Теперь он понимал, почему она не может стать постоянным доктором Кирены, – потому что это не оставит ей времени на выполнение заданий, а она не собиралась отказываться от своей роли «хранителя».
– Доктор Алленби слабеет с каждым годом. И все же будет трудно заманить сюда другого, столь же знающего врача.
– Почему?
– Потому что любой честолюбивый хирург предпочтет практику в Лондоне, чем наше маленькое стоячее болото. Я надеялась, что когда-нибудь на Кирене будут настоящая больница и операционная, но это несбыточная мечта.
– Не такая уж несбыточная, но об этом ты побеспокоишься завтра. А пока что тебе нужно поспать.
Проведя губами по ее волосам, он обнял ее за талию, прижал к себе спиной, баюкая в объятиях.
Каро молча наслаждалась их близостью. Ягодицами она ощущала жар его возбуждения и знала, что Макс хочет ее. Но очевидно, он собирался просто держать ее в объятиях, пока она не заснет.
Снова вздохнув, Каро расслабилась и стала слушать биение его сердца. Наслаждаться силой рук, взявших ее в кольцо. Впитывать в себя эту силу, утешение, которое Макс предлагает ей. Как давно никто не заботился о ней, не ухаживал, как давно она не чувствовала, что кто-то охраняет ее, готов защитить, когда она слишком устанет, чтобы сражаться дальше.
Его нежность заставляла ее почувствовать себя слабой, уязвимой и лелеемой. Прикосновение губ к волосам было таким легким, что у Каро перехватило горло.
Ах, если бы Макс вечно держал ее вот так… и она чувствовала бы себя в покое и безопасности…
В душе он истинный защитник! Макс обладал теми естественными инстинктами защищать и оберегать, что и другие «хранители». Теми же задатками лидера и вождя, которые она видела в отце. Тем неуловимым качеством, которое заставляет людей следовать за ним даже в ад. Из него вышел бы настоящий «хранитель».
Но глупо надеяться, что он может стать одним из них. Вряд ли Макс останется на Кирене после возвращения из Алжира. Как только он излечится от мучительных кошмаров, у него не будет причин задерживаться здесь.
Даже сейчас тени в его глазах постепенно исчезают. Он все еще не исцелился окончательно, но с каждым днем становится спокойнее. А когда снова станет собой?
Уйдет от нее, как в тот раз.
Ну а если останется, если присоединится к «хранителям», они скорее всего так и будут продолжать встречаться в этом уединенном месте. И вряд ли будут кем-то еще, кроме любовников.
Каро зажмурилась, изнемогая под натиском желания. Она желала большего, чем звание любовницы Макса. Сегодня, держа на руках новорожденного, она ощутила странную тоску. Ей вдруг захотелось испытать, что это такое – носить ребенка Макса.
Но разве можно думать о подобных вещах? Макс ясно сказал, что не хочет ни жены, ни детей.
Она не может позволить себе подобные фантазии. Не может позволить эмоциям выйти из-под контроля, оставив ее совершенно беззащитной.
И тогда будет слишком легко влюбиться в Макса, а на ее долю выпадут только сердечная боль, муки и сожаления.
Глава 13
Когда Каро проснулась, в грот уже проникли лучи солнца.
Значит, это не чувственный сон! Макс по-прежнему прижимает ее к себе; одна рука запуталась в непокорной гриве волос, сорочка задралась, и набухший, пульсирующий фаллос прижимается к голым ягодицам.
Она медленно открыла глаза. Судя по тому, что грот залит светом, струившимся из трещины в крыше, было уже позднее утро. Макс, должно быть, проснулся гораздо раньше, но позволил ей поспать. Он уже побрился, чтобы не раздражать щетиной ее нежную кожу, и теперь осторожно целовал Каро в шею.
– Я тебя разбудил? – хрипловато спросил он голосом таким же ласкающим, как рука в ее волосах.
– Мм… я видела тебя во сне.
– Надеюсь, сон был приятным?
– Да, хотя не настолько, как в реальности.
Словно прочитав ее мысли, Макс сжал ее грудь сквозь тонкую ткань сорочки.
Каро тихо охнула. Одно его прикосновение, и ей уже нечем дышать!
Но он распластал ладонь на вздрагивающей мягкости ее живота, двинулся ниже, к ее бедрам, ощущая жар, и влагу, и ее желание.
Она выгнулась, прижимаясь к нему, ошеломленная непрошеными чувственными образами, воспоминаниями о том, что проделывали с ней эти пальцы… Безумно непристойные вещи, от которых она теряла голову.
Он удовлетворенно пробормотал что-то, когда свидетельство ее возбуждения оросило его пальцы, но, к ее удивлению, Макс только прикусил мочку ее уха, прежде чем откинуть одеяло и встать.
– Ванна ждет вас, миледи, – шутливо объявил он.
