Шелест смотрел на меня.
— Ты был там? — спросил он.
— Да, — я кивнул. — Что это? Твоя персональная реальность? Виртуальный модуль?
— Да. Но раньше требовался нейкон, чтобы подключиться. Времена меняются...
— Послушай, я видел недавно дриаду... девушку-монстра. Она создавала галлюцинацию — совсем как ты сейчас.
— Это один из уровней взаимодействия с Иллюзионом — когда человек транслирует свое видение реальности в мозг других людей. Обычно для этого требуется подключенный нейроконнектор. Но сейчас, похоже, Иллюзион претерпевает изменения. То ли он усиливается, то ли наоборот. Ты слышал наверняка о гипнотизерах, экстрасенсах? Это те, кто умеет манипулировать тканью иллюзии, часто используя свой дар, чтобы обманывать других людей.
— А может быть, — предположил я, — может, все это — лишь виртуальный мир? Игровой модуль Омнисенса? Это дает очень простое объяснение всему, что здесь творится.
— Вот именно. Простое. Слишком простое, — возразил Шелест. — Нет, я не думаю, что мы находимся в игровом модуле. Ты можешь проверить — посмотри, есть ли лейбл.
Я скосил глаза. И ничего не увидел.
— Но это ничего не доказывает, — сказал я. — Лейбла может и не быть.
— Верно. Но ты не знаешь, должен ли он там быть.
Я вздохнул.
— Черт, как все сложно и запутанно!
Шелест улыбнулся.
— А почему, как ты думаешь, мне так тяжело во что-то поверить? Я видел изнанку этого мира, которая на самом деле — иллюзия от иллюзии, спрятанная под иллюзией. После таких вещей трудно быть хоть в чем-то уверенным.
Мы оба замолчали, глядя в окно. Останкинская башня возвышалась над городом, утопая верхушкой в низких облаках.
— Скоро мы идем в бой, — сказал Шелест. — Ты еще не передумал?
— Нет, — я покачал головой. — Моя прежняя жизнь разрушена. Вернуться в Иллюзион, зная, что тамошнее благополучие — обман, я не смогу. Жить здесь, в этом мире, стараясь держаться подальше от всех ужасов, вроде тех, что я видел сегодня, я тоже не смогу — буду себя презирать за малодушие. Остается только одно: идти с тобой.
— Не боишься умереть?
Я пожал плечами.
— А мне есть что терять? И потом, сдается мне, что мы все спим и ждем, чтобы нас разбудили. Так может, пора проснуться?
Шелест усмехнулся и, не вставая с пола, подтащил к себе спортивную сумку, стоявшую неподалеку.
— Набор генкоммандос, — сказал он, извлекая из сумки и раскладывая перед собой металлические колбы с разноцветной маркировкой. — Нейростимуляторы и болеутолители, реконструкторы мышечных тканей и другие полезные препараты. Здесь немало заманчивых названий: «Энергетический колодец», «Микросекундные рефлексы», «Ноги кузнечика», «Глаза леопарда». Открывают такие способности, о которых ты не смел и мечтать.
— Как они действуют? — спросил я.
— Вводишь инъекцию и ждешь примерно час, стараясь не двигаться, а лучше — спать. За это время происходит перестройка тканей организма. Изменения обратимые, утрачивают силу примерно через сутки. Что важно — это естественные изменения, которые модифицируют тебя, а не насилуют уже имеющиеся возможности организма, как это делают химические стимуляторы. Но главное, есть такие вещи, которые человеку были в принципе недоступны без генных технологий.
Он достал еще несколько ампул, бережно завернутых в замшевую ткань.
— Как тебе вот это? «Обоняние кобры» и «Слух нетопыря». Создают органы чувств, которых нет у человека. Поверь, ощущения сравнимы с приемом ЛСД, только несут практическую пользу и не грозят безумием. А вот это называется «Кровь тролля», обеспечивает просто фантастическую регенерацию, вплоть до отращивания потерянных конечностей.
Я с опаской повертел в руках одну из ампул.
— Я не понимаю, Шелест, если ты такой фанат генных технологий, почему не использовал генконструктор?
Шелест аккуратно забрал у меня ампулу.
— Потому что я не хочу измениться навсегда. И забыть, каким слабым и беспомощным оказывается человек без этих препаратов. Это дает силы бороться; если бы я модифицировал себя, я бы давно плюнул на все и в одиночку разгадывал тайны Вселенной, забыв об остальном человечестве. Между прочим, кое-кто так и сделал...
Он вытянул руку и вколол в сгиб локтя одну за другой несколько инъекций. Протянул ампулы мне.
— Вот эти ты должен использовать обязательно, иначе просто не имеет смысла брать тебя в бой. Остальные по усмотрению. Не бойся, все эти образцы неоднократно проверены в деле.
— Еще вопрос, — сказал я. — Если эти чудо-препараты существуют так давно, то почему ими не пользуются в полиции и в армии?
— Потому что Иллюзион проник и туда, — ответил Шелест. — И вытеснил из сознания военных чинов мысль об эффективности использования генных технологий. Модификации человека угрожают стабильности гибернета — поэтому он старается сделать так, чтобы люди просто забыли о них. Несколько лет назад бойцы спецподразделений пользовались подобными средствами, но потом были замечены якобы побочные эффекты. И заключались они в том, что человек переставал воспринимать реальность, контролируемую Иллюзионом.
— Это все хорошо, — сказал я. — Но ты упомянул, что у Меченова есть своя армия?
— Да. Есть кое-кто из старых товарищей, кто принял его сторону, но в основном это наемники и бандиты, которым он пообещал золотые горы. Почти наверняка все они модифицированы.
— И вооружены?
— Конечно.
— А у нас будет какое-нибудь оружие, кроме несокрушимой веры, которая, как оказалось, на поверку тоньше соломинки для коктейля? — спросил я.
— Будет тебе оружие, — ухмыльнулся Шелест и порылся в своей сумке. — Вот, держи. Дубинка ментовская производства фирмы Spaliy. Ручная работа, между прочим.
Я взвесил в руке резиновую дубинку с рифленой рукоятью.
— Я, значит, с дубинкой? А ты, наверное, шашку возьмешь. И вот так, по-чапаевски, ворвемся на базу Меченова и всех переколбасим? Нулевой вариант.
— Если ты думаешь, гигант мысли, что я дам тебе «парабеллум», ты ошибаешься, — невозмутимо заметил Шелест.
Он достал из сумки еще несколько ампул, уложенных в кармашки свернутого пояса, и осторожно развернул их перед собой.
— Оружейная лавка «Шелест amp;Кох» предоставляет широкий ассортимент генетически встраиваемого оружия. Огнемет «Изжога», действующий по принципу дыхания дракона, манипулятор «Язык хамелеона», позволяющий обезоружить противника на расстоянии до восьми метров, излучатель ультразвука «Крик баньши» и многое другое. А вот и мое любимое — аннигилятор «Живая грязь».
Шелест взял одну из ампул и начал примериваться к своей правой руке.
— Это вводится не в кровь, — пояснил он. — Так что нужна точная локализация. Надо постараться попасть между мышечных волокон и не задеть нервы — оружие будет соединяться с ЦНС единственным нейроволокном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
— Ты был там? — спросил он.
— Да, — я кивнул. — Что это? Твоя персональная реальность? Виртуальный модуль?
— Да. Но раньше требовался нейкон, чтобы подключиться. Времена меняются...
— Послушай, я видел недавно дриаду... девушку-монстра. Она создавала галлюцинацию — совсем как ты сейчас.
— Это один из уровней взаимодействия с Иллюзионом — когда человек транслирует свое видение реальности в мозг других людей. Обычно для этого требуется подключенный нейроконнектор. Но сейчас, похоже, Иллюзион претерпевает изменения. То ли он усиливается, то ли наоборот. Ты слышал наверняка о гипнотизерах, экстрасенсах? Это те, кто умеет манипулировать тканью иллюзии, часто используя свой дар, чтобы обманывать других людей.
— А может быть, — предположил я, — может, все это — лишь виртуальный мир? Игровой модуль Омнисенса? Это дает очень простое объяснение всему, что здесь творится.
— Вот именно. Простое. Слишком простое, — возразил Шелест. — Нет, я не думаю, что мы находимся в игровом модуле. Ты можешь проверить — посмотри, есть ли лейбл.
Я скосил глаза. И ничего не увидел.
— Но это ничего не доказывает, — сказал я. — Лейбла может и не быть.
— Верно. Но ты не знаешь, должен ли он там быть.
Я вздохнул.
— Черт, как все сложно и запутанно!
Шелест улыбнулся.
— А почему, как ты думаешь, мне так тяжело во что-то поверить? Я видел изнанку этого мира, которая на самом деле — иллюзия от иллюзии, спрятанная под иллюзией. После таких вещей трудно быть хоть в чем-то уверенным.
Мы оба замолчали, глядя в окно. Останкинская башня возвышалась над городом, утопая верхушкой в низких облаках.
— Скоро мы идем в бой, — сказал Шелест. — Ты еще не передумал?
— Нет, — я покачал головой. — Моя прежняя жизнь разрушена. Вернуться в Иллюзион, зная, что тамошнее благополучие — обман, я не смогу. Жить здесь, в этом мире, стараясь держаться подальше от всех ужасов, вроде тех, что я видел сегодня, я тоже не смогу — буду себя презирать за малодушие. Остается только одно: идти с тобой.
— Не боишься умереть?
Я пожал плечами.
— А мне есть что терять? И потом, сдается мне, что мы все спим и ждем, чтобы нас разбудили. Так может, пора проснуться?
Шелест усмехнулся и, не вставая с пола, подтащил к себе спортивную сумку, стоявшую неподалеку.
— Набор генкоммандос, — сказал он, извлекая из сумки и раскладывая перед собой металлические колбы с разноцветной маркировкой. — Нейростимуляторы и болеутолители, реконструкторы мышечных тканей и другие полезные препараты. Здесь немало заманчивых названий: «Энергетический колодец», «Микросекундные рефлексы», «Ноги кузнечика», «Глаза леопарда». Открывают такие способности, о которых ты не смел и мечтать.
— Как они действуют? — спросил я.
— Вводишь инъекцию и ждешь примерно час, стараясь не двигаться, а лучше — спать. За это время происходит перестройка тканей организма. Изменения обратимые, утрачивают силу примерно через сутки. Что важно — это естественные изменения, которые модифицируют тебя, а не насилуют уже имеющиеся возможности организма, как это делают химические стимуляторы. Но главное, есть такие вещи, которые человеку были в принципе недоступны без генных технологий.
Он достал еще несколько ампул, бережно завернутых в замшевую ткань.
— Как тебе вот это? «Обоняние кобры» и «Слух нетопыря». Создают органы чувств, которых нет у человека. Поверь, ощущения сравнимы с приемом ЛСД, только несут практическую пользу и не грозят безумием. А вот это называется «Кровь тролля», обеспечивает просто фантастическую регенерацию, вплоть до отращивания потерянных конечностей.
Я с опаской повертел в руках одну из ампул.
— Я не понимаю, Шелест, если ты такой фанат генных технологий, почему не использовал генконструктор?
Шелест аккуратно забрал у меня ампулу.
— Потому что я не хочу измениться навсегда. И забыть, каким слабым и беспомощным оказывается человек без этих препаратов. Это дает силы бороться; если бы я модифицировал себя, я бы давно плюнул на все и в одиночку разгадывал тайны Вселенной, забыв об остальном человечестве. Между прочим, кое-кто так и сделал...
Он вытянул руку и вколол в сгиб локтя одну за другой несколько инъекций. Протянул ампулы мне.
— Вот эти ты должен использовать обязательно, иначе просто не имеет смысла брать тебя в бой. Остальные по усмотрению. Не бойся, все эти образцы неоднократно проверены в деле.
— Еще вопрос, — сказал я. — Если эти чудо-препараты существуют так давно, то почему ими не пользуются в полиции и в армии?
— Потому что Иллюзион проник и туда, — ответил Шелест. — И вытеснил из сознания военных чинов мысль об эффективности использования генных технологий. Модификации человека угрожают стабильности гибернета — поэтому он старается сделать так, чтобы люди просто забыли о них. Несколько лет назад бойцы спецподразделений пользовались подобными средствами, но потом были замечены якобы побочные эффекты. И заключались они в том, что человек переставал воспринимать реальность, контролируемую Иллюзионом.
— Это все хорошо, — сказал я. — Но ты упомянул, что у Меченова есть своя армия?
— Да. Есть кое-кто из старых товарищей, кто принял его сторону, но в основном это наемники и бандиты, которым он пообещал золотые горы. Почти наверняка все они модифицированы.
— И вооружены?
— Конечно.
— А у нас будет какое-нибудь оружие, кроме несокрушимой веры, которая, как оказалось, на поверку тоньше соломинки для коктейля? — спросил я.
— Будет тебе оружие, — ухмыльнулся Шелест и порылся в своей сумке. — Вот, держи. Дубинка ментовская производства фирмы Spaliy. Ручная работа, между прочим.
Я взвесил в руке резиновую дубинку с рифленой рукоятью.
— Я, значит, с дубинкой? А ты, наверное, шашку возьмешь. И вот так, по-чапаевски, ворвемся на базу Меченова и всех переколбасим? Нулевой вариант.
— Если ты думаешь, гигант мысли, что я дам тебе «парабеллум», ты ошибаешься, — невозмутимо заметил Шелест.
Он достал из сумки еще несколько ампул, уложенных в кармашки свернутого пояса, и осторожно развернул их перед собой.
— Оружейная лавка «Шелест amp;Кох» предоставляет широкий ассортимент генетически встраиваемого оружия. Огнемет «Изжога», действующий по принципу дыхания дракона, манипулятор «Язык хамелеона», позволяющий обезоружить противника на расстоянии до восьми метров, излучатель ультразвука «Крик баньши» и многое другое. А вот и мое любимое — аннигилятор «Живая грязь».
Шелест взял одну из ампул и начал примериваться к своей правой руке.
— Это вводится не в кровь, — пояснил он. — Так что нужна точная локализация. Надо постараться попасть между мышечных волокон и не задеть нервы — оружие будет соединяться с ЦНС единственным нейроволокном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82