лай собак, глухие затихающие взрывы гранат, смрад горелого мяса, жужжание мух.
– У вас есть что дать мистеру Молли понюхать? – спросил Поп прищурившись. – Иначе он не возьмет след!
Эрл кивнул, весь внутренне напрягаясь в предвкушении поисков. С заднего сиденья своего автомобиля он вытащил розовый шерстяной свитер.
– Посмотри, это подойдет? – Поп огромной грязной рукой схватил изящную вещь и бросил собакам. Псы обнюхали свитер и стали яростно рвать в клочья. Одна из гончих, оттеснив двух других, почти полностью завладела вещью, но те, вздрагивая всем телом, опять приблизились и зарылись в шерсть носом и клыками, будто хотели ее проглотить. И вдруг разом отскочили в стороны, так же быстро, как налетели, очевидно, псы каким-то образом впитали запах свитера своими глупыми, но цепкими собачьими мозгами и вещь теперь потеряла для них всякий интерес. Влажный, изодранный в клочья свитер упал на землю.
– Ведь он вам больше не нужен, мистер Эрл? – поинтересовался Поп.
– Нет, нет, Бог с ним, – ответил Суэггер. – Давайте начинать.
– Вы уверены, что это то самое место?
– Уверен. – Эрл бросил взгляд через плечо.
На высоте шестнадцати футов был укреплен рекламный щит с красочным изображением пяти пляшущих работников бензоколонки. По всей вероятности, это были популярные персонажи какого-нибудь дурацкого телевизионного шоу, о котором Эрл никогда не слышал (да и плевать на него), но сразу понял, откуда они взялись. Надпись на щите гласила: «Компания «Тексако» представляет Петро X – секретный высокооктановый базовый компонент топлива для двигателей и авиационного бензина».
У полицейских весьма своеобразный способ мышления. В журнале происшествий полиции округа Полк-Каунти, который Эрл обязательно просматривал раз или два в неделю, хотя это и не входило в его обязанности, он прочел одну запись, на первый взгляд ничем не примечательную: «Заезжала белая леди и сообщила, что вчера поздно вечером, направляясь на своей машине к границе округа, она в свете фар на дороге у рекламного щита компании «Тексако» заметила чернокожего парня, который вел себя несколько странно. Она решила, что об этом следует известить полицию, поскольку слышала множество историй о дерзком и жестоком поведении негров, проживающих в более южных районах».
Пустое сообщение, никакой существенной информации. Но, возвратившись вчера вечером домой, Эрл крайне удивился, увидев на улице своего сына Боба Ли. Фигурка мальчика в енотовой шапке, как у Дэви Крокетта, с которой он никогда не расставался, одиноко вырисовывалась в лунном свете. Боб Ли был спокойный, можно даже сказать прилежный, девятилетний подросток, без нужды не паниковал и не пугался.
– Что случилось, сын? – спросил Эрл.
– К тебе гости, папа. Они отказались войти в дом, хотя мама приглашала.
Что-то в голосе мальчика подсказало Эрлу: происходит нечто странное. Так оно и оказалось. На крыльце застыли мужчина и женщина, оба негры. Они явно опасались воспользоваться гостеприимством Джун.
Эрл подошел к ожидавшим его людям.
– Вы кто?
Негры, как правило, никогда не приходили в дом к белому человеку, тем более если они не знакомы с ним, да еще в такое позднее время. Поэтому Эрл ни секунды не сомневался, что посетители ждут его неспроста. Направляясь к ним, он, хотя это и выглядело нелепо, правой рукой расстегнул кобуру, чтобы при необходимости успеть быстро выхватить кольт и выстрелить.
Но в следующую секунду сообразил, что перестарался.
– Господин Эрл, меня зовут Перси Хейрстон. Я – священник баптистской конфессии в Ороре. Мне ужасно неприятно, что я вынужден беспокоить вас дома, сэр, но эта бедная женщина очень переживает, а городские власти не хотят ее слушать.
– Ничего страшного, Перси. Сестра, садитесь, пожалуйста, и поделитесь своим горем. Джун, – крикнул Суэггер в затянутую сеткой дверь, – вынеси людям лимонаду. – Затем опять повернулся к неграм. – Расскажите, в чем дело. Никаких обещаний дать не могу, но помочь постараюсь.
Однако в душе Эрла происходила борьба: проблемы негров были не в его компетенции, и он понятия не имел, как они живут, мыслят. Он и они сосуществовали в параллельных мирах. Эрл также знал, что негры имели обыкновение наживать себе весьма опасные неприятности; среди белых в подобные передряги попадали только представители самых презренных слоев общества. Они все, казалось, только тем и занимались, что резали друг друга или мстили чьему-нибудь брату за то, что тот сбежал в большой город с чьей-то женой, оставив дома десятерых тощих голодных ребятишек или безработного отца, и все в таком роде. Бессмысленная жизнь, бессмысленные преступления. Во всяком случае, белому человеку это трудно понять, и, если позволить втянуть себя в их разборки, то можно и не выпутаться. Полицейская мудрость гласит: пусть негры живут, как знают, лишь бы не мешали жить белым.
