Входя в гардеробную за какими-то вещами, он и думать, забыл о том, что происходит там, в данный момент. Но вдруг он увидел жену, которая стояла, протягивая руки к Эли, чтобы принять ночную рубашку, которую та собиралась надеть на нее. Служанка растерялась, в смущении замешкалась, и Зинаида осталась стоять во всем великолепии своей наготы.
Тайрон вновь очутился лицом к лицу с прелестной нимфой, на которую невозможно было долго не обращать внимания. Он беспомощно перевел взгляд с ее лица на розовые соски, такие мягкие и округлые, на немыслимо узкую талию, на прекрасные и такие соблазнительные бедра… Молочно-белая кожа гладкого живота уводила взор ниже — к темнеющему треугольнику волос и длинным стройным ногам. Бормоча что-то насчет своей одежды, полковник не заметил, куда указывает ему Эли, пока, наконец, Зинаида не выхватила рубашку из рук служанки и сама не натянула ее на тело. Немного придя в себя, Тайрон быстро отыскал свои вещи.
Снова выйдя в спальню, Тайрон с облегчением вздохнул. Он с трудом овладел собой и постарался выбросить из головы только что увиденное восхитительное зрелище. Присев на скамеечку возле кровати, он снова занялся своим снаряжением.
Вскоре после ухода Эли Зинаида медленно вошла в комнату. После того как она застала Алету в их супружеских покоях, ей ужасно хотелось предаться такой же пылкой страсти, какую продемонстрировал Тайрон в их самую первую ночь. Она определенно не собиралась и сегодня терпеть невнимание мужа.
Увидев жену, Тайрон чуть не застонал. Она распустила темные волосы, и они блестящими волнами ниспадали на спину. Тонкая ночная рубашка льнула к прелестным формам Зинаиды, словно бы нарочно очерчивая каждый изгиб, каждую впадинку женского тела. Тайрон почувствовал, что сил у него не больше, чем у блеющего ягненка.
— Когда ты уходишь утром? — спросила жена таким милым, ласковым голосом, что мурашки побежали по телу Тайрона. Остановившись рядом, она смотрела, как он полирует клинок. Ей казалось, что он с головой ушел в эту работу.
— На рассвете, — ответил муж. — Но я привык сам о себе заботиться, Зинаида, поэтому тебе не обязательно рано просыпаться. И потом, Эли сказала, что Дуняша приготовит завтрак и даже даст мне кое-что с собой. Я вернусь домой очень поздно, так что опять же ты можешь меня не дожидаться.
— Но мне это не трудно, — проворковала Зинаида.
Тайрон снова сосредоточился на своем занятии, стараясь не смотреть на жену. Она и теперь занимала его мысли настолько, что он боялся забыть и о своей работе, и о своих подчиненных, которых он должен был обучать.
— Да, но я не хочу, чтобы ты тут стояла.
Хотя Зинаида видела, что он специально не желает ее замечать, она не забыла о том, как жадно он разглядывал ее в гардеробной. Значит, если захотеть, то можно все-таки добиться его внимания. А сейчас она очень хотела этого. Зинаида провела тонкими пальцами по коротким волосам на затылке мужа. Он резко поднял голову.
— Ты оброс, Тай, — ласково выдохнула она. — Может, подровняем немного?
— Только не сегодня, — возразил он и взглянул в глаза Зинаиды.
— Но это совсем не долго, — успокоила она, приподнимая пряди его волос. Потом нагнулась через его плечо, чтобы взять с прикроватного столика расческу, и словно невзначай прикоснулась грудью к его руке.
Тайрон даже глаза прикрыл, вмиг растаяв от соблазнительной близости. Зинаиде очень нравилось, как завиваются волосы у него на затылке. Она прихватила пряди пальцами и сказала:
— Только немножко уберем здесь и здесь, чтобы сровнять края.
— Уже поздно. Мне пора отдыхать, — попытался возразить Тайрон, захваченный созерцанием ее пленительного тела, прикрытого тонкой полупрозрачной материей. За спиной у Зинаиды горели свечки, еще явственнее прорисовывая совершенство форм. Тонкая, точно паутинка, ткань казалась легкой дымкой, лишь добавлявшей смятения его взбудораженным чувствам.
Зинаида склонилась к нему и зачесала волосы ему на лоб. Тайрон понял, что сопротивление бесполезно, и, хотя прекрасно сознавал, что столь соблазнительные картины заведут его слишком далеко, глаза его жадно поглощали и прелестно очерченную грудь, и темный треугольник внизу живота.
В следующий миг внезапная боль настойчиво заявила о себе. Тайрон вздрогнул и устремил взгляд на ее источник. Из продолговатой раны на большом пальце руки сочилась кровь. Видно, задумавшись, он порезался только что отточенным клинком.
