Глаза кобры вспыхнули огнем.
- Нравится?
- Красивое, - выдохнула девочка и улыбнулась Дауни.
Кожа у нее была цвета молока, а зубы - белые, как у щенка. Высокие скулы, россыпь веснушек на переносице, - пройдет несколько лет, и у Синтии не будет отбоя от кавалеров. Впрочем, вполне возможно, что тех хватает и сейчас.
- Конечно, приятно встретить старых знакомых, - сказал Дауни, - но что-то я проголодался. Вы составите мне компанию?
- Я - нет, - отозвалась Синтия. Она не сводила глаз с кольца. Естественно, подумал Дауни, хочет похвастаться подружкам.
- Значит, нас будет двое, - заметил он, обращаясь к Дженнифер. Синтия соскочила с кресла, поцеловала мать в щеку, помедлила, еще раз благодарно улыбнулась Дауни и поспешила к двери. Коротко прозвенел колокольчик.
- Милая девчушка, - проговорил Дауни и повернулся к Дженнифер. Та стояла, сложив руки на груди. Она носила мужские часы - тонкий золотой диск на черном кожаном ремешке.
Дауни настоял на том, чтобы ресторан выбрала Дженнифер. Он знал и Кингз-роуд и ее окрестности ничуть не хуже, чем тяжесть отцовской затрещины, однако хотел лишний раз подчеркнуть свою зависимость от Дженнифер, дабы расположить женщину к себе. Способ, разумеется, грубый, но эффективный, действует практически безотказно. Дженнифер привела Дауни в крошечный подвальный ресторанчик с французской кухней, который располагался под прачечной самообслуживания. В помещении, в которое кое-как втиснули семь разномастных столиков, совершенно не было окон; стены украшали написанные акварелью пейзажи - голубые небеса, неправдоподобно зеленые поля и луга. Дауни принюхался: в подвале пахло хлоркой и паром. Он заказал половину жареного цыпленка, решив, что для такой забегаловки этого будет вполне достаточно, а Дженнифер выбрала морской салат и чай. Качество еды оправдало мрачные ожидания Дауни.
Ели они быстро, словно хотели оба оказаться где-нибудь в другом месте. Когда официант принес счет, Дауни сказал:
- Будь добра, Дженнифер, распишись, чтобы я мог потом потребовать компенсации.
Дженнифер послушно взяла ручку и вывела на листке бумаги свои инициалы - Д.Ф. Ее муж носил фамилию Скотт, однако, разведясь с ним, она вернула себе свое девичье имя - Дженнифер Форсайт. Дауни забрал у женщины счет и положил в бумажник. Они вышли на улицу и двинулись обратно в направлении антикварного магазина, причем Дауни шагал впереди. Несмотря на то, что небо затянули тучи, народу на улице даже как будто прибавилось. Дауни несколько раз замедлял шаг и всматривался в ту или иную витрину, ловя в ней отражение людского потока. К тому времени, когда они добрались до площади, на которой помещался магазинчик Дженнифер, он удостоверился, что «хвоста» нет. Дауни усадил Дженнифер на свободную скамейку в тени платана и устроился рядом, зажав зонтик между колен. На земле возле скамейки валялись конфетные обертки и многочисленные окурки. Дауни принялся сгребать мусор в кучу концом зонта.
У витрины магазинчика стоял одноногий человек на костыле.
Вот он перехватил костыль и вскинул руку, словно в салюте, заслоняя глаза от света.
- Синтия тебе помогает? - спросил Дауни.
- Она скоро повзрослеет и поймет сама, - ответила Дженнифер, убирая со щеки прядь волос. - Я не хочу торопить события. - Женщина смотрела на свой магазинчик, чего, собственно, и добивался Дауни: он стремился к тому, чтобы Дженнифер увидела своими глазами ту жизнь, которую ей предлагают оставить позади. И если она в конце концов скажет «да», ее словам уже будет больше веры.
- А как идут дела?
- Ты что, хочешь перекупить у меня магазин?
- Назови цену. Я не откажусь. - Дауни был убийственно серьезен.
- Цена вполне разумная.
- Какая угодно. Меня интересует не магазин, а ты. Я могу устроить так, что Синтия поедет учиться в Швейцарию. Она знает какой-нибудь иностранный язык? Любит кататься на лыжах?
- У тебя неверный подход, Джек. Ты относишься к Синтии не как к человеку, а как к причине, которая может помешать мне выполнить твою просьбу.
- Ничего подобного.
- Разве? Она до сих пор скучает по отцу. Не знаю, как я ей скажу, что мне придется уехать. - Дженнифер поглядела в глаза Дауни. - Сколько времени уйдет на ту работу, которую ты мне предлагаешь?
- Два месяца максимум.
- Если уцелею.
