И все же у этого мужчины были столь длинные ноги и узкие бедра, что ему, как немногим, шла именно такая одежда. Рубашка его сверкала белизной под ярким солнцем. Широкий кружевной воротник свободно лежал на плечах кожаного жилета. Отвороты рукавов были обшиты такими же кружевами. В общем, одеяние этого человека больше напоминало английского кавалера.
Зинаида вдруг поняла, кто это может быть, и, вовремя подавив чуть не сорвавшееся с губ удивленное восклицание, сползла с подоконника на пол. Затем она осторожно высунулась из окошка, чтобы повнимательнее всмотреться сквозь нижние ветки дерева, и чуть снова не вскрикнула, поняв, что ее подозрения подтвердились. Там, внизу, привязанный к столбу у ворот, стоял конь, который навсегда запечатлелся в ее памяти. Та жуткая скачка через лес на спине своенравного жеребца оставила глубокий след в душе Зинаиды. Теперь она не сомневалась, что еще долго будет опасаться даже близко подходить к лошадям. Некогда являвшийся гордостью Ладисласа, вороной конь блестел и лоснился благодаря заботам и вниманию нынешнего владельца.
Тревожные сомнения овладели Зинаидой. Она напряженно думала о причинах появления полковника в княжеском доме. С нарастающей паникой представила себе, что он нарочно приехал взять реванш за то, что она так и не ответила на его предложение. Если он собирается ее опозорить, то наверняка скажет обо всем Анне, которая в этом случае сразу же побежит жаловаться своему августейшему родичу. А что последует за этим, даже представить невозможно.
Но быть может, она слишком подозрительно относится к полковнику Райкрофту? Почему бы хоть на миг не допустить мысль, что он — настоящий рыцарь? В конце концов, у него ведь была блестящая возможность взять ее силой, но он удержался. Не глупо ли впадать в истерику и прятаться в норке, словно трусливый крот, только потому, что англичанин оказался достаточно нахален и заявился в этот дом?
Мало-помалу Зинаиде все же удалось подавить свои страхи. Наконец она призналась, правда, лишь себе самой, что в этом заточении, где приходится маяться от скуки и отчаяния, неожиданное появление офицера — большая удача.
И хотя правила этикета требовали, чтобы юная девушка вела себя при иноземце с высокомерной отчужденностью, Зинаида, улыбаясь, высунулась из окна. Весело было от нечего делать исподтишка наблюдать за полковником. Воспоминания о нем в целом были приятны, и сейчас Зинаида позволила себе внимательнейшим образом обследовать глазами всю его фигуру. Ей, конечно, было невдомек, что при этом ее взгляд становится все теплее и лучезарнее. Ах, как обидно, что при такой изумительной фигуре этот мужчина не особенно красив лицом! Его длинные мускулистые ноги чудесно выглядели в гладких облегающих ботфортах, но, впрочем, поскольку Зинаиде уже представился случай воочию увидеть всю красу этих стройных бедер, она не слишком удивилась. Зато короткие панталоны оказались до неприличия узки, что действительно поразило воображение невинной девицы. Она невольно смущенно хихикнула, как только поняла, к чему прикован ее взгляд, но тут же подавила непрошеное веселье — ведь рядом могла оказаться Эли. В испуге Зинаида оглянулась — нет ли где поблизости служанки, которая могла стать свидетельницей ее ликования. К счастью, в покоях больше никого не было.
Передняя дверь распахнулась, и Зинаида высунулась из окна, насколько это было возможно, но в то же время, стараясь не попадаться гостю на глаза. Ей хотелось знать, что привело англичанина к княжьему дому. Она искренне надеялась, что он не разочарует ее и не окажется хамом.
— Добри дьен, — поприветствовал Райкрофт, сунув шляпу под мышку. — Пажалюйста. — После всех этих вежливых слов он старательно произнес по слогам: — Го-вор-ите ли ви по-ан-глии-ски?
Зинаида даже поежилась, слушая, как он бедняга, старается. Как и ожидалось, последовала длинная пауза. Борис, который, конечно, не говорил по-английски, сразу же помчался за хозяйкой, способной понять слова иноземца.
— Чем могу служить, сударь? — спросила Анна, появившись на крыльце.
Полковник Райкрофт взмахнул шляпой и отвесил лихой поклон:
— Княгиня Анна Тарасовна, я полагаю?
— Она самая. Так чего вы хотите?
— Милости, с вашего позволения, — ответил полковник и, тихонько хмыкнув, продолжал: — Я очень давно не был в вашей стране, так что теперь мой русский совсем плох и крайне невнятен. Боюсь, я напугал вашего дворецкого. Простите мое вторжение, княгиня. Я — полковник Райкрофт, командир Третьего гусарского полка его царского величества. Я имел честь не так давно оказаться полезным боярышне Зеньковой, когда она ехала в Москву. Мне бы хотелось увидеться с ней на несколько минут.
