..
- Так и сделаю, - ответил я. - Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.
Когда я отключился от связи, голова у меня пылала так, будто я подхватил грипп и температура резко лезет под тридцать девять.
Вот тебе на!
Теперь я понимал, что искал американец в компьютере фирмы "Левант": данные о всех людях, для которых билеты приобретались по заказу фонда "Культура без границ" или какого-то другого из фондов Дурманова. Почему-то эта информация была для мистера Николаса Джонсона так важна, что ради неё он пустился во все тяжкие.
Знать бы точнее, какие люди его интересовали, и какие маршруты... Если его интересовали поездки в Лондон за последнее время, то, значит, в поле его зрения попал и Акличаг, у которого мистер Джонсон обязательно, в таком случае, возникнет. И тогда, получится, эта информация как-то связана с охотой, развернувшейся за Акличагом.
Чем же Акличаг оказался так неудобен и опасен для кого-то?
Сам Акличаг сказал, что у него есть только одна логичная версия - но настолько невероятная, что он пока не станет ей делиться, чтобы мы не приняли его за сумасшедшего.
Что он имел в виду?
Но главное даже не в этом. Одно слово все ярче разгоралось передо мной - будто пропечатанное пылающими буквами у меня в мозгу.
БОГОМОЛ!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Любовница, которую так и не дождался этот Кривцов... Очень похоже на почерк Богомола. Допустим, у неё происходит какая-то накладка, и она не успевает убраться подальше от места убийства до появления милиции. Да просто какой-то патруль, услышавший по рации об убийстве и спешащий на подмогу через несколько кварталов, для порядка решает проверить документы у красивой молодой женщины, торопливо идущей по пустынному переулку. Конечно, у неё паспорт не на имя Ордынской Людмилы Семеновны, и даже, надо полагать, вообще не российский. Паспорт иностранной гражданки, канадки, итальянки или кого там... француженки! И паспорт абсолютно чистый и настоящий, не придерешься. Тысяча против одного, что её сразу отпустят, с извинениями и с напутствием быть поосторожней в Москве. Но есть шанс, что кто-то очень бдительный решает выяснить, что она делала рядом с местом убийства особенно если её тормознут в непосредственной близости от ресторана. Она объясняет, задыхаясь от волнения, что шла в ресторан на свидание, увидела труп и кровь, испугалась и кинулась бежать. И, поскольку её любовник женатый человек, она просит их не выдавать... Ей устраивают очную ставку с Кривцовым, Кривцов все подтверждает. Да, они познакомились у него в офисе, когда она зашла... Для чего она могла зайти? Ну, хотя бы купить тур по Золотому Кольцу, ведь "Левант" торгует и турпоездками международного класса по самой России. Неважно. Главное, они подпали под обаяние чар друг друга и договорились о свидании. Кривцов тоже умоляет следователей молчать и вообще не фиксировать эту француженку в своих протоколах. Следователи - мужики понимающие. Посмеявшись над незадачей "женатика", решившего сходить на сторону, они отпускают Богомола подобру-поздорову, не фиксируя её данные, как будто её и вовсе не было... И наверх об этой красивой иностранке докладывать не станут.
Да, именно так стала бы действовать Богомол, чтобы подстраховаться со всех сторон.
Но тогда это значит, что Богомол в Москве!
И тогда это значит...
Да, тогда многое встает на свои места.
Богомол застрелила Дурманова.
Богомол ведет охоту за нашим подопечным - Акличагом - потому что Акличаг и Студнев что-то знают. Возможно, она двигалась в Москву через Лондон - и в Лондоне они с ней каким-то образом пересекались.
Что-то знает и Черемшин - поэтому он так напуган.
Мистер Николас Джонсон - скорей всего, сотрудник американских спецслужб, действующих то ли рука об руку с Поваром, то ли нагло шурующих втайне от него на его территории. Он тоже что-то подозревает насчет людей, ездивших в Лондон - и из Лондона - при поддержке фонда Дурманова. И всю игру с Ларисой он затеял для того, чтобы проверить свои подозрения и получить новые данные. И где-то в информации, считанной им с компьютера, фигурирует Богомол - неизвестно, под каким именем и как гражданка какой страны.
Во всяком случае, можно почти со стопроцентной вероятностью утверждать, что слежку за мистером Николасом Джонсоном заказала нам Богомол.
И материалы этой слежки ни в коем случае нельзя ей отдавать. Иначе... иначе я окажусь виновным в гибели сотрудника американских спецслужб.
Делиться всем этим с Игорем мне пока что никак нельзя.
Проще всего было бы обратиться к Повару, чтобы кто-то из его сотрудников - тот же "Лексеич" - подъехал к портье, показал фотографию Богомола и спросил, не эта ли француженка заказывала слежку за своим неверным любовником.
Но и обращаться к Повару я не могу, пока не докопаюсь, чего он на самом деле хочет: чтобы Богомол продолжала убивать или чтобы она прекратила исполнять заказы по делу Пиньони. Только зная цели и тайные замыслы Повара наверняка, я сумею выбраться живым из этой кошмарной ситуации. Один шаг не в том направлении, одно неосторожное слово, по которому Повар поймет, что я догадался о большем, чем мне положено - и он прихлопнет меня как муху.
Остается одно: лично встретиться с Богомолом и переговорить с ней. А до этого очень не мешает как следует потолковать с профессором Черемшиным. Выяснить, чего он так боится, что за история произошла с ним в Лондоне. Возможно, я получу такие ответы, которые окончательно расставят все по местам.
И задать один вопрос Акличагу. Имел ли он в виду, говоря о невероятном, что к этой истории причастна женщина ослепительной красоты? И, если он ответит "да"...
Кажется, я задремал. Или слишком глубоко задумался, не знаю. Во всяком случае, я не заметил, как мистер Николас Джонсон и Лариса вышли на Ленинский. Очнулся, вздрогнув, я только тогда, когда Лариса забарабанила пальцами в боковое стекло моего "жигуленка".
- Эй, приятель! Ты ждешь кого-то?
Я открыл дверцу. Она стояла передо мной, раскрасневшаяся, чуть пьяная от шампанского и любовных развлечений, в расстегнутой шубке, сытая любовью ровно настолько, чтобы остаток ночи не обжираться ей, а смаковать каждый момент экстаза. Что до мистера Николаса Джонсона, то сейчас, когда Лариса его не видела, на его лице блуждало странно задумчивое выражение. Впрочем, он тут же изобразил улыбку до ушей и наглость в глазах, едва перехватил мой взгляд - возможно, излишне внимательный.
- Так, задремал, - ответил я. - А вы что хотите? Домой добраться?
- Вот именно! - сказала Лариса. - Будь добр, свези в Отрадное.
- В Отрадное? - поразился я. - Нашли ближний свет! Я... если хотите знать, я потому и взял паузу, что катаюсь с самого утра. Думал, вздремну немного, чтобы освежиться, на ближайшем крупном перекрестке возьму последнего ездока, которому ехать недалеко - и домой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35