по велению моей властной доченьки!
— Значит, ты едешь в Ноттингем! Отец, я поеду вместе с тобой!
— Нет.
— Да! Ну, пожалуйста!.. Мне тоже нужно там быть. Неужели ты не понимаешь, что я обязана быть там!
Джейк должен узнать, что я его не предавала! Если он в этом не убедится, я уже никогда не смогу чувствовать себя счастливой. Никогда в жизни! Так что я еду с тобой в Ноттингем.
Взяв меня за плечи и слегка отстранив от себя, отец посмотрел мне в глаза. Я заметила, как слегка опустились уголки его губ.
— Я привык считать себя хозяином в собственном доме. С тех пор как я имел неосторожность обзавестись дочерью, положение дел изменилось!
Я бросилась ему на шею, и он крепко обнял меня. До чего же все-таки хорошо быть такой любимой!
На следующий день мы выехали в Ноттингем. Отец рассказал все матери, и она решила сопровождать нас. Когда я поведала ей во всех подробностях о случившемся, она загорелась желанием спасти цыганя Джейка, почти таким же сильным, как мое.
Мы отправились в карете, и путешествие заняло у нас несколько дней. До суда, по предположениям отца, оставалось около недели, а нам было необходимо время, чтобы выработать план действий.
Наступили сумерки, а мы были в семи-восьми милях от Ноттингема. Лошади спокойно трусили, как вдруг кучер резко остановил карету.
— В чем дело? — крикнул отец.
— Знаете, сэр, там кто-то на дороге, и, похоже, у него неприятности!
— Сейчас мы все выясним, — заявил отец. Мать сжала его руку.
— Все будет в порядке, — успокоил нас отец, доставая из-под сиденья ружье.
— Лучше было бы проехать мимо, — проговорила мать.
— Возможно, кто-то и в самом деле попал в беду.
— А может быть, это просто хитроумная ловушка? Эти «джентльмены с большой дороги» способны на Все!
Выглянув, я увидела, как к нам, прихрамывая, приближается какой-то человек.
— Я попал в беду! — воскликнул он. — Меня ограбили, лишив и коня, и кошелька!
Отец вышел из экипажа и внимательно осмотрел человека.
— Садитесь в карету, — пригласил он.
Мы с матерью потеснились, дав место незнакомцу. Когда он уселся, отец скомандовал:
— Давай, погоняй…
Незнакомец был весьма изысканно одет. Он тяжело дышал, и трудно было ожидать какой-нибудь каверзы с его стороны. Он был настолько растерян, что некоторое время даже не мог говорить.
— Я ехал по дороге, — наконец, начал он, — когда меня остановил какой-то человек и начал расспрашивать, как добраться до Ноттингема. Я стал объяснять ему, но, пока говорил, из кустов появилось еще трое, и окружили меня! У них были ружья. Пригрозив мне, они потребовали, чтобы я спешился и отдал им кошелек. У меня не было выбора: я отдал им все, что они требовали! Забрав также лошадь, они уехали. Спасибо за то, что вы подобрали меня: я пытался останавливать другие экипажи, но они проезжали мимо!
— Все подозревали какой-то подвох, — объяснил отец. — Грабители стали просто бичом! По-моему, законопослушных граждан следовало бы охранять тщательнее.
В ответ мужчина кивнул.
— И куда же вам нужно было попасть, сэр?
— Мой дом расположен неподалеку от Ноттингема. Если бы вы могли подбросить меня до города! Там меня хорошо знают и я смогу найти кого-нибудь, кто отвезет меня домой, я буду вам несказанно обязан!
— Мы отвезем вас прямо до дома. Это далеко от города?
— Примерно в миле.
— Будет проще отвезти вас прямо туда. Вы только показывайте дорогу.
— Вы очень добры, сэр. Я и моя семья никогда не забудем вашу любезность!
— Путешественники обязаны помогать друг другу, а на дорогах пора бы навести порядок.
Наш спутник понемногу начал приходить в себя. Он сообщил, что его имя Джозеф Баррингтон и у него свое дело в Ноттингеме.
— Кружева, — пояснил он. — Как вам, должно быть, известно, Ноттингем — центр кружевной промышленности в стране.
— Но живете вы за городом?
— Да, знаете ли, жить возле фабрики не слишком приятно, а в предместье удобно, да и до города совсем не далеко. Простите, а сами вы издалека?
— Мы из Кента.
— Ага, значит, с юга. Д вам доводилось раньше бывать в Ноттингеме?
— Нет. Теперь у меня появились там дела, а дочь с женой сопровождают меня.
— Что ж, у вас получается приятная поездка. Будьте добры, попросите кучера свернуть здесь. Если ехать прямо, то как раз попадете в Ноттингем, а вот эта дорога ведет к моему дому.
