— Но она… — Френсис осекся.
Фернклиф закончил предложение за него:
— Дешевая шлюха, я полагаю.
Френсис мгновенно вскочил и принял боевую стойку.
— Ваши собственные слова, милорд, — развел руками Фернклиф.
Боже милостивый, неужто он и впрямь сказал такое?
— А что касается меня и вашей матери, милорд, то я бы с удовольствием занимался с ней любовью даже в грязном февральском саду, но в данный момент мы с ней в ссоре.
— Несомненно, потому, что вы пытались добиться от нее десяти тысяч фунтов, чтобы убежать с моей женой.
— Да чума вас побери! — взорвался Фернклиф. — Когда я говорил о леди Мидлторп, дурья башка, я не имел в виду это дитя, я говорил о вашей матери!
— Дурья башка, да? По крайней мере я не вор и не лгун.
Фернклиф поднялся, сжав кулаки.
— Я не вор, сэр!
— О, только не снова то же самое! — пробурчал Люсьен и встал между мужчинами.
Дверь открылась.
— Почему вы так кричите? — сурово спросила Корделия. — Наверно, вся таверна вас слышит.
На мгновение она замерла, заметив сына, но решительно прошла в комнату. За ней появилась Арабелла.
— Похоже, мужчины на грани полного идиотизма.
— Корделия! — воскликнул Фернклиф.
— Мама! — воскликнул Френсис.
Корделия прошла прямо к Чарльзу Фернклифу и сказала:
— Обними меня, Чарльз. Мне так страшно!
Он тут же уверенно привлек ее к себе.
— Не волнуйся, голубка моя. Никто не обидит тебя.
Туман в голове Френсиса рассеялся полностью, и вся картина — или хотя бы большая ее часть — стала ему ясна.
— Серена… — простонал он.
Он направился было к двери, но Люсьен схватил его за руку.
— Я понимаю тебя. Но лучше тебе сначала разобраться в том, что происходит здесь. Ты же не захочешь совершать новые ошибки. Да и ей лучше пережить все в одиночку. Ты вернешься к тому времени, когда она уже будет способна рассуждать. А я пойду и удостоверюсь, что с ней все в порядке.
Френсис все еще не осознавал, что только что едва не разрушил свой брак. Он отчаянно жаждал броситься домой и начать исправлять то, что можно было исправить. Но он понял, что Люсьен прав.
Когда Люсьен ушел, Френсис повернулся к парочке в глубине комнаты. Его бесило, что Фернклиф гладил волосы матери, целовал ее и шептал нежные слова.
— Проклятие! Прекратите!
Когда мать оглянулась, показавшись на удивление юной и испуганной, картина стала проясняться, хотя и оставалась несколько путаной, как живопись Фьюзели.
— Почему бы тебе не начать с объяснения десяти тысяч фунтов, мама?
— Не смейте давить на нее, — тут же вмешался Фернклиф и осторожно повел Корделию к кушетке, усадил ее и сел рядом, поглаживая по руке. — Ну, Корделия, если ты действительно вела себя глупо, то лучше всего сейчас облегчить душу и во всем признаться. Честность — лучшая политика.
Наблюдая, как с матерью обращаются, словно она молоденькая и капризная девушка, Френсис и удивился, и расстроился. Его мир рушился у него на глазах, и где-то плакала Серена…
— Десять тысяч фунтов, — резко повторил он и заметил, как краска прилила к щекам матери.
— Мне придется вспомнить и предысторию, дорогой, так что не подгоняй меня. Началось все тогда, когда ты согласился ухаживать за леди Анной. Именно тогда я поняла, что моя жизнь сразу изменится после твоей женитьбы. Конечно, мне были бы рады в любом из твоих домов, но все равно это было бы уже не то. И что-то во мне изменилось, потому что, встретив Чарльза, я была настолько открыта для него, как никогда прежде со времен юности.
Открыта для него! Что, к дьяволу, это могло значить? Френсис гадал про себя, не перебивая мать.
— Сначала мы лишь беседовали о его занятиях — таких интересных — и о моих заботах. Он помог мне задуматься о будущем, а я помогала ему в его исследованиях. Ты же знаешь, что у нас в Прайори чудесная библиотека…
Она замолчала и робко взглянула на Френсиса.
— Но я не должна отвлекаться… — Тут ее голос упал до шепота. — Наши интимные отношения… пленили меня и обезоружили…
Несмотря на очевидное, Френсис никак не мог поверить в это.
— Ты имеешь в виду, что…
Она кивнула, покраснев еще больше.
— На кушетке в моем будуаре!
Она в отчаянии посмотрела на любовника, и он погладил ее колено, хотя и сам чувствовал себя неуютно.
Френсис взглянул на Арабеллу, и та развела руками.
— Я услышала об этом час назад, мальчик мой. Так что взбодрись, видишь же, что глупость не уходит вместе с юностью.
— Если все так, как вы рассказываете, тогда почему, к дьяволу, вы не поженились?
Его мать вздохнула.
— Я растерялась. Мне показалось, что это так ужасно. Я всегда чувствовала, что еще один брак будет предательством памяти твоего отца. Но так далеко зайти… совершить то, что сделали мы… и где мы это сделали… То, что я пережила с Чарльзом… Поверь, такого я никогда не испытывала даже с твоим отцом, каким бы нежным он ни был… — Она с восторгом посмотрела на любовника. — Я даже не подозревала, что такое возможно.
Френсис почувствовал жуткое замешательство, но ответил:
— Тем больше причин, чтобы выйти замуж, я думаю.
— О нет. Я захотела отринуть все, забыть… Ну и в довершение всего я боялась, что в обществе начнут смеяться надо мной, что я выхожу замуж за молодого, бедного мужчину, без титула. Они, конечно, будут смеяться, но почему-то теперь меня перестало это волновать.
— Но если дела складывались именно так, мама, то почему Фернклиф пытался заполучить от тебя десять тысяч фунтов?
— Что?! — спросил Фернклиф. Мать отвела глаза.
— Он не делал этого.
— Это была ложь? Боже, мама, почему?
— И правда, Корделия, — сурово спросил Фернклиф, — почему?
Она вцепилась в руку Фернклифа, но ответила именно сыну:
— Мне действительно очень стыдно. Понимаешь, Френсис, сначала я малодушно хотела, чтобы Чарльз уехал, и у меня не стало бы искушений и постоянного напоминания о моем бесстыдстве. Я посоветовала лорду и леди Шипли отказаться от его услуг. Но он начал писать мне снова и снова. Он не сдавался. Это сводило меня с ума! Когда он наконец написал тебе, мне пришлось выдумать причину. Деньги — единственное, что мне пришло тогда в голову.
— Почему, ради Бога, нельзя было сказать мне правду?
— Я боялась, что ты начнешь презирать меня.
— Мама…
Она посмотрела на него уже более знакомым взглядом.
— Ну? Что бы ты подумал?
Он вздохнул.
— Наверно, я был бы в ужасе, — сознался он.
— Когда ты так неожиданно появился, требуя объяснений, я страшно запаниковала. Я сочинила эту смехотворную историю, и все вдруг стало намного хуже. А когда ты сказал, что намерен встретиться с Чарльзом, я просто сходила с ума от страха.
Тут заговорил Фернклиф:
— И ты написала мне, чтобы предупредить, Корделия. Твои действия заслуживают порицания, но и мои не лучше. Я намеренно написал то письмо, желая подтолкнуть тебя к честному поступку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97