Серега обиженно посмотрел на меня.
— Ну что ж, я вижу дети действительно в хороших руках, так что попрощаемся! — вынесла вердикт Узелок.
— Всего доброго, — кивнула я. — Адрес мой и телефон у вас есть, если что — звоните.
И мы распрощались, как обычно довольные руг другом.
А я осталась с тремя детьми на руках.
— Это кто? — недоуменно спросил Серега, указывая на младенца.
— Димочка это, — нетерпеливо сказала я. — Давай бутылку!
Пока я наливала в купленную им бутылочку смесь, Серега недоуменно вертелся у меня под ногами.
И лишь когда Димочка счастливо зачмокал, Серега осторожно спросил:
— Слушай, это у тебя откуда?
— Сережа, — серьезно ответила я. — Я решила начать новую жизнь и пошла работать нянечкой.
— Чего — чего? — недоуменно моргнул он.
— Вернее не нянечкой, — спохватилась я. — Я решила сделать у себя на дому мини — детский сад. А что? Места у меня много…
— Ну и шуточки у тебя, — протянул он.
— А что, трое детей в моей квартире — это похоже на шутку? — хмыкнула я.
Серега промолчал.
— Хочешь, я тебе помогать буду? — неожиданно спросил он.
— Конечно хочу! — радостно завопила я.
Димочка на миг оторвался от обеда и недоуменно на меня воззрился.
— Спи, мой чебурашечка, спи, — ласково пропела я и сунула ему соску обратно в ротик.
Тот сонно моргнул и принялся лениво причмокивать.
— Сейчас уснет, — тоном многодетного папаши сказал Серега.
— Мне тоже так кажется, — согласилась я.
Мы помолчали, наблюдая за засыпающим малышом.
— Слушай, а ты где была сегодня, а? — осторожно спросил Серега.
— А что?
— Так ты в виде таком…
— Не нравится — не смотри, — пожала я плечами.
Потом отнесла Димочку на свою кроватку, положила его в центр и для верности подперла подушками. Не дай боже на пол скатится.
— Ой, а можно я за ним погляжу? — раздался Настин голосок сзади меня. Я аж вздрогнула.
— Можно, — буркнула я. — Но только поглядеть — спит ребенок — то.
— Я у мамы сколько братика просила — а она все ни в какую, — вздохнула Настя. — Как хорошо что вы его купили!
— Не купила, а аист принес, — нравоучительно поправила я ее.
У Насти и так бзик на коммерции, надо б ее отучать от этого.
— Да не было за окном аистов, одни вороны, — ответила она.
Я даже не нашлась что сказать. Спирать на невинных ворон доставленного ребенка у меня совести не хватило.
— Ну ладно, я пошла в ванную, — пробормотала я. — А ты смотри, братика не разбуди, ясно?
— Да я ж говорю — только погляжу, — кивнула Настя светлой головенкой.
Я с сомнением поглядела на нее — оставлять ребенка вместе с ней было как-то страшновато.
— Да вы не бойтесь, тетя Магдалина, — сказала она. — Я на Катьке натренировалась, я же старшая сестра как — никак.
Я посмотрела на важно вскинутый подбородок и подумала — а ведь Настя — неглупая девочка. Да, она выбражуля и аферистка, однако дурой ее точно не назовешь.
— Ну все, тогда я пошла, — кивнула я и со спокойной душой пошла в ванную.
Вот так в моем доме появился младенец.
Настя, на удивление, тут же приняла на себя львиную часть забот о малыше. Она с удовольствием готовила и грела ему смесь, пела песенки и играла в незамысловатые младенческие игры. Серега мне тоже помогал изо всех сил. Думаю, ему было приятно — ведь совместные заботы о малышах создавали какую-то иллюзию семейной жизни.
А я колола себе перфторан и феррумлекс, не забывая тщательно и осторожно продолжать Путь Смерти. Спала на постели, усыпанной могильной землей, почти приучила окружающих звать меня Магдалиной, каждый день мои домашние поминали киселем и блинами почившую рабу Марью. Правда, маменька несколько раз звонила, и несмотря на мои предупреждения упорно звала меня Маняшей. Мать мою переспорить трудно, и посему я мудро сочла, что Мария и Маняша — совершенно разные по звучанию имена.
Ночи я проводила в морге. Сторожам я щедро платила, и они ко мне не лезли.
Первое посещение было ужасным. Я бродила по моргу, откидывала простыни с лиц и боялась, отчаянно их боялась. Они были все синими, неестественно — застывшими, мертвыми …
Я ходила по рядам каталок, на которые лежали трупы, и остро жалела — отчего, отчего это не американский морг? Там все так здорово — каждому трупу отдельный холодильник! А тут они при обычной температуре лежали по неделям и пахли, боже, как они пахли!
Конечно же, для работы я выбирала самые свеженькие тела. Иначе бы я просто не смогла…
Я ложилась с ними на каталку, шептала заклинания в мертвые уши, ласково гладила и пропитывалась их запахом. Я капала своей кровью им на сердце, я вкладывала им под язык кусочки своих ногтей.
И вскоре я перестала их бояться. Совсем. Я поняла мертвых. Поняла их тоску, поняла, как они страстно завидуют живым, но сил подняться и жить дальше — у них просто нет. Они не умерли. Они просто смертельно устали жить.
И когда я осознала это — я купила кучу пледов и укутала ими своих мертвых. Работники морга снова получили мзду, и кроме денег я еще и заговорила их на удачу. Уж слишком дикими глазами они на меня смотрели, пришлось открыться, что я и есть та самая ведьма Марья.
А я уже научилась быть своей среди мертвых. Я пахла ими, я мыслила как они, я умела читать заклятья, которые давали им сил проснуться. Совсем чуть-чуть, просто стряхнуть оцепенение и начать думать. Они бесконечно мне доверяли и признавали авторитет. Долгими ночами я лежала с очередным мертвым на каталке, и, укрывшись одним на двоих пледом, мы беседовали. Без слов, читая все в душах.
Я знала, что эти мои первые мертвые — навсегда будут мне верными. Ибо я их не подчинила. Вопреки всем канонам мы с ними подружились.
Мертвые мои постоянно менялись, кого-то я с тоской в душе провожала на погост, неизменно участвуя в похоронах. Я привыкала к ним, как к людям. А освободившуюся каталку занимало новое тело, и я снова шла с ним знакомиться, постигать его и укрывать пледом.
Больше всех мне понравилась тоненькая красавица Светочка. Ее привезли как неопознанное тело, ее нашли в парке на скамейке, без документов. Умерла от передозировки. До нее у меня мертвых наркоманов не было, а я старалась работать со всеми видами мертвых, и посему не раздумывая взяла и ее.
Светочка долго не шла на контакт. Я чувствовала ее душу, которая забилась где-то глубоко внутри, оцепенела от непонятного горя и хотела одиночества.
— Светочка, — звала я ее, ласково расчесывая длинные светлые волосы. — Светочка, иди ко мне, котенок… Я своя, я не обижу.
Она не верила.
А я плела ей венки и постигала.
Я знала, что она детдомовская. Знала, что не пропащая она наркоманка — просто попала в плохую компанию, которая увезла ее в другой город и «забыла». Светочка встряхнулась, поступила в ПТУ, ей дали место в общежитии, и все у нее стало налаживаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68