– Я вам очень сочувствую, мэм. Пригнув голову, Эрл вошел в дом. Внутри было сумрачно и опрятно. Он нашел телефон, снял трубку.
– Коммутатор!
– Бетти, говорит Эрл Суэггер.
– Эрл, что ты делаешь в негритянском квартале? Эго же номер миссис Паркер!
– У них неприятности. Соедини меня со священником Хейрстоном.
Бетти переключила номер, и Эрл сообщил Хейрстону о случившемся. Тот пообещал, что через несколько минут будет у Паркеров с сестрой хозяйки и ее теткой. Эрл вышел на крыльцо, где сидела безутешная мать.
– Как умерла моя дочь, господин Эрл?
– Ужасная смерть. Похоже, ее кто-то задушил или забил до смерти. Однако, думаю, она недолго мучилась.
– Ее… ну, вы понимаете…
– Боюсь, что да, мэм. Эти скоты распаляются и не контролируют себя.
– О Господи, – промолвила миссис Паркер. – Он отнял у нас все. Все без остатка.
– Ваша девочка теперь на небесах; она больше не страдает, – сказал Эрл. – Завтра вас навестит полиция. Спросят, в котором часу она ушла из дому, с кем, кто ее друзья.
Женщина взглянула на Суэггера.
– Господин Эрл, им плевать на негритянку. Они не станут ничего выяснять. Им все равно.
Эрл промолчал. Замечание миссис Паркер было верно, но только в отношении шерифа Блу-Ай.
– Видите ли, мэм, поскольку преступление совершено за чертой города, расследованием придется заняться полиции штата. А уж я со своей стороны постараюсь, чтобы преступник был найден. Мы поймаем его, кто бы он ни был, ясно? Клянусь, пока я хожу по земле, мы распутаем это дело.
– О Господи, – повторила женщина, поднося к заплаканному лицу платок из тонкой дорогой материи.
– Миссис Паркер, я знаю, вам тяжело сейчас, но мне надо задать вам два-три вопроса, чтобы начать расследование. Пожалуйста, сосредоточьтесь. Постарайтесь отвечать полнее. Тем самым вы поможете вашей дочери.
Женщина молча кивнула.
– Вам знакомы инициалы «РДФ!»
– Нет, сэр.
– Скажите точно, в котором часу девочка ушла из дому и куда направилась?
– Она ушла во вторник вечером. Четыре дня назад. Пошла в церковь на собрание. А назад не вернулась.
– Вы точно знаете, что она была в церкви?
– Священник сказал, что была.
– Что это было за собрание?
Женщина посмотрела на Суэггера, и тот сразу догадался, что коснулся чего-то существенного, – у него был нюх на такие вещи.
– Обычное собрание, господин Эрл. Собрание прихожан. Во славу Господа.
Суэггер пометил в своем блокноте: «Что за собрание? Кто на нем присутствовал?»
– Потом она ушла, так?
– Да, сэр. Она направилась домой.
Эрл окинул взглядом улицу. Церковь находилась за два дома. Боже, да ее подобрали прямо здесь!
– Господин Эрл, где сейчас моя дочка? Ее уже увезли оттуда, да?
– Нет, мэм. Боюсь, она все еще там. Мы ждем следственную группу из Форт-Смита. Сегодня совершено еще одно преступление. Ограбление. Есть убитые. Говорят, стрелял один мерзавец из этих мест.
– Боже мой, Боже мой, – бормотала женщина.
Эрл собрался было спросить миссис Паркер о друзьях ее дочери, но в это время к дому подъехал старенький автомобиль священника Хейрстона.
– О сестра Люсиль, – запричитал он. – О Боже, помоги нам. Помоги нам, Иисус.
Священник подбежал к миссис Паркер. За ним спешили четверо или пятеро полногрудых негритянок с грустными лицами. Они окружили несчастную мать и все вместе зарыдали. Эрл отступил в сторону.
***
Эрл в тоске ехал по шоссе №88, ведшему в западном направлении к Нанли, где на холмах зеленели пастбища. Его путь пролегал мимо летней резиденции босса Гарри Этериджа, горы Ритрит и двух каменных столбов, на которых висели кованые железные ворота – свидетельство высокого общественного положения босса Гарри, неоднократно избиравшегося в Конгресс США. Дорога петляла, карабкаясь вверх по склону к дому Этериджа на противоположной стороне горы. Все было спокойно. За забором – никаких признаков жизни. Очевидно, босс Гарри вернулся в Вашингтон или, возможно, проводил время в Форт-Смите, где у него был особняк.
Эрл включил радио: в эфире звучали только сигналы вызова с дорожных блокпостов. Новостей не было. Джимми и Буб не объявлялись.
– Первый, – наконец произнес Эрл, – на связи четырнадцатый. Я нахожусь в квадрате сто семьдесят шесть, направляюсь к дому Пая в восточной части Полк-Каунти.
– Вас понял, четырнадцатый.
– Что-нибудь слышно о том, когда следственная группа прибудет в квадрат сто тридцать девять, на шоссе номер семьдесят один?
– Кажется, они закончили работу в Форт-Смите. Примерно в шесть появятся в квадрате сто семьдесят семь. Они, похоже, подустали. Тяжелый день.
– Это верно. Первый, если схватите Джимми, сообщите мне. Хочу вернуться в свой сто тридцать девятый.
– Хорошо, Эрл. Желаю удачи.
– Вас понял. Конец связи.
Нанли называлось местечко с несколькими складами и лесопилкой Майка Логана, расположенной в стороне от дороги. Чуть дальше находилось поместье Лонгэкров. Эрл свернул налево, миновал большое здание и поехал по грязной дороге через пастбища, где нагуливало вес самое крупное во всем Западном Арканзасе стадо мясных коров. Коттедж, выстроенный миссис Лонгэкр для сына и невестки (они погибли в автокатастрофе в Новом Орлеане, так и не успев въехать в свой новый дом), представлял собой причудливо пышное сооружение – воплощение представлений матери о жилище, достойном любимого сына и его жены. Сын должен был унаследовать всю фамильную собственность, но этому не суждено было случиться.
Перед коттеджем Эрл заметил машину шерифа и «кадиллак» хозяйки.
– Здорово, Эрл.
– Привет, Бадди. Ты вроде как не на своей территории?
– Шериф решил, что неплохо бы понаблюдать за домом, на тот случай, если Джимми сюда рванет. Пусть только появится, уж я его встречу. – Бадди показал большим пальцем на заднее сиденье. Эрл разглядел через стекло автомат Томпсона, подобный тому, с которым он воевал. Правда, эта модель была выпущена не для вооруженных сил: она имела диск на пятьдесят патронов и вертикальную ручку, укрепленную под ребристым стволом с наддульником, – совсем как у Аль Капоне.
– Ты порой меня удивляешь, Бадди, – сказал Эрл. – Если уж Джимми прорвется через пятьдесят постов, расставленных на участке в семьдесят миль, то ты, я уверен, для него не помеха. Так что спрячь свою игрушку в багажник, пока не подстрелил кого не следует.
– Черт побери, Эрл, с тех пор как тебя наградили медалью, будь она проклята, ты совсем зазнался, всеми помыкаешь, распоряжаешься, как командир.
Эрл никогда не кичился своей наградой, и если кто-нибудь всуе упоминал о ней, его это раздражало и бесило. И сейчас в нем вспыхнул гнев, но он сдержался.
– Я достаточно поработал оружием на войне, – заговорил он властно, – и знаю, что с ним надо уметь обращаться. В неумелых руках оно пуляет куда попало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127