– Карл, мне срочно нужно доставить сюда одного человека.
– Он в чем-то подозревается?
– Он может иметь важную информацию.
– А если он откажется приезжать сюда?
– Карл, он мне очень нужен.
– Но без санкции прокурора насильно я не имею право доставлять куда-либо человека.
«О боже! Скоро нас будут убивать голыми руками, а мы будем беспокоиться, есть ли на это письменное разрешение».
– Карл, речь идет о национальной безопасности страны, твоей страны, – Ред смотрел прямо в серые глаза полицейского.
Он увидел, как у него задергалось правое веко.
«Дожать. Нужно дожать».
– Помнишь, год назад у тебя в городе один араб затащил к себе домой десятилетнюю девочку. И это видела ее подружка, такая же десятилетняя девочка. Она подбежала к полицейскому и сообщила это. Но по закону дети не являются свидетелями, и у полицейского не было оснований войти в дом этого араба и обыскать его. В результате девочка была изнасилована и убита. А араба суд присяжных оправдал. Не нашлось, видите ли, веских доказательств его вины. Этот подонок успел вывезти труп девочки за город и сжечь.
Начальник полиции молча достал из кармана мобильный телефон:
– Джон, вышли наряд полиции по адресу…
– Виргиния-авеню, 157, – подсказал Ред. – Том Клэнси.
– Виргиния-авеню, 157. Там живет некто Том Клэнси. Пусть привезут его сюда. Что? Санкция прокурора имеется, – по мобильному телефону продолжали говорить. – Ладно. Я сам за ним поеду, – Карл Мейер сердито нажал отбой. – Билл, я сам за ним поеду. Без санкции прокурора никто этим заниматься не будет.
– Спасибо, Карл.
Уже через двадцать минут полицейская машина Мейера, воя сиреной, влетела назад во двор клуба.
От Тома Клэнси ощутимо пахло спиртным.
– Мне нужны записи с вашей видеокамеры.
Владелец клуба, казалось, не слышал и не видел ничего, кроме дымящихся развалин и машин «скорой помощи», одна за другой увозивших черные полиэтиленовые мешки.
– Сэр, мне нужны записи с вашей видеокамеры.
– Боже, что здесь произошло? – словно в трансе, повторил Том Клэнси. Он, казалось, зациклился на этой фразе.
«Нет, так дело не пойдет. Эту фразу парень, похоже, собрался повторять до Страшного суда».
Советник по национальной безопасности, практически не размахиваясь, резко хлестнул толстяка ладонью по лицу:
– Сэр, мне нужны записи с вашей видеокамеры.
Владелец клуба чуть не свалился с ног. Боковым зрением Ред увидел, как дернулся Мейер.
– Карл, спокойно. Я отвечаю за все. А ты можешь проверить оцепление.
Его прервал возмущенный крик:
– Вы не имеете права. – Голос мужчины сорвался на фальцет. – Почему меня силой доставили сюда? Ничего не объяснили.
Ред ударил другой рукой:
– Сэр, мне нужны записи с вашей видеокамеры.
Мейер покачал головой и, кивнув своим людям, увел их с собой прочь.
Растерянность в глазах Клэнси сменилась страхом.
– Какие записи? Какая видеокамера. Я буду…
Третьей пощечиной директор ЦРУ разбил ему губу.
– Записи с видеокамеры, которая установлена вон на том каштане, – Ред резко протянул руку, указывая на дерево.
Клэнси с испугом отшатнулся:
– Кто вы такой? Вы не имеете права меня бить!
– Я советник по национальной безопасности и директор ЦРУ Билл Ред. Если вы сейчас же не скажете, где находятся записи, я прикажу вас расстрелять.
– Вас будут судить.
– Может быть. Но вы об этом уже не узнаете. И так повторяю, где записи?
– Вы не имеете…
После четвертого удара из мясистого носа владельца «Красной Шапочки» потекла кровь.
– Где записи… сэр?
– Они… они у меня дома.
– Поехали. – Ред указал на Клэнси своим телохранителям и, не оборачиваясь, быстро пошел к своему вертолету.
Двое мужчин, схватив толстяка за руки, поволокли его следом.
Соединенные Штаты Америки.
13.00 по местному времени.
Дверь за охранниками закрылась. И вновь он, надежно привязанный ремнями к креслу, беспомощный, остался один на один с этим улыбающимся старичком китайцем.
– Что ж, мистер Брэдлоу, надеюсь, вы отдохнули.
– Ничего, гад, я все равно до тебя доберусь.
– Мистер Брэдлоу, для разведчика вы чересчур эмоциональны. – Морщинистое лицо китайца продолжало улыбаться.
– Я просто предупреждаю. Не люблю убивать исподтишка.
– Спасибо, мистер Брэдлоу. Однако надо начинать. – Улыбка вмиг исчезла с морщинистого лица. Да и морщины вроде стали не такие глубокие. Глаза, почти исчезнувшие за набрякшими веками, неожиданно широко распахнулись, и в них появился какой-то холодный блеск. Будто отсвет луны на металле, на лезвии ножа.
«Кобра. Точно как кобра».
Этот холодный блеск притягивал, хотелось броситься на него, напороться на этот нож. Почувствовать, как он мягко входит в твое тело, почувствовать теплый ручеек, не спеша сбегающий по тебе.
Усилием воли Брэдлоу закрыл глаза. Но это не помогло. Отсвечивающие холодным светом глаза стояли перед ним. Свет становился ярче и властно тянул к себе. И американец не выдержал и бросился в этот свет. Ремни на груди, руках, ногах напряглись. Сладостная боль пронзила тело. Захотелось еще, захотелось еще больше боли, и Брэдлоу все бросался и бросался на этот отсвечивающий лунным светом нож. Секунда, другая, и человек в упоении кромсал себя, разрывая тело на тысячи, десятки тысяч, миллионы кровоточащих кусочков. И вновь плоть, превратившись в вихрь, начинала закручиваться по спирали, поднимаясь вверх. Вращение все убыстрялось, и, наконец, вихрь вытянулся в трубу, тоннель. Притягивающий свет разгорался все ярче и ярче, и вот уже человек несется в ярком, полыхающем звездным светом тоннеле. И вновь человек сопротивляется этому. Его тело, превратившееся в вихрь, с исступлением бьется в эти полыхающие стенки тоннеля, образованные тем же вихрем. Тщетно. От самого себя не вырваться. Вот вдали уже показалась эта страшная точка, к которой он несется, все убыстряя и убыстряя падение. И эта дикая скорость, словно могучим поршнем, выдавливает из этого тела-вихря все человеческое.
– А-а-а, – словно шум, скрежет, который издает душа, тщетно цепляясь за ставшее почти эфемерным тело.
Страшная точка все ближе и ближе. И вот впервые человек настолько к ней приблизился, что увидел, что это не точка, – словно в невиданном фокусе точка как бы рухнула сама в себя, превращаясь в черный бездонный провал.
– А-а-а.
И в самый последний миг, перед самым входом в этот провал наконец-то происходит спасительная вспышка, и все мгновенно пропадает…
– Что ж, мистер Хью. Мы с вами быстро прогрессируем, – противные, с каким-то сюсюкающим придыханием слова медленно, словно в вязкое болото, проникали в мозг Брэдлоу. И словно какая-то химера, возникающая в болотном, насыщенном миазмами тумане, перед глазами американца проявлялось ненавистное узкоглазое лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94