– Господин Эрл, – заговорила женщина. На вид ей было лет сорок. На голове – широкополая шляпа, одета чисто, опрятно, – наверное, выбрала самый лучший, воскресный, наряд, отправляясь с визитом к белому человеку. – Господин Эрл, у меня пропала дочь, Ширелл. В прошлый четверг ушла вечером из дому и не вернулась. О, господин Эрл, я так боюсь, что с ней случилось что-то ужасное.
– Сколько лет Ширелл? – спросил Эрл.
– Пятнадцать, – ответила мать. – Самая красивая девочка во всем городе. Моя любимая.
Эрл кивнул. Обычная история. Среди негров подобное случается сплошь и рядом: девчонку подцепил какой-нибудь разодетый хлыщ, затащил в один из притонов, в так называемую «колыбель», в западном районе города, где круглые сутки гремит музыка, танцы никогда не прекращаются, а спиртное и еще Бог знает что бесплатно раздаются направо и налево, хотя в Полк-Каунти объявлен «сухой закон». Потом этот хлыщ попользовался девчонкой и бросил у дороги. Не исключено, что девчонка, проснувшись, застыдилась того, что натворила, и покинула город, а может, сбежала с парнем. Тут не угадаешь; варианты каждый раз разные, а суть не меняется.
– Послушай, милая, – обратился к женщине Эрл, – наверно, она познакомилась с каким-нибудь парнем и пошла с ним на вечеринку. Вы ведь знаете, какая сейчас молодежь.
– Господин Эрл, – вмешался священник. – Я знал сестру Паркер и ее семью никак не меньше двадцати лет. Ширелл росла у меня на глазах, я крестил ее. Она порядочная девушка. Божье дитя.
– Да будет благословен Иисус, – вторила ему мать Ширелл. – У меня хорошая дочка, послушная.
– Конечно, мэм, – сказал Эрл, начиная терять терпение от их причитаний.
– Вы же знаете, городская полиция, они белые, им плевать на чернокожую девушку, даже такую замечательную, как Ширелл, – сердито проговорил священник.
Суэггера удивило, что Перси позволил себе столь ясно выразиться, однако он был прав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
– У вас есть что дать мистеру Молли понюхать? – спросил Поп прищурившись. – Иначе он не возьмет след!
Эрл кивнул, весь внутренне напрягаясь в предвкушении поисков. С заднего сиденья своего автомобиля он вытащил розовый шерстяной свитер.
– Посмотри, это подойдет? – Поп огромной грязной рукой схватил изящную вещь и бросил собакам. Псы обнюхали свитер и стали яростно рвать в клочья. Одна из гончих, оттеснив двух других, почти полностью завладела вещью, но те, вздрагивая всем телом, опять приблизились и зарылись в шерсть носом и клыками, будто хотели ее проглотить. И вдруг разом отскочили в стороны, так же быстро, как налетели, очевидно, псы каким-то образом впитали запах свитера своими глупыми, но цепкими собачьими мозгами и вещь теперь потеряла для них всякий интерес. Влажный, изодранный в клочья свитер упал на землю.
– Ведь он вам больше не нужен, мистер Эрл? – поинтересовался Поп.
– Нет, нет, Бог с ним, – ответил Суэггер. – Давайте начинать.
– Вы уверены, что это то самое место?
– Уверен. – Эрл бросил взгляд через плечо.
На высоте шестнадцати футов был укреплен рекламный щит с красочным изображением пяти пляшущих работников бензоколонки. По всей вероятности, это были популярные персонажи какого-нибудь дурацкого телевизионного шоу, о котором Эрл никогда не слышал (да и плевать на него), но сразу понял, откуда они взялись. Надпись на щите гласила: «Компания «Тексако» представляет Петро X – секретный высокооктановый базовый компонент топлива для двигателей и авиационного бензина».
У полицейских весьма своеобразный способ мышления. В журнале происшествий полиции округа Полк-Каунти, который Эрл обязательно просматривал раз или два в неделю, хотя это и не входило в его обязанности, он прочел одну запись, на первый взгляд ничем не примечательную: «Заезжала белая леди и сообщила, что вчера поздно вечером, направляясь на своей машине к границе округа, она в свете фар на дороге у рекламного щита компании «Тексако» заметила чернокожего парня, который вел себя несколько странно. Она решила, что об этом следует известить полицию, поскольку слышала множество историй о дерзком и жестоком поведении негров, проживающих в более южных районах».
