Я не знаю, сколько было на поверхности. По картам речного судоходства выходило, что эта часть Рыбинского моря довольно мелкая. По-моему, отметки наибольшей глубины указывали пять метров, если не ошибаюсь. А я был не наибольшей глубине. Но мне казалось, что до поверхности метров семь, а то и все десять наберется...
Итак, мой ужас не пропал, а превратился в льдышку, расколовшуюся на три части и провалившуюся в сердце и в пятки. От этого холода мне крепко было не по себе, но, главное - ко мне вернулась способность думать и соображать. Причем думать и соображать очень быстро, с быстротой молнии: времени на колебания и на неправильные действия у меня не было!
Я припомнил увиденное мельком чудовище: сплющенная голова, огромные черные усы, горизонтально расположенные плавники хвоста... Конечно, это был сом, гигантский сом!
Потом, размышляя над всем произошедшим мы правильно, думается мне, предположили, откуда он мог взяться в погребе. Скорей всего, он проник туда, когда был помоложе. Щель в двери от выбитой тоски была шириной сантиметров пятнадцать, а то и все двадцать. В такой проем пройдет и двухметровая рыбина! Вот сом и забрался туда - уже не маленьким, но ещё не таким гигантом. Там ему понравилось: темно, тихо, место укромное, илистый слой глубокий, пищи полно... Вот он и почивал там, и не пытался выбраться. Потому что если б ему захотелось выбраться, а в щель бы он уже не проходил, то он бы опрокинул дверь, и все. Если она от моего легкого прикосновения полетела, то такая туша снесла её, даже не заметила бы. А так, точно по Борису Заходеру, что взрослый сом "лежит себе на дне, Сомостоятельный вполне", и будет лежать, если его не потревожить.
Вот его и потревожили!.. Когда я заметался в погребе, я лягнул его и спугнул, вот он и рванул прочь.
Но, знаете, я понял, откуда могут браться легенды про морских змеев и лох-несских чудовищ. Когда эта громадина метнулась у меня из-под ног, развернув толстенное и длиннющее туловище, то вот тут я и мог бы помереть от страха!
Хотя получалось, что он меня спас...
И я устремился к выходу.
Аквалангист, которого снес сом, ещё долго не очухается. А если очухается, то будет сначала с этим сомом и разбираться, так что время у меня есть. Или... Мне не нравилось, что мой баллон становится все тяжелей, и воздух влажным.
Сквозь мутную воду я стал выбираться прочь, стараясь держаться поближе к стенам. Выбрался я через тот же оконный проем, через который проник в дом, и поплыл у самого дна. Вода сделалась довольно прозрачной. Ни аквалангиста, ни сома нигде не было видно. И меня совершенно не интересовало, где они могут быть. Одно было желание: надеюсь, что подальше от меня!
Доплыв до моста, где я оставил люстру и бутылку, я оглядел свою амуницию. Так и есть: стальная стрела из подводного ружья пробила мой баллон с кислородом! Ужас! Возьми этот аквалангист немного пониже - и меня бы не было в живых! Выстрелом меня и отбросило. Но главное - из пробитого баллона очень быстро уходил кислород. Хорошо, стрела в нем засела и сколько-то затыкала дырку, которую сама и проделала. Так что ещё минут пять - может, десять - я проплыву. Хуже было другое. Струйка пузырьков из дырки тянулась от меня до самой поверхности воды, вертикальной ниткой, казавшейся жемчужной в отблесках достигавших её солнечных лучей. По этой струйке пузырьков заметить меня - не фига делать! Есть, конечно, надежда, что их могут принять за пузырьки от крупной рыбы, или, там, от выдры или водяной крысы - но надежда слабая.
Я подумал о том, чтобы бросить баллон и плыть без него. Тоже нельзя. Столкнувшись сомом, этот аквалангист - или аквалангисты, большая была вероятность, что их несколько - решат, конечно, что из-за сома и возникла вся суматоха, что это он мелькал в доме, и что стреляли в него... Обнаружив баллон - а баллон будет далеко заметен - они поймут, что, кроме сома, в доме был человек. И начнут этого человека отчаянно искать. А судя по всему, эти парни - из тех отмороженных, которые и на яхту напасть могут...
С другой стороны, баллон с каждой секундой становился все тяжелее.
И я поплыл, не останавливаясь, отчаянно работая ластами. Ох, и скорость я набрал - и все равно мне казалось, что я двигаюсь безумно медленно!
Баллон все больше тянул меня ко дну, и больше помогал, чем мешал. В конце концов, я выдохся, и принял решение сбросить его где-нибудь в укромном месте между валунов, чтобы потом мы могли вернуться за ним.
И вот я увидел нагромождение валунов. Я скинул баллон с плеч - сразу ощутив невероятную легкость - засунул его в щель между валунами, а сам вынырнул, чтобы оглядеться.
И тут же обнаружил, что, встав на самый высокий валун, могу даже голову из воды высунуть. Балансируя на валуне, я снял маску - действовать приходилось одной рукой, шкатулку я так и не выпускал - и огляделся вокруг.
Яхта была совсем близко! Я увидел пять фигурок на яхте - а у одной фигурки что-то ярко сверкнуло на уровне глаз: линзы поднесенного к глазам бинокля!
Я отчаянно замахал рукой, в которой держал маску.
И меня заметили. Я увидел, как от борта яхты отчаливает надувная лодка. На веслах, насколько я мог разглядеть, сидел Алик.
Я стоял, с трудом балансируя на валуне, и ждал. После всех потрясений и всех перегрузок, я почувствовал себя как выжатый лимон. Или, может, как проколотый воздушный шарик.
- С ума сошел? - осведомился Алик, подплывая вплотную ко мне. Знаешь, как мы переволновались!
- Погоди! - прохрипел я. - Возьми сначала вот эту коробочку... Смотри, не урони! А мне ещё нырнуть надо!
И, сунув ему в руку коробочку, я нырнул. Ухватив баллон, я выплыл вместе с ним. Признаться, это было нелегко, потому что силы у меня были на исходе, а баллон уже выпустил почти весь кислород и наполнялся водой. Хорошо, Алик сумел перехватить баллон и втащить его в лодку. Когда он увидел торчащую из баллона стальную стрелу, его глаза округлились.
- Что это?..
- В меня стреляли из подводного ружья, - сообщил я, забираясь в лодку. - Можно сказать, вот из-за этой штуки, которую я тебе передал... Сейчас, приплывем, я все толком расскажу.
Алик ничего не сказал, только на весла налег.
Через пять минут мы были на яхте. Можно представить себе все охи и ахи, которыми меня встретили. Вид стрелы, пробившей баллон, вообще породил панику и смятение.
- Да бросьте вы!.. - сказал я, кутаясь в огромное махровое полотенце, которое вручил мне Павел. - Все нормально! Вот он я, жив-здоров... Сколько сейчас времени?
- Без двадцати девять, - сообщил Ванька, безумно гордившийся своими первыми в жизни "настоящими" часами - не детскими, в виде мордочки Микки Мауса или кого там еще, а солидными, "капитанскими", в серебряном водонепроницаемом корпусе.
- Выходит, я плавал полтора часа, даже меньше, - сказал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32