К тому времени, как Каро сообразила, что он не собирается любить ее сейчас, он уже вышел из грота.
Его отсутствие дало ей возможность ответить на зов природы и воспользоваться губками, после чего она последовала за Максом на свежий воздух.
Макс уже стоял в воде, доходившей ему до самых бедер. Увидев его, она остановилась, восхищаясь его могучим телом. А когда он повернулся лицом к ней, ее взгляд невольно уперся в мужскую плоть, способную дарить ей столь неистовое наслаждение. И во рту мигом пересохло.
– Чего ты ждешь? – весело спросил он, вскинув брови, и Каро густо покраснела, сообразив, что он поймал ее за подглядыванием. Румянец стал еще темнее, когда она сняла сорочку и глаза Макса загорелись. Его взгляд, словно нежные руки, касался ее всюду.
Каро с заколотившимся сердцем вошла в воду, все еще довольно теплую, прогретую летним солнышком. Зато струи водопада были почти ледяными, и она удивилась, когда Макс поплыл туда и встал под каскадом, где глубина бурлящей воды была по пояс.
– Но водопад, на мой вкус, довольно холоден, – запротестовала Каро.
– Не бойся, я тебя согрею, – заверил он с трогательно знакомой улыбкой, и сердце забилось еще сильнее.
Она послушно поплыла к нему, нежась под его взглядом, ласкавшим ее наготу. Зачерпнув в горсть воды, он вылил ее на плечи Каро. Оказалось, что в другой руке у него кусок мыла, которым он стал намыливать ее плечи, шею, живот, но не там, где жажда была всего сильнее.
– Коснись меня, – прошептала она.
– Обязательно. Но придется потерпеть.
Он старательно вымыл ее груди, властно гладя белую кожу. Его прикосновение послало стрелу наслаждения, пронзившую ее лоно. Белые холмики были скользкими от мыла, соски потемнели и заострились; Макс блестящими жаркими глазами продолжал наблюдать за каждой ее реакцией.
– А теперь все остальное.
Он легонько развел коленом ее бедра. Рука скользнула между ног, ища, лаская, возбуждая.
Но Каро не нуждалась в возбуждении. Она уже изнемогала от желания. Его прикосновения опаляли.
– Макс, пожалуйста…
Еще секунда – и мыло полетело на каменный карниз, а он все продолжал мыть ее. И, снова накрыв пруди ладонями, прошептал:
– У тебя такие твердые острые соски… – Его язык обводил темные, твердые, как камешки, вершинки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– Доктор Алленби слабеет с каждым годом. И все же будет трудно заманить сюда другого, столь же знающего врача.
– Почему?
– Потому что любой честолюбивый хирург предпочтет практику в Лондоне, чем наше маленькое стоячее болото. Я надеялась, что когда-нибудь на Кирене будут настоящая больница и операционная, но это несбыточная мечта.
– Не такая уж несбыточная, но об этом ты побеспокоишься завтра. А пока что тебе нужно поспать.
Проведя губами по ее волосам, он обнял ее за талию, прижал к себе спиной, баюкая в объятиях.
Каро молча наслаждалась их близостью. Ягодицами она ощущала жар его возбуждения и знала, что Макс хочет ее. Но очевидно, он собирался просто держать ее в объятиях, пока она не заснет.
Снова вздохнув, Каро расслабилась и стала слушать биение его сердца. Наслаждаться силой рук, взявших ее в кольцо. Впитывать в себя эту силу, утешение, которое Макс предлагает ей. Как давно никто не заботился о ней, не ухаживал, как давно она не чувствовала, что кто-то охраняет ее, готов защитить, когда она слишком устанет, чтобы сражаться дальше.
Его нежность заставляла ее почувствовать себя слабой, уязвимой и лелеемой. Прикосновение губ к волосам было таким легким, что у Каро перехватило горло.
Ах, если бы Макс вечно держал ее вот так… и она чувствовала бы себя в покое и безопасности…
В душе он истинный защитник! Макс обладал теми естественными инстинктами защищать и оберегать, что и другие «хранители». Теми же задатками лидера и вождя, которые она видела в отце. Тем неуловимым качеством, которое заставляет людей следовать за ним даже в ад. Из него вышел бы настоящий «хранитель».
Но глупо надеяться, что он может стать одним из них. Вряд ли Макс останется на Кирене после возвращения из Алжира. Как только он излечится от мучительных кошмаров, у него не будет причин задерживаться здесь.
Даже сейчас тени в его глазах постепенно исчезают. Он все еще не исцелился окончательно, но с каждым днем становится спокойнее. А когда снова станет собой?
Уйдет от нее, как в тот раз.
Ну а если останется, если присоединится к «хранителям», они скорее всего так и будут продолжать встречаться в этом уединенном месте. И вряд ли будут кем-то еще, кроме любовников.
