И не раз, просыпаясь среди ночи от желания, он почти ощущал, как на балу она прижалась к нему, словно приглашая его внутрь себя.
Лорд Эдмонд проклинал Мэри и, воскрешая в памяти ее образ, безжалостно критиковал в ней все: ноги у нее слишком коротки, а бедра слишком узки, ее грудь чересчур мала, а прическа совсем не женственна, лицо абсолютно невыразительно, глаза слишком… «Ладно, – покачал головой лорд Эдмонд, – про глаза ничего плохого сказать просто невозможно!» А еще Мэри была слишком старой, слишком чопорной, и вообще в ней было много такого, что ему совсем не нравилось.
Но это же смешно, что лорд Эдмонд Уэйт, всегда считавшийся знатоком прекрасного пола, не мог выбросить из головы женщину, которую никто никогда не мог бы назвать хорошенькой, привлекательной или сексапильной. Если станет известно – а это вполне может случиться, если он не забудет Мэри, – что он настойчиво добивается некрасивой и совершенно заурядной леди Монингтон, он будет всеобщим посмешищем. История с Фелисити Рен уже всем известна, но Фелисити по крайней мере была умопомрачительно красива.
Но Мэри! Его губы презрительно скривились. Он сам себя отказывался понимать.
Когда Мэри устраивала очередной литературный вечер, – как слышал лорд Эдмонд, на этот раз в списке ее гостей были романистка и поэт, более уважаемый, чем Пипкин, – он снова приехал к ней домой, но, не воспользовавшись тем, что ее дом открыт для всех, послал ей визитную карточку с запиской на обороте и, оставшись в холле, ждал ответа, размышляя, что будет делать, если Мэри не обратит внимания на записку или пришлет сказать, что ее нет дома.
Тем временем прибыли сэр Генри и леди Блейз и, прежде чем пройти в гостиную, задержались в холле, отдавая слуге верхнюю одежду. Лорд Эдмонд поклонился им и натянуто улыбнулся, когда леди Блейз откровенно проигнорировала его, а сэр Генри, слегка нахмурившись, дернул головой, что, видимо, должно было означать приветствие.
Старые дураки! Неужели они думают, что его волнует их отношение?
Входная дверь снова отворилась, пропуская виконта Гудрича, и почти в тот же момент из гостиной вышла Мэри, держа в руке визитную карточку лорда Эдмонда Уэйта.
– Мадам. – Виконт низко поклонился, не заметив в полумраке ни напряженного вида Мэри, ни молча стоявшего лорда Эдмонда.
– А, извечный треугольник, – прокомментировал лорд Эдмонд.
– Леди Монингтон, – прищурившись, виконт резко повернулся в сторону лорда Эдмонда, – лорд Уэйт в числе приглашенных?
– Я не рассылаю приглашения на свои вечера, – ответила Мэри.
– Вы хотите, чтобы он присутствовал? – спросил ее.Гудрич. Мэри промолчала. – Уэйт, вы можете уйти по доброй воле, а можете подождать, чтобы вас вышвырнули вон. Для меня особой разницы нет, хотя, честно говоря, я бы предпочел последнее. Так что вы выбираете?
– Второе, если вы не боитесь лишиться парочки зубов, – холодно парировал лорд Эдмонд. – Я и не подозревал, что это ваш дом, Гудрич. Я хочу поговорить с леди Монингтон и жду ее ответа.
– Ее ответ «нет», – отрезал виконт. – У вас есть пять секунд, чтобы убраться отсюда.
– Мэри? – спокойно и неторопливо обратился к ней лорд Эдмонд.
– Я поговорю с ним пару минут, милорд. Благодарю вас за заботу, но я у себя дома, и здесь мне нечего опасаться. – Разговаривая с виконтом, Мэри все время смотрела на лорда Эдмонда.
– Быть может, мне стоит остаться с вами, чтобы убедиться, что вы в безопасности, – предложил виконт, а лорд Эдмонд с улыбкой взглянул на Мэри.
– Спасибо, но в этом нет необходимости.
– Советую вам держаться подальше от моих кулаков, – предупредил лорд Эдмонд.
– Этого не потребуется, – твердо сказала Мэри. – В моем доме, джентльмены, не будет ни насилия, ни разговоров о насилии. Лорд Гудрич, в гостиной собралось уже несколько человек, можете присоединиться к ним. Лорд Эдмонд, не будете ли любезны пройти со мной?
Она провела его по коридору в комнату, которая, судя по всему, была кабинетом. Возле одного из окон стоял секретер, заваленный бумагами, по столам были небрежно разбросаны книги, а перед одним из кресел, на подлокотнике которого лежали мотки разноцветных шелковых ниток, стоял подрамник с вышивкой. Несомненно, это была комната, которой пользовались – уютная женская комната.
– Что это означает? – спросила Мэри, повернувшись к нему и показывая визитную карточку, после того как лорд Эдмонд плотно закрыл за собой дверь.