— Черти и преисподняя! — прорычал он, злясь на самого себя. — Я даже шпагу не могу наточить без потерь, если ты рядом! — Бросив на жену гневный взгляд, он не заметил ее смущения и коротко потребовал: — Ступай спать, пока я не отрезал себе что-нибудь более важное на радость Алексею.
Слезы выступили на глазах у Зинаиды, и, подавив рыдание, она поспешно потупилась. Однако, сев на кровать, она все-таки заплакала, то и дело, бросая гневные взгляды на своего упрямого мужа, сидевшего к ней спиной. Она демонстративно заплела косы и обиженно сопела до тех пор, пока Тайрон не удалился в гардеробную. Он понимал, что еще через минуту не выдержит и примется утешать ее, увы, не одними только словами.
Опасаясь поражения, Тайрон не торопился ложиться. Пока он умывался, прошло около получаса. Наконец он набросил халат и, выйдя в спальню, увидел, что Зинаида укрылась простыней. Натянув ее до самого подбородка, она напряженно молчала.
Тайрон скользнул под одеяло и успокоился, подумав, что жена не станет беспокоить его коварными ласками этой ночью. Тайрон проклинал себя за то, что попался в эту чертову ловушку.
Глава 15
Прежде Тайрон думал, что вся его энергия и опыт уходят только на то, чтобы произвести впечатление на русского царя. Теперь ему стало ясно, что куда больше твердости и самодисциплины требуется, чтобы не обращать внимания на красавицу жену, четко следовать своей цели и исполнять свои обязанности, даже находясь вдали от супруги. Если до пыток страсть к Зинаиде уже владела им, то теперь, когда они были заключены не просто в одной комнате, но даже в одной постели, она превращалась в одержимость. Тайрона постоянно преследовали образы, способные растопить сердце и более невозмутимого мужа, а он не был таким уж невозмутимым. И в этой полупрозрачной рубашке Зинаида была слишком соблазнительна, чтобы нормальный мужчина мог устоять перед ней. И хотя он не мог забыть старую обиду, сейчас сам себе напоминал зеленого юнца, ослепленного прекрасной богиней. Будь он глупым юношей, он бы мечтал обнаружить нежное сердце в этой белоснежной груди, но Тайрон боялся, что там нет ничего, кроме холодного и твердого камня.
Его стойкость была подорвана тем, что он увидел в спальне, но прежде он ни разу не был настолько поражен видом женщины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
Тайрон вновь очутился лицом к лицу с прелестной нимфой, на которую невозможно было долго не обращать внимания. Он беспомощно перевел взгляд с ее лица на розовые соски, такие мягкие и округлые, на немыслимо узкую талию, на прекрасные и такие соблазнительные бедра… Молочно-белая кожа гладкого живота уводила взор ниже — к темнеющему треугольнику волос и длинным стройным ногам. Бормоча что-то насчет своей одежды, полковник не заметил, куда указывает ему Эли, пока, наконец, Зинаида не выхватила рубашку из рук служанки и сама не натянула ее на тело. Немного придя в себя, Тайрон быстро отыскал свои вещи.
Снова выйдя в спальню, Тайрон с облегчением вздохнул. Он с трудом овладел собой и постарался выбросить из головы только что увиденное восхитительное зрелище. Присев на скамеечку возле кровати, он снова занялся своим снаряжением.
Вскоре после ухода Эли Зинаида медленно вошла в комнату. После того как она застала Алету в их супружеских покоях, ей ужасно хотелось предаться такой же пылкой страсти, какую продемонстрировал Тайрон в их самую первую ночь. Она определенно не собиралась и сегодня терпеть невнимание мужа.
Увидев жену, Тайрон чуть не застонал. Она распустила темные волосы, и они блестящими волнами ниспадали на спину. Тонкая ночная рубашка льнула к прелестным формам Зинаиды, словно бы нарочно очерчивая каждый изгиб, каждую впадинку женского тела. Тайрон почувствовал, что сил у него не больше, чем у блеющего ягненка.
— Когда ты уходишь утром? — спросила жена таким милым, ласковым голосом, что мурашки побежали по телу Тайрона. Остановившись рядом, она смотрела, как он полирует клинок. Ей казалось, что он с головой ушел в эту работу.
— На рассвете, — ответил муж. — Но я привык сам о себе заботиться, Зинаида, поэтому тебе не обязательно рано просыпаться. И потом, Эли сказала, что Дуняша приготовит завтрак и даже даст мне кое-что с собой. Я вернусь домой очень поздно, так что опять же ты можешь меня не дожидаться.