— Это невозможно, полковник, — холодно ответила Анна, — видите ли, боярышня Зенькова неважно себя чувствует и никого не принимает. Она заперлась в своих покоях и допускает к себе только свою служанку.
— Тогда, быть может, мне будет милостиво позволено вернуться завтра поутру?
— У вас есть повод ее беспокоить? — спросила Анна недовольным тоном.
— Один из моих людей нашел брошь, которая, как мы полагаем, принадлежит боярышне. Я хотел бы спросить ее об этом.
— Если вы согласитесь передать эту вещь через меня, полковник, я позабочусь о том, чтобы ее немедленно доставили наверх, в опочивальню боярышни. — Анна в ожидании протянула тонкую руку.
Тайрон вручил ей брошь и, чтобы помешать княгине захлопнуть дверь перед его носом, поставил носок сапога на порог. Ему явно не хотелось оставаться на улице в одиночестве. Анна взглянула на внушительный сапог, после чего подняла удивленные глаза на англичанина. Она уже подумывала, не закричать ли ей, но только подозрительно прищурилась.
Тайрон же приятно улыбнулся и пояснил свое поведение:
— Надеюсь, вы не возражаете, княгиня. Мне бы хотелось дождаться ответа. Видите ли, если брошь не принадлежит боярышне Зеньковой, то я обязан отдать находку тому, кто ее обнаружил.
— Ну, если вы настаиваете… — ледяным тоном молвила Анна.
— Я вынужден, — просто ответил Тайрон.
— Тогда ждите здесь, — отрезала княгиня. — Я пришлю к вам ее служанку. Она уж точно опознает хозяйское украшение. — Анна снова опустила глаза, указывая офицеру на его ногу, но, поскольку это не помогло, многозначительно выгнула бровь и перевела стальной холодный взор на собеседника: — Пока я хожу, Борис постоит у двери.
Небрежно кивнув ей, Тайрон отступил на несколько шагов. Он снова нахлобучил шляпу на голову и стал расхаживать от двери до того дерева, за которым прятались окна боярышни, и обратно.
Когда он остановился на границе света и тени, Зинаида затаила дыхание и подняла глаза к небу. Она не шевелилась, боясь, что малейший шорох привлечет его внимание, но сердце отчаянно колотилось в груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
Зинаида вдруг поняла, кто это может быть, и, вовремя подавив чуть не сорвавшееся с губ удивленное восклицание, сползла с подоконника на пол. Затем она осторожно высунулась из окошка, чтобы повнимательнее всмотреться сквозь нижние ветки дерева, и чуть снова не вскрикнула, поняв, что ее подозрения подтвердились. Там, внизу, привязанный к столбу у ворот, стоял конь, который навсегда запечатлелся в ее памяти. Та жуткая скачка через лес на спине своенравного жеребца оставила глубокий след в душе Зинаиды. Теперь она не сомневалась, что еще долго будет опасаться даже близко подходить к лошадям. Некогда являвшийся гордостью Ладисласа, вороной конь блестел и лоснился благодаря заботам и вниманию нынешнего владельца.
Тревожные сомнения овладели Зинаидой. Она напряженно думала о причинах появления полковника в княжеском доме. С нарастающей паникой представила себе, что он нарочно приехал взять реванш за то, что она так и не ответила на его предложение. Если он собирается ее опозорить, то наверняка скажет обо всем Анне, которая в этом случае сразу же побежит жаловаться своему августейшему родичу. А что последует за этим, даже представить невозможно.
Но быть может, она слишком подозрительно относится к полковнику Райкрофту? Почему бы хоть на миг не допустить мысль, что он — настоящий рыцарь? В конце концов, у него ведь была блестящая возможность взять ее силой, но он удержался. Не глупо ли впадать в истерику и прятаться в норке, словно трусливый крот, только потому, что англичанин оказался достаточно нахален и заявился в этот дом?
Мало-помалу Зинаиде все же удалось подавить свои страхи. Наконец она призналась, правда, лишь себе самой, что в этом заточении, где приходится маяться от скуки и отчаяния, неожиданное появление офицера — большая удача.
