Невиль не собирался произносить речь. Он даже не знал, стоит ли ему открывать все карты. Но и промолчать было нельзя. На лице матери читалось достоинство. Дядя, сидевший с ней рядом, хмурился. В комнате были слуги, включая и Фобса, дворецкого. Невиль решил, что и слуги имеют право знать, что произошло. Он не будет отсылать их из зала.
– Я женился на Лили Дойл через несколько часов после того, как ее отец, мой сержант, был убит, – начал он. – Женившись на ней, я выполнил обещание, данное умирающему. Я пообещал ему, что своим именем и титулом защищу честь его дочери, если она попадет в плен к французам. На следующий день наш отряд попал в засаду.
Моя... жена была убита, во всяком случае, мы с лейтенантом, который доложил мне о случившемся, так думали. Я получил тяжелое ранение в голову, и меня перенесли на наши позиции. Но Лили захватили в плен французы. – То, что потом она попала в плен к испанским партизанам, он не счел, нужным рассказывать. – Благодаря моему имени французы отнеслись к ней с уважением и вскоре отпустили. Вместе с капитаном Харрисом и его женой Лили вернулась в Англию, а потом приехала сюда ко мне.
Как показалось Невилю, ни один мускул не дрогнул на лицах сидевших за столом. Он задавался вопросом, видел ли кто-нибудь из них Лили здесь прошлым вечером, и знали ли они, что ей предложили шесть пенсов, приняв за попрошайку. А ведь она в действительности является графиней Килбурн. Он обязан объяснить им это.
– Сочту за честь позже представить вам мою жену, графиню, – продолжал Невиль. – Вполне понятно, что поначалу это ошеломит вас. Многих из вас... Лорен мой друг и родственница. Можно себе представить, какую боль она испытала сегодня. Мне остается только надеяться, что вы не выместите боль за ее страдания на моей жене. Она ни в чем не виновата и не заслуживает, чтобы ей тоже причиняли боль. Я – другое дело. Больше мне нечего сказать.
– Конечно, она не виновата, Нев, – резко бросил маркиз Аттингсборо, но он был единственным, кто нарушил тишину.
– А теперь я прошу всех извинить меня. Приятного аппетита. – Невиль посмотрел на графиню: – Может ли мне кто-нибудь сказать, где сейчас Лорен?
– Она во вдовьем доме вместе с Гвендолайн, Невиль, – ответила ему леди Элизабет. – Они не впустили меня, когда я пришла туда из церкви. Возможно...
Но Невиль уже не слушал ее. Поклонившись, он вышел из зала. У него нет времени для рассуждений. Он должен сейчас же объясниться с ней.
Невиль уже почти спустился с лестницы, когда голос дяди окликнул его. Невиль увидел не только герцога, но и свою мать, и Элизабет.
– Мы хотели бы поговорить с тобой, Нев, – сказал дядя сурово. – Ты обязан объясниться со своей матерью.
«Да, обязан», – утомленно подумал Невиль. Возможно, ему следовало бы сначала поговорить с ней, а потом уже делать публичные заявления. Он просто не знает, что предписывает этикет в подобной ситуации. Коротко кивнув, он направился в библиотеку. Пройдя через комнату, он остановился, глядя на холодный камин; только услышав звук закрывшейся двери, он обернулся.
– Полагаю, тебе не пришло даже в голову, Невиль, – начала его мать, у которой чувство достоинства на лице сменилось горечью, – сообщить собственной матери о женитьбе? Или сказать об этом Лорен? Мы все могли бы избежать унижения, которое испытали благодаря тебе.
– Успокойтесь, Клара. – Герцог Анбери положил руку на ее плечо. – Сомневаюсь, что нам от этого стало бы легче, хотя мы могли бы избежать подобного потрясения, если бы Невиль откровенно рассказал нам о своем прошлом.
– Этот брак был внезапным и очень коротким, – ответил Невиль. – Я думал, что она умерла, и решил держать в себе этот короткий эпизод моей жизни.
Потому что он стыдился вспоминать о том, что женился на необразованной дочери своего сержанта, пусть даже она уже умерла? Но как тогда объяснить тот порыв, который руководил им? Как смог бы он описать им Лили? Как объяснить, что иногда женщина бывает такой особенной, что просто не имеет значения, какое положение она занимает в обществе? Гораздо важнее, кто она есть на самом деле. Изложи он им голые факты, и они были бы рады, что она умерла еще до того, как им пришлось испытать этот позор.
– Я не могла думать ни о чем другом, кроме того чтобы сгладить ужасные последствия утреннего скандала. – Графиня опустилась в ближайшее кресло и поднесла к глазам кружевной носовой платочек. – А что станет с бедной Лорен? Все это выше моего понимания. Невиль, скажи мне, она ведь не такое ужасное существо, каким выглядит? Ведь это только одежда делает ее такой?
– Вы же слышали, мальчик сказал, что она дочь сержанта, Клара, – напомнил ей герцог, остановившись у окна. – Факты говорят сами за себя. Кем была ее мать, Невиль?
– Я не был знаком с миссис Дойл, – ответил Невиль. – Она умерла в Индии, когда Лили была еще совсем маленькой. Однако в ее жилах нет голубой крови, дядя, если именно об этом вы спрашиваете. Но она, между прочим, моя жена. Она носит мое имя и пользуется моей протекцией.
– Да-да, все это прекрасно, Невиль, – нетерпеливо прервала его мать. – Но... О Господи, я совершенно запуталась. Как только ты мог так поступить с нами? Зачем ты навредил самому себе? С твоим воспитанием и образованием ты мог рассчитывать на гораздо большее, чем женитьба на женщине, которая в любом случае остается представительницей низшего класса. – Графиня замолчала и резко поднялась. – Я не должна пренебрегать своими обязанностями хозяйки.
– Бедная Лили, – заметила Элизабет, впервые подав голос.
Она была теткой Невиля, сестрой его отца и всего на девять лет старше его. Она была не замужем, и не потому, что никто никогда не делал ей предложения, а потому, что когда-то давно заявила, что не выйдет замуж, пока не найдется джентльмен, который сумеет убедить ее, что замужество лучше ее независимости, а, как она полагает, этого никогда не случится. Элизабет была красивой, образованной, и никто никогда не мог понять, кем являлся для нее герцог Портфри – другом или поклонником.
– Мы забыли о ее страданиях, погрузившись в свои собственные, – продолжала она. – Где она сейчас, Невиль?
– Да, где она? – с несвойственным ей. раздражением спросила мать. – Полагаю, что не в доме. Здесь нет ни одной свободной комнаты.
– Здесь есть свободная комната, мама, – подавляя раздражение, ответил Невиль. – Она там, где ей и полагается быть: в комнате графини. Я оставил ее там, чтобы она поела, приняла ванну и выспалась. Я распорядился, чтобы ее не беспокоили, пока я сам не приду за ней.
Мать закрыла глаза и прижала к губам кружевной платочек. Комната графини, когда-то ее собственная, входила в анфиладу комнат, включавшую и спальню графа, которая теперь принадлежала Невилю. Он почти физически ощущал, как мать охватывает ужас от одной мысли, что Лили находится там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80