Так что в Отрадное ехать - другого ищите!
- А чего ты так вкалываешь? - осведомилась Лариса. - Деньги нужны позарез?
- Позарез, - кивнул я.
- Так вот тебе и случай подзаработать! Этот... - она кивнула на мистера Джонсона, - он американец. По русски ни бум-бум, а денег куры не клюют, платит не скупясь. Так что тебе одна эта поездка выйдет как пять других. И вообще, не жлобись, не позорь перед иностранным гостем нашу столицу!
Я опять поглядел на мистера Джонсона. Тот глуповато ухмыльнулся и пощелкал пальцами, как бы давая мне понять, что пусть я только цену назову.
- Небось, зелененькими платит? - недоверчиво спросил я.
- Ими самыми, - подтвердила Лариса.
Я подумал ещё секунду - и согласился.
- Садитесь, поехали.
Они забрались на заднее сидение.
- И ещё просьба, - сказала Лариса, - тормознуть где-нибудь по пути у круглосуточного супермаркета.
- Сделаем, - кивнул я. - Этих супермаркетов нынче как собак нерезаных.
- А ты, сам-то, знаешь английский? - спросила Лариса.
- Так... - я пожал плечами. - В пределах школьной программы.
- То есть, никак?
- Ну, кое-что осталось, - я притормозил у светофора. - Например, уэлкам ту Москоу, - я сознательно утрировал акцент. Американец рассмеялся.
- Скажи ему, - обратился он к Ларисе, - что "добро пожаловать в Москву" несколько запоздало. Я здесь уже несколько дней.
Лариса перевела.
- Ну, тогда "гуд тайм ин Москоу", - откликнулся я.
- Что ж, - американец потрепал Ларису по колену, - благодаря тебе, у меня действительно в Москве "хорошее время". Но этого мы не будем ему переводить.
Скоро я остановился у попавшегося по пути фирменного круглосуточного супермаркета, и американец с Ларисой отправились загружаться. Отсутствовали они минут двадцать и вернулись с тремя большими пластиковыми пакетами, украшенными логотипом и рекламой супермаркета. Все три пакета были набиты под завязку. Насколько я понял, американец приустал от шампанского - из одного пакета торчало горлышко бутылки дорогого виски.
Они сложили пакеты в багажник, и мы поехали дальше.
- Когда ты улетаешь? - спросила Лариса.
- Через два дня, - ответил мистер Джонсон.
- И куда? Назад в Америку?
- Нет, - ответил он. - В Италию. И вообще, я прилетел сюда не из Штатов, а из Лондона.
Мне понадобилось все мое самообладание, чтобы сдержать мгновенную дрожь в руках - иначе руль вильнул бы так, что машину занесло.
Мистер Джонсон в точности повторял маршрут Акличага и Черемшина!
А если к тому же он следует в Верону...
- "Итэли" - это Италия? - осведомился я, как будто только одно это слово и уловив из всего их разговора.
- Италия, - подтвердила Лариса.
- Чудесная страна! - вздохнул я. - С детства мечтаю там побывать! Для меня сами названия городов звучат музыкой - Рим, Венеция, Неаполь, Верона, Флоренция... Песня!
В зеркальце заднего вида я заметил, что при слове "Верона" мистер Джонсон чуть заметно вздрогнул и прищурил глаза.
Теперь я был уверен.
Лариса перевела американцу мои слова, и он рассмеялся.
- Скажи ему, что я еду как раз в один из городов его мечты.
Лариса передала мне это.
- Переведи ему, что я ему жутко завидую! - сказал я.
Лариса и это перевела. Надо сказать, по-английски она чесала неплохо.
Мистер Николас Джонсон опять рассмеялся - и, похоже, совсем успокоился, решив, что мое упоминание про Верону было чистой случайностью. И в самом деле, кто же не упомянет такой знаменитый город?
- Я бы тоже хотела оказаться с тобой в Италии, - сказала Лариса, прижимаясь к нему.
- Может быть, когда-нибудь... - добродушно ответил мистер Джонсон. Главное, что сейчас мы вместе, да?
- И сколько ещё мы будем вместе? - задалась вопросом Лариса.
- По меньшей мере, два дня, - пророкотал мистер Джонсон. - Если позволишь, я останусь у тебя до самого отъезда. И ночевать буду у тебя, а не в гостинице. Мы ведь очень славно проведем время, да?
- Это замечательно! - Лариса была в восторге. - Но ведь мне надо и на работу ходить...
- У меня тоже есть дела, - сказал американец. - Так что днем мы будем разбегаться, а потом... потом мы будем жить полной жизнью, так?
- Такой полной, что тебе улетать не захочется! - заверила Лариса, сияя от счастья.
- Мне уже не хочется! - отозвался американец, обнимая её за плечи своей лапищей.
Чего не хочется американцу, подумал я, так это возвращаться в гостиницу. Он явно чувствует какую-то опасность, какой-то подвох... И то, что он узнал, сунувшись в компьютер, укрепило его в мысли: его могут попытаться убрать... Но что ж такое он мог углядеть среди данных о людях, которые в последнее время ездили за рубеж от фонда Дурманова?