— Но мне это не трудно, — проворковала Зинаида.
Тайрон снова сосредоточился на своем занятии, стараясь не смотреть на жену. Она и теперь занимала его мысли настолько, что он боялся забыть и о своей работе, и о своих подчиненных, которых он должен был обучать.
— Да, но я не хочу, чтобы ты тут стояла.
Хотя Зинаида видела, что он специально не желает ее замечать, она не забыла о том, как жадно он разглядывал ее в гардеробной. Значит, если захотеть, то можно все-таки добиться его внимания. А сейчас она очень хотела этого. Зинаида провела тонкими пальцами по коротким волосам на затылке мужа. Он резко поднял голову.
— Ты оброс, Тай, — ласково выдохнула она. — Может, подровняем немного?
— Только не сегодня, — возразил он и взглянул в глаза Зинаиды.
— Но это совсем не долго, — успокоила она, приподнимая пряди его волос. Потом нагнулась через его плечо, чтобы взять с прикроватного столика расческу, и словно невзначай прикоснулась грудью к его руке.
Тайрон даже глаза прикрыл, вмиг растаяв от соблазнительной близости. Зинаиде очень нравилось, как завиваются волосы у него на затылке. Она прихватила пряди пальцами и сказала:
— Только немножко уберем здесь и здесь, чтобы сровнять края.
— Уже поздно. Мне пора отдыхать, — попытался возразить Тайрон, захваченный созерцанием ее пленительного тела, прикрытого тонкой полупрозрачной материей. За спиной у Зинаиды горели свечки, еще явственнее прорисовывая совершенство форм. Тонкая, точно паутинка, ткань казалась легкой дымкой, лишь добавлявшей смятения его взбудораженным чувствам.
Зинаида склонилась к нему и зачесала волосы ему на лоб. Тайрон понял, что сопротивление бесполезно, и, хотя прекрасно сознавал, что столь соблазнительные картины заведут его слишком далеко, глаза его жадно поглощали и прелестно очерченную грудь, и темный треугольник внизу живота.
В следующий миг внезапная боль настойчиво заявила о себе. Тайрон вздрогнул и устремил взгляд на ее источник. Из продолговатой раны на большом пальце руки сочилась кровь. Видно, задумавшись, он порезался только что отточенным клинком.
— Черти и преисподняя! — прорычал он, злясь на самого себя. — Я даже шпагу не могу наточить без потерь, если ты рядом! — Бросив на жену гневный взгляд, он не заметил ее смущения и коротко потребовал: — Ступай спать, пока я не отрезал себе что-нибудь более важное на радость Алексею.
Слезы выступили на глазах у Зинаиды, и, подавив рыдание, она поспешно потупилась. Однако, сев на кровать, она все-таки заплакала, то и дело, бросая гневные взгляды на своего упрямого мужа, сидевшего к ней спиной. Она демонстративно заплела косы и обиженно сопела до тех пор, пока Тайрон не удалился в гардеробную. Он понимал, что еще через минуту не выдержит и примется утешать ее, увы, не одними только словами.
Опасаясь поражения, Тайрон не торопился ложиться. Пока он умывался, прошло около получаса. Наконец он набросил халат и, выйдя в спальню, увидел, что Зинаида укрылась простыней. Натянув ее до самого подбородка, она напряженно молчала.
Тайрон скользнул под одеяло и успокоился, подумав, что жена не станет беспокоить его коварными ласками этой ночью. Тайрон проклинал себя за то, что попался в эту чертову ловушку.
Глава 15
Прежде Тайрон думал, что вся его энергия и опыт уходят только на то, чтобы произвести впечатление на русского царя. Теперь ему стало ясно, что куда больше твердости и самодисциплины требуется, чтобы не обращать внимания на красавицу жену, четко следовать своей цели и исполнять свои обязанности, даже находясь вдали от супруги. Если до пыток страсть к Зинаиде уже владела им, то теперь, когда они были заключены не просто в одной комнате, но даже в одной постели, она превращалась в одержимость. Тайрона постоянно преследовали образы, способные растопить сердце и более невозмутимого мужа, а он не был таким уж невозмутимым. И в этой полупрозрачной рубашке Зинаида была слишком соблазнительна, чтобы нормальный мужчина мог устоять перед ней. И хотя он не мог забыть старую обиду, сейчас сам себе напоминал зеленого юнца, ослепленного прекрасной богиней. Будь он глупым юношей, он бы мечтал обнаружить нежное сердце в этой белоснежной груди, но Тайрон боялся, что там нет ничего, кроме холодного и твердого камня.
Его стойкость была подорвана тем, что он увидел в спальне, но прежде он ни разу не был настолько поражен видом женщины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139