После того как на ее глазах решался вопрос о жизни и смерти и смерть победила, потеря общественного статуса представлялась ей сущим пустяком.
Теперь она с гордостью называла себя леди Аврора Сейбин. И жила в небольшом, но весьма уютном домике в Мэйфере. Равенна на время сезона поселилась у своей тетки в лондонском особняке, но с окончанием сезона ей предстояло перебраться за город и жить с дедом, слывущим отшельником. Аврора высоко ценила обретенную свободу, но большую часть времени проводила дома. Она вела скромную жизнь вдовы, выезжала верхом только рано утром, когда в парке еще не было никого из светского общества. Сопровождая Равенну в ее походах по магазинам и пошивочным мастерским — девушке требовалось полностью обновить гардероб, — Аврора одевалась во все черное и не снимала вуали.
Траур ее не был показным. Она не могла забыть нежного любовника, подарившего ей экстаз и сделавшего ее женщиной, как не могла не испытывать к нему благодарности за то, что он избавил ее от ненавистного брака и тирании отца. Порвав с отцом, Аврора воспрянула духом. Только теперь она поняла, как ей не хватало свободы, и твердо решила, что не позволит ни одному мужчине управлять ее жизнью. Это Николасу она была обязана тем, что стала сильной.
Дневник француженки также оказал на нее немалое влияние. Аврора более не была невинной девственницей. Книга открыла ей многие тайны страсти и помогла осознать, какие сильные эмоции пробудил в ней Николас.
Всякий раз, вспоминая его, она испытывала боль. Со дня его смерти прошло четыре месяца. Время лечит — в этом Аврора убедилась на собственном опыте, ибо с каждым днем бороться со скорбью становилось все легче. Иногда она забывала о нем даже на несколько долгих часов. Но это днем. А ночью…
Ночью он становился властителем ее дум… Аврора расправила плечи. Она не позволит воспоминаниям мучить ее. Построит свое будущее собственными руками и не станет оглядываться назад.
Жизнь ее пошла своим чередом. Без страха и сомнений. Без ссор с отцом. Без страданий, которые он причинял ей, издеваясь над жившими в доме людьми.
Никогда еще Авроре не было так хорошо. Она жила в ладу с собой и окружающим миром и была почти счастлива. Тихое, безбедное существование помогало залечивать раны, оставшиеся от прошлого.
Теперь Аврора была в ответе лишь перед самой собой. Наконец-то она зажила собственной жизнью. Разве не об этом она так долго мечтала?
Равенны нигде не было видно. Аврора, обеспокоенная, обвела взглядом зал и наконец увидела ее в дальнем углу.
Равенна не танцевала. Она разговаривала с мужчиной в костюме пирата. На глазу повязка, на поясе кинжал. Равенна была чем-то возбуждена, оживленно жестикулировала и смеялась.
При одном лишь взгляде на пирата сердце Авроры забилось быстрее. Было в его облике что-то очень знакомое. Та же гибкость и стройность, что у покойного мужа, тот же гордый разворот плеч. Та же аура опасности и мощной жизненной силы. И та же белозубая улыбка на загорелом лице.
Только волосы были не золотисто-русые, как у Николаса, а черные.
Аврора поднесла ладонь ко лбу. Наверное, у нее галлюцинации. Своими воспоминаниями она вызвала к жизни призрак Николаса Сейбина.
Равенна в этот момент оглянулась. Казалось, она ищет кого-то. Пират медленно повернул голову.
Кровь отхлынула от ее лица. Время на миг повернулось вспять. Она снова была в постели с Николасом Сейбином и тонула в его бездонных глазах.
Аврора выбежала из зала и вскоре оказалась в библиотеке. Стоявшая на столе лампа осветила лишь небольшую часть комнаты. Аврора едва добрела до кушетки и схватилась за спинку. Лицо горело, на лбу выступила испарина, сердце бешено колотилось.
Аврора стянула с лица маску и, в отчаянии прикусив губу, тряхнула головой. Может, она сходит с ума? Она действительно не могла забыть Николаса, но чтобы воспоминания вдруг превратились в реальность…
— Аврора, — раздался за ее спиной шепот. Аврора замерла от ужаса.
— Аврора, взгляни на меня!
Она медленно повернула голову. Вот он, пират, стоит посреди комнаты, всего в нескольких шагах от нее. Боже, как он похож на Николаса!
Аврора вцепилась в спинку кушетки и закрыла глаза, вновь открыла их, призрак никуда не исчез.
— Нет, — хрипло пробормотала она, — ты умер…
— Не совсем, любовь моя.
Он снял повязку, дав ей возможность увидеть его лицо. Нет, эти глаза ей не спутать ни с какими другими. Николас…
— Господи, — только и смогла прошептать она. Рот его скривился в жалком подобии улыбки.