- Дженнифер, - проговорил Дауни, протыкая наконечником зонта очередную обертку, - я с сожалением вынужден напомнить тебе, что ты пришла ко мне сама. Если я правильно помню, ты сказала, что Каддафи замучил до смерти твоего отца, но доказательств нет и что все, к кому ты обращалась, отказали тебе в помощи. Ты разрыдалась у меня на плече, и моя рубашка, белая, в голубую полоску, промокла насквозь. И что я тебе ответил? Обманул ли я тебя? Нет. Я сказал, что ничего не смогу сделать - ни сейчас, ни, скорее всего, потом. Но, кстати, прибавил, что если появится хоть малейшая возможность, я сразу дам тебе знать.
- И вот ты здесь.
- Да, и вот я здесь.
- Все это было давным-давно.
- Однако твой отец не ожил, правда?
- Так нечестно. Слышишь, так нечестно! Я нужна Синтии. Уильям не платит ни гроша на содержание ребенка. Я понятия не имею, где его искать. Обстоятельства изменились Джек, все теперь иначе. Откровенно говоря, я даже начала сомневаться, что моего отца убили в тюрьме. Знаешь, по зрелом размышлении это представляется… маловероятным.
Дауни утвердительно кивнул. Вскоре после гибели отца Дженнифер он отправил ей письмо, которое, если внимательно вчитываться в текст, изобиловало намеками и угрозами - по крайней мере в нем было полным-полно двусмысленностей. Дауни исходил из того, что в юности человеку свойственно испытывать уверенность буквально во всем, а чем старше он становится, тем меньше у него остается веры.
Что ж, следует признать, что за время разлуки Дженнифер изрядно повзрослела. Тем не менее Дауни надеялся, что знает, о чем она думает.
Вдруг он сообразил, что означает звук, который слышался уже пару минут: то застучали о листья платана капли дождя. Дауни поднял голову. На его глазах несколько капель проскользнуло сквозь неплотную завесу листвы, упало на землю и исчезло среди стебельков коротко подстриженной травы. Он довольно вздохнул и раскрыл свой зонтик. Дождь постепенно усиливался. Дауни поднялся и вышел из-под укрытия, какое образовывали ветви платана. Он знал, что все будет именно так, знал с самого начала, ибо предвкушал этот миг не месяц и не два. Неожиданно ему стало страшно и противно, он поразился собственной жестокости, но потом решил, что время залечит любую рану, и вполголоса, с таким расчетом, чтобы только-только перекрыть шум дождя, произнес:
- У меня есть фильм, который тебе следовало бы посмотреть.
Дауни заблаговременно договорился об использовании явочной квартиры в Чок-Фарме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
- Нравится?
- Красивое, - выдохнула девочка и улыбнулась Дауни.
Кожа у нее была цвета молока, а зубы - белые, как у щенка. Высокие скулы, россыпь веснушек на переносице, - пройдет несколько лет, и у Синтии не будет отбоя от кавалеров. Впрочем, вполне возможно, что тех хватает и сейчас.
- Конечно, приятно встретить старых знакомых, - сказал Дауни, - но что-то я проголодался. Вы составите мне компанию?
- Я - нет, - отозвалась Синтия. Она не сводила глаз с кольца. Естественно, подумал Дауни, хочет похвастаться подружкам.
- Значит, нас будет двое, - заметил он, обращаясь к Дженнифер. Синтия соскочила с кресла, поцеловала мать в щеку, помедлила, еще раз благодарно улыбнулась Дауни и поспешила к двери. Коротко прозвенел колокольчик.
- Милая девчушка, - проговорил Дауни и повернулся к Дженнифер. Та стояла, сложив руки на груди. Она носила мужские часы - тонкий золотой диск на черном кожаном ремешке.
Дауни настоял на том, чтобы ресторан выбрала Дженнифер. Он знал и Кингз-роуд и ее окрестности ничуть не хуже, чем тяжесть отцовской затрещины, однако хотел лишний раз подчеркнуть свою зависимость от Дженнифер, дабы расположить женщину к себе. Способ, разумеется, грубый, но эффективный, действует практически безотказно. Дженнифер привела Дауни в крошечный подвальный ресторанчик с французской кухней, который располагался под прачечной самообслуживания. В помещении, в которое кое-как втиснули семь разномастных столиков, совершенно не было окон; стены украшали написанные акварелью пейзажи - голубые небеса, неправдоподобно зеленые поля и луга. Дауни принюхался: в подвале пахло хлоркой и паром. Он заказал половину жареного цыпленка, решив, что для такой забегаловки этого будет вполне достаточно, а Дженнифер выбрала морской салат и чай. Качество еды оправдало мрачные ожидания Дауни.
Ели они быстро, словно хотели оба оказаться где-нибудь в другом месте. Когда официант принес счет, Дауни сказал:
- Будь добра, Дженнифер, распишись, чтобы я мог потом потребовать компенсации.
