Чтобы явился прекрасный принц, и слиняли бы они с этим принцем от мира, и мурлыкали у него на груди в защищенном от бед и тревог уголке...
- Да, ты в любовь не веришь, а скорей веришь в то, что все надо брать с мясом и кровью, и много на тебе крови, да? - цыганка исходила из того, что такие "стальные кобылки" любят поплакаться по поводу преступлений, которых они не совершали или к которым причастны лишь косвенно, порыдать о смерти клиента или сутенера, которого они, мол, убили; такие причитания часто пьяные - часто бывают вызваны не только жалостью к своей несчастной доле, но и вполне цепким и холодным расчетом, ведь это отличный способ намекнуть, якобы "раскрывшись", что они не остановятся и перед убийством тех, кто будет стоять у них на пути. На убийство у них все-таки кишка тонка, но намек, адресованный кому надо, чаще всего срабатывает. И еще, именно потому, что у них кишка тонка, они очень любят услышать от других, что у них руки по локоть в крови: такая полу-похвала и полу-клевета способствует их самоутверждению, доказывая им, что с толщиной кишок у них все в порядке.
Впрочем, эта, стоящая перед цыганкой, могла бы, наверно, и вправду убить... Хотя, нет. Льдинки в глазах красивой девки больше не появлялись, и цыганка постепенно приходила к выводу, что все это ей почудилось. Может, игра вечернего освещения...
- Но ты не бойся! - тараторила она. - Есть человек, хороший человек, который тебя всякой примет, и такой, и рассякой, и разэтакой. Близко он, близко, ты сама не знаешь, как близко, тебе кажется, что сегодня вечером ты от него вдаль уходишь, а на самом деле ты приближаешься к нему, и после того, что будет сегодня, ваши дорожки пересекутся, и обнимешь ты его...
- Так что будет сегодня вечером? - спросила девка, перебивая цыганку.
Цыганка быстро взглянула ей в лицо - не промелькнет ли опять этих кошмарных льдинок. Но красивая девка опустила взгляд, она открыла свою сумочку и рылась в ней. Не переводя духа, цыганка продолжила.
- Сегодня тебя испытание ждет, тяжелое испытание. Но это испытание тебе только на пользу обернется. С любимым встретишься, поедете вы в теплые края, где зимы не бывает, где фрукты растут и люди танцуют...
Цыганка уже переставала соображать, что она несет. Знала одно: надо говорить и говорить. Говорить она могла бы часами, но испытала облегчение, когда красивая девка вдруг остановила её жестом.
- Хватит. Нормально. Держи.
Она сунула цыганке в руку бумажку и исчезла в метро. А цыганка так остолбенела, увидев у себя в руке банкноту в пятьдесят долларов, что упустила момент кинуться за этой златовлаской с хищными глазами и попробовать вытянуть из неё ещё сколько-то...
Впрочем, цыганка быстро пришла в себя и, довольно усмехнувшись, спрятала банкноту за пазуху. Выходит, ей есть, чем гордиться: она - хороший психолог, и, правильно прочитав характер и судьбу девки, где-то в своей болтовне попала в самую точку. Просто так, если их ничего не задело, люди такие деньжищи не дают.
А "красивая девка" через двадцать минут вышла на станции "Китай-город" и пошла по Маросейке. Через несколько кварталов она свернула в переулке и подошла ко входу в маленький уютный ресторанчик - из тех дорогих престижных заведений, которые не рекламируют себя, но обслуживают по высшему классу и имеют довольно много постоянных клиентов из "высших сфер". Она зашла не в сам ресторанчик, а в бар при нем, и выпила за стойкой чашку кофе и стаканчик "Мартини". Даже это было опасно - её красота, которая во многих других обстоятельствах играла ей на руку, сейчас могла сработать против нее, потому что делала её слишком приметной - но она надеялась, достаточно справедливо, что вряд ли кто свяжет красотку, мимолетно заглянувшую почти за два часа до появления главных действующих лиц, с тем, что произойдет потом.
Ее задача заключалась в том, чтобы все действующие лица сыграли лишь те роли, которые она им отводила, и чтобы не было неприятных неожиданностей.
Просидев за стойкой, со скучающим видом, минут двадцать - двадцать пять, она посмотрела на часы и удалилась. Мимолетного взгляда от дверей в уютный зал ресторанчика хватило, чтобы убедиться: все столики заняты, кроме одного, и этот один, судя по тщательной сервировке и по карточке возле бокала с цветами, заказан заранее.
Она неодобрительно покачала головой. Вот что значит сила привычки! Человек, жизни которого угрожает смертельная опасность, отпускает охрану, в одиночку едет на встречу, которая представляется ему очень важной - и при этом звонит и просит зарезервировать его любимый столик. Ему, видите ли, нестерпима мысль о том, что в зале может не оказаться свободных мест или что этот самый любимый столик окажется занят. Интересно, он по сотовому звонил или нет? Если по сотовому, который очень легко поставить на прослушивание, то это вообще подарок для убийцы! Но в любом случае человек сделал глупость, за которую может заплатить головой. Под любым предлогом подкупить официанта, чтобы тот сообщал, зарезервирован на данный вечер столик Дурмановым или нет - проще простого! Можно сделать это через женщину, которая сыграет роль ревнивой любовницы, можно какое-то другое объяснение изобрести, правдоподобное и вполне безобидное. А когда прогремят роковые выстрелы - официант никогда и ни за что не сознается, что продавал кому-то сведения о постоянном клиенте. Хотя, на всякий случай, официанта потом тоже могут прибрать.
Покинув ресторан, она ещё раз осмотрела окрестные дворы. Больше всего её занимала квартира на первом этаже трехэтажного особняка - квартира окнами на улицу, со входом со двора. Старого московского двора, образованного четырьмя невысокими домами, с клумбой и аркой посередине. Попасть в двор можно было через арку дома, глядевшего фасадом на улицу. Подъезд, в котором находилась нужная ей квартира, был в этом доме, слева от арки.
Думая про эту квартиру, она благословляла судьбу, что ей так повезло. Квартира принадлежала довольно известной художнице-кукольнице, которую она знала по той, прошлой жизни. С год назад жена известного банкира, компаньона её мужа по ряду дел (ее муж, тоже банкир, был тогда ещё жив), собиравшая коллекцию кукол и даже планировавшая открыть музей, пригласила её посетить эту художницу. Хотела выбрать новые экземпляры для своей коллекции. С тех пор банк мужа этой страстной собирательницы оказался в числе подкошенных августовским кризисом - банкира так тряхнуло на ухабе, что он вылетел из седла, и его благоверной стало не до собирания кукол. Кажется, она уже выехала за границу... А вот воспоминание о квартире, о её странной обстановке, осталось, довольно подробное и яркое. Случайно, из-за необычности увиденного? Пожалуй, нет. Еще в то посещение она подошла к окну, обогнув большой рабочий стол, типа верстака, на котором лежали вперемешку лоскуты разноцветных тканей, деревянные болванки и нераскрашенные головы из папье-маше - подошла к окну, увидела ресторан и подумала невольно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35