Даже его собственная мать то и дело знакомила Хэммонда с дочерьми и дальними родственницами своих подруг и знакомых. «Она очаровательная юная леди из приличной семьи»; «Ее родители из Джорджии, они торгуют лесом. А может быть – автомобильными покрышками»; «Она – само очарование, к тому же у вас с ней много общего» – примерно такими словами Амелия Кросс предваряла появление в их доме очередной претендентки на его руку и сердце. Дэви была в курсе этих матримониальных устремлений матери Хэммонда, и он несколько мгновений колебался, решая, не сказать ли ей, что и в данном случае речь идет о чем-то подобном.
Но это было бы нечестно и непорядочно. Дэви была его старым, испытанным другом, к тому же Хэммонда уже тошнило от необходимости лгать и изворачиваться. Нет, обманывать он не будет, но ответить честно… Это тоже невозможно.
Сев на краешек дивана, Хэммонд свесил руки между расставленными коленями и посмотрел на Дэви снизу вверх.
– Господи, – сказала она, беря в руки бокал. – Неужто у тебя это так серьезно?
– Она – не новая подружка, – сказал Хэммонд, сделав над собой усилие. – Что касается того, насколько она особенная… Я просто не знаю. Пока не знаю.
– Вы слишком мало знакомы?
– Нет, тут все гораздо сложнее…
– Она что, замужем?
– Нет.
– Тогда в чем сложность?
– В чем?.. – Он немного подумал. – То, что между нами происходит, почти невозможно.
– Но почему? Я не понимаю!..
– Я не могу говорить об этом, Дэви. – Эти слова он произнес резче, чем намеревался, однако самый тон его голоса подсказал ей, насколько деликатную тему она затронула. Видимо, поэтому Дэви не стала настаивать.
– О'кей, Хэммонд. Если тебе понадобится помощь…
– Спасибо. – Он взял ее за руку и, сдвинув к локтю звякнувшие браслеты, прикоснулся губами к запястью. – Что меня выдало? – спросил Хэммонд, поднимая голову.
– То, как ты себя ведешь. Он выпустил ее руку.
– А как я себя веду?
– Так, словно ты стоишь в очереди на принудительную кастрацию и твой номер – следующий. – Вырвав руку, которую Хэммонд по-прежнему держал в своей, Дэви отошла к бару и смешала себе новый коктейль. – Когда вчера на похоронах я увидела тебя, я сразу догадалась, что с тобой что-то неладно. Твоя карьера находится на подъеме – я знаю это точно, поскольку я как-никак приложила к этому руку. Родители твои, слава богу, живы и здоровы, и, хотя ты с ними не очень ладишь, с этой стороны тоже как будто все нормально. Остается одно – у тебя проблемы личного характера…
– Откровенно говоря, меня здорово беспокоит, что ты так легко…
– Расслабься. Я уверена, что, кроме меня, этого никто не заметил. Ведь я знаю тебя, как никто, а симптомы… Симптомы мне хорошо знакомы. Когда я вижу человека в таком состоянии, я понимаю, что причина только одна – любовь…
Он слегка приподнял брови.
– Ты говоришь, что знаешь симптомы… Откуда? Ты никогда мне не рассказывала.
– Потому что у этой истории был плохой конец. Я более или менее пришла в себя только в то лето, когда мы с тобой встретились на свадьбе, помнишь?.. – Она саркастически хмыкнула. – Именно чужой свадьбы мне не хватало, чтобы окончательно успокоиться, должно быть, поэтому я вела себя как настоящая стерва. И именно поэтому в тот вечер мне был особенно необходим друг. Очень, очень близкий друг… – Она мягко улыбнулась. – Наше небольшое купание в бассейне помогло мне вернуть уверенность в себе. Хэммонд улыбнулся в ответ – Рад был помочь.
– Ты действительно очень мне помог, Хэммонд. Он неожиданно посерьезнел.
– Мне очень жаль, Дэви, но… Ведь я ни о чем не догадывался! Ты очень хорошо скрывала, что было у тебя на душе. Что же случилось?
– Что?.. – Она немного помолчала. – Банальная в общем-то история. Мы познакомились в университете. Его отец был священником. Можешь себе представить – я и сын какого-то святоши? Впрочем, он был настоящим джентльменом – умным, воспитанным, тонким… Он никогда не обращался со мной как со шлюхой, впрочем, с ним-то я вела себя по-другому, хотя тут ты можешь мне не поверить…
Она залпом допила коктейль и тут же снова наполнила бокал.