И хотя правила этикета требовали, чтобы юная девушка вела себя при иноземце с высокомерной отчужденностью, Зинаида, улыбаясь, высунулась из окна. Весело было от нечего делать исподтишка наблюдать за полковником. Воспоминания о нем в целом были приятны, и сейчас Зинаида позволила себе внимательнейшим образом обследовать глазами всю его фигуру. Ей, конечно, было невдомек, что при этом ее взгляд становится все теплее и лучезарнее. Ах, как обидно, что при такой изумительной фигуре этот мужчина не особенно красив лицом! Его длинные мускулистые ноги чудесно выглядели в гладких облегающих ботфортах, но, впрочем, поскольку Зинаиде уже представился случай воочию увидеть всю красу этих стройных бедер, она не слишком удивилась. Зато короткие панталоны оказались до неприличия узки, что действительно поразило воображение невинной девицы. Она невольно смущенно хихикнула, как только поняла, к чему прикован ее взгляд, но тут же подавила непрошеное веселье — ведь рядом могла оказаться Эли. В испуге Зинаида оглянулась — нет ли где поблизости служанки, которая могла стать свидетельницей ее ликования. К счастью, в покоях больше никого не было.
Передняя дверь распахнулась, и Зинаида высунулась из окна, насколько это было возможно, но в то же время, стараясь не попадаться гостю на глаза. Ей хотелось знать, что привело англичанина к княжьему дому. Она искренне надеялась, что он не разочарует ее и не окажется хамом.
— Добри дьен, — поприветствовал Райкрофт, сунув шляпу под мышку. — Пажалюйста. — После всех этих вежливых слов он старательно произнес по слогам: — Го-вор-ите ли ви по-ан-глии-ски?
Зинаида даже поежилась, слушая, как он бедняга, старается. Как и ожидалось, последовала длинная пауза. Борис, который, конечно, не говорил по-английски, сразу же помчался за хозяйкой, способной понять слова иноземца.
— Чем могу служить, сударь? — спросила Анна, появившись на крыльце.
Полковник Райкрофт взмахнул шляпой и отвесил лихой поклон:
— Княгиня Анна Тарасовна, я полагаю?
— Она самая. Так чего вы хотите?
— Милости, с вашего позволения, — ответил полковник и, тихонько хмыкнув, продолжал: — Я очень давно не был в вашей стране, так что теперь мой русский совсем плох и крайне невнятен. Боюсь, я напугал вашего дворецкого. Простите мое вторжение, княгиня. Я — полковник Райкрофт, командир Третьего гусарского полка его царского величества. Я имел честь не так давно оказаться полезным боярышне Зеньковой, когда она ехала в Москву. Мне бы хотелось увидеться с ней на несколько минут.
— Это невозможно, полковник, — холодно ответила Анна, — видите ли, боярышня Зенькова неважно себя чувствует и никого не принимает. Она заперлась в своих покоях и допускает к себе только свою служанку.
— Тогда, быть может, мне будет милостиво позволено вернуться завтра поутру?
— У вас есть повод ее беспокоить? — спросила Анна недовольным тоном.
— Один из моих людей нашел брошь, которая, как мы полагаем, принадлежит боярышне. Я хотел бы спросить ее об этом.
— Если вы согласитесь передать эту вещь через меня, полковник, я позабочусь о том, чтобы ее немедленно доставили наверх, в опочивальню боярышни. — Анна в ожидании протянула тонкую руку.
Тайрон вручил ей брошь и, чтобы помешать княгине захлопнуть дверь перед его носом, поставил носок сапога на порог. Ему явно не хотелось оставаться на улице в одиночестве. Анна взглянула на внушительный сапог, после чего подняла удивленные глаза на англичанина. Она уже подумывала, не закричать ли ей, но только подозрительно прищурилась.
Тайрон же приятно улыбнулся и пояснил свое поведение:
— Надеюсь, вы не возражаете, княгиня. Мне бы хотелось дождаться ответа. Видите ли, если брошь не принадлежит боярышне Зеньковой, то я обязан отдать находку тому, кто ее обнаружил.
— Ну, если вы настаиваете… — ледяным тоном молвила Анна.
— Я вынужден, — просто ответил Тайрон.
— Тогда ждите здесь, — отрезала княгиня. — Я пришлю к вам ее служанку. Она уж точно опознает хозяйское украшение. — Анна снова опустила глаза, указывая офицеру на его ногу, но, поскольку это не помогло, многозначительно выгнула бровь и перевела стальной холодный взор на собеседника: — Пока я хожу, Борис постоит у двери.
Небрежно кивнув ей, Тайрон отступил на несколько шагов. Он снова нахлобучил шляпу на голову и стал расхаживать от двери до того дерева, за которым прятались окна боярышни, и обратно.
Когда он остановился на границе света и тени, Зинаида затаила дыхание и подняла глаза к небу. Она не шевелилась, боясь, что малейший шорох привлечет его внимание, но сердце отчаянно колотилось в груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139