Каро зажмурилась, изнемогая под натиском желания. Она желала большего, чем звание любовницы Макса. Сегодня, держа на руках новорожденного, она ощутила странную тоску. Ей вдруг захотелось испытать, что это такое – носить ребенка Макса.
Но разве можно думать о подобных вещах? Макс ясно сказал, что не хочет ни жены, ни детей.
Она не может позволить себе подобные фантазии. Не может позволить эмоциям выйти из-под контроля, оставив ее совершенно беззащитной.
И тогда будет слишком легко влюбиться в Макса, а на ее долю выпадут только сердечная боль, муки и сожаления.
Глава 13
Когда Каро проснулась, в грот уже проникли лучи солнца.
Значит, это не чувственный сон! Макс по-прежнему прижимает ее к себе; одна рука запуталась в непокорной гриве волос, сорочка задралась, и набухший, пульсирующий фаллос прижимается к голым ягодицам.
Она медленно открыла глаза. Судя по тому, что грот залит светом, струившимся из трещины в крыше, было уже позднее утро. Макс, должно быть, проснулся гораздо раньше, но позволил ей поспать. Он уже побрился, чтобы не раздражать щетиной ее нежную кожу, и теперь осторожно целовал Каро в шею.
– Я тебя разбудил? – хрипловато спросил он голосом таким же ласкающим, как рука в ее волосах.
– Мм… я видела тебя во сне.
– Надеюсь, сон был приятным?
– Да, хотя не настолько, как в реальности.
Словно прочитав ее мысли, Макс сжал ее грудь сквозь тонкую ткань сорочки.
Каро тихо охнула. Одно его прикосновение, и ей уже нечем дышать!
Но он распластал ладонь на вздрагивающей мягкости ее живота, двинулся ниже, к ее бедрам, ощущая жар, и влагу, и ее желание.
Она выгнулась, прижимаясь к нему, ошеломленная непрошеными чувственными образами, воспоминаниями о том, что проделывали с ней эти пальцы… Безумно непристойные вещи, от которых она теряла голову.
Он удовлетворенно пробормотал что-то, когда свидетельство ее возбуждения оросило его пальцы, но, к ее удивлению, Макс только прикусил мочку ее уха, прежде чем откинуть одеяло и встать.
– Ванна ждет вас, миледи, – шутливо объявил он.
К тому времени, как Каро сообразила, что он не собирается любить ее сейчас, он уже вышел из грота.
Его отсутствие дало ей возможность ответить на зов природы и воспользоваться губками, после чего она последовала за Максом на свежий воздух.
Макс уже стоял в воде, доходившей ему до самых бедер. Увидев его, она остановилась, восхищаясь его могучим телом. А когда он повернулся лицом к ней, ее взгляд невольно уперся в мужскую плоть, способную дарить ей столь неистовое наслаждение. И во рту мигом пересохло.
– Чего ты ждешь? – весело спросил он, вскинув брови, и Каро густо покраснела, сообразив, что он поймал ее за подглядыванием. Румянец стал еще темнее, когда она сняла сорочку и глаза Макса загорелись. Его взгляд, словно нежные руки, касался ее всюду.
Каро с заколотившимся сердцем вошла в воду, все еще довольно теплую, прогретую летним солнышком. Зато струи водопада были почти ледяными, и она удивилась, когда Макс поплыл туда и встал под каскадом, где глубина бурлящей воды была по пояс.
– Но водопад, на мой вкус, довольно холоден, – запротестовала Каро.
– Не бойся, я тебя согрею, – заверил он с трогательно знакомой улыбкой, и сердце забилось еще сильнее.
Она послушно поплыла к нему, нежась под его взглядом, ласкавшим ее наготу. Зачерпнув в горсть воды, он вылил ее на плечи Каро. Оказалось, что в другой руке у него кусок мыла, которым он стал намыливать ее плечи, шею, живот, но не там, где жажда была всего сильнее.
– Коснись меня, – прошептала она.
– Обязательно. Но придется потерпеть.
Он старательно вымыл ее груди, властно гладя белую кожу. Его прикосновение послало стрелу наслаждения, пронзившую ее лоно. Белые холмики были скользкими от мыла, соски потемнели и заострились; Макс блестящими жаркими глазами продолжал наблюдать за каждой ее реакцией.
– А теперь все остальное.
Он легонько развел коленом ее бедра. Рука скользнула между ног, ища, лаская, возбуждая.
Но Каро не нуждалась в возбуждении. Она уже изнемогала от желания. Его прикосновения опаляли.
– Макс, пожалуйста…
Еще секунда – и мыло полетело на каменный карниз, а он все продолжал мыть ее. И, снова накрыв пруди ладонями, прошептал:
– У тебя такие твердые острые соски… – Его язык обводил темные, твердые, как камешки, вершинки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86