Дженнифер послушно взяла ручку и вывела на листке бумаги свои инициалы - Д.Ф. Ее муж носил фамилию Скотт, однако, разведясь с ним, она вернула себе свое девичье имя - Дженнифер Форсайт. Дауни забрал у женщины счет и положил в бумажник. Они вышли на улицу и двинулись обратно в направлении антикварного магазина, причем Дауни шагал впереди. Несмотря на то, что небо затянули тучи, народу на улице даже как будто прибавилось. Дауни несколько раз замедлял шаг и всматривался в ту или иную витрину, ловя в ней отражение людского потока. К тому времени, когда они добрались до площади, на которой помещался магазинчик Дженнифер, он удостоверился, что «хвоста» нет. Дауни усадил Дженнифер на свободную скамейку в тени платана и устроился рядом, зажав зонтик между колен. На земле возле скамейки валялись конфетные обертки и многочисленные окурки. Дауни принялся сгребать мусор в кучу концом зонта.
У витрины магазинчика стоял одноногий человек на костыле.
Вот он перехватил костыль и вскинул руку, словно в салюте, заслоняя глаза от света.
- Синтия тебе помогает? - спросил Дауни.
- Она скоро повзрослеет и поймет сама, - ответила Дженнифер, убирая со щеки прядь волос. - Я не хочу торопить события. - Женщина смотрела на свой магазинчик, чего, собственно, и добивался Дауни: он стремился к тому, чтобы Дженнифер увидела своими глазами ту жизнь, которую ей предлагают оставить позади. И если она в конце концов скажет «да», ее словам уже будет больше веры.
- А как идут дела?
- Ты что, хочешь перекупить у меня магазин?
- Назови цену. Я не откажусь. - Дауни был убийственно серьезен.
- Цена вполне разумная.
- Какая угодно. Меня интересует не магазин, а ты. Я могу устроить так, что Синтия поедет учиться в Швейцарию. Она знает какой-нибудь иностранный язык? Любит кататься на лыжах?
- У тебя неверный подход, Джек. Ты относишься к Синтии не как к человеку, а как к причине, которая может помешать мне выполнить твою просьбу.
- Ничего подобного.
- Разве? Она до сих пор скучает по отцу. Не знаю, как я ей скажу, что мне придется уехать. - Дженнифер поглядела в глаза Дауни. - Сколько времени уйдет на ту работу, которую ты мне предлагаешь?
- Два месяца максимум.
- Если уцелею.
- Дженнифер, - проговорил Дауни, протыкая наконечником зонта очередную обертку, - я с сожалением вынужден напомнить тебе, что ты пришла ко мне сама. Если я правильно помню, ты сказала, что Каддафи замучил до смерти твоего отца, но доказательств нет и что все, к кому ты обращалась, отказали тебе в помощи. Ты разрыдалась у меня на плече, и моя рубашка, белая, в голубую полоску, промокла насквозь. И что я тебе ответил? Обманул ли я тебя? Нет. Я сказал, что ничего не смогу сделать - ни сейчас, ни, скорее всего, потом. Но, кстати, прибавил, что если появится хоть малейшая возможность, я сразу дам тебе знать.
- И вот ты здесь.
- Да, и вот я здесь.
- Все это было давным-давно.
- Однако твой отец не ожил, правда?
- Так нечестно. Слышишь, так нечестно! Я нужна Синтии. Уильям не платит ни гроша на содержание ребенка. Я понятия не имею, где его искать. Обстоятельства изменились Джек, все теперь иначе. Откровенно говоря, я даже начала сомневаться, что моего отца убили в тюрьме. Знаешь, по зрелом размышлении это представляется… маловероятным.
Дауни утвердительно кивнул. Вскоре после гибели отца Дженнифер он отправил ей письмо, которое, если внимательно вчитываться в текст, изобиловало намеками и угрозами - по крайней мере в нем было полным-полно двусмысленностей. Дауни исходил из того, что в юности человеку свойственно испытывать уверенность буквально во всем, а чем старше он становится, тем меньше у него остается веры.
Что ж, следует признать, что за время разлуки Дженнифер изрядно повзрослела. Тем не менее Дауни надеялся, что знает, о чем она думает.
Вдруг он сообразил, что означает звук, который слышался уже пару минут: то застучали о листья платана капли дождя. Дауни поднял голову. На его глазах несколько капель проскользнуло сквозь неплотную завесу листвы, упало на землю и исчезло среди стебельков коротко подстриженной травы. Он довольно вздохнул и раскрыл свой зонтик. Дождь постепенно усиливался. Дауни поднялся и вышел из-под укрытия, какое образовывали ветви платана. Он знал, что все будет именно так, знал с самого начала, ибо предвкушал этот миг не месяц и не два. Неожиданно ему стало страшно и противно, он поразился собственной жестокости, но потом решил, что время залечит любую рану, и вполголоса, с таким расчетом, чтобы только-только перекрыть шум дождя, произнес:
- У меня есть фильм, который тебе следовало бы посмотреть.
Дауни заблаговременно договорился об использовании явочной квартиры в Чок-Фарме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86