В тот день, когда она умерла, ей дал попробовать героин парень, которому она нравилась. Из любопытства девчонка согласилась, только вот дозу они не рассчитали.
И не стало Светочки.
Нелепо, как нелепо…
Дед Мазай, прозванный так за козлиную бородку, не упускал случая мне выговорить за то, что я трясусь над наркоманкой. Он был очень правильный, этот дед Мазай. Всю жизнь проработал судьей, последние двадцать лет провел в заслуженной праздности, и умер в своей постели. Не то что другие — на лавочках в городском парке.
«Вот смотри, — нашептывал он мне. — Девка дрянь. Лежит и молчит, ни с кем не заговаривает. Что значит?»
«Что?», — терпеливо задавала я ожидаемый вопрос.
«Что стариков не уважает!» — победно провозглашал дед.
«Она еще просто не влилась в ваш эээ… коллектив».
«Не смей ее оправдывать! — возмущался он. — Говорю тебе — девка дрянная! Вот смотри — молоденькая, а ни родители за ней не идут, ни школьные друзья. Как такое может быть?»
Я промолчала. Дед, видимо, не осознавал, что я брала к себе только тех, за кем не придут. Других мне работники морга не давали.
И дедовым родственникам я лично звонила. Трубку взял его единственный сын и на вопрос о том, когда он планирует забрать тело, грубо сказал: «Нет у меня денег на похороны, ясно? Хороните за госсчет!»
За госсчет — это в общей яме. Чтож, мертвым и правда по большому счету без разницы, лежать ли под гранитным памятником или в мешке рядом с другими мертвыми.
Вот только каково живым? Неужто не совестно? Неужто не боятся, что их дети так же поступят с ними?
Деда Мазая я сама через недельку похоронила как полагается. С гробом, приличной могилой и поминками.
Когда я его обмывала и одевала, он постоянно спрашивал: «Марья, а что, где Вовка-то? Где Женька с Веркой, внучата мои?». Я не могла ему врать. Ибо первый закон некроманта — абсолютная честность с мертвым.
«Не придут они, дед», — сухо ответила я.
Он долго молчал, думал, после чего снова всполошился: «Марья, ну так ты им позвони! Они ж поди ничего не знают! Как можно меня без них похоронить!»
«Они знают», — раздельно сказала я.
Дед смотрел на меня мертвыми глазами, а я почувствовала, как мое сердце внезапно наполнилось его горем, как потекли по моим щекам его слезы.
Эмпатия с мертвыми стала полной…
«Вот ты и некромант. Поздравляю», — устало сказал внутренний голос.
«Спасибо тебе, что не дала меня как собаку похоронить», — тихо прошептал мертвый дед.
С поминок деда Мазая я вернулась в морг. Мое обучение было закончено, и нужды больше в этом не было. Я стала своей в некромире. Вот только не могла же я бросить теперь своих мертвых за ненадобностью, следовало организовать похороны. Их у меня оставалось всего двое — Серега, пьяница-бомж и Светочка. Первому я как обычно положила под язык ватку, смоченную спиртом, это его здорово примиряло с реальностью. «Когда похороны?», — сварливо спросил он. «Завтра», — твердо пообещала я. Да, завтра похоронят и его, и Светочку. Я подошла к девичьему телу, легла рядом с ней и принялась петь ей песенки. Не колдовские — а простые колыбельные. Светочка молчала. Я как и прежде чувствовала, остро чувствовала ее душу где-то рядом, и мне было безумно жаль эту маленькую девочку, что вот так нелепо умерла совсем молодой.
Я не поняла, каким образом я заснула. Просто в какой-то момент сквозь сон я почувствовала, что кто-то перебирает мои волосы, сонно что-то пробормотала, обернулась — и обомлела.
Светочка стояла около каталки, мертвая, и руками гладила мои волосы.
— Красиво, — с трудом прошептала она.
Я пораженно смотрела, как двигаются ее губы. Черт возьми! Раньше я просто слышала голос мертвого у себя в голове, не более!
Я понимала, что своими песнями, заклинаниями и лаской я смогла так открыть тело Светочки, что душа ее на время снова залетела в нее. Невероятно трудное упражнение…
«Вторая ступень некроманта!!!», — ликующе закричал внутренний голос.
А я поднялась с каталки и ласково прижала к себе мертвое худенькое тельце. Неправы, неправы были некроманты, что учили подчинять себе мертвых, запугивая и покоряя их. Они учились годами, а я, поняв мертвых и искренне их жалея — за неделю добилась их доверия и подчинения.
Доброе слово и ласка и мертвому приятны.
До рассвета мы со Светиком проговорили. А утром я обмыла ее, уложила в гроб и похоронила.
Спи, Светочка — Солнышко, спи…
Я рядом.
Дни текли, один за другим, приближая наступление последнего ритуала. Когда я либо умру, либо излечусь. Слава богу, убийца Олега найдена, и я была спокойна — если что-то пойдет не так, то девчонки к тому времени вернутся к матери. Витька, правда, упорно отнекивался, когда я желала переговорить насчет Мультика, ссылался на разные процедуры следствия и невнятно что-то бурчал, да только ежу было понятно — раз найдена убийца, значит Мульти скоро отпустят.
А Димочку завещаю Сереге, пусть воспитывает.
Пока же я, белая ведьма, вовсю практиковала некромантию. Взяла в работу смертельную порчу на насильника и обряд с могильной землей на соперницу.
И только я приготовилась проводить ритуалы, как мне позвонила Галина, одна из наших ведьм.
— Мария, — не тратя время на приветствия, начал она. — Люди тут брешут, ты чернухой балуешься? Правда, что ль?
— Не чернухой. Некромантией, — скупо ответила я.
Она помолчала, после чего жестко сказала:
— Девка, не дури. Отлучим.
— Бог мне судья, — пожала я плечами. — Да и вам тоже.
Галина помолчала, что-то обдумывая, после чего с просительными нотками в голосе сказала:
— Марьюшка, некромантия — это ведь верная смерть. Одумайся.
— Мертвые меня любят, — усмехнулась я, вспомнив Светочку. — На текутьевском кладбище тринадцать могил мои.
— Когда успела? — охнула она.
— Жить захочешь — все успеешь, — туманно поведала я.
— У тебя что, проблемы?
— Я справлюсь.
Она опять помолчала, после чего вздохнула.
— Марья, ну ты же знаешь наши правила. Чернухой будешь заниматься — руки не подадим.
— Ой, Галь, давай без фарисейства, — поморщилась я. — Что, типа никто из наших сроду к чернухе не прибегал? Еще как прибегал! Потом полгода в монастырях отмолятся и дальше живут.
Я знала, что говорю. Галина сама год назад пыталась сжить со свету убийцу и насильника ее молоденькой племянницы. Горе — оно законов не знает.
— Так там были действительно серьезные случаи, — быстро сказала она.
— Сейчас на карте моя жизнь — это серьезно? — негромко осведомилась я.
— Даже так?
— Именно.
— Послушай, ну ладно, ты проводишь какие-то ритуалы, которые должны спасти твою жизнь. Но зачем берешь от клиентов в работу чернуху? Не мне тебе объяснять, что этим ты сама свою душу проклинаешь.
— А мне именно это и надо, — усмехнулась я. — Порчу на душу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68