– М-да, – промычал Боб, размышляя над услышанным.
– А тот парень, – объяснял Расс, – продолжал смотреть изучающе. Весьма странно для полицейского. Ведь любой из них с первого взгляда может определить, что двадцатилетний яппи в кроссовках «Рибок» и спортивной рубашке не представляет угрозы для общества. Но мной он заинтересовался. Очень странно!
– Может, он счел опасным меня.
– Нет, смотрел он на тебя. Меня изучал.
– Ладно, может, у него самого спросим. Он минут десять наблюдал за нами из-за деревьев. А сейчас направляется к нам.
– Боже, – промолвил Расс, – этого еще не хватало!
– Вчера, когда мы были на поле, он трижды проехал мимо. – Боб улыбнулся журналисту. – Держись, не теряй хладнокровия.
Полицейский, долговязый, смуглый, в низко надвинутой на лоб шляпе, из-под которой поблескивали цепкие глаза, будто фотографировавшие все вокруг, неторопливо подошел к ним.
– Здравствуйте, – поприветствовал он всех.
– Здравствуйте, полицейский Пек, – отозвался Боб.
– Я вижу, дело у вас продвигается.
– Да, думаем, может, осмотр тела кое-что подскажет. Хотя, конечно, жаль тревожить мертвого.
– Что делать? Иногда это необходимо…
– Да, вы правы.
– Знаете, мистер Суэггер, я тут подумал и решил, что мог бы помочь вам. Если хотите, пороюсь в картотеке шерифа и достану вам документы за пятьдесят пятый год. Могу помочь отыскать свидетелей и тому подобное. Готов попросить старослужащих, чтобы посодействовали вам. И Сэму с удовольствием помогу. Ему ведь трудно ходить; лишняя пара ног не помешает. Буду только рад.
– Вы чертовски любезны. Дело в том, что пока мы только пытаемся нащупать хоть какие-то концы. Может, тут и искать нечего. Все меняется, люди забывают. От пятьдесят пятого года мало что осталось. Если не зацепимся за что-нибудь существенное, возможно, и не задержимся здесь.
– Ну, мое дело предложить помощь, – проговорил Пек. – Если понадоблюсь, дайте знать. А пока я все же займусь картотекой, посмотрю, что можно раскопать.
– Замечательно, полицейский Пек.
– Зовите меня просто Дуэйн. Ко мне все так обращаются.
– Дуэйн, это было бы…
– Прошу прощения, – раздался незнакомый голос.
Расс обернулся. Возле них стоял бородатый мужчина лет пятидесяти в рубашке с расстегнутым воротом и широких брюках. В руках он держал тяжелую кожаную сумку, похожую на саквояж. А у них тут собирается целая компания.
– Кто из вас мистер Суэггер? – спросил незнакомец.
– Это я, – представился Боб.
– Привет. Я – Карл Филлипс. Доктор Филлипс. Преподаю судебную медицину в медицинском колледже в Файетвилле и являюсь судебно-медицинским экспертом, имею официальное удостоверение. Меня вызвал Сэм Винсент.
– Ясно.
Доктор, шагнув вперед, жестом указал на могильщиков.
– Извлекают останки, насколько я понимаю?
– Да, сэр, – ответил Боб.
– Хорошо. Я договорился с моргом Уинслоу. Там готовы предоставить нам отдельную комнату для работы. Надеюсь, вы заплатите им?
– Разумеется, – сказал Боб.
– И документы, я полагаю, в порядке? Сэм обещал все подготовить.
– Да, сэр, – подтвердил Боб. – Вот, желаете взглянуть?
– Да. В нашем штате жесткие правила в отношении того, что можно и чего нельзя делать с останками. Например, останки должны перевозиться только на катафалке. Вам это известно?
– Сэм предупредил. Я договорился. Катафалк скоро должен быть.
Доктор бегло просмотрел бумаги и удовлетворенно кивнул.
– Все в порядке. Полагаю, вы хотите поехать со мной в морг?
– Да, сэр. Ведь это мой отец.
– Позвольте быть с вами откровенным. Я знаю, что вы бывалый солдат, воевали
– Случалось, – сказал Боб.
– Значит, вы представляете, во что превращает тело бризантное взрывчатое вещество или пулеметный огонь?
– Да, сэр.
– Так вот, это ничто по сравнению с тем, что делает с трупом время. Прошло сорок лет. То, что извлекут из земли, узнать будет нельзя. Не стану возражать против того, чтобы вы поехали со мной в морг, но, когда буду работать, видеть вас рядом не хочу. Не хочу показывать, что стало с телом вашего отца. Таково мое правило. Так что позвольте мне делать мое дело одному.
– Конечно, доктор, – согласился Боб.
– Вот и хорошо. Договорились.
– Мистер Суэггер! – обратился к Бобу старик Коггинс. Он стоял в могиле, вытирая пот со лба красным платком. – Мистер Суэггер, все, раскопали. Очень глубоко.
Доктор приблизился к краю могилы и глянул вниз.
– Мистер Коггинс, вы собираетесь поднимать гроб? – спросил он.
– Да, сэр, – ответил пожилой негр.
Боб и Расс тоже подошли к могиле. Могильщики поработали хорошо. Стенки ямы были крепкие, ровные, черные; извлеченный грунт высился рядом аккуратными горками. Расс нервно глянул вниз. На глубине пяти футов лежал облепленный глиной длинный деревянный ящик.
Доктор обернулся.
– Я бы хотел попросить вас отойти. Мне нужно кое-что проверить. Мистер Коггинс, помогите мне спуститься.
Два молодых негра, тоже с лоснящейся от пота кожей, помогли доктору спуститься на дно могилы. Тот вытащил из кармана хирургическую маску, надел ее и попросил негров вылезти из ямы.
Послышался треск ломающегося дерева: доктор Филлипс вскрывал гроб.
– Мистер Суэггер, – донеслось из ямы.
– Да, сэр.
– Боюсь, у меня для вас плохие новости.
Боб и Расс переглянулись.
– Какие, сэр? – спросил Боб.
– Этот человек убит осколком орудийного снаряда. Эго сразу видно по повреждениям скелета. Судя по состоянию останков, он погиб примерно в 1865 году.
– Черт! – воскликнул Дуэйн. – Невероятно!
Глава 17
Старик бушевал. Проклятье! Куда ж он подевался, черт побери?
Сэм утром разворошил весь кабинет и теперь выворачивал наизнанку дом.
Опять эти проклятые ублюдки! Это их рук дело!
Последнее время они постоянно над ним подшучивают. Тайком пробираются к нему в дом, пока он спит, прячут его вещи, крадут, роются в ящиках шкафа. Вчера он нашел свои носки в третьем ящике, сегодня – в верхнем. Иногда расческа и бритва лежат на раковине слева, в другой раз – справа.
Ярость, неистовая, ослепляющая, словно дым, заволакивала разум, распирала вены. На лбу даже вздулась Y-образная жилка. В висках стучало.
На днях они спрятали его трубку. Его пенковую трубку, приобретенную в Германии после войны. Он выкуривал ее каждый вечер на протяжении почти пятидесяти лет. И вот она пропала! Исчезла без следа. Они поменяли имена его внукам, перепутали двух его дочерей, которые еще не умерли.
Они переставляют его машину, когда он заходит в магазин. Меняют светофор, когда он едет через перекресток, а потом сигналят ему и грубо кричат. Иногда так сбивают его с толку, что он не может сообразить, по какой стороне дороги ехать.
Всего этого более чем достаточно, чтобы всерьез разозлить человека, но их последняя выходка – это уж чересчур.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127