– Ты о моем предупреждении, что если и на этот раз тебя не окажется дома, то мне придется тебя похитить? Я рассчитывал, что оно вызовет именно такую реакцию, какую вызвало. И надеялся, что ты примешь меня.
– В своей гостиной? Но вы же знаете, милорд, что для этого не требуется особого приглашения, вас никто не стал бы прогонять, хотя, разумеется, вы не были бы желанным гостем.
– Мэри, ты не представляешь, какую рану мне наносишь. Я же человек, у меня есть чувства.
– У меня тоже, черт побери! – усмехнулась Мэри.
– Я бросил играть, пить и распутничать. В последнюю неделю эти занятия стали мне противны. Мэри, я привел девочку в ту комнату, где был с тобой, и не мог ничего, кроме как отправить ее домой с изрядной суммой в кулачке. Я не мог уложить ее в постель, где однажды лежала ты, и заниматься с ней тем, чем занимался с тобой.
– Великое превращение. – Мэри вспыхнула и судорожно сглотнула. – Хватило одной недели воздержания, чтобы тридцать лет – или, может быть, больше – разврата и пьянства исчезли, как будто их и не было, и теперь вы достойны того, чтобы я стала вашей любовницей. Я должна кинуться к вам в объятия?
– Если хочешь. Я был бы удивлен, но быстро сомкнул бы их.
– Уходите и не занимайте зря мое время, – снова усмехнулась Мэри. – Мне нужно идти к гостям.
– Не совсем тридцать лет, но все же изрядное количество, признаю. А эта неделя была длиннее, чем вечность. Больше чем просто неделя. Мэри, ты дашь мне шанс?
– Шанс? – Она недоуменно рассмеялась. – Какой шанс?
– Шанс доказать тебе, что твой любовник не спившийся бабник, – пожав плечами, ответил лорд Эдмонд. – Показать, что во мне есть еще многое, о чем ты не знаешь.
– Мне не верится, что все это происходит наяву. – Мэри прикрыла глаза. – Вы стараетесь убедить меня, что в вашей жизни произошло волшебное превращение, и тем не менее пишете на обороте своей визитки, что похитите меня, если я не поговорю с вами, и угрожаете насилием лорду Гудричу, ставшему на мою защиту.
– Он первый сказал, что вышвырнет меня вон, – уточнил лорд Эдмонд.
– Так как он знал, что вас не приглашали и не ждали. Потому что он заботится обо мне.
– Ты спишь с ним?
– Убирайтесь вон отсюда! – снова вспыхнув, с расширившимися от ярости глазами тихо и отчетливо произнесла Мэри.
– Если это так, я убью его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Лорд Эдмонд проклинал Мэри и, воскрешая в памяти ее образ, безжалостно критиковал в ней все: ноги у нее слишком коротки, а бедра слишком узки, ее грудь чересчур мала, а прическа совсем не женственна, лицо абсолютно невыразительно, глаза слишком… «Ладно, – покачал головой лорд Эдмонд, – про глаза ничего плохого сказать просто невозможно!» А еще Мэри была слишком старой, слишком чопорной, и вообще в ней было много такого, что ему совсем не нравилось.
Но это же смешно, что лорд Эдмонд Уэйт, всегда считавшийся знатоком прекрасного пола, не мог выбросить из головы женщину, которую никто никогда не мог бы назвать хорошенькой, привлекательной или сексапильной. Если станет известно – а это вполне может случиться, если он не забудет Мэри, – что он настойчиво добивается некрасивой и совершенно заурядной леди Монингтон, он будет всеобщим посмешищем. История с Фелисити Рен уже всем известна, но Фелисити по крайней мере была умопомрачительно красива.
Но Мэри! Его губы презрительно скривились. Он сам себя отказывался понимать.
Когда Мэри устраивала очередной литературный вечер, – как слышал лорд Эдмонд, на этот раз в списке ее гостей были романистка и поэт, более уважаемый, чем Пипкин, – он снова приехал к ней домой, но, не воспользовавшись тем, что ее дом открыт для всех, послал ей визитную карточку с запиской на обороте и, оставшись в холле, ждал ответа, размышляя, что будет делать, если Мэри не обратит внимания на записку или пришлет сказать, что ее нет дома.
Тем временем прибыли сэр Генри и леди Блейз и, прежде чем пройти в гостиную, задержались в холле, отдавая слуге верхнюю одежду. Лорд Эдмонд поклонился им и натянуто улыбнулся, когда леди Блейз откровенно проигнорировала его, а сэр Генри, слегка нахмурившись, дернул головой, что, видимо, должно было означать приветствие.
Старые дураки! Неужели они думают, что его волнует их отношение?
Входная дверь снова отворилась, пропуская виконта Гудрича, и почти в тот же момент из гостиной вышла Мэри, держа в руке визитную карточку лорда Эдмонда Уэйта.
– Мадам. – Виконт низко поклонился, не заметив в полумраке ни напряженного вида Мэри, ни молча стоявшего лорда Эдмонда.
– А, извечный треугольник, – прокомментировал лорд Эдмонд.