Пустое сообщение, никакой существенной информации. Но, возвратившись вчера вечером домой, Эрл крайне удивился, увидев на улице своего сына Боба Ли. Фигурка мальчика в енотовой шапке, как у Дэви Крокетта, с которой он никогда не расставался, одиноко вырисовывалась в лунном свете. Боб Ли был спокойный, можно даже сказать прилежный, девятилетний подросток, без нужды не паниковал и не пугался.
– Что случилось, сын? – спросил Эрл.
– К тебе гости, папа. Они отказались войти в дом, хотя мама приглашала.
Что-то в голосе мальчика подсказало Эрлу: происходит нечто странное. Так оно и оказалось. На крыльце застыли мужчина и женщина, оба негры. Они явно опасались воспользоваться гостеприимством Джун.
Эрл подошел к ожидавшим его людям.
– Вы кто?
Негры, как правило, никогда не приходили в дом к белому человеку, тем более если они не знакомы с ним, да еще в такое позднее время. Поэтому Эрл ни секунды не сомневался, что посетители ждут его неспроста. Направляясь к ним, он, хотя это и выглядело нелепо, правой рукой расстегнул кобуру, чтобы при необходимости успеть быстро выхватить кольт и выстрелить.
Но в следующую секунду сообразил, что перестарался.
– Господин Эрл, меня зовут Перси Хейрстон. Я – священник баптистской конфессии в Ороре. Мне ужасно неприятно, что я вынужден беспокоить вас дома, сэр, но эта бедная женщина очень переживает, а городские власти не хотят ее слушать.
– Ничего страшного, Перси. Сестра, садитесь, пожалуйста, и поделитесь своим горем. Джун, – крикнул Суэггер в затянутую сеткой дверь, – вынеси людям лимонаду. – Затем опять повернулся к неграм. – Расскажите, в чем дело. Никаких обещаний дать не могу, но помочь постараюсь.
Однако в душе Эрла происходила борьба: проблемы негров были не в его компетенции, и он понятия не имел, как они живут, мыслят. Он и они сосуществовали в параллельных мирах. Эрл также знал, что негры имели обыкновение наживать себе весьма опасные неприятности; среди белых в подобные передряги попадали только представители самых презренных слоев общества. Они все, казалось, только тем и занимались, что резали друг друга или мстили чьему-нибудь брату за то, что тот сбежал в большой город с чьей-то женой, оставив дома десятерых тощих голодных ребятишек или безработного отца, и все в таком роде. Бессмысленная жизнь, бессмысленные преступления. Во всяком случае, белому человеку это трудно понять, и, если позволить втянуть себя в их разборки, то можно и не выпутаться. Полицейская мудрость гласит: пусть негры живут, как знают, лишь бы не мешали жить белым.
– Господин Эрл, – заговорила женщина. На вид ей было лет сорок. На голове – широкополая шляпа, одета чисто, опрятно, – наверное, выбрала самый лучший, воскресный, наряд, отправляясь с визитом к белому человеку. – Господин Эрл, у меня пропала дочь, Ширелл. В прошлый четверг ушла вечером из дому и не вернулась. О, господин Эрл, я так боюсь, что с ней случилось что-то ужасное.
– Сколько лет Ширелл? – спросил Эрл.
– Пятнадцать, – ответила мать. – Самая красивая девочка во всем городе. Моя любимая.
Эрл кивнул. Обычная история. Среди негров подобное случается сплошь и рядом: девчонку подцепил какой-нибудь разодетый хлыщ, затащил в один из притонов, в так называемую «колыбель», в западном районе города, где круглые сутки гремит музыка, танцы никогда не прекращаются, а спиртное и еще Бог знает что бесплатно раздаются направо и налево, хотя в Полк-Каунти объявлен «сухой закон». Потом этот хлыщ попользовался девчонкой и бросил у дороги. Не исключено, что девчонка, проснувшись, застыдилась того, что натворила, и покинула город, а может, сбежала с парнем. Тут не угадаешь; варианты каждый раз разные, а суть не меняется.
– Послушай, милая, – обратился к женщине Эрл, – наверно, она познакомилась с каким-нибудь парнем и пошла с ним на вечеринку. Вы ведь знаете, какая сейчас молодежь.
– Господин Эрл, – вмешался священник. – Я знал сестру Паркер и ее семью никак не меньше двадцати лет. Ширелл росла у меня на глазах, я крестил ее. Она порядочная девушка. Божье дитя.
– Да будет благословен Иисус, – вторила ему мать Ширелл. – У меня хорошая дочка, послушная.
– Конечно, мэм, – сказал Эрл, начиная терять терпение от их причитаний.
– Вы же знаете, городская полиция, они белые, им плевать на чернокожую девушку, даже такую замечательную, как Ширелл, – сердито проговорил священник.
Суэггера удивило, что Перси позволил себе столь ясно выразиться, однако он был прав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127