– Зато с остальными я не стеснялась. К тому времени, когда мы встретились, я переспала уже с половиной университетского городка. Не было такого землячества, где у меня не было бы любовника, а то и двух. Я даже крутила роман с одним из преподавателей, но об этом надо рассказывать отдельно. В общем, я вела веселую жизнь и ни о чем таком не задумывалась. Конечно, репутация у меня была соответствующая, но, как ни странно, он довольно долго оставался в блаженном неведении относительно меня. – Она вздохнула. – Это продолжалось до тех пор, пока кто-то из моих прежних приятелей не решил рассказать ему о моих похождениях. С их точки зрения, это была преотличная шутка, но для меня…
Дэви отошла к окну и встала там, глядя в сад сквозь приоткрытые жалюзи.
– Он был отличным студентом и даже получал стипендию от университета. Насколько я знаю, он почти никогда не участвовал в шумных вечеринках, предпочитая проводить время за учебниками, и, как ты сам понимаешь, это отнюдь не делало его всеобщим любимцем. Другие студенты часто дразнили его, и эта грязная шутка была их маленькой местью за собственную неполноценность. Словом, они рассказали ему все, не упустив ни одной омерзительной подробности. Где, с кем, как – это был полный отчет почти за два года моей жизни. Они даже разыскали фотографии с одной вечеринки, где я позволила себе оттянуться на полную катушку. Снимки не тянули даже на мягкое порно, но для него это, безусловно, был шок.
Когда он объявил мне, что ему все известно, и перечислил кое-какие факты, я пришла в отчаяние. Я умоляла его простить меня или по крайней мере попытаться понять. Я надеялась убедить его, что я изменилась – что это он изменил меня, – но он не захотел даже слушать…
Она чуть-чуть наклонилась вперед и уперлась лбом в прохладное стекло.
– Той же ночью, чтобы досадить мне, он переспал с другой девушкой из общаги. Она забеременела…
Дэви была так неподвижна, что даже золотые браслеты на руках не звякали.
– Я уже говорила, что его отец был священником. Он тоже был воспитан в духе религиозной морали, поэтому об аборте не могло быть и речи. Впрочем, ему это даже не пришло в голову. Он женился на этой девице. Наверное, это звучит странно, но именно тогда я любила его больше всего. Мне ужасно хотелось родить ему ребенка, но… это было невозможно. И самое обидное заключалось в том, что я понимала: во всем, что случилось, виновата только я сама.
Хэммонд молчал, желая удостовериться, что она закончила. Только когда Дэви пошевелилась и поднесла к губам бокал с коктейлем, он спросил:
– Ты знаешь, что с ним было потом?
– Да.
– Он все еще женат?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
Но это было бы нечестно и непорядочно. Дэви была его старым, испытанным другом, к тому же Хэммонда уже тошнило от необходимости лгать и изворачиваться. Нет, обманывать он не будет, но ответить честно… Это тоже невозможно.
Сев на краешек дивана, Хэммонд свесил руки между расставленными коленями и посмотрел на Дэви снизу вверх.
– Господи, – сказала она, беря в руки бокал. – Неужто у тебя это так серьезно?
– Она – не новая подружка, – сказал Хэммонд, сделав над собой усилие. – Что касается того, насколько она особенная… Я просто не знаю. Пока не знаю.
– Вы слишком мало знакомы?
– Нет, тут все гораздо сложнее…
– Она что, замужем?
– Нет.
– Тогда в чем сложность?
– В чем?.. – Он немного подумал. – То, что между нами происходит, почти невозможно.
– Но почему? Я не понимаю!..
– Я не могу говорить об этом, Дэви. – Эти слова он произнес резче, чем намеревался, однако самый тон его голоса подсказал ей, насколько деликатную тему она затронула. Видимо, поэтому Дэви не стала настаивать.
– О'кей, Хэммонд. Если тебе понадобится помощь…
– Спасибо. – Он взял ее за руку и, сдвинув к локтю звякнувшие браслеты, прикоснулся губами к запястью. – Что меня выдало? – спросил Хэммонд, поднимая голову.
– То, как ты себя ведешь. Он выпустил ее руку.
– А как я себя веду?
