И о ее родственнице. Я не желаю, чтобы о ней отзывались в подобном тоне. И хочу, чтобы и обращались к ней с уважением, приличествующим моей будущей жене. Я полагаю, это понятно?
Их лица сказали ему, что понятно. Но за его спиной появилась мать. Она неторопливо пересекла комнату и села в кресло, пригласив жестом последовать ей.
– Очень невоспитанно обсуждать людей за их спиной, – сказала она. – Особенно тех, кто не связан с нашей семьей родственными узами. С другой стороны, Алистер, существуют затруднения, на которые нельзя закрывать глаза. Мисс Грей не способна в данный момент выполнять роль герцогини. И миссис Кавендиш никоим образом не может выводить ее в свет. Сядь, милый.
Пока она говорила, он несколько раз порывался встать и дать выход своему недовольству. Она подождала, пока он сядет и возьмет себя в руки, после чего продолжила.
– Мисс Грей – невеста Алистера, – сказала она. – Как бы быстро все ни произошло, но он сделал ей предложение и получил согласие. Объявление уже разослано в газеты и появится завтра в утреннем выпуске. Нельзя игнорировать это, как бы нам ни хотелось. Мисс Грей станет женой Алистера, моей невесткой, вашей сестрой.
– Но, мама… – начала Элизабет. Мать подняла руку, останавливая ее.
– Все, что мы можем сделать, это взять ситуацию в свои руки таким образом, чтобы через месяц мисс Грей смогла предстать перед светом как невеста Алистера. Завтра она переедет сюда, и я возьму ее по свое крыло. Задача не представляется мне невыполнимой. Девушка, как верно заметила Джейн, не лишена красоты. Я также согласна, что она застенчива, но, возможно, не стоило собираться в первый раз нам всем, когда она еще не познакомилась со мной и не виделась с Алистером больше недели. Я уверена, в этом по большей части причина ее смущения.
– Мне не нужно, чтобы ее меняли, мама, – упрямо сказал герцог. – Она мне нравится такой, какая есть.
– Алистер! – с недоверием воскликнула Элизабет.
– Для ее же блага ей нужно измениться, – ответила мать. – Даже если ты настолько упрям или настолько ослеплен, чтобы признать вслух, что ей это необходимо, Алистер, ты должен отдавать себе отчет, что она будет глубоко несчастна, если кто-то не займется ею. Я сделаю это. Ты можешь мне доверять, я не буду сурова или же высокомерна с ней. Она – моя будущая невестка, жена моего сына, мать моих внуков. Я надеюсь, что со временем мы будем относиться друг к другу с любовью и уважением. Иди домой, дорогой, занимайся обычными делами. Я извещу тебя, когда она будет готова.
– Я поеду с тобой завтра в гостиницу, чтобы помочь ей переехать, – сказал он.
– Нет, дорогой, – сказала она ему довольно твердо. – Она будет смущена. Она впервые в чужом городе, расстается с родственницей, которая по сути ей чужая, чтобы тут же поселиться у не менее чужого человека. Не нужно ее смущать твоей неразговорчивостью.
– Я не был неразговорчивым, – запротестовал он, хотя понимал, что спорить с матерью – ниже его достоинства. – Мне вообще показалось, что я был единственным, кто разговаривал с миссис Кавендиш.
– И при этом благополучно игнорировал свою невесту, – ответила мать.
Потому что он неловко чувствовал себя при всех. Но как же тогда она должна была себя чувствовать?
– Я повезу ее в парк завтра, – сказал он. – Ее следует представить свету. Во время прогулки это можно будет сделать наиболее естественно. Не так обязывает, как званый вечер или бал.
Мать прищелкнула языком.
– Алистер, – сказала она, – и как, по-твоему, ее примет свет, если она будет одета, как сегодня вечером? Или одета в платье – я не сомневаюсь, что оно чудовищно – из розового муслина, которое упомянула миссис Кавендиш? В свой первый выход в свет она должна выглядеть наилучшим образом. С нетерпением жду, когда увижу приличную прическу у нее на голове – какие чудесные волосы! Тебе понравился цвет, Луиза? Нет, мисс Грей не появится ни в парке, ни еще где-либо как минимум неделю. И я бы предложила, чтобы ты не виделся с ней все это время, Алистер, до тех пор, пока она не освоится и не станет уверенней.
– Нет, – сказал он, – я абсолютно не согласен, мама. Она – моя невеста. Я нанесу визит завтра днем. В твоем присутствии, конечно. Но я был бы благодарен, если бы ты на минуту оставила нас одних.
