– Скажи спасибо, что хер у тебя здоровый, а то я бы тебе показала!
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Июнь в Лондоне – непредсказуемый месяц. Порой холодный, порой жаркий и влажный.
Клео приехала в самый разгар недолгой жары. В аэропорту «Хитроу» стояла полная неразбериха – боялись взрыва бомбы, и нельзя было взять такси. В центр Лондона она примчалась на аэропортовском автобусе, парясь в костюме по моде 20-х, который во время пересадки в Париже был как раз по погоде.
Сколько лишних хлопот и все, чтобы только не видеть одного идиота-певца. Она укрылась за темными очками и из автобуса рассматривала англичан в жару.
Каждый лоскуток зелени, мимо которого они ехали был засорен полуобнаженной плотью. Бизнесмены в рубашках с закатанными рукавами и помятых брюках. Секретарши в старомодных мини-юбках и кофточках, из которых вылезают бретельки от лифчиков. Длинные ноги, короткие, волосатые… на всеобщее обозрение.
У Майка потрясающие ноги для мужчины. Длинные и прямые, не слишком грузные, икры с красивым вырезом, покрытые легким темным пушком. В сущности и пара яиц у него славная – крепких и тугих.
Клео не могла сдержать улыбку, когда подумала, как Майк голышом расхаживает по их квартире. Мужчины выглядят так ранимо, когда нет эрекции, и так плотоядно, когда она на месте.
– Мне нравится твой стиль, – любил ей говорить Майк.
– А мне нравятся твои яйца… если говорить образно! – был ответ Клео.
Автобус трясся и гремел, направляясь к аэровокзалу на Бромтон роуд. Близился вечер, еще день миновал. У Клео было чувство, будто последние дни она жила в преддверии ада, да так оно и было. Ей хотелось принять ванну, сходить в парикмахерскую. Хотелось разложить вещи и обзвонить старых друзей. Хотелось нагрянуть к матери –
вот она удивится. Хотелось покупать вещи в «Бибе», «Ха-родсе» и «Марксе и Спенсере». Четыре года ее не было – долгий срок.
В «Коннтоте» для нее была информация. Майк звонил по крайней мере пять раз, был номер международной телефонистки, чтобы она тут же позвонила, как зарегистрируется. – Рассел Хейс звонил дважды. Джинни Сендлер – один раз.
Ее ждали цветы от Шепа Стоуна и почтительная записка с извинениями. Зачем она вообще ему сказала, где остановится?
Клео сорвала с себя костюм по моде 20-х и направилась в душ. Она чувствовала непонятное возбуждение. Жара тому виной или просто потому, что вспомнила о красивых ногах и тугих яйцах ее говенного изменника-мужа?
Майк постоянно утверждал, что ее заводит жара. Она занималась на прошлой неделе любовью, недолго и скучно.
– Думается, нам надо на пару дней махнуть в Пуэрто-Рико, – сказал тогда Майк, – отдохнем и на солнышке погреемся.
– Когда вернусь из Европы, – ответила Клео. Может, в Пуэрто-Рико они и поговорят о том, чтобы завести детей.
Зазвонил телефон, и Клео решила не подходить. Она еще не высохла после душа и не имела желания ни с кем переругиваться. Кто бы там ни был, перезвонят.
Она надела простые брюки, шелковую рубашку, а длинные темные волосы завязала на затылке. Потом разложила вещи, сознавая, что если будет стоять жара, она привезла всю не ту одежду.
Когда одежда была в шкафах, косметика и принадлежит in туалета – разложены по полочкам, записные книжки, досье п магнитофон аккуратными стопками лежали на письменном столе, ей стало легче.
– Ты такая организованная, – постоянно дразнит ее Майк. Выбираясь из брюк, он бросает их на полу. Чем только не завален его письменный стол. В ванной комнате после него – потоп.
Клео скривилась от отвращения, когда подумала, во что за три дня ее отсутствия превратилась их квартира. Единственное, что Майк давал себе труд мыть, – это его «Фер-рари».
– Я тебя люблю, – уведомил ее однажды Майк, – потому что из всех знакомых девиц только ты моешь мою зубную щетку.
– Старый английский обычай, – ласково ответила Клео. Ее тоже воспитывали – ничего не делать. Английская семья из среднего класса с вереницей горничных, которые за ней убирались. Вроде Майка один ребенок. Вроде Майка избалованная белоручка. Потом в восемнадцать убегает из дома и выходит за нечесанного бездельника, который думает, что отхватил себе наследницу. Тогда и научилась. Никаких горничных, чтобы за тобой убирали, когда незаконно поселилась в брошенном доме. Некому делать тебя избалованной белоручкой, когда це хватает денег, чтобы досыта поесть.
Года хватило, чтобы научить Клео правде жизни. В девятнадцать она развелась и начала писать для журналов. Через пару лет хорошо себя зарекомендовала и стала получать много работы.
Майка она встретила, когда писала статью об американской поп-группе, которой занималась его компания. Майк приехал в Лондон, чтобы запустить их в Европе. Познакомились они на приеме для журналистов.
В то время Клео спала с диск-жокеем, невероятным красавцем. Он хотел на ней жениться. Майк ходил по разным красоткам. Они встретились и по уши влюбились. Клео уехала с ним в Америку, он представил ее Расселу Хейсу, и она стала специальной корреспонденткой журнала «Имидж». А со времени и миссис Майкл Джеймс.
– У нас с тобой выйдет – на всю жизнь, сказал ей Майк в свадебную ночь, – только мы двое… на всю жизнь.
Опять зазвонил телефон, и Клео нерешительно сняла трубку. – Да?
– Клео? Наконец-то. Мои цветы получила? Я подумал, что может, нам поужинать.
– Кто это?
– Это Шеп, деточка. Шеп Стоун.
Клео вздохнула. Давай и они будут брать. Беги и они кинутся следом.
– Мне жаль, – сказала она, – но вы обращаетесь не по адресу.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
– Зараза! воскликнул Майк Джеймс и в который раз грохнул телефонной трубкой. Где Клео, черт побери? Он опаздывает на встречу и, схватив кожаную куртку, выскочил из квартиры. Ни завтрака тебе. Ни траханья. Нездоровый образ жизни для мужчины.
Майк спустился на лифте в подвальный этаж на стоянку. Как правило, в будни он «Феррари» не брал но он опаздывает, а такси не поймаешь, Да и хочется взять машину.
«Феррари», мерцая и переливаясь, ждал на стоянке в своей ячейке. Девять лет, а по-прежнему выглядит как новенький. «Пятьсот, сверхскорый», отличная модель.
Майк нежно погладил кузов и сел в машину. Включил зажигание, и слух его наполнили волшебные звуки. Расслабился. Как там будет, а его красавчик по-прежнему с ним.
Он вставил кассету в магнитофон – послушать новую группу, и, осторожно лавируя среди машин в ныо-йор-ских пробках, поехал на работу. Мысли его были заняты Клео. Он вспоминал, как они полюбили друг друга в последний раз. Очень недолгое мероприятие. Коротко и славно. Ему было хорошо… если начистоту – оргазм есть оргазм. Но как было ей? Может, дольше надо было ее ласкать в начале, чтобы настроить, она была не вполне готова. Но была готова в конце, он всегда умел сделать, чтобы она прекрасно кончила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69