— У меня там племянница во дворе играет, вы уж присмотрите, чтобы чего не случилось, ладно?
— Да что с ней случиться может? — лениво оторвался он от кроссворда.
— Ну, мало ли? — пожала я плечами. — Всякое бывает, вдруг ее детки обидят или еще что? Если что, то я пока в десятой квартире у Куценко.
— Хорошо, — кивнул он.
Я пошла к Сереге с дурными предчувствиями. Была б моя воля — я бы Настю к себе наручниками приковала. Настя у Мультика любимая дочка, если что — влетит мне от нее по первое число.
«Да не переживай, все равно встреча с Мульти откладывается на три — пять лет», — вылез ехидный внутренний голос.
«Цыц!» — холодно велела я ему.
Серега открыл мне дверь, не успела я прикоснуться к звонку.
— Чего тощий такой, совсем не ешь без бабы Грапы? — критически оглядела я его.
Он нервно пригладил темные лохмы:
— Да работаю я, некогда. А ты как, в гости?
— По делу! — развеяла я его мечты. — Пройти можно?
— Ага, конечно, давай на кухню, а то дома бардак.
Я прошла через холл, запинаясь об раскиданную обувь, уселась около обеденного стола и задумчиво посмотрела на Серегу. Как бы ему детишек-то спихнуть? Надо наверно что-то пообещать, но что? За Настю лично мне миллион баксами многовато было б.
«Миллион баксами?» — ахнул внутренний голос, и я одумалась.
За миллион я б согласилась ее воспитывать. С полгода, не более.
— Сереженька, — ласково начала я.
— Зефирок хочешь? — перебил он меня.
— Конечно хочу! — мысли о детках тут же выскочили у меня из головы и я алчно посмотрела на соседа. Зефир в шоколаде я любила до самозабвения, но не тот, что в магазине продается, а свеженький, который привозила Сереге мать, работающая на кондитерской фабрике.
И Серега потянулся через стол к дальнему углу, где из-под газеты торчал край конфетницы. Прямо передо мной оказался его худой бок, небрежно прикрытый тишоткой, и это—то Серегу и сгубило. Потому что я мгновенно почувствовала биение крови под ненадежной преградой ткани и кожи, и меня повело . Время стало вязким и липким, практически замерло. Я медленно прикрыла глаза и прижалась щекой к его ребрам, чувствуя, как затрепыхалось в бешеном ритме его сердце, как яростно запульсировала кровь. Я с трудом балансировала на грани.
На грани чего?
«Ну, у тебя, детка, сколько секса-то не было? — снисходительно начал вещать внутренний голос. — А Серега — очень даже нормальный вариант, он сколько времени в тебя влюблен? Пора бы уж парня поощрить, кому еще ты, образина, нужна-то?»
Серега замер.
— Магдалин? — неуверенно и как-то хрипло позвал он.
Он хотел, чтобы я это сделала.
Он … надеялся.
И я слетела с катушек.
Тьма, привычная и ласковая, накрыла меня, маня знакомой эйфорией и безграничным счастьем.
Мое тело действовало быстрее разума. Разум еще думал — а надо ли мне все это, а губы с томительной нежностью целовали потерявшегося от такого счастья Серегу, руки скользнули под одежду и я ощущала под ладошками теплую кожу.
Кровь вскипела тысячью пузырьков…
«I looooose control … » — издевательски пропел внутренний голос. Я его не услышала. Я обнимала Серегу, словно самое драгоценное в этой жизни, я впивалась в него, впечатывалась, сливалась… И я даже не обратила внимания на то, как странно пассивен влюбленный в меня художник…
— Динь-динь-дон! — этот звук перебил мелодию тьмы, я вздрогнула и очнулась. Было такое ощущение, словно в момент оргазма на ногу уронили кирпич.
Я ведь уже начала прокусывать кожу над артерией, уже была так счастлива от заполнившей меня до краев эйфории…
Мы с Серегой отшатнулись друг от друга, словно застигнутые на месте школьники. Я старательно сжимала губы, чтобы он, не дай боже, не увидел клыки…
— Это что было? — он недоуменно потряс головой, пытливо глядя на меня.
Динь — динь — дон…
— Это в дверь кто-то звонит, — не разжимая губ, невнятно пробормотала я, искоса бросая взгляды на его шею. Укуса вроде нет, так, две царапинки. Я провела языком по зубам. Крови вроде не ощущалось.
— А все же? — настаивал он.
— Музыку слышал? — неуверенно спросила я.
— Неа, — быстро ответил он.
Динь-динь-дон…
— Я открою, — и, не давая ему возразить, я пошла к двери. Как раз повод уйти не прощаясь. Только бы не объясняться сейчас с ним. Только бы не смотреть ему в глаза…
Динь-динь-дон…
Я распахнула тяжелую бронированную дверь и увидела нашего охранника, Андрея.
— Магдалина Константиновна, проблемы, — лаконично сообщил он.
— что-то с Настенькой? — мрачно спросила я.
Он кивнул.
— Рассказывайте, — безнадежно вздохнула я. — Ограбление? Мошенничество?
— Все вместе, — флегматично ответил он. — Ваша Настя у местных ребятишек все деньги выманила. Я решил, что лучше вам сразу узнать, пока до родителей не дошло.
— Чего??? — в совершенном изумлении переспросила я.
— Мое дело доложить, — хмуро глянул Андрей из-под форменной кепки.
«Беда Одна не ходит», — горестно напомнил внутренний голос.
— Заткнись! — рявкнула я ему и повернулась к Андрею, оторопело смотрящего на меня: — Поподробнее можно?
Оказывается, он по моей просьбе принялся за беседкой все же наблюдать. Недалеко была установлена видеокамера, и охранник все отлично видел в монитор.
Дети развлекались с новой Настиной копилочкой. Они наперебой опускали в печную трубу монетки и с восторгом наблюдали, как котенок выбегает из домика и танцует для них. Потом монетки кончились, и детишки захотели получить обратно деньги, чтобы продолжить веселье. На что Настя невозмутимо ответила, что в копилку можно только положить, а чтобы достать, ее придется разбить. За разбитую копилку мерзкая я (я!!! ) ее отлуплю, так что сие для Насти нежелательно. Разочарованные детишки потянулись домой, по дороге рассуждая о случившемся. Андрей, послушав о чем идет разговор у лифта, схватился за голову, позвал малышей и потребовал все ему в подробностях рассказать, что они и сделали.
— Так что теперь дети в холле сидят, а я вот к вам, доложить, — закончил он. — Кабы они родителям не рассказали, еще придут к вам с разборками.
Я схватилась за голову и зарычала:
— Где эта мерзавка???
— В беседке была, — невозмутимо ответил Андрей.
Я стрелой понеслась вниз по лестнице, презрев лифт — его надо было ждать, а я торопилась! Значит, не открывается копилка??? Значит, я ее отлуплю??? А в машине, когда она Катьке копилку показывала — она быстро нашла кнопочку, нажав на которую, монетка выскакивала сама!
В беседку я влетела, словно фурия, разъяренная до предела.
Мерзавка в одиночестве сидела на лавочке и усердно раскладывала мелочь столбиком, сосредоточенно хмуря лобик и шевеля губками. Выручку видать подсчитывала.
Я с размаху схватила копилку и треснула ее об угол — только осколки полетели!
— Не открывается копилка, значит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68