Через некоторое время Джозеф Баррингтон указал на свой дом. Он производил впечатление, большой, построенный на склоне холма, так, что из него, должно быть, открывался прекрасный вид на окрестности.
Мы свернули на подъездную дорожку. Теперь можно было рассмотреть дом во всех подробностях. Видимо, он был построен около сотни лет назад, с характерными для того времени узкими окнами, невысокими на первом этаже, очень длинными — на втором, чуть короче — на третьем и совсем квадратными — на последнем. Взглянув на окно веерообразной формы над крыльцом, я решила, что этот дом несет на себе печать достоинства, — то, чего недоставало нашему поместью эпохи Тюдоров. Здесь чувствовались вкус и изящество.
Открылась дверь и вышла женщина. Она изумленно посмотрела на выходящего из кареты мистера Баррингтона.
— Джозеф! Что это? Где ты был все это время? Мы так за тебя беспокоились! Ты давным-давно должен был вернуться!
— Позволь, я все объясню, дорогая. Я был ограблен по дороге… У меня отняли коня и кошелек. Позволь, я представлю тебе этих добрых людей, которые подобрали меня и доставили домой.
Отец вышел из экипажа, а за ним следом и мы с матерью.
Женщина была средних лет, пухленькая, и при иных обстоятельствах наверняка жизнерадостная. Но сейчас она была ошеломлена и взволнована.
— Ах, Джозеф… ты не ранен? Эти добрые люди… их следует пригласить в дом…
Из дома вышел мужчина. Он был высокого роста, на вид ему можно было дать лет двадцать пять.
— Что за черт?…— он.
— Ах, Эдвард, твой отец, его… ограбили по пути! Если бы не эти добрые люди…
Эдвард сразу оценил ситуацию:'
— Ты не ранен, отец?
— Нет, нет, они просто отняли у меня бедняжку Хонни Пот и кошелек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
— Почти двенадцать!
— Господи, сохрани нас! Что с тобой будет к восемнадцати?
— Ну, пожалуйста, отец…
— Что, дорогая Джессика?
— Неужели ты не сделаешь для меня… самое нужное из того, что мог бы сделать? Ты поможешь спасти этого человека?
— Я мало что могу сделать.
— Но что-то ты можешь?
— Мы могли бы найти эту девушку и, возможно, выставить в качестве свидетельницы.
— Да, да! — охотно согласилась я.
— Я отправляюсь в Ноттингем! — Я бросилась к отцу на шею:
— Я знала, что ты поможешь Джейку!
— Я еще не знаю, что смогу сделать! Пока меня втянули в действия, которые, как я полагаю, могут оказаться бесплодными, — все это по велению моей властной доченьки!
— Значит, ты едешь в Ноттингем! Отец, я поеду вместе с тобой!
— Нет.
— Да! Ну, пожалуйста!.. Мне тоже нужно там быть. Неужели ты не понимаешь, что я обязана быть там!
Джейк должен узнать, что я его не предавала! Если он в этом не убедится, я уже никогда не смогу чувствовать себя счастливой. Никогда в жизни! Так что я еду с тобой в Ноттингем.
Взяв меня за плечи и слегка отстранив от себя, отец посмотрел мне в глаза. Я заметила, как слегка опустились уголки его губ.
— Я привык считать себя хозяином в собственном доме. С тех пор как я имел неосторожность обзавестись дочерью, положение дел изменилось!
Я бросилась ему на шею, и он крепко обнял меня. До чего же все-таки хорошо быть такой любимой!
На следующий день мы выехали в Ноттингем. Отец рассказал все матери, и она решила сопровождать нас. Когда я поведала ей во всех подробностях о случившемся, она загорелась желанием спасти цыганя Джейка, почти таким же сильным, как мое.
Мы отправились в карете, и путешествие заняло у нас несколько дней. До суда, по предположениям отца, оставалось около недели, а нам было необходимо время, чтобы выработать план действий.
Наступили сумерки, а мы были в семи-восьми милях от Ноттингема. Лошади спокойно трусили, как вдруг кучер резко остановил карету.
— В чем дело? — крикнул отец.
— Знаете, сэр, там кто-то на дороге, и, похоже, у него неприятности!
— Сейчас мы все выясним, — заявил отец. Мать сжала его руку.
— Все будет в порядке, — успокоил нас отец, доставая из-под сиденья ружье.
— Лучше было бы проехать мимо, — проговорила мать.
— Возможно, кто-то и в самом деле попал в беду.
— А может быть, это просто хитроумная ловушка? Эти «джентльмены с большой дороги» способны на Все!