Американец - из охотников, но затравленный зверь, бывает, пускается по следу охотника: видя свое единственное спасение в том, чтобы этого охотника разорвать. А узнать, в каком номере остановился американец, и подстеречь его - вполне выполнимая задача, как бы бдителен ни был мистер Джонсон. Остается одно: не появляться в гостинице до самого отъезда из Москвы. И тут он опять использует Ларису...
Но, тогда, получается, зверь, за которым охотится американец - зверь очень хищный и опасный...
За кем же идет его охота?
За Богомолом?
Других вариантов я не видел.
А если мои догадки правильные - то Богомол, действуя в своем стиле, сама постарается нанести первый удар. Сегодня?.. Пожалуй, нет. Ей надо подсобрать побольше информации об американце, чтобы основательно разработать план действий. Скорей всего, она рискнет "накрыть" его в гостинице завтра в ночь...
Стоит ли мне пытаться её перехватить? Пожалуй, нет. Я слишком плохо представляю, что за игру ведет Богомол, кто её заказчики, кого представляет этот мистер Николас Джонсон. Тем более, он в полной безопасности. У этой Ларисы Богомол её не найдет. Если только сам мистер Джонсон не решит ещё раз усыпить Ларису и на часок прогуляться среди ночи в гостиницу - чтобы самому подстеречь своего убийцу. Но в такие игры мне тем более соваться нельзя.
Как говорится, не зная броду, не суйся в воду.
Ясно одно: отснятые и записанные материалы мне ни в коем случае нельзя отдавать Богомолу. В полном виде, во всяком случае. Сцена с усыплением Ларисы и с проникновением в компьютер должна отсутствовать.
Я так погрузился во все эти размышления, что перестал обращать внимание на моих пассажиров и даже не заметил, как мы доехали. Очнулся я только тогда, когда Лариса сказала:
- Заверни вон к тому дому, вон к тому подъезду.
Я лихо подрулил к самому подъезду, помог им извлечь пакеты из багажника, американец очень щедро рассчитался со мной, и я, с благодарностью приняв деньги и позволив себе подмигнуть Ларисе: мол, желаю хорошо поразвлечься, поехал домой.
Мои уже спали. Я устроился на кухне и принялся "подвергать цензуре" все пленки. Во-первых, я поставил аудиопленку в двухкассетник и на чистую кассету переписал лишь отдельные куски:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
- А чего ты так вкалываешь? - осведомилась Лариса. - Деньги нужны позарез?
- Позарез, - кивнул я.
- Так вот тебе и случай подзаработать! Этот... - она кивнула на мистера Джонсона, - он американец. По русски ни бум-бум, а денег куры не клюют, платит не скупясь. Так что тебе одна эта поездка выйдет как пять других. И вообще, не жлобись, не позорь перед иностранным гостем нашу столицу!
Я опять поглядел на мистера Джонсона. Тот глуповато ухмыльнулся и пощелкал пальцами, как бы давая мне понять, что пусть я только цену назову.
- Небось, зелененькими платит? - недоверчиво спросил я.
- Ими самыми, - подтвердила Лариса.
Я подумал ещё секунду - и согласился.
- Садитесь, поехали.
Они забрались на заднее сидение.
- И ещё просьба, - сказала Лариса, - тормознуть где-нибудь по пути у круглосуточного супермаркета.
- Сделаем, - кивнул я. - Этих супермаркетов нынче как собак нерезаных.
- А ты, сам-то, знаешь английский? - спросила Лариса.
- Так... - я пожал плечами. - В пределах школьной программы.
- То есть, никак?
- Ну, кое-что осталось, - я притормозил у светофора. - Например, уэлкам ту Москоу, - я сознательно утрировал акцент. Американец рассмеялся.
- Скажи ему, - обратился он к Ларисе, - что "добро пожаловать в Москву" несколько запоздало. Я здесь уже несколько дней.
Лариса перевела.
- Ну, тогда "гуд тайм ин Москоу", - откликнулся я.
- Что ж, - американец потрепал Ларису по колену, - благодаря тебе, у меня действительно в Москве "хорошее время". Но этого мы не будем ему переводить.
Скоро я остановился у попавшегося по пути фирменного круглосуточного супермаркета, и американец с Ларисой отправились загружаться. Отсутствовали они минут двадцать и вернулись с тремя большими пластиковыми пакетами, украшенными логотипом и рекламой супермаркета. Все три пакета были набиты под завязку. Насколько я понял, американец приустал от шампанского - из одного пакета торчало горлышко бутылки дорогого виски.
Они сложили пакеты в багажник, и мы поехали дальше.
- Когда ты улетаешь? - спросила Лариса.
- Через два дня, - ответил мистер Джонсон.
- И куда? Назад в Америку?
- Нет, - ответил он. - В Италию. И вообще, я прилетел сюда не из Штатов, а из Лондона.
Мне понадобилось все мое самообладание, чтобы сдержать мгновенную дрожь в руках - иначе руль вильнул бы так, что машину занесло.
Мистер Джонсон в точности повторял маршрут Акличага и Черемшина!
А если к тому же он следует в Верону...
- "Итэли" - это Италия? - осведомился я, как будто только одно это слово и уловив из всего их разговора.
- Италия, - подтвердила Лариса.
- Чудесная страна! - вздохнул я. - С детства мечтаю там побывать! Для меня сами названия городов звучат музыкой - Рим, Венеция, Неаполь, Верона, Флоренция... Песня!
В зеркальце заднего вида я заметил, что при слове "Верона" мистер Джонсон чуть заметно вздрогнул и прищурил глаза.
Теперь я был уверен.
Лариса перевела американцу мои слова, и он рассмеялся.
- Скажи ему, что я еду как раз в один из городов его мечты.
Лариса передала мне это.
- Переведи ему, что я ему жутко завидую! - сказал я.
Лариса и это перевела. Надо сказать, по-английски она чесала неплохо.
Мистер Николас Джонсон опять рассмеялся - и, похоже, совсем успокоился, решив, что мое упоминание про Верону было чистой случайностью. И в самом деле, кто же не упомянет такой знаменитый город?
- Я бы тоже хотела оказаться с тобой в Италии, - сказала Лариса, прижимаясь к нему.
- Может быть, когда-нибудь... - добродушно ответил мистер Джонсон. Главное, что сейчас мы вместе, да?
- И сколько ещё мы будем вместе? - задалась вопросом Лариса.
- По меньшей мере, два дня, - пророкотал мистер Джонсон. - Если позволишь, я останусь у тебя до самого отъезда. И ночевать буду у тебя, а не в гостинице. Мы ведь очень славно проведем время, да?
- Это замечательно! - Лариса была в восторге. - Но ведь мне надо и на работу ходить...
- У меня тоже есть дела, - сказал американец. - Так что днем мы будем разбегаться, а потом... потом мы будем жить полной жизнью, так?
- Такой полной, что тебе улетать не захочется! - заверила Лариса, сияя от счастья.
- Мне уже не хочется! - отозвался американец, обнимая её за плечи своей лапищей.
Чего не хочется американцу, подумал я, так это возвращаться в гостиницу. Он явно чувствует какую-то опасность, какой-то подвох... И то, что он узнал, сунувшись в компьютер, укрепило его в мысли: его могут попытаться убрать... Но что ж такое он мог углядеть среди данных о людях, которые в последнее время ездили за рубеж от фонда Дурманова?
Американец - из охотников, но затравленный зверь, бывает, пускается по следу охотника: видя свое единственное спасение в том, чтобы этого охотника разорвать. А узнать, в каком номере остановился американец, и подстеречь его - вполне выполнимая задача, как бы бдителен ни был мистер Джонсон. Остается одно: не появляться в гостинице до самого отъезда из Москвы. И тут он опять использует Ларису...
Но, тогда, получается, зверь, за которым охотится американец - зверь очень хищный и опасный...
За кем же идет его охота?
За Богомолом?
Других вариантов я не видел.
А если мои догадки правильные - то Богомол, действуя в своем стиле, сама постарается нанести первый удар. Сегодня?.. Пожалуй, нет. Ей надо подсобрать побольше информации об американце, чтобы основательно разработать план действий. Скорей всего, она рискнет "накрыть" его в гостинице завтра в ночь...
Стоит ли мне пытаться её перехватить? Пожалуй, нет. Я слишком плохо представляю, что за игру ведет Богомол, кто её заказчики, кого представляет этот мистер Николас Джонсон. Тем более, он в полной безопасности. У этой Ларисы Богомол её не найдет. Если только сам мистер Джонсон не решит ещё раз усыпить Ларису и на часок прогуляться среди ночи в гостиницу - чтобы самому подстеречь своего убийцу. Но в такие игры мне тем более соваться нельзя.
Как говорится, не зная броду, не суйся в воду.
Ясно одно: отснятые и записанные материалы мне ни в коем случае нельзя отдавать Богомолу. В полном виде, во всяком случае. Сцена с усыплением Ларисы и с проникновением в компьютер должна отсутствовать.
Я так погрузился во все эти размышления, что перестал обращать внимание на моих пассажиров и даже не заметил, как мы доехали. Очнулся я только тогда, когда Лариса сказала:
- Заверни вон к тому дому, вон к тому подъезду.
Я лихо подрулил к самому подъезду, помог им извлечь пакеты из багажника, американец очень щедро рассчитался со мной, и я, с благодарностью приняв деньги и позволив себе подмигнуть Ларисе: мол, желаю хорошо поразвлечься, поехал домой.
Мои уже спали. Я устроился на кухне и принялся "подвергать цензуре" все пленки. Во-первых, я поставил аудиопленку в двухкассетник и на чистую кассету переписал лишь отдельные куски:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35