– Леди Монингтон, – прищурившись, виконт резко повернулся в сторону лорда Эдмонда, – лорд Уэйт в числе приглашенных?
– Я не рассылаю приглашения на свои вечера, – ответила Мэри.
– Вы хотите, чтобы он присутствовал? – спросил ее.Гудрич. Мэри промолчала. – Уэйт, вы можете уйти по доброй воле, а можете подождать, чтобы вас вышвырнули вон. Для меня особой разницы нет, хотя, честно говоря, я бы предпочел последнее. Так что вы выбираете?
– Второе, если вы не боитесь лишиться парочки зубов, – холодно парировал лорд Эдмонд. – Я и не подозревал, что это ваш дом, Гудрич. Я хочу поговорить с леди Монингтон и жду ее ответа.
– Ее ответ «нет», – отрезал виконт. – У вас есть пять секунд, чтобы убраться отсюда.
– Мэри? – спокойно и неторопливо обратился к ней лорд Эдмонд.
– Я поговорю с ним пару минут, милорд. Благодарю вас за заботу, но я у себя дома, и здесь мне нечего опасаться. – Разговаривая с виконтом, Мэри все время смотрела на лорда Эдмонда.
– Быть может, мне стоит остаться с вами, чтобы убедиться, что вы в безопасности, – предложил виконт, а лорд Эдмонд с улыбкой взглянул на Мэри.
– Спасибо, но в этом нет необходимости.
– Советую вам держаться подальше от моих кулаков, – предупредил лорд Эдмонд.
– Этого не потребуется, – твердо сказала Мэри. – В моем доме, джентльмены, не будет ни насилия, ни разговоров о насилии. Лорд Гудрич, в гостиной собралось уже несколько человек, можете присоединиться к ним. Лорд Эдмонд, не будете ли любезны пройти со мной?
Она провела его по коридору в комнату, которая, судя по всему, была кабинетом. Возле одного из окон стоял секретер, заваленный бумагами, по столам были небрежно разбросаны книги, а перед одним из кресел, на подлокотнике которого лежали мотки разноцветных шелковых ниток, стоял подрамник с вышивкой. Несомненно, это была комната, которой пользовались – уютная женская комната.
– Что это означает? – спросила Мэри, повернувшись к нему и показывая визитную карточку, после того как лорд Эдмонд плотно закрыл за собой дверь.
– Ты о моем предупреждении, что если и на этот раз тебя не окажется дома, то мне придется тебя похитить? Я рассчитывал, что оно вызовет именно такую реакцию, какую вызвало. И надеялся, что ты примешь меня.
– В своей гостиной? Но вы же знаете, милорд, что для этого не требуется особого приглашения, вас никто не стал бы прогонять, хотя, разумеется, вы не были бы желанным гостем.
– Мэри, ты не представляешь, какую рану мне наносишь. Я же человек, у меня есть чувства.
– У меня тоже, черт побери! – усмехнулась Мэри.
– Я бросил играть, пить и распутничать. В последнюю неделю эти занятия стали мне противны. Мэри, я привел девочку в ту комнату, где был с тобой, и не мог ничего, кроме как отправить ее домой с изрядной суммой в кулачке. Я не мог уложить ее в постель, где однажды лежала ты, и заниматься с ней тем, чем занимался с тобой.
– Великое превращение. – Мэри вспыхнула и судорожно сглотнула. – Хватило одной недели воздержания, чтобы тридцать лет – или, может быть, больше – разврата и пьянства исчезли, как будто их и не было, и теперь вы достойны того, чтобы я стала вашей любовницей. Я должна кинуться к вам в объятия?
– Если хочешь. Я был бы удивлен, но быстро сомкнул бы их.
– Уходите и не занимайте зря мое время, – снова усмехнулась Мэри. – Мне нужно идти к гостям.
– Не совсем тридцать лет, но все же изрядное количество, признаю. А эта неделя была длиннее, чем вечность. Больше чем просто неделя. Мэри, ты дашь мне шанс?
– Шанс? – Она недоуменно рассмеялась. – Какой шанс?
– Шанс доказать тебе, что твой любовник не спившийся бабник, – пожав плечами, ответил лорд Эдмонд. – Показать, что во мне есть еще многое, о чем ты не знаешь.
– Мне не верится, что все это происходит наяву. – Мэри прикрыла глаза. – Вы стараетесь убедить меня, что в вашей жизни произошло волшебное превращение, и тем не менее пишете на обороте своей визитки, что похитите меня, если я не поговорю с вами, и угрожаете насилием лорду Гудричу, ставшему на мою защиту.
– Он первый сказал, что вышвырнет меня вон, – уточнил лорд Эдмонд.
– Так как он знал, что вас не приглашали и не ждали. Потому что он заботится обо мне.
– Ты спишь с ним?
– Убирайтесь вон отсюда! – снова вспыхнув, с расширившимися от ярости глазами тихо и отчетливо произнесла Мэри.
– Если это так, я убью его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63