Он настоял на своем решении. И вот, направляясь домой, чтобы переодеться, он обдумывал будущий визит и думал о том, как странно будет сидеть в гостиной и пытаться завести разговор с мисс Грей под присмотром матери. Оставит ли она их наедине?
Он почти растерялся во время вчерашнего визита. Она казалась почти некрасивой и начисто лишенной характера, когда сидела вот так, молча и безучастно, в старомодном голубом платье, с волосами, собранными в невыразительный узел. Она не съела ни кусочка пирога и даже не пригубила чай. Она говорила, только когда обращались прямо к ней, но и в этих случаях отвечала односложно. Она ни разу не посмотрела ему в глаза. Она не дала ему возможности заговорить с ней, даже если бы он захотел.
Его охватила паника. И с этой женщиной он собрался провести остаток своих дней?
Но ни растерянность, ни паника не владели им долго. Отчасти его спасла критическая реакция женщин. Как они смеют осуждать ее, если по его вине она попала в подобное положение и явно чувствует себя неловко? Отчасти его спасли воспоминания.
Он вспомнил, какой она была те три дня – вульгарно одетой, но утонченной в манерах и речи. Да, теперь, зная всю правду, он ясно это видел. Вульгарность не распространялась дальше того отвратительного костюма. Он вспомнил ее улыбки – кокетливые, как тогда ему казалось, но простые и искренние, как он понял сейчас. Он вспомнил, с какой теплотой и любовью она рассказывала о своем детстве и взрослении, с умом рассуждая о книгах, детях и воспитании.
Как он мог так ошибаться? Казалось невероятным, что он составил свое представление о ней, основываясь на плаще цвета фуксии и розовой шляпке с разноцветными перьями. Неужели теперь он составит свое мнение, основываясь на немодном голубом платье и неловких манерах – и на вульгарности ее спутницы?
Она заслуживает, чтобы он отнесся к ней с большим вниманием.
И он помнил, конечно, женщину, увиденную в первую ночь, когда она откинулась на кровати, опершись на руки – лицо, поднятое вверх, волна рыжих волос, разметавшихся за ее спиной.
Нет, она не некрасива. Ни в коем случае. Легко было воскресить волну желания, которое он почувствовал к ней тем вечером.
Но какая же настоящая Стефани Грей? Он не знал. Но он должен был узнать. Если он хочет, чтобы из этого брака хоть что-то получилось, он должен понять, какая она на самом деле, и должен научиться смиряться и даже любить ту, какой она окажется. Нельзя позволять матери менять ее слишком сильно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Их лица сказали ему, что понятно. Но за его спиной появилась мать. Она неторопливо пересекла комнату и села в кресло, пригласив жестом последовать ей.
– Очень невоспитанно обсуждать людей за их спиной, – сказала она. – Особенно тех, кто не связан с нашей семьей родственными узами. С другой стороны, Алистер, существуют затруднения, на которые нельзя закрывать глаза. Мисс Грей не способна в данный момент выполнять роль герцогини. И миссис Кавендиш никоим образом не может выводить ее в свет. Сядь, милый.
Пока она говорила, он несколько раз порывался встать и дать выход своему недовольству. Она подождала, пока он сядет и возьмет себя в руки, после чего продолжила.
– Мисс Грей – невеста Алистера, – сказала она. – Как бы быстро все ни произошло, но он сделал ей предложение и получил согласие. Объявление уже разослано в газеты и появится завтра в утреннем выпуске. Нельзя игнорировать это, как бы нам ни хотелось. Мисс Грей станет женой Алистера, моей невесткой, вашей сестрой.
– Но, мама… – начала Элизабет. Мать подняла руку, останавливая ее.
– Все, что мы можем сделать, это взять ситуацию в свои руки таким образом, чтобы через месяц мисс Грей смогла предстать перед светом как невеста Алистера. Завтра она переедет сюда, и я возьму ее по свое крыло. Задача не представляется мне невыполнимой. Девушка, как верно заметила Джейн, не лишена красоты. Я также согласна, что она застенчива, но, возможно, не стоило собираться в первый раз нам всем, когда она еще не познакомилась со мной и не виделась с Алистером больше недели. Я уверена, в этом по большей части причина ее смущения.
– Мне не нужно, чтобы ее меняли, мама, – упрямо сказал герцог. – Она мне нравится такой, какая есть.
– Алистер! – с недоверием воскликнула Элизабет.
– Для ее же блага ей нужно измениться, – ответила мать. – Даже если ты настолько упрям или настолько ослеплен, чтобы признать вслух, что ей это необходимо, Алистер, ты должен отдавать себе отчет, что она будет глубоко несчастна, если кто-то не займется ею. Я сделаю это. Ты можешь мне доверять, я не буду сурова или же высокомерна с ней. Она – моя будущая невестка, жена моего сына, мать моих внуков. Я надеюсь, что со временем мы будем относиться друг к другу с любовью и уважением. Иди домой, дорогой, занимайся обычными делами. Я извещу тебя, когда она будет готова.
