Маменька я у меня вообще существо старой закалки. Замуж она вышла нецелованной девственницей, и она считает, что я должна повторить ее подвиг. Однажды я случайно услышала, как она и ее подружка Капа моют кости сослуживице. «Капочка, — возмущенно вопила мать. — Да на Людке клейма ставить негде, она восемь раз на аборт бегала! Я просто в ужасе от такой безнравственности, какой ужасный разврат — восемь раз сексом заниматься!!!» Я сначала подумала, что она прикалывается, и безмерно удивилась тому, что у нее, оказывается, есть чувство юмора. Людка, о которой они судачили — вовсе не падшая женщина, она уважаемая замужняя дама. Однако далее маменька на полном серьезе начала учить жизни Капу, что, мол, она своего мужа после свадьбы сразу построила — объяснила что она согласна потерпеть ЭТО пару раз, дабы завести детей, но вообще она разврат не одобряет. Когда я это осмыслила, мне стало очень понятно, отчего папенька стал законченным алкашом.
— Сифилис — вряд ли, но тоже что-то заразное, — обозлилась я от таких воспоминаний. — Показаться???
— Вечером приезжай! — безаппеляционно велела маменька, — тогда и покажешься.
— Не, мамочка, я не могу, говорю ж — заразное. Я сейчас лицо сфотографирую и тебе на почту пришлю, увидишь, ладно?
И я быстренько отключилась. Ха! — вечером! Вечером у меня волдырей на коже не будет. Я быстренько сфотографировалась телефоном и с него же отправила снимок матери на электронную почту. У нее точно такой же аппарат, и пользоваться она им умеет в совершенстве, я неделю потратила на ее обучение.
Через пару минут, решив что мать уже налюбовалась на снимок, я собралась ей перезванивать, однако телефон запиликал и определитель загрузил на дисплей фото матери. Я на ее рабочий номер поставила снимок, изображающий ее на работе. Сухонькая, с седоватым пучком классная дама с указкой около исписанной мелом доски и вечно поджатыми губами.
— Манечка, — озадаченным тоном начала она. — Что это с тобой?
— Да вот, маменька, говорю ж болею, — скорбным тоном проговорила я.
— Ветрянка, что ли?
— Наверно, — пожала я плечами.
— Очень заразно! — задумчиво прокомментировала она.
— Мам, — решила я ковать железо, пока горячо. — Тут у Наташи Березняковой небольшие проблемы, а детей она мне оставила. Только я болею, и мне надо куда-то их пристроить, еще заражу. Можно я их тебе привезу?
— Березнякова? — сухо спросила мать. — Это когда ж она успела тебе детей-то отдать, если она в тюрьме сидит?
— А ты откуда знаешь? — ахнула я.
— Да уж знаю. В общем, детей отдай ее родителям, а сама лечись. Поняла меня?
— Поняла, — уныло ответила я и отключилась.
Душу мою затопила безмерная жалость к Мультику. Бедная она, бедная…
Стоило сесть в тюрьму — и вот оно, никому до нее дела нет. Матушка конечно не показатель, но тем не менее.
Тяжко вздохнув, я снова принялась тыкать в кнопки телефона — узнавать, когда у Насти кончаются уроки. Как ни крути, а девчонки теперь на мне. Доброжелательная тетенька из школы тем временем мне сказала, что у третьего «гэ» уроки заканчиваются почти в четыре. Катёнка забирать в шесть.
Я посидела немного, раздумывая, что делать, потом завела машину и поехала домой. Там я с размаху упала на кровать и горько заревела.
Я страшно боялась того, что я все-таки вампир. Потому что это не жизнь. Потому что я помнила, как Кайгородов не хотел меня пить, но это было сильнее его. А ведь у меня дома — безвинная малышня.
И я помнила, что писала Алена. Смерть — единственное лекарство для упыря.
Для меня…
Страшней всего было предчувствие ужасного будущего. Я не знала, как протекает эта болезнь. Когда я потеряю человеческий облик? Когда я до дрожи захочу крови? И что этому предшествует? Что?
В какой-то момент я вскочила с кровати и принялась метаться по квартире, как загнанный зверь. Я останавливалась около зеркал и внимательно рассматривала свою, теперь уже чистую кожу. Я бежала к холодильнику и рассматривала свежую говяжью вырезку — не потянет ли меня на кровавое пиршество? Если да, то я предпочитала чтобы это произошло до того как я заберу девчонок. Потом я щедро обмазалась солнцезащитным кремом. Когда он впитался — нанесла еще.
Размышляя о свалившейся на меня буду, я принялась разбирать ящики в комодике — там черт ногу сломит, а уборка меня отлично успокаивает. Однако через полчаса комодик являл собой образец аккуратности, а тревога все не унималась.
Я села в кресло, достала телефон и долго рассматривала фото своего лица, которое я послала матери. Внимательно изучала красные волдыри и понимала, что ЭТО случилось. Я упырь.
Вампир.
Нелюдь.
Со стоном я откинулась на спинку, схватила плеер и заткнула его затычками уши. Я не хотела больше слышать в своей голове рыдающий внутренний голос, бессильный и отчаявшийся.
«За что мне это, за что?» — тоскливо вопрошал он.
Я хотела остаться в этом кресле и тихо скончаться.
— Oye, piensa en tu futuro, no pierdas mas tiempo ! — раздался в наушниках насмешливый мужской голос.

— Por que? — от неожиданности спросила я.

— Porque la vida es corta, — наставительно пробурчал он.

— Dejame en paz, dejame solo, yo vivo hoy y no miro para atras, — окрысилась я на него. Будут меня еще жизни учить всякие!

— Pero piensa que es muy importante mirar para adelante, — не согласился голос в наушниках.

Я задумалась.
— Adelante? — слегка насмешливо предложил он.

— Adelante! — решительно согласилась я.
Действительно. Чего это я разнюнилась? Мы еще поборемся! Я легко выкинула тело из кресла, прицепила на пояс mp3 — плеер и решительно двинулась.
Куда, кстати?
— Adelante! — подопнул меня голос из плеера. И правда. Вперед! Эта музыка — совершенно не та, сладкая и нежная, под которую меня заманили в вампиры. Этой можно было верить. Она давала не обещание вечной ночи — она давала драйв, от которого моя глючная, зараженная вирусом кровь вскипала жаждой действия.
— Adelante! — кивнула я и замкнула эту композицию на плеере в кольцо. Пусть она меня пинает, пусть толкает вперед. Пусть дает драйв — ибо судя по всему болезнь развивается не сразу. Ей, как и любой другой нужен инкубационный период — и за это время я должна ее победить.
И я, еще раз намазавшись слоем солнцезащитного крема, надела перчатки, бейсболку, и поехала к неверному Максу.
— Марья? — удивился он мне, стоя на пороге и почесывая пузо. — Охренеть как ты классно выглядишь сегодня! Ты чего без звонка? Я б за пивом сбегал!
— Не до пива, пост! — сухо сказала я, втайне удивившись комплименту. — Пройти можно?
— Да конечно, чего как неродная? — пожал он плечами и посторонился.
Я зашла, сняла обувь и мы пошли на кухню.
— Чего там с брательником? — прогудел он.
— А я вот как раз по брательнику! — хищно улыбнулась я. — Где он живет?
— Дык в родителевой квартире, — слегка опешил от моего нехорошего тона Макс, — а что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68