Выглянув, я увидела, как к нам, прихрамывая, приближается какой-то человек.
— Я попал в беду! — воскликнул он. — Меня ограбили, лишив и коня, и кошелька!
Отец вышел из экипажа и внимательно осмотрел человека.
— Садитесь в карету, — пригласил он.
Мы с матерью потеснились, дав место незнакомцу. Когда он уселся, отец скомандовал:
— Давай, погоняй…
Незнакомец был весьма изысканно одет. Он тяжело дышал, и трудно было ожидать какой-нибудь каверзы с его стороны. Он был настолько растерян, что некоторое время даже не мог говорить.
— Я ехал по дороге, — наконец, начал он, — когда меня остановил какой-то человек и начал расспрашивать, как добраться до Ноттингема. Я стал объяснять ему, но, пока говорил, из кустов появилось еще трое, и окружили меня! У них были ружья. Пригрозив мне, они потребовали, чтобы я спешился и отдал им кошелек. У меня не было выбора: я отдал им все, что они требовали! Забрав также лошадь, они уехали. Спасибо за то, что вы подобрали меня: я пытался останавливать другие экипажи, но они проезжали мимо!
— Все подозревали какой-то подвох, — объяснил отец. — Грабители стали просто бичом! По-моему, законопослушных граждан следовало бы охранять тщательнее.
В ответ мужчина кивнул.
— И куда же вам нужно было попасть, сэр?
— Мой дом расположен неподалеку от Ноттингема. Если бы вы могли подбросить меня до города! Там меня хорошо знают и я смогу найти кого-нибудь, кто отвезет меня домой, я буду вам несказанно обязан!
— Мы отвезем вас прямо до дома. Это далеко от города?
— Примерно в миле.
— Будет проще отвезти вас прямо туда. Вы только показывайте дорогу.
— Вы очень добры, сэр. Я и моя семья никогда не забудем вашу любезность!
— Путешественники обязаны помогать друг другу, а на дорогах пора бы навести порядок.
Наш спутник понемногу начал приходить в себя. Он сообщил, что его имя Джозеф Баррингтон и у него свое дело в Ноттингеме.
— Кружева, — пояснил он. — Как вам, должно быть, известно, Ноттингем — центр кружевной промышленности в стране.
— Но живете вы за городом?
— Да, знаете ли, жить возле фабрики не слишком приятно, а в предместье удобно, да и до города совсем не далеко. Простите, а сами вы издалека?
— Мы из Кента.
— Ага, значит, с юга. Д вам доводилось раньше бывать в Ноттингеме?
— Нет. Теперь у меня появились там дела, а дочь с женой сопровождают меня.
— Что ж, у вас получается приятная поездка. Будьте добры, попросите кучера свернуть здесь. Если ехать прямо, то как раз попадете в Ноттингем, а вот эта дорога ведет к моему дому.
Через некоторое время Джозеф Баррингтон указал на свой дом. Он производил впечатление, большой, построенный на склоне холма, так, что из него, должно быть, открывался прекрасный вид на окрестности.
Мы свернули на подъездную дорожку. Теперь можно было рассмотреть дом во всех подробностях. Видимо, он был построен около сотни лет назад, с характерными для того времени узкими окнами, невысокими на первом этаже, очень длинными — на втором, чуть короче — на третьем и совсем квадратными — на последнем. Взглянув на окно веерообразной формы над крыльцом, я решила, что этот дом несет на себе печать достоинства, — то, чего недоставало нашему поместью эпохи Тюдоров. Здесь чувствовались вкус и изящество.
Открылась дверь и вышла женщина. Она изумленно посмотрела на выходящего из кареты мистера Баррингтона.
— Джозеф! Что это? Где ты был все это время? Мы так за тебя беспокоились! Ты давным-давно должен был вернуться!
— Позволь, я все объясню, дорогая. Я был ограблен по дороге… У меня отняли коня и кошелек. Позволь, я представлю тебе этих добрых людей, которые подобрали меня и доставили домой.
Отец вышел из экипажа, а за ним следом и мы с матерью.
Женщина была средних лет, пухленькая, и при иных обстоятельствах наверняка жизнерадостная. Но сейчас она была ошеломлена и взволнована.
— Ах, Джозеф… ты не ранен? Эти добрые люди… их следует пригласить в дом…
Из дома вышел мужчина. Он был высокого роста, на вид ему можно было дать лет двадцать пять.
— Что за черт?…— он.
— Ах, Эдвард, твой отец, его… ограбили по пути! Если бы не эти добрые люди…
Эдвард сразу оценил ситуацию:'
— Ты не ранен, отец?
— Нет, нет, они просто отняли у меня бедняжку Хонни Пот и кошелек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103