Потом уже идет рококо - не нежный даже стиль, а изнеженный, чисто женский стиль. Если в барокко - завитки, то в рококо завитушки и завитушечки. И при этом..." Ну, что "при этом" - к делу не относится. Я к тому, что ваш дом можно было бы назвать шедевром барокко в русском деревянном зодчестве! То есть, если бы существовало такое понятие, как "барокко русского деревянного зодчества", но все равно. Вот он стоит, весь в кружевной прихотливой резьбе, и эта резьба только подчеркивает, насколько он могуч, и сколько в этой мощи благородства! Действительно, Атос или Портос, которых ничто не сломит!
- Мы так и запишем, - рассмеялся отец. - Шедевр русского деревянного барокко, и пусть каждый понимает как хочет!
- А я предлагаю, - вмешался Ванька, - так и назвать наш дом, "Атос" или "Портос"! Ведь у каждого настоящего дома должно быть имя, а мушкетерское имя к нему в самое оно подходит!
- Название дома - дело слишком серьезное, чтобы решать сгоряча, возразил отец. - Мы над этим, конечно, подумаем, но торопиться не следует...
Ванька, однако, не оставил идеи придумать дому подходящее имя. Мой братец, он такой - если упрется, то лучше сразу прячься и не перечь ему. Как-то, посреди ночи, я проснулся в ужасе, от боли в боку и от свиста в ушах. В первое мгновение мне вообще почудилось, будто меня змея укусила, невесть откуда взявшаяся!
- Ай!.. - подскочил я в кровати.
- Тихо ты! - прошипел Ванька мне в ухо. - Не ори!
Оказывается, это он, вскочив среди ночи с постели, яростно твердил мне в ухо "Проснись!", а для большего эффекта ткнул меня своим острым кулачком в бок.
- Ты что!? - взвился я. - С ума спятил!?
- Чего ты дергаешься? - возмутился он так, как будто это я на него накинулся. - Не трезвонь мозгами, а послушай меня. Я нашел название для нашего дома!
- Слушай, ты... - я был настолько потрясен его нахрапом, что даже ругаться не мог, и только на заднем плане крутилась мысль, что "трезвон в мозгах" (пользуясь этим выражением моего братца, которого я раньше не слышал, и мог только гадать, где он его подцепил) у самого Ваньки стоит, и основательный, в самую пору психушку вызывать. - И ради этого надо было меня будить... - я поглядел на часы... - в полчетвертого утра?
- Надо было, - твердо ответил Ванька. - А то я мог бы позабыть мою идею, если б опять уснул. А вместе мы её не забудем! Мне она приснилась, понимаешь?
- Теперь ты её точно не забудешь! - сказал я. - И дай мне спать!
- Да послушай ты! - возбужденно зашептал он, тряся меня за рукав. - Ты сам упадешь, когда услышишь!
- Уже падаю... - отозвался я.
- Ну и падай! - он всерьез обиделся. - Тогда я тебе ничего не скажу! Потом вот увидишь, и ахнешь, и будешь жалеть, что не знал!
- Не буду я жалеть! - сказал я. - Отстань!
- Ну и спи, раз ты такой дурак! - и он, надувшись, опять забрался на свою кровать.
Утром он встал раньше всех и разбудил Фантика - Егоровы уже гостили у нас. Когда я проснулся, то выяснилось, что Ванька с Фантиком уже позавтракали и сидят в сарае, что-то делают. Позавтракав, я сунулся было в сарай, но дверь оказалась заперта. Я постучал, и мой братец отозвался:
- Кто там?
- Это я! - сказал я. - Что вы там творите?
- Не твое дело! - грубо ответил Ванька. - Проваливай!
- Ты что, спятил?.. - я-то уже и думать забыл о ночном происшествии, и никак не предполагал, что Ванька может до сих пор дуться. Мне казалось, что, наоборот, он должен с утра, на свежую голову, сообразить, как бывает неприятно, когда будят посреди ночи, да ещё таким зверским способом, и сам передо мной извиниться, так или иначе... Но нет! Он так и считал, что я нанес ему смертельное оскорбление. Я услышал, как Фантик тихо уговаривает Ваньку помириться со мной и открыть мне дверь, а Ванька отвечает, что "ни за что!" И ещё добавляет, что "Так ему, скотине, и надо... Мы с тобой вдвоем всех удивим, и пусть потом завидует, что его не взяли!" Фантик, вроде, чувствовала себя очень неловко - получалось вроде того, что она держит Ванькину сторону против меня, абсолютно не представляя при этом, в чем дело, и абсолютно не желая оказываться под перекрестным огнем нашей ссоры - но и покинуть сарай она не могла, связанная тайной и работой, которую они с Ванькой делали вместе.
- Ладно! - крикнул я. - Если я понадоблюсь - я у себя в комнате, а не позовете - жалеть не буду!
И ушел, и устроился с книжкой. Я в то время читал Сенкевича, "Потоп", уже проглотив "Огнем и мечом" и "Крестоносцы". Я взялся за Сенкевича после того, как показали по телевизору этот безумно красивый многосерийный фильм, "Огнем и мечом". Сперва роман, по которому снят фильм, одолел, потом за все остальное ухватился.
Я как раз подошел к самому критическому моменту: шведское войско практически захватило Польшу, героиня похищена и заперта, спасения нет - и тут раздались торжественные гулкие удары. Это Ванька с Фантиком били ломиком по подвешенному чугунному бруску, изображая колокол. Топа, разбуженный этим шумом, громко залаял, будто громовая канонада раздалась, салютуя торжественному набату.
Оторвавшись от книги, я вышел во двор. Все взрослые уже были там. А Ванька и Фантик стояли перед чем-то вроде огромной лопаты, вкопанной черенком в землю рядом с калиткой и накрытой сверху куском тряпки.
- Внимание, внимание! - провозгласил Ванька. - Начинаем церемонию награждения дома достойным именем! Прошу всех занять трибуну для почетных гостей! С торжественной речью выступит Фаина Егорова!
Фантик выступила вперед, откашлялась, чтобы не захихикать, и произнесла:
- В этот... в этот знаменательный день мы... мы все хотим поздравить дом с получением исторического имени и с восстановлением исторической справедливости, победившей долгую историческую несправедливость отсутствия исторического имени... - Фантик примолкла и, после легкой паузы, добавила. - Вот.
Все зааплодировали.
- А теперь, - объявил Ванька, - слово предоставляется члену правительства, специально приехавшему, чтобы приветствовать нас в этот великий день.
И он указал на отца.
Отец не растерялся. Выйдя вперед, он состроил очень серьезное лицо, потом стал долго трясти Ваньке руку, тряс и тряс. Повернувшись наконец к публике, он сказал:
- Я бы хотел особо отметить, что это событие не только историческое, но и социально значимое, которое, я надеюсь, послужит дальнейшему общественному примирению и процветанию нашего общества. По поручению президента, а также от себя лично я выражаю вам восхищение и глубокую признательность.
Все опять зааплодировали и закричали "Ура!"
- Приступаем к самому торжественному мигу! - объявил Ванька.
Он сдернул тряпку, и...
Все так и обмерли.
Ванька и Фантик наколотили на прямоугольный, размером приблизительно пятьдесят на восемьдесят сантиметров, лист толстой фанеры ровные планочки, складывая их в виде букв, так что получилась рельефная надпись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32