– Я поеду с тобой завтра в гостиницу, чтобы помочь ей переехать, – сказал он.
– Нет, дорогой, – сказала она ему довольно твердо. – Она будет смущена. Она впервые в чужом городе, расстается с родственницей, которая по сути ей чужая, чтобы тут же поселиться у не менее чужого человека. Не нужно ее смущать твоей неразговорчивостью.
– Я не был неразговорчивым, – запротестовал он, хотя понимал, что спорить с матерью – ниже его достоинства. – Мне вообще показалось, что я был единственным, кто разговаривал с миссис Кавендиш.
– И при этом благополучно игнорировал свою невесту, – ответила мать.
Потому что он неловко чувствовал себя при всех. Но как же тогда она должна была себя чувствовать?
– Я повезу ее в парк завтра, – сказал он. – Ее следует представить свету. Во время прогулки это можно будет сделать наиболее естественно. Не так обязывает, как званый вечер или бал.
Мать прищелкнула языком.
– Алистер, – сказала она, – и как, по-твоему, ее примет свет, если она будет одета, как сегодня вечером? Или одета в платье – я не сомневаюсь, что оно чудовищно – из розового муслина, которое упомянула миссис Кавендиш? В свой первый выход в свет она должна выглядеть наилучшим образом. С нетерпением жду, когда увижу приличную прическу у нее на голове – какие чудесные волосы! Тебе понравился цвет, Луиза? Нет, мисс Грей не появится ни в парке, ни еще где-либо как минимум неделю. И я бы предложила, чтобы ты не виделся с ней все это время, Алистер, до тех пор, пока она не освоится и не станет уверенней.
– Нет, – сказал он, – я абсолютно не согласен, мама. Она – моя невеста. Я нанесу визит завтра днем. В твоем присутствии, конечно. Но я был бы благодарен, если бы ты на минуту оставила нас одних.
Он настоял на своем решении. И вот, направляясь домой, чтобы переодеться, он обдумывал будущий визит и думал о том, как странно будет сидеть в гостиной и пытаться завести разговор с мисс Грей под присмотром матери. Оставит ли она их наедине?
Он почти растерялся во время вчерашнего визита. Она казалась почти некрасивой и начисто лишенной характера, когда сидела вот так, молча и безучастно, в старомодном голубом платье, с волосами, собранными в невыразительный узел. Она не съела ни кусочка пирога и даже не пригубила чай. Она говорила, только когда обращались прямо к ней, но и в этих случаях отвечала односложно. Она ни разу не посмотрела ему в глаза. Она не дала ему возможности заговорить с ней, даже если бы он захотел.
Его охватила паника. И с этой женщиной он собрался провести остаток своих дней?
Но ни растерянность, ни паника не владели им долго. Отчасти его спасла критическая реакция женщин. Как они смеют осуждать ее, если по его вине она попала в подобное положение и явно чувствует себя неловко? Отчасти его спасли воспоминания.
Он вспомнил, какой она была те три дня – вульгарно одетой, но утонченной в манерах и речи. Да, теперь, зная всю правду, он ясно это видел. Вульгарность не распространялась дальше того отвратительного костюма. Он вспомнил ее улыбки – кокетливые, как тогда ему казалось, но простые и искренние, как он понял сейчас. Он вспомнил, с какой теплотой и любовью она рассказывала о своем детстве и взрослении, с умом рассуждая о книгах, детях и воспитании.
Как он мог так ошибаться? Казалось невероятным, что он составил свое представление о ней, основываясь на плаще цвета фуксии и розовой шляпке с разноцветными перьями. Неужели теперь он составит свое мнение, основываясь на немодном голубом платье и неловких манерах – и на вульгарности ее спутницы?
Она заслуживает, чтобы он отнесся к ней с большим вниманием.
И он помнил, конечно, женщину, увиденную в первую ночь, когда она откинулась на кровати, опершись на руки – лицо, поднятое вверх, волна рыжих волос, разметавшихся за ее спиной.
Нет, она не некрасива. Ни в коем случае. Легко было воскресить волну желания, которое он почувствовал к ней тем вечером.
Но какая же настоящая Стефани Грей? Он не знал. Но он должен был узнать. Если он хочет, чтобы из этого брака хоть что-то получилось, он должен понять, какая она на самом деле, и должен научиться смиряться и даже любить ту, какой она окажется. Нельзя позволять матери менять ее слишком сильно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56