— Ты не рада видеть меня, мой ангел?
Аврора поднесла руку к виску. Она была на грани обморока, ноги отказывались ее держать. Она упала бы, не подхвати ее Николас, который в два прыжка преодолел разделявшее их расстояние. Его прикосновение было более чем реальным.
— Не может этого быть…
— Может, Аврора. Я и в самом деле здесь — из плоти и крови.
— Но как… — прошептала она, глядя ему в глаза.
— В последний момент Мадсен отказался отдать приказ о казни, вспомнив об оказанной ему мной услуге, и велел отправить меня на Барбадос, на базу британского флота, чтобы приговор привели в исполнение там.
— Но я видела твою могилу…
— Боюсь, тебя ввели в заблуждение. Перси знал, что ты откажешься покинуть остров, пока не убедишься, что я мертв, и ты уже ничего не можешь сделать для моего спасения. Поэтому я попросил его сымитировать мое погребение. Мадсен помог.
— Значит, это был обман?
Аврора смотрела на него, не веря своим глазам. Прошло немало времени, прежде чем она обрела способность говорить. Она пребывала в смятении: шок, гнев, обида — как он мог так жестоко се обмануть?
Аврора коснулась его щеки. Кожа его была теплой и гладкой — он недавно побрился. Он накрыл ее руку своей, поднес ее ладонь к щеке. Затаив дыхание, они замерли, пристально глядя друг на друга.
Аврора снова покачнулась, и он заключил ее в объятия.
— Тебе надо лечь, — решительно заявил Николас и отнес ее на кушетку, а сам сел рядом.
— Я хорошо себя чувствую, честное слово, — едва слышно произнесла Аврора.
Николас уже расстегивал на ней лиф домино. Пальцы его коснулись ее обнаженной кожи, и Аврору проняла дрожь. Она вспомнила — очень ясно и очень живо — их первую и единственную брачную ночь. Николас, должно быть, угадал ее мысли.
— Какая же ты красивая! — Он не мог оторвать глаз от ее груди, и соски от одного лишь его взгляда напряглись и стали твердыми.
Аврора хотела что-то сказать, но не было сил.
Николас судорожно вздохнул, поднялся с кушетки, подошел к маленькому столику, взял графин с бренди и плеснул немного в стакан.
Аврора выпрямилась и поспешно застегнула лиф. Николас принес ей бренди и сел рядом.
Аврора послушно выпила обжигающую жидкость.
— Прости за эту сцену, я просто…
— Потрясена?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Теперь она с гордостью называла себя леди Аврора Сейбин. И жила в небольшом, но весьма уютном домике в Мэйфере. Равенна на время сезона поселилась у своей тетки в лондонском особняке, но с окончанием сезона ей предстояло перебраться за город и жить с дедом, слывущим отшельником. Аврора высоко ценила обретенную свободу, но большую часть времени проводила дома. Она вела скромную жизнь вдовы, выезжала верхом только рано утром, когда в парке еще не было никого из светского общества. Сопровождая Равенну в ее походах по магазинам и пошивочным мастерским — девушке требовалось полностью обновить гардероб, — Аврора одевалась во все черное и не снимала вуали.
Траур ее не был показным. Она не могла забыть нежного любовника, подарившего ей экстаз и сделавшего ее женщиной, как не могла не испытывать к нему благодарности за то, что он избавил ее от ненавистного брака и тирании отца. Порвав с отцом, Аврора воспрянула духом. Только теперь она поняла, как ей не хватало свободы, и твердо решила, что не позволит ни одному мужчине управлять ее жизнью. Это Николасу она была обязана тем, что стала сильной.
Дневник француженки также оказал на нее немалое влияние. Аврора более не была невинной девственницей. Книга открыла ей многие тайны страсти и помогла осознать, какие сильные эмоции пробудил в ней Николас.
Всякий раз, вспоминая его, она испытывала боль. Со дня его смерти прошло четыре месяца. Время лечит — в этом Аврора убедилась на собственном опыте, ибо с каждым днем бороться со скорбью становилось все легче. Иногда она забывала о нем даже на несколько долгих часов. Но это днем. А ночью…
Ночью он становился властителем ее дум… Аврора расправила плечи. Она не позволит воспоминаниям мучить ее. Построит свое будущее собственными руками и не станет оглядываться назад.
Жизнь ее пошла своим чередом. Без страха и сомнений. Без ссор с отцом. Без страданий, которые он причинял ей, издеваясь над жившими в доме людьми.
Никогда еще Авроре не было так хорошо. Она жила в ладу с собой и окружающим миром и была почти счастлива. Тихое, безбедное существование помогало залечивать раны, оставшиеся от прошлого.
Теперь Аврора была в ответе лишь перед самой собой. Наконец-то она зажила собственной жизнью. Разве не об этом она так долго мечтала?
Равенны нигде не было видно. Аврора, обеспокоенная, обвела взглядом зал и наконец увидела ее в дальнем углу.
Равенна не танцевала. Она разговаривала с мужчиной в костюме пирата. На глазу повязка, на поясе кинжал. Равенна была чем-то возбуждена, оживленно жестикулировала и смеялась.
При одном лишь взгляде на пирата сердце Авроры забилось быстрее. Было в его облике что-то очень знакомое. Та же гибкость и стройность, что у покойного мужа, тот же гордый разворот плеч. Та же аура опасности и мощной жизненной силы. И та же белозубая улыбка на загорелом лице.
Только волосы были не золотисто-русые, как у Николаса, а черные.
Аврора поднесла ладонь ко лбу. Наверное, у нее галлюцинации. Своими воспоминаниями она вызвала к жизни призрак Николаса Сейбина.
Равенна в этот момент оглянулась. Казалось, она ищет кого-то. Пират медленно повернул голову.
Кровь отхлынула от ее лица. Время на миг повернулось вспять. Она снова была в постели с Николасом Сейбином и тонула в его бездонных глазах.
Аврора выбежала из зала и вскоре оказалась в библиотеке. Стоявшая на столе лампа осветила лишь небольшую часть комнаты. Аврора едва добрела до кушетки и схватилась за спинку. Лицо горело, на лбу выступила испарина, сердце бешено колотилось.
Аврора стянула с лица маску и, в отчаянии прикусив губу, тряхнула головой. Может, она сходит с ума? Она действительно не могла забыть Николаса, но чтобы воспоминания вдруг превратились в реальность…
— Аврора, — раздался за ее спиной шепот. Аврора замерла от ужаса.
— Аврора, взгляни на меня!
Она медленно повернула голову. Вот он, пират, стоит посреди комнаты, всего в нескольких шагах от нее. Боже, как он похож на Николаса!
Аврора вцепилась в спинку кушетки и закрыла глаза, вновь открыла их, призрак никуда не исчез.
— Нет, — хрипло пробормотала она, — ты умер…
— Не совсем, любовь моя.
Он снял повязку, дав ей возможность увидеть его лицо. Нет, эти глаза ей не спутать ни с какими другими. Николас…
— Господи, — только и смогла прошептать она. Рот его скривился в жалком подобии улыбки.
— Ты не рада видеть меня, мой ангел?
Аврора поднесла руку к виску. Она была на грани обморока, ноги отказывались ее держать. Она упала бы, не подхвати ее Николас, который в два прыжка преодолел разделявшее их расстояние. Его прикосновение было более чем реальным.
— Не может этого быть…
— Может, Аврора. Я и в самом деле здесь — из плоти и крови.
— Но как… — прошептала она, глядя ему в глаза.
— В последний момент Мадсен отказался отдать приказ о казни, вспомнив об оказанной ему мной услуге, и велел отправить меня на Барбадос, на базу британского флота, чтобы приговор привели в исполнение там.
— Но я видела твою могилу…
— Боюсь, тебя ввели в заблуждение. Перси знал, что ты откажешься покинуть остров, пока не убедишься, что я мертв, и ты уже ничего не можешь сделать для моего спасения. Поэтому я попросил его сымитировать мое погребение. Мадсен помог.
— Значит, это был обман?
Аврора смотрела на него, не веря своим глазам. Прошло немало времени, прежде чем она обрела способность говорить. Она пребывала в смятении: шок, гнев, обида — как он мог так жестоко се обмануть?
Аврора коснулась его щеки. Кожа его была теплой и гладкой — он недавно побрился. Он накрыл ее руку своей, поднес ее ладонь к щеке. Затаив дыхание, они замерли, пристально глядя друг на друга.
Аврора снова покачнулась, и он заключил ее в объятия.
— Тебе надо лечь, — решительно заявил Николас и отнес ее на кушетку, а сам сел рядом.
— Я хорошо себя чувствую, честное слово, — едва слышно произнесла Аврора.
Николас уже расстегивал на ней лиф домино. Пальцы его коснулись ее обнаженной кожи, и Аврору проняла дрожь. Она вспомнила — очень ясно и очень живо — их первую и единственную брачную ночь. Николас, должно быть, угадал ее мысли.
— Какая же ты красивая! — Он не мог оторвать глаз от ее груди, и соски от одного лишь его взгляда напряглись и стали твердыми.
Аврора хотела что-то сказать, но не было сил.
Николас судорожно вздохнул, поднялся с кушетки, подошел к маленькому столику, взял графин с бренди и плеснул немного в стакан.
Аврора выпрямилась и поспешно застегнула лиф. Николас принес ей бренди и сел рядом.
Аврора послушно выпила обжигающую жидкость.
— Прости за эту сцену, я просто…
— Потрясена?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71