– Так, словно ты стоишь в очереди на принудительную кастрацию и твой номер – следующий. – Вырвав руку, которую Хэммонд по-прежнему держал в своей, Дэви отошла к бару и смешала себе новый коктейль. – Когда вчера на похоронах я увидела тебя, я сразу догадалась, что с тобой что-то неладно. Твоя карьера находится на подъеме – я знаю это точно, поскольку я как-никак приложила к этому руку. Родители твои, слава богу, живы и здоровы, и, хотя ты с ними не очень ладишь, с этой стороны тоже как будто все нормально. Остается одно – у тебя проблемы личного характера…
– Откровенно говоря, меня здорово беспокоит, что ты так легко…
– Расслабься. Я уверена, что, кроме меня, этого никто не заметил. Ведь я знаю тебя, как никто, а симптомы… Симптомы мне хорошо знакомы. Когда я вижу человека в таком состоянии, я понимаю, что причина только одна – любовь…
Он слегка приподнял брови.
– Ты говоришь, что знаешь симптомы… Откуда? Ты никогда мне не рассказывала.
– Потому что у этой истории был плохой конец. Я более или менее пришла в себя только в то лето, когда мы с тобой встретились на свадьбе, помнишь?.. – Она саркастически хмыкнула. – Именно чужой свадьбы мне не хватало, чтобы окончательно успокоиться, должно быть, поэтому я вела себя как настоящая стерва. И именно поэтому в тот вечер мне был особенно необходим друг. Очень, очень близкий друг… – Она мягко улыбнулась. – Наше небольшое купание в бассейне помогло мне вернуть уверенность в себе. Хэммонд улыбнулся в ответ – Рад был помочь.
– Ты действительно очень мне помог, Хэммонд. Он неожиданно посерьезнел.
– Мне очень жаль, Дэви, но… Ведь я ни о чем не догадывался! Ты очень хорошо скрывала, что было у тебя на душе. Что же случилось?
– Что?.. – Она немного помолчала. – Банальная в общем-то история. Мы познакомились в университете. Его отец был священником. Можешь себе представить – я и сын какого-то святоши? Впрочем, он был настоящим джентльменом – умным, воспитанным, тонким… Он никогда не обращался со мной как со шлюхой, впрочем, с ним-то я вела себя по-другому, хотя тут ты можешь мне не поверить…
Она залпом допила коктейль и тут же снова наполнила бокал.
– Зато с остальными я не стеснялась. К тому времени, когда мы встретились, я переспала уже с половиной университетского городка. Не было такого землячества, где у меня не было бы любовника, а то и двух. Я даже крутила роман с одним из преподавателей, но об этом надо рассказывать отдельно. В общем, я вела веселую жизнь и ни о чем таком не задумывалась. Конечно, репутация у меня была соответствующая, но, как ни странно, он довольно долго оставался в блаженном неведении относительно меня. – Она вздохнула. – Это продолжалось до тех пор, пока кто-то из моих прежних приятелей не решил рассказать ему о моих похождениях. С их точки зрения, это была преотличная шутка, но для меня…
Дэви отошла к окну и встала там, глядя в сад сквозь приоткрытые жалюзи.
– Он был отличным студентом и даже получал стипендию от университета. Насколько я знаю, он почти никогда не участвовал в шумных вечеринках, предпочитая проводить время за учебниками, и, как ты сам понимаешь, это отнюдь не делало его всеобщим любимцем. Другие студенты часто дразнили его, и эта грязная шутка была их маленькой местью за собственную неполноценность. Словом, они рассказали ему все, не упустив ни одной омерзительной подробности. Где, с кем, как – это был полный отчет почти за два года моей жизни. Они даже разыскали фотографии с одной вечеринки, где я позволила себе оттянуться на полную катушку. Снимки не тянули даже на мягкое порно, но для него это, безусловно, был шок.
Когда он объявил мне, что ему все известно, и перечислил кое-какие факты, я пришла в отчаяние. Я умоляла его простить меня или по крайней мере попытаться понять. Я надеялась убедить его, что я изменилась – что это он изменил меня, – но он не захотел даже слушать…
Она чуть-чуть наклонилась вперед и уперлась лбом в прохладное стекло.
– Той же ночью, чтобы досадить мне, он переспал с другой девушкой из общаги. Она забеременела…
Дэви была так неподвижна, что даже золотые браслеты на руках не звякали.
– Я уже говорила, что его отец был священником. Он тоже был воспитан в духе религиозной морали, поэтому об аборте не могло быть и речи. Впрочем, ему это даже не пришло в голову. Он женился на этой девице. Наверное, это звучит странно, но именно тогда я любила его больше всего. Мне ужасно хотелось родить ему ребенка, но… это было невозможно. И самое обидное заключалось в том, что я понимала: во всем, что случилось, виновата только я сама.
Хэммонд молчал, желая удостовериться, что она закончила. Только когда Дэви пошевелилась и поднесла к губам бокал с коктейлем, он спросил:
– Ты знаешь, что с ним было потом?
– Да